"Только мертвый не боится смерти" Сплин
POV Ия Меня беспокоил вопрос, откуда препод разузнал о моем прежнем месте пребывания, откуда выяснил про зависимость от транквилизаторов. Я догадывалась, что медсестра могла слить информацию, но скандалить с ней по этому поводу мне не было резона. Поначалу я отметала мысль о том шприце, что он мне показал, но снова и снова мой мозг возвращался к этой затее, игнорируя то, что в этой глуши достаточно проблематично достать подобные препараты. Я вспоминала о том состоянии спокойствия, которое я так ненавидела, находясь в больнице, и по которому так скучала в этой чертовой школе. Я ненавидела то чувство отрешенности, которое мешало мне испытывать эмоции, но мне так хотелось ощутить его снова. POV Ян Я вернулся в комнату, где Ева продолжала сидеть, забившись в кресло. Она непонимающе посмотрела на меня. Я даже не знал, что ей сказать. В голове было пусто. — Кто ты? — непонимающе спросила она. — Мы с тобой вчера в клубе познакомились? Я отрицательно покачал головой. — Нет… Меня зовут Ян. Я твой брат. Она нахмурилась, видимо, пытаясь осмыслить тот бред, что я сказал, затем усмехнулась. — Слушай, не еби мозги. Скажи правду. — Я правду говорю, Ева… Она лишь засмеялась в ответ. — Какое сегодня число? — вдруг вырвался у меня вопрос. — Тридцать первое августа… — А теперь посмотри в окно. Ева еще несколько секунд просидела в исступлении глядя на меня, затем поднялась на ноги и, слегка пошатываясь, подошла к окну, за которым хлопьями валил снег. — Подожди… Сейчас зима? — Да. Конец февраля. — Я приблизился к окну и встал рядом с ней. — Но как такое возможно?.. Ее глаза… В тот момент мне было так жаль ее. Она не могла понять, что с ней происходило. Ее мозг не в состоянии был переварить ту информацию, не связанную с действительностью, которую она себе напридумывала. — Ты ничего не помнишь. У тебя кратковременная амнезия, — вполголоса пробормотал я, надеясь, что она поверит. — Что за бред?.. Я помню. Я этой ночью была на стритрейсинге, вместе с Сидом и Мэри. Все было, как обычно. Я немного перебрала с алкоголем… — Это было полгода назад… Она отошла от окна и плюхнулась обратно на кресло, отрицательно качая головой. — Этого не может быть… Не может быть этого! — воскликнула она, глядя на меня своими красными глазами. Я не смог ей ничего на это ответить. — Где я? Мне нужно домой. — Она поднялась на ноги и начала метаться по комнате. — Где мои вещи? — спросила она, так и не найдя то, что искала. — В твоей комнате. Она снова нахмурилась. — Пойдем, я покажу тебе. Я подошел к двери и приоткрыл ее. Она проследовала за мной. С интересом оглядев коридор, Ева вошла в соседнюю комнату. — Ты здесь живешь последние несколько месяцев. Тут полно твоих вещей. Она начала осматривать комнату. Там, как и полагалось, был бардак. Открыв шкаф, она увидела свое белье, джинсы, кофты, затем свою кожаную косуху, которую носила в теплое время года. — Я не понимаю. — Ева выбросила несколько вещей с полок, затем подошла к письменному столу. — Твой ноутбук тоже здесь. Она открыла его и ввела пароль. Он почему-то не подошел. — Почему я не могу тогда войти в систему? — Наверное, ты поменяла пароль до того, как все забыла. Она снова отрицательно покачала головой, не понимая, что происходит. Но вдруг ее пошатнуло, а губы вновь окрасились багровым оттенком крови. Я быстро метнулся к тумбочке и подал ей влажные салфетки, слегка поддержав сестру, чтоб она не упала. Мне удалось усадить ее на кровать, прежде чем она начала кашлять. — Что со мной? — хрипя, спросила сестенка. — Что ты со мной сделал?! — И вновь кашель охватил все ее существо. Я молчал. Быть может, она была права. Я с ней сотворил такое. Если бы я не читал ей морали по поводу ее образа жизни и не сказал бы тогда, что без нее мне жилось бы намного лучше, сестра не стала бы вводить себе инъекцию. Да, это я был виноват. И от этой мысли мне жить не