Паинька или шлюха?

POV Ян Я не собирался уходить, но она сама покинула меня. Поднявшись на ноги, Ева, покачиваясь, зашла в свою комнату и закрыла дверь на ключ. Я решил поговорить с ее матерью. Она сидела на кухне и пила чай, как ни в чем не бывало. Я сел напротив. - О-о, Ян, чаю хочешь? - уже спокойным голосом спросила она. - Нет, спасибо. Она напряглась в моем присутствии. - Не хотите объясниться? - спросил я. - Ах, ты об этом... Да, Ян. - Она вздохнула, многозначительно уставившись в окно. - Я хотела бы извиниться перед тобой... Ну, что стал свидетелем этой сцены. Охренеть! То есть перед Евой извиняться она не считает нужным. - Вы серьезно? Вы извиняетесь передо мной за то, что избили свою дочь? Да что с вами не так?! - Я не знаю, что на меня нашло в тот момент, но мне было омерзительно находиться рядом с этой женщиной. Я поднялся со стула и направился в свою комнату. Она пошла за мной. - Ян, постой! - Я не хочу с вами разговаривать. - Ян, подожди, прошу тебя! - Что? - Я остановился в прихожей. - Не говори, пожалуйста, отцу обо всем этом. - С чего бы это? Вы не хотите нести ответственность за свои поступки? - Я скрестил руки на груди. - Понимаешь, я была не в себе. - Она аккуратно схватила меня за плечо, что мне крайне не понравилось. - Мне нелегко последнее время. Ты должен меня понять. - Ольга Владимировна, я не стукач, но вы вышли за рамки, - все так же сухо сказал я. - Я это понимаю, но и она тоже поступила не совсем правильно... Если бы она не сбежала, ничего бы этого не было. Логика этого человека вгоняла меня в тупик. - И вы пришли к выводу, что если бы вы ее не родили... - Я погорячилась, - перебила она меня. - Тогда извиняйтесь перед ней, а не передо мной. Ольга призадумалась, сжав губы. Ей, видимо, не очень нравилась моя позиция. - Я не буду перед ней извиняться. Она тоже должна платить за свои поступки. Платить. Ольга почему-то сказала именно это слово. - Но не такой же ценой! - Я был, мягко говоря, в недоумении. - Тогда вы тоже заплатите, - бросил я ей напоследок. - Если, конечно, не извинитесь перед ней. Я грубо выдернул свое плечо из ее ладони и направился в свою комнату. Честно говоря, меня дико раздражало ее поведение. Мне хотелось ударить ее, но женщин я не бил из принципа. Ева хоть и была стервой моментами, но она, определенно, пошла не в мать характером. Я не стал закрывать дверь, чтобы наблюдать за тем, что происходит, а заодно не пропустить появление дома отца. Через полтора часа Ольга подошла к двери в комнату Евы, которая, естественно, была заперта. Постояв там немного, она оглянулась на меня. Я тем временем не сводил глаз с мачехи. - Ева, открой дверь, пожалуйста, - мягким голосом пролепетала Ольга, постучавшись. А в ответ тишина. Как я и думал. - Евусь, ну я прошу тебя... - Она словно молила ее о пощаде. Нет, она молила меня через нее. Она знала, что очень сильно поссорится с мужем, если я расскажу ему об этом происшествии. И снова никто не ответил. Я уже начал сомневаться, что с сетрой там все в порядке. - До-очь, ну открой. Я не отойду от этой двери, пока ты не откроешь! - воскликнула Ольга скорее игривым, чем серьезным тоном. Дверь слегка приоткрылась, и оттуда появилось опухшее лицо сестры. Она впустила мать в комнату с равнодушно-убитым видом. POV Ева Не знаю, зачем я впустила мать, но ее стенания возле моей двери порядком надоели мне. - Что тебе нужно? - спокойно спросила я. Она замялась, но все же прошла в комнату и села на мою кровать. Я не имела никакого желания находиться с ней рядом, поэтому плюхнулась на компьютерное кресло, за котором сидела и до этого, рассматривая нанесенный лицу ущерб. - Я хотела бы извиниться перед тобой, - как всегда, избегая моего взгляда, сказала мать. - Но ты должна понимать, что и ты тоже виновата. Я молчала. Мне нечего было сказать. Я жалела, что вернулась