Паинька или шлюха?

POV Ия — Лиза, — послышался голос, который разбудил меня. — Лиза, выходи из машины. Мы приехали. Я открыла глаза и поняла, что отключилась прямо в машине. Выбравшись из нее, я вновь глотнула холодный воздух. Увидела, что один из мужчин доставал из багажника какой-то чемодан. Подвезли меня к зданию посреди леса, которое я лицезрела впервые. — Пойдем внутрь. — Тот, который представился моим опекуном, взял меня за плечо и повел к дверям огромного белого строения. Я заметила детскую площадку во дворе, футбольное поле... Внутри нас встретил охранник, у которого мой опекун спросил что-то, после чего вернулся ко мне и опять повел куда-то. Я не понимала, что происходит. Вокруг сновали дети в одной и той же форме. Похоже, это была какая-то школа. Меня отвели в кабинет директора, очень странного мужчины лет за сорок. У него на лице написано было, что он терпеть не может свою работу. Морщины, которыми были испещрены его лоб и щеки, придавали его выражению какую-то жесткость. Меня усадили на кожаный диванчик в его кабинете. Директор вдруг решил подсесть ко мне. — Тебя зовут Лиза, так? Я кивнула, хотя мне почему-то казалось, что это имя мне вовсе не идет. — Я слышал про твою ситуацию и согласен принять тебя в нашу школу.— Он улыбнулся мне, и от его улыбки у меня мурашки побежали по коже. — С-спасибо... Какая-то женщина, которую мне представили как завуча, отвела меня на второй этаж и показала мою комнату. Меня познакомили с девочками, с которыми мне предстояло жить. Те косо посматривали на меня поначалу, спрашивали, кто я и откуда, но мне даже на эти вопросы было ответить проблематично, ибо сама я не знала. Одна из них вызвалась провести мне экскурсию по школе-пансионату, в которой я оказалась. Когда она показывала мне душевые, во мне совершенно беспочвенно возникла легкая дрожь и какая-то паника. — Что с тобой? — спросила моя новая знакомая. — В-все в порядке... — Ты какая-то бледная. — Просто мне надо отдохнуть. Я вернулась в комнату вместе с ней и завалилась на кровать. Мне самой казалось странным то, что со мной происходило. Я поспала несколько часов, после чего проснулась от тошноты. Тошнило так, что терпеть было невозможно, поэтому я побежала в туалет. Меня вырвало водой, ибо в моем желудке еще с утра ничего не было. Я решила посетить кабинет врача, но, спустившись на первый этаж, нарвалась на директора. — О, Лизонька, мне нужно с тобой поговорить, — заявил он и пригласил меня в свой кабинет. Я хотела сказать, что мне плохо, но решила потерпеть и выслушать все то, что он хотел мне сообщить. Снова усевшись на диванчик в его кабинете, я изо всех сил пыталась подавить тошноту, что изначально было делом бессмысленным. — Понимаешь, так как родителей у тебя нет, и ты практически ничего не помнишь из своей прошлой жизни, то тебе придется непросто. — Он зачем-то сел со мной рядом. Меня напрягала эта обстановка и то, что в помещении царил полумрак, так как на улице стемнело, а горела одна лишь настольная лампа. — И ты должна будешь привыкать к новым для тебя правилам. Я не понимала, зачем он лил воду из пустого в порожнее. Мне было бы куда проще, если бы он перешел ближе к делу. — Я хочу помочь тебе адаптироваться в нашей школе, но для этого ты должна будешь посодействовать мне в этом. — Я не совсем понимаю, что вы от меня хотите... — Я вжалась в угол дивана, но не потому что стеснялась его, а потому что приступ тошноты усиливался. Вдруг он решил аккуратно положить свою руку мне на колено. Я не совсем поняла, к чему этот жест. Тошнота снова заставила вспомнить о себе, поэтому я вскочила и направилась к двери. Директор последовал за мной. Дверь оказалась заперта на ключ, поэтому я нервно стала дергать ручку. — Откройте! — достаточно громко попросила я. — Не стоит воспринимать это так... — Откройте дверь, прошу вас! — Ты все не так поняла. — Откройте, мать его, дверь! Директор все-таки достал ключ из кармана и наконец выпустил меня. В фойе было достаточно народу, некоторые из которых посматривали на меня. Это были, в основном, ученики. — Подожди, — окликнул меня директор и схватил за плечо, но я не могла ждать. Вдруг мой желудок не выдержал, и меня вырвало прямо на его туфли. Все, естественно, обратили на это внимание, и последующие несколько минут я купалась в смехе и улюлюканьях. И я просто убежала. Но не потому, что мне было стыдно, а из-за того, что тошнота навалилась на меня новой волной. Мне все смотрели в след, и это раздражало. Мне с трудом удалось найти медицинский кабинет, который, к счастью, оказался поблизости.