хотелось. — Мать... Где моя мать?.. — спросила вдруг Ева, вырвав меня из пучины самообвинений. Я вышел из комнаты и позвал Ольгу, которая в этот момент лежала в спальне и читала какой-то журнал. Через несколько секунд мы оба вошли в комнату сестры. — Мама... — Ева стирала с подбородка кровь. — Мам, что происходит? Ольга растерялась и взглянула на меня. — Она не помнит последние полгода своей жизни. Она не помнит ни меня, ни отца, ни Олега. Вы должны объяснить ей, а то мне она, кажется, не верит... Ольга подошла к дочери и села на кровать. Казалось, она немного побаивалась разговаривать с Евой, либо не знала, с чего начать. — Почему мы переехали сюда и откуда у меня взялся брат? — Еве было очень тяжело разговаривать. Казалось, что она проглотила тонну гвоздей, которые расцарапали ей горло. — Мы... мы переехали сюда в октябре... потому что я вышла замуж. Твой отчим... Он очень добрый человек, и он любит тебя. А это, — сказала она указав на меня рукой, — твой сводный брат, сын твоего нового папы от первого брака. Есть еще один... его зовут Олег. — Она объясняла все это так мягко и спокойно, словно маленькому ребенку. У Евы вновь забегали глаза. Ей было страшно оттого, что она все забыла. — Мам... — Сестрёнка всхлипнула. — Мам, что со мной? Я умираю, да? Ольга приподняла руку, чтобы взять свою дочь за плечо. В этот момент я заметил, что рука мачехи дико тряслась. Похоже, она безумно нервничала. — Нет... нет, что ты?.. — Ольга отрицательно покачала головой. — А как это произошло? Почему я болею, мам? — уже не скрывая слез, спросила сестра. Я не мог на это спокойно смотреть и сильно заламывал себе пальцы. Мне хотелось биться головой о дверной косяк, чтоб выбить те мысли, которые лезли в мою голову. Я почему-то представил, как бы провел последний день с Евой. Я сделал бы все, как бы она захотела. Я бы устроил ей самый лучший день в жизни... Но пришлось бы прощаться. Я говорил бы ей самые приятные вещи. Сказал бы, что никогда и никого так сильно не любил до нее. Сказал бы, что она лучшее, что со мной когда-либо случалось, что я рад всем тем проблемам, которыми она меня обеспечивала и что с удовольствием пережил бы все это снова... если бы у меня хватило сил. Я был опустошен. Я не знал, что делать. Ей с каждым днем становилось все хуже, а у нас с братом не было даже пробной версии антидота, которую можно испытывать хотя бы на мышах. — Мам... Как так получилось? — вновь спросила Ева. Ольга слегка потрепала дочь по плечу. — Это был несчастный случай. У тебя случайно взяли кровь зараженной иглой. — Я умру теперь, да? — Ева плакала, а я не мог даже как-то успокоить ее, ибо она бы не подпустила к себе незнакомого человека. — Мам, я не хочу умирать... Ольга обняла свою дочь. Я видел такое впервые. Ева легла к ней на колени и горько заплакала. Ее мать заботливо гладила ее по плечам и пыталась успокоить, но девчонке было все равно. Она словно не слышала слов утешения. И тогда Ольга подняла взгляд на меня. Я все это время стоял в проходе. Я видел глаза мачехи. Они были полны слез...***
Когда я вернулся в библиотеку, Олега там не было. Я обыскал всю квартиру, но нашел его на балконе. Он курил. Раньше я его не замечал за этим занятием. — Ты же не курил раньше, — пробормотал я, встав с ним рядом. Окно было открыто, и оттуда веял ледяной зимний воздух. — Будешь? — Он лишь протянул мне пачку сигарет, откуда я достал одну. Сделав первую затяжку, я ощутил как легкие наполнились дымом, и в голове сразу стало пусто. Мыслей не было абсолютно. Я смотрел на этот падающий снег, который хлопьями залетал на балкон. Он таял, как только ложился мне на руку. Я еще долго отравлял воздух табачным дымом, и мне становилось легче с каждой затяжкой. POV Ия Каждую минуту я думала об этом шприце. Сидя в столовой или делая в комнате уроки, я не могла сосредоточиться и раздражалась от этого все сильнее. Мне нужен был этот препарат. Срочно. И