домой. Нужно было остаться с Олегом, можно было каждую ночь пропадать в клубе вместе с друзьями, можно было пожить у Филипповой какое-то время. Это уж точно было бы лучше возвращения домой. - Как ты могла так просто взять и сбежать из дома? Это безответственно! - Нет, она не кричала. Она говорила что-то еще про то, что я ужасная дочь, но я ее не слушала. Ее слова были для меня, словно белый шум. Ненужными и пустыми. Придя, чтобы извиниться, мать отчитала меня по полной и только после этого покинула комнату. Я осталась наедине с пустотой. Ибо в моей душе, кроме нее, ничего не оставалось. Я снова оказалась в темном царстве, проблеска в котором не было вовсе. Вечером вернулся отчим, к которому меня заставила выйти мать. Когда он увидел мое лицо, брови его взлетели вверх. К слову, по прошествии нескольких часов на моем лице появилось несколько синяков: под правым глазом, над левой бровью и скуле. Уголок губ распух и покрылся кровавой корочкой, как и ссадина на лбу. В общем, лицо выглядело достаточно уродливо, если не ущербно. - И как это называется? - строго поинтересовался отчим. Я не знала, что ответить, поэтому просто скрестила руки на груди и опустила голову. Ян вышел из комнаты, но остался неподалеку от своей двери. - Дорогой, я сама не знаю, как на это реагировать, - влезла в диалог мать. - Она пришла в таком виде. У меня сердце в пятки упало, когда я увидела ее... Я подняла глаза на мать. Так и знала, что она солжет. Так и думала, что снова станет казаться милой и безгрешной. Я не сдала ее. Не знаю, почему. Наверное, стоило. - Кто избил тебя? - нахмурившись, с долей заботы спросил отчим. - Никто меня не бил. Он вздохнул, почесав бровь. - Ева. - Отчим аккуратно взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза. - Тебе угрожали? Что с тобой еще делали? Нам нужно пойти в полицию! - Не нужно никуда идти. Со мной уже все в порядке, - нервно ответила я. Он аккуратно взял меня за подбородок и осмотрел лицо. - Нам нужно будет снять побои. Ян решил вмешаться: - Пап, да брось, нужна она тебе? - Он подошел и, схватив меня за руку, добавил: - Она все равно ничего не скажет... Да и не так сильно ее побили. - Но... - Пап. - Ян перебил отца. - Она вернулась, а это значит, что все в порядке. Синяки пройдут. С ней все будет хорошо, - убеждал он отца. Я бросила еще один взгляд на отчима, который мысленно уже согласился с сыном. Все, что говорил Ян, для него и так уже было неоспоримо. Рука у Яна была теплой, в отличие от моей. Я посмотрела на брата, который, закончив убеждать отца, потащил меня за собой. Он закрыл дверь за мной и посадил на свое компьютерное кресло. - И что это сейчас было? - поинтересовалась я абсолютно безразличным голосом. - Извини, конечно, но твоя мать - конченая мразь, - сказал он, прикатив меня на кресле к постели и сев напротив меня. - Даже самые близкие порой предают, - послышался мне собственный голос. Я усмехнулась и посмотрела в окно. К слову, на улице уже стемнело, что стало угнетать меня, потому что путь назад, в старую квартиру, с каждым часом становился для меня все более недосягаемым. За окном хлопьями валил снег. Зима. Опять эта зима забирала у меня все самое хорошее. Я никогда не была счастлива зимой. - Знаешь, Ян, - мой голос звучал все так же равнодушно и монотонно. - Я ненавижу зиму. Зима - это конец всего. Она уничтожает. Она забирает все живое, умерщвляет его. Я так хочу, чтобы зима больше никогда не приходила. Ян нахмурился. Наверное, ему показалось, что я несу какой-то пьяный бред. - Ты права, - сказал он со вздохом. - Зима все умерщвляет... Но ради чего? Подумай сама. - Он взял меня за подбородок и стал рассматривать лицо, как несколько минут назад делал его отец. - Чтобы все потом возродилось из пепла. Все пройдет, слышишь меня? - Он посмотрел мне в глаза. - Наступит весна, и все пройдет...