***

— Выпейте эту таблетку и расскажите, как давно у вас это началось, — сказала молоденькая медсестра, протягивая мне стакан воды и таблетку. Я послушалась. — Я не знаю... Меня привезли в эту школу только сегодня. Я легла спать, а проснулась уже с этой тошнотой. — И вы не предполагаете, чем это могло быть вызвано? Я отрицательно покачала головой. — Половой жизнью живете? — вдруг спросила она. Я нахмурилась, не понимая, к чему такой вопрос. — Вы девственница? Девственница? — Я не знаю... — Как это вы не знаете?.. Медсестра так же, как и я, была в недоумении. Вдруг в дверь постучались. Вошла завуч. — Я принесла вам медицинскую карту Лизы. Медсестра встала со своего места из-за стола и подошла к завучу. Они о чем-то тихо беседовали, и до меня доносились лишь обрывки фраз, из которых я поняла, что медсестру заранее не осведомили о том, что я не помнила ничего из своей прошлой жизни. Вскоре медсестра вернулась на свое место и, немного изучив мою карту, выдала: — Что ж, у меня для вас две новости. Первая: вы не девственница и, похоже, уже давно. И вторая: я знаю, чем может быть вызвана ваша тошнота. — Это как-то связано между собой? — К счастью, нет. — Тогда объясните мне. Медсестра вздохнула. — Препараты, которые вам давали в больнице вызывают сильнейшее привыкание. Обычно формирование зависимости от них требует куда больше времени, но... дозировки, в которых вам их давали... сформировали зависимость в течении нескольких дней. — И как мне с этим бороться? — Вы просто должны быть морально готовы ко всему. Я дам вам таблетки от тошноты, но успокоительные я не имею права давать вам. — Успокоительные? — Да. У вас может начаться неконтролируемая агрессия. — И что мне теперь делать? — Если начнется приступ, просто постарайтесь успокоиться. Посчитайте до десяти. Если это не поможет, просто найдите место, где никого нет. Побудьте в одиночестве и соберитесь с мыслями. Если что, заходите ко мне. — Хорошо, я вас поняла, — вздохнув, закончила я диалог и направилась к двери. — Всего доброго. POV Ян Я решил не придумывать сложный план. На это у меня просто не было времени. Я просто взял машину и водителя отца, позвонил Исаевой и договорился о встрече, на которую та не могла не согласиться. Я безумно нервничал, потому что это было важно для меня. Еще был страх, что Ева обо всем узнает. Олег говорил, что ей не стоит нервничать, а тот факт, что Исаева беременна, мог привести ее к очередному нервному срыву. Мы подъехали к подъезду Полины, у которого она нас уже ждала. Я вышел из машины и подошел к ней. — Ну как ты? Она посмотрела на меня влюбленными глазами. — Хорошо. — Садись в машину, а то тут холодно. — Я старался казаться заботливым, чтобы она ничего не заподозрила. Хотя она и так думала, что я не способен причинить ей зла. Ее чувства мешали ей логически мыслить. Когда мы сели в машину, я отвлек ее каким-то бесполезным разговором о наших общих знакомых. Водитель прекрасно знал, куда мы едем, поэтому молчал, не задавая лишних вопросов. К счастью, место назначения было недалеко от ее дома. Мы остановились у женской консультации, с доктором из которой я уже договорился. Я знал, что Исаева опиралась только на тест на беременность, которому мне верить не хотелось. Я вышел из машины и открыл дверь с ее стороны. Она, прочитав вывеску, сказала: — Ян, я туда не пойду. У меня уже есть доктор, который будет меня вести. — Здесь очень хороший врач. — У меня тоже неплохой. — Полин, — обратился к ней я, посмотрев на нее холодным взглядом. — Если ты не пойдешь, я заставлю тебя туда пойти. — Интересно, как это? Она попыталась выбежать из машины с другой стороны, что, естественно, не удалось, ибо мой водитель заблокировал двери. — Хватит ломаться. Тебе нельзя нервничать. Выходи из машины, я сказал. Она вздохнула, но все-таки ступила на мокрый снег. Как только Исаева оказалась на свободе, она предприняла попытку убежать от меня, но в ее обуви это было весьма глупо. Я быстро поймал ее и схватил за руку так, чтобы она не смогла вырваться. — Мразь, — бросила она в мой адрес. Я лишь усмехнулся. POV Ева Родители сидели на кухне, отмечая что-то. Яна дома не было, а Олег находился в библиотеке. Мне вдруг захотелось попить водички. В моей комнате, конечно, стоял кувшин с водой, который мне каждый вечер приносил Ян, но в тот момент он был пуст, ибо жажда одолевала меня с каждым днем все сильнее. Я пошла на кухню, чтобы снова наполнить кувшин, и по пути услышала, что у родителей наконец дела бизнеса пошли в гору. Когда я вошла, они не обратили на меня никакого внимания. Я набрала воду в кувшин и налила себе еще и стакан. — Знаешь, твои сыновья очень умны, ты не хотел бы потом передать им бизнес? — спросила мать отчима. — Я думал об этом... В этот момент мне стало плохо, но вовсе не от новости. Я подавилась то ли водой, то ли кровью и сильно закашлялась. В мгновение все мои руки оказались в крови. Мать вздрогнула и посмотрела на меня округлившимися от шока глазами. Отчим же вскочил и подлетел ко мне. — Что с тобой? — Он схватил меня за плечи и немного потряхивал, от чего мне, если честно, было еще хуже. Я села прямо на пол и пыталась прокашляться. Кровь залила мои ноги и часть пола. К счастью, скоро на звуки пришел Олег. — Сынок, что с ней? — обратился отчим к нему. Кашель наконец начал затухать, ибо я избавилась ото всей крови в горле. — Ты как? — спросил брат, опустившись на корточки передо мной. — Нормально, — прохрипела я. — Иди в комнату. Дойдешь? Я кивнула, поднялась на ноги и, взяв кувшин, небольшими шагами направилась прочь из кухни. В комнату, естественно, сразу я не вернулась, а остановилась за углом, чтобы послушать. — Она больна, — услышала я тихий голос Олега. — Это туберкулез? — спросила мать испуганным тоном. — Нет. — Тогда объясни же нам! — воскликнул отчим. — Почему в моем доме больной ребенок? И чем же она больна?