c'mon, don't look so (mad)

Джош не станет врать и говорить, что он самый атлетически сложенный ребенок в мире. Потому что он не такой. Отнюдь не такой. Некоторые люди просто предпочитают книги баскетболу и Стар Трек приседаниям. И так случилось, что Джош — один из таких людей. И это не настолько плохо, серьезно. Кому он сделает плохо своими брекетами, любовью к компьютеру и хорошими оценками? Никому. Он не сделал никому ничего плохого. Но нет, это, должно быть, не правильно, иначе почему Тайлер Джозеф встал на его пути и превратил его жизнь в настоящий ад на земле? Просто ради пинков? Ради того, чтобы доказать и так всем известный факт, что он лучше? Быстрее, сильнее, милее? Какую вообще цель он преследовал, каждый раз наступая на шнурки Джоша, когда видел, что они развязаны, заставляя Джоша проехаться по полу школьного коридора? А потом наблюдать, как Дан с розовым лицом пытается собрать с пола свои книги, пока каждый вокруг смеется над ним? Джош устал от попыток понять его или его мотивы. Даже если Тайлер Джозеф растрачивает впустую свое время на Джоша Дана, это вовсе не значит, что Джош Дан будет растрачивать впустую свое время на Тайлера Джозефа. По крайней мере, так он любит говорить сам себе. Снова. И снова. И снова. И снова, каждый раз. Потому что Джош никогда, даже через миллион чертовых лет не признает, что, на самом деле, он хочет знать. Хочет знать, где ошибся, хочет знать, как исправить это, хочет знать, ведет ли себя Тайлер как мудак только потому, что, как обожаемая всеми личность, имеет на это право. Джош сам по себе довольно любопытен, но есть кое-что, что переходит границы любопытства. Он уже почти готов начать расследование под названием «Почему Тайлер Джозеф Ненавидит Мое Существование». Что-то подсказывает Джошу, что ответ на этот вопрос не так легко найти, как всякие ответы по математике. (По которой у него, кстати говоря, пятерка). Может, Тайлер Джозеф и запутывающий человек, но тригонометрия — точно не такая. Как и английский, как и биология, как и экономика. Но вот в чем фишка: Джош может не пропускать ни одного занятия и может получать пятерки по каждому предмету, но он не может проникнуть в мозг Тайлера Джозефа, чтобы разобрать каждую его часть, чтобы наконец, наконец понять его. Трагично, не правда ли. Еще трагичнее то, что Джошу прилетает в лицо баскетбольным мячом, пока он стоит здесь и думает обо всем этом. — Быстрее соображай, Дан! Помяни Дьявола — и он появится. Или что-то подобное. Удар заставляет Джоша отшатнуться со сдавленным воплем на пару шагов назад и схватиться за лицо, как только мяч отлетает в сторону. Он дважды убеждается, что его нос не истекает кровью, прежде чем отнимает ладони от лица и разворачивается к хихикающему Тайлеру, пытаясь посмотреть на него своим самым устрашающим взглядом. (Он не настолько уж и устрашающий). — Ну же, Джоши бой, не злись так, — воркует Тайлер; его друзья-мудаки, как стая гиен, в унисон смеются над тем, как порозовевший Джош хмурится. — Это урок физкультуры, а не урок слоняюсь-вокруг-и-ничего-не-делаю, я проверял. После последнего слова послышался привычный хор издевательского смеха; как только Тайлер ухмыльнулся, Джош в безмолвии уставился на свои ботинки в знак поражения. — Да ладно, Тай, он ничего с этим не сделает, — добавил кто-то с уродливой усмешкой. — Просто посмотри на него, он же просто не предназначен для физических нагрузок. Только видеоигры и одиночество за ланчем. Поскольку Джош продолжает смотреть на свои отстойные старые кроссовки (которые выглядят очень грустно по сравнению с идеальными Найками других парней) просто потому что боится поднять взгляд, тем самым позволяя всем смотреть на его красное лицо, Тайлер быстро говорит: — Не спорю. И он еще удивляется, почему он всегда последний во всем. Джош не удивляется. Он знает. Он знает, что если Тайлер Джозеф ненавидит его, то все последуют его примеру. Следовательно, никто не будет беспокоиться о том, чтобы брать его к себе в команду, играя в баскетбол или