ближе к ночи я отправилась на назначенное место. Мне пришлось обойти все камеры видеонаблюдения, местоположение которых я еще давно определила. Но я не знала, как преодолеть последнее препятствие. Забор. Я не думала, что смогу перелезть его в нужном месте, поэтому пришлось пройти в другое, где прутья забора были немного погнуты. Сквозь них я и пролезла. На пути был небольшой пролесок, через который пришлось идти. Сквозь деревья мне быстро удалось разглядеть препода, который уже ждал меня. Я не выходила к нему несколько минут, просто наблюдая. Мне вновь показалось, что я его уже видела раньше. Он ходил туда-сюда, и было понятно, что он как-то нервничал. Я подкралась со спины и аккуратно дотронулась до его плеча, от чего он вздрогнул. — Адекватная вообще? — напряженно спросил он меня. — Вполне. Сердце мое колотилось, потому что я не знала, чего ожидать от этого человека. Я не доверяла ему. — Мне нужно то, что вы мне обещали, — тихо сказала ему я. — А я тебе что-то обещал? — Он приподнял бровь. Его лицо освещал лишь фонарь, который стоял на территории школы, поэтому трудно было угадать его эмоции при таком тусклом свете. — Отдайте шприц, — сухо бросила я. Он снова начал ходить из стороны в сторону. Меня это раздражало. — А почему я должен отдавать тебе его просто так? — Хорошо. — Я тяжело вздохнула. — Что вы хотите взамен? Он остановился где-то в стороне от меня. — Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Я усмехнулась. С какого перепугу я должна была доверять человеку, которого знала без году неделя? — Отдайте шприц, — снова сказала я. — Если хотите, чтоб я вам доверяла. Он достал из внутреннего кармана мастерки, в которой был, шприц. Тот же самый, что показывал мне днем. Препод начал вертеть его у меня перед глазами. Как только я потянулась за ним, он отдернул руку в сторону. Я стиснула зубы. Как же мне хотелось врезать этому мудаку. — Отдайте, прошу вас... Максим Владимирович тяжело вздохнул и протянул мне шприц. — И ты хочешь сказать, что сама введешь себе препарат. — Мне нет нужды просить вас об этом. Хотя я не умела делать уколы, я смогла бы попытаться сама, без его навязчивой помощи. — У тебя даже жгута нет. — А что вы можете предложить вместо него? Он не стал отвечать, а просто вытянул ремень из своих светлых джинсов. — А штаны не спадут? А то неловко получится. Он снова промолчал на мое язвительное замечание. Я взяла из его рук ремень и затянула его на левой руке чуть выше локтя. — Слишком сильно, — заявил он и собственноручно слегка ослабил ремень. Я сняла колпачок с иглы и начала сбивать пузырьки. Было немного страшно. Как только я выпустила небольшую струйку препарата, препод подошел немного ближе. — Может, все-таки помочь? — Не стоит. Я поднесла иглу к вене, которую видела с трудом и начала сжимать и разжимать кулак. И только я собралась вколоть себе транквилизатор, препод, стоявиший уже сзади, схватил меня за запятья, стащил ремень, и мои руки тотчас же оказались затянуты в него. В ту же секунду он зажал мне рот рукой. Шприц выпал. Препод потащил меня куда-то, хотя я вырывалась и пыталась кричать, но вместо этого получалось какое-то мычание. К сожалению, он был сильнее, и я не могла ничего с этим сделать. Было дико страшно.Флешбек
Я была в толпе. В моих руках был одноразовый стаканчик какао. Вокруг большим потоком двигалось огромное количество людей, но я почему-то стояла и смотрела куда-то в одну точку. Что я пыталась там отыскать? Почему-то было чувство радости и одновременно волнения. Но вдруг кто-то выбил стаканчик из моей руки, и меня схватили. Сделали это со спины. Мои сопротивления были бессмысленны против этого амбала. Биение сердца заглушало все мои мысли. Он передавил мне сонную артерию. Я изо всех сил пыталась повернуть голову и успела разглядеть только лицо человека, который сделал это, прежде чем потеряла сознание. Это был мой опекун, Дмитрий.Конец флешбека
Почему воспоминания возвращались какими-то странными обрывками? Я пыталась воскресить в памяти еще что-то, но это было бесполезно. Препод тем временем продолжал тащить меня куда-то. Я окончательно утратила к нему доверие после такого. Он был моим врагом на тот момент. Я одного не могла понять... Почему меня кто-то постоянно куда-то похищает? Кем я была в своей прошлой жизни, что все хотели выкрасть меня? Что я такого сделала? Протащив меня где-то метров двадцать, он остановился. Я заметила впереди его красную машину. Удерживая меня одной рукой, он быстро открыл ее и бросил меня на заднее сиденье, а сам сел впереди. Двери, естественно, он заблокировал сразу. — И чего вы хотите этим добиться?! — воскликнула я. Лежа на боку на заднем сидении, я пыталась повернуться и сесть на пятую точку, но с затянутыми руками это было проблематично. — Я отвезу тебя туда, где тебе будет лучше, — сухо сказал он, выезжая на лесную дорогу. — Но ты мне, конечно же, не поверишь. И в этом он был прав. От страха я тяжело дышала. Хотелось вцепиться ногтями в его шею, чтобы он изнывал от боли. И я сделала бы это, если бы не были затянуты руки. Мне хотелось сбежать, поэтому нужно было придумать какой-либо стоящий план, но для этого мой мозг плохо работал. Пришлось пользоваться тривиальностями. — Я хочу в туалет. Он тяжело вздохнул. — Потерпи до ближайшей заправки. Черт, я надеялась, что он остановится где-нибудь в лесу. Так было бы куда проще. Даже директор с его дибильными действиями так не пугал меня, как этот препод математики. Еще где-то полчаса мы ехали молча. У меня не было желания с ним разговаривать. Я продолжала испытывать страх и гнев. Вспомнив, что ничего не чувствуешь только во сне, я попыталась сомкнуть глаза, но еще сорок минут пролежала, широко распахнув их. В конце концов, я почувствовала, что машина остановилась. Посмотрев в окно, я увидела фонари, которые ярко светили прямо в глаза. Препод вышел из машины и открыл дверь с моей стороны. В ту же минуту он навис надо мной, осматривая мое лицо. Тогда я почувствовала запах. Запах туалетной воды, который с вероятностью в сто процентов уже чувствовала раньше. Передо мной мелькнул образ. Образ голого препода, так же нависшего надо мной. Мне в голову пришло, что все это проделки моего извращенного воображения. — А ты слышала про Стокгольмский синдром? Я помолчала. Я прекрасно знала, что это и к чему он все это клонил. — Это когда жертва начинает испытывать симпатию к своему захватчику. Захватчик, блять. Он поднял меня и вытащил из машины. На заправке, кроме нас, никого не было. Я слегка щурилась от огромного количества света, ударившего в глаза. — Я развяжу тебе руки, если пообещаешь вести себя прилично. Мудак. Да я бы сбежала при первой же возможности. Он снял с моих рук ремень, но стал придерживать меня за плечо. Я осмотрела запястья. Они были красные, оттого что я всю дорогу предпринимала тщетные попытки высвободить руки. Препод завел меня в маркет. — А где у вас тут туалет? — спросил он у сонной девушки за кассой. Она, зевнув, показала, куда идти, и, естественно, он пошел со мной. Туалет был маленьким, всего с одной кабинкой и раковиной. Я закрыла кабинку на хлипкую щеколду, а препод остался снаружи. В туалет мне вовсе не хотелось, поэтому я села на стульчак и стала судорожно придумывать, как мне смыться. Еще заходя в кабинку, я заметила небольшое окно под потолком. В него вполне мог пролезть человек. Я тихо встала и быстро осмотрела его. Открывалось оно без проблем. — Ты там еще долго? — послышался голос препода. — Не ваше дело. Черт! — Что? Что? Что я могла бы ему сказать, чтобы отвлечь? — Месячные пошли... Из-за вас все. — Месячные из-за меня? — Да! — воскликнула я. — Если бы я не перенервничала, их бы не было. Идите за прокладками. Я услышала тяжелый вздох и то, как он удалился. Придурок. Повёлся на этот бред. Я вскочила на крышку унитаза и открыла окно...