волейбол или бейсбол, никто не будет нормально говорить с ним, никто не будет беспокоиться, заставляя его чувствовать себя дерьмом. На самом деле, когда Джош думает об этом (он думает об этом действительно много), то понимает, что только Тайлер виноват в том, что у Джоша со средней школы не было ни одного хорошего друга. И плохого друга тоже. Если уж на то пошло, у него не было даже приятеля. (Справедливо будет сказать, что все началось в седьмом классе, когда Тайлер врезался в Джоша, заставляя того уронить все свои вещи. Все начали смеяться, конечно же, поэтому он сразу же вдохновился такой реакцией. По всей видимости, вдохновился настолько, что даже сейчас, спустя пять лет, продолжает делать все те вещи, получая прежние результаты. Он доволен, когда довольны все. Хотя, единственный, кто не доволен тут Джош. Представьте себе.) Джош никогда не был таким недовольным, как сейчас, в тот момент, когда Тайлер ухмыляется ему в последний раз, отворачиваясь и возвращаясь к своим дружкам с тупой улыбочкой. Ох, он ненавидит урок физкультуры. Но еще больше он ненавидит Тайлера Джозефа. Тайлер не тупой. Он знает, что выставляет себя полной задницей по отношению к другим, говорящим всякий отстой мудаком, — знаете, те, у которых классная обувь, прическа и место в пищевой цепочке, — но он не тупой. В смысле, да, он заваливает биологию (урок, который он, по стечению обстоятельств, делит с Джошем), но вот к чему все это: он определенно точно заметил, что не такой уж натурал в сравнении с остальными. Понимаете? Серьезно, это чувство «оу, может, мне нравятся парни» преследует его с седьмого класса. Так совпало, что именно в этот год он впервые (и случайно) выставил Джоша дураком. В тот раз он помог ему, без остановки мямля извинения, а потом он заметил, какие мягкие руки у этого мальчика, что было странно. Разве он не должен замечать подобные вещи только у девушек? И потом, Джош, с его порозовевшим лицом, имел наглость улыбнуться ему и сказать: — Все хорошо. Я сам по себе немного неуклюжий. И Тайлер подумал вот дерьмо. Что было немного тяжелым для тринадцатилетки. Но сейчас это подходило как нельзя кстати. Потому что нет. Ему нравятся девочки. Женский род. Противоположный пол. Всегда нравились и всегда будут нравиться. Так что, идет к черту Джош Дан, который думает, что может встать у Тайлера на пути и запутать его. Идет к черту он и его мягкие, нежные руки и пушистые спутанные волосы, сверкающие брекеты и милый смех. Да кому он вообще нужен? Точно не Тайлеру. Потому что с того момента каждое падение Джоша уже не было случайным, и Тайлер не мог помочь ему подняться. Даже если хотел. Даже несмотря на то, что из-за каждого смеющегося над всеми спотыканиями, хныканьями и мольбами Джоша, Тайлер чувствовал себя худшим из всех когда-либо живущих. А ведь это даже не он получал побои и необоснованную ненависть каждый день. Помните, что он заваливает биологию? Это потому, что большую часть урока он проводит за отчаянными и мечтательными взглядами через весь класс на Джоша и обдумыванием, насколько он тупой. Насколько тупо все это. Конечно же, учитель часто замечает, что Тайлер не уделяет ее словам ни малейшего внимания, ее голос внезапно звучит из ниоткуда. Его разум пуст. Он беспомощно открывает рот, говоря невнятное «эм», пока все поворачиваются и выжидающе смотрят на него. Они ждут, чтобы увидеть, насколько же он туп. И именно в этот момент Джош выкрикивает ответ за него. Тайлер кое-как сдерживает себя от громкого вздоха облегчения, когда откидывается на спинку стула. Учитель смотрит на него и сквозь стиснутые зубы говорит: — Спасибо, Джошуа, но в следующий раз дай Тайлеру ответить. Джош, слегка смутившись, кивает, несмотря на то, что в следующий раз без колебаний сделает то же самое. Когда учитель отворачивается, они устанавливают зрительный контакт через весь класс. Тайлер беззвучно произносит зачем. Джош пожимает плечами, что оставляет Тайлера еще более озадаченным, чем когда-либо. И это причина, по которой он — когда урок закончился и все уже ушли — замедляется, чтобы, как только Джош равняется с ним, пробормотать: — Так, ты вроде как спас мою задницу на уроке. — Полагаю, это так, — Джош не смотрит на него, как и обычно, но в этот раз, кажется, больше из-за робости, нежели из-за унижения. — Зачем? Джош останавливается, прижимая к груди книги, едва ли размыкая губы. Беспомощно. Будто он не может подобрать никакого логичного объяснения своему поступку. Пару секунд спустя Тайлер тоже останавливается, кидая мимолетный взгляд через плечо, прежде чем Джош говорит: — Я должен идти на математику. А потом он уходит, теряясь в море людей, оставляя Тайлера в десятикратной озадаченности. Тайлер не знает, что с ним не так. Все, что он знает — это то, что он не ненавидит Джоша настолько сильно, насколько привык притворно ненавидеть. Потому что ненавистные тебе люди не должны быть причиной, по которой ты лежишь абсолютно бодрый в два ночи, несмотря на то, что тебе нужно в школу через пять часов. И даже когда ты начинаешь засыпать, их его образ не должен появляться у тебя перед глазами. (И, конечно же, ты не должен трогать сам себя, когда думаешь о ком-то тебе ненавистном). Или видеть сны о ненавистных тебе людях, ради всего святого. Сны о возвращении в седьмой класс, помощи мальчику и наслаждении от того, как ваши пальцы слегка переплетены. Сны об отказе совершения тех же самых действий пятью годами позднее. Кошмары. Кошмары об округленных темных глазах, что смотрят на него с пола так, будто он только что превратил каждый цветок на Земле в пыль. Таких отличающихся от глаз тринадцатилетнего мальчика со сверкающими брекетами и спутанными волосами (все это до сих пор имеет место быть), который, часто моргая, застенчиво смотрел на него, когда Тайлер протянул свою руку наряду со множеством извинений. Сам Джош не лучше: его мозг (который обычно на 90% домашняя работа и на 10% Стар трек) сейчас на 105% наполнен Тайлером Джозефом, и он все еще не уверен, хорошо это или нет. Но, в конце концов, не важно, хорошо это или плохо, потому что из-за этого он тоже не спит в два часа ночи, несмотря на то, что утром у него два важных теста, перед которыми он должен отдохнуть, несмотря на то, что он обещал себе наплевать на Тайлера Джозефа. На всех людей. Если начистоту — он думал обо всем этом даже больше, чем раньше, потому что через пару дней сделал невозможное. В некоторых случаях Джош искал убежище от двинутых дружков Тайлера — как правило, в тех случаях, когда он уже уставал бегать от них по коридорам. Как уже говорилось, он не в лучшей форме. Этот случай — один из подобных, когда ему повезло, потому что он смог забежать в мужской туалет, так что его обидчики из-за большого количества людей не смогли увидеть, куда он пошел. Джош стоит у двери около пяти минут, чтобы убедиться, что он правда в безопасности и чтобы перевести дыхание. Он подходит к раковинам, трясясь и глубоко вдыхая, пока не начинает хрипеть меньше. Приведя сердцебиение в норму, он прекращает опираться на раковину вспотевшими руками и разворачивается, чтобы уйти. Именно в этот момент он слышит плач, доносящийся из одной из кабинок. Это заставляет его застыть на месте, потому что не каждый день встретишь кого-то, у кого происходит эмоциональное крушение в мужском туалете. Особенно Тайлера Джозефа (это понятно по ботинкам). Окей, у него есть два варианта действий, ни один из которых ему не подходит: 1. Уйти, сделав вид, что он ничего не слышал, потому что, эй, это не его проблемы. Что просто отвратительно само по себе. 2. Постучать в дверь, а потом импровизировать, надеясь, что его голова все еще останется на плечах. После добрых тридцати секунд вот же черт что мне делать, он посылает всю мозговую деятельность и выбирает второй вариант. На дрожащих ногах подойдя к двери, Джош сглатывает болезненный ком в горле и стучит в дверь. — Тайлер? Это ты? — бормочет он. Из-за двери раздается новая волна икания и мягких рыданий, прежде чем кто-то (безошибочно Тайлер) шепчет: — Уходи, Дан. Нет, спасибо. — Что случилось? Тебя бросила девушка или что-то в этом роде? Смех без единого намека на веселье разносится из-за двери. — У меня не было девушки с первого года старшей школы, Джош. Хотя, неплохая попытка. Джош. — Окей, — медленно тянет Джош, игнорируя мурашки на его коже, которые появляются из-за предвкушения чего-то. Не важно, чего. — Почему ты тогда плачешь? Проиграл баскетбольный матч? Испачкал свои Найки? Долгая пауза по ту сторону кабинки заставляет внутренности Джоша скручиваться, а потом он слышит мягкий клик, что означает, что дверь открыта, а потом еще более мягкое «входи». Оу. После момента нерешительности Джош просто делает это, лицом к лицу сталкиваясь с красноглазым всхлипывающим беспорядком, коим сейчас является Тайлер Джозеф. Джош чувствует вспышку жалости в груди и экстремально проваливает ее подавление. Они долго смотрят друг на друга, практически прижатые друг к другу благодаря этим отстойным четырем стенам. Все тихо, разве что редкие всхлипы и сбивчивое дыхание Тайлера нарушают тишину, но вскоре он просто смотрит на то, как грудь Джоша вздымается из-за спокойного дыхания. На самом деле, именно благодаря Джошу Тайлер чувствует себя достаточно комфортно, чтобы прошептать: — Я не знаю, что я делаю. Да? Это то, что происходит с нами обоими, думает про себя Джош, едва заметно вздыхая. — Что ты имеешь в виду? — Все… Все очень сложно, я… Я не знаю, что делать, — каждое слово Тайлер произносит с выбивающим из легких воздух отчаянием. Все, что говорит Тайлер — эхо недавних мыслей в два часа ночи, так что Джош говорит ему то, что говорит сам себе каждую ночь, когда не может заснуть: — Я уверен, ты скоро со всем разберешься. Вселенная не любит открытые концовки. Джош чувствует на себе взгляд темных глаз. — Ты так думаешь? — Ага, — на лице Джоша появляется небольшая мягкая улыбка, когда он говорит. — Я и правда так думаю. Тайлер улыбается в ответ. Два мальчика, зажатые в стенах одной туалетной кабинки, улыбаются друг другу как идиоты. Великолепно. Через некоторое время Джош с порозовевшими щеками застенчиво отводит взгляд и бормочет: — Мне нужно идти на биологию. — Как и мне. И, может быть, они заходят в класс вместе. Джош никогда не получал наказание. Ни разу за всю свою жизнь. Так что он знал, что однажды это все-таки произойдет. Хотя, он думал, что это произойдет из-за опозданий, но никак не из-за того, что он выскажет все, что думает, учителю биологии после того, как она (снова) назвала Тайлера беспросветно тупым просто потому, что он отвечал слишком медленно. К ее сожалению, словарный запас Джоша включает в себя во много раз больше, чем просто «тупица», так что все в удивлении пялились на него, пока он образно разрывал учительницу в пух и прах. Кто же знал, что тихий ребенок с брекетами может довести женщину средних лет до слез? Джош знал, точнее, это было очевидно, что его накажут, но он все еще чувствовал, как на сердце становилось легче. Слова были сказаны, и он ни о чем не жалеет. Именно поэтому сейчас он сидит за партой, пока все остальные уходят домой. Ему до чертиков скучно. Не считая какого-то парня, который заснул в углу, Джош — единственный в этом классе; конечно же, есть и учитель задержания, который впервые за все время поднимает голову, когда кто-то появляется в дверях. — Рад видеть вас снова, мистер Джозеф, — говорит он. И совершенно внезапно Джошу больше не скучно. Тайлер очень быстро садится рядом с мальчиком с лохматыми волосами, который смотрит на него так, будто тот только что сошел с Марса. Так Тайлер обычно получал наказания? Он не выглядел как тип этих парней — конечно, он, может, и мудак, но не для учителей и остальных. — Почему ты здесь? — Джош шепчет, пододвигаясь к Тайлеру и кидая осторожный взгляд на мистера Смита; тот не поднимает взгляд от книги, которую читает. Через некоторое время Тайлер отвечает: — Я, возможно, ударил кое-кого. Оу. Джош медленно моргает, и мягко шипит, приподнимая брови: — Почему ты сделал это? Как самозащита или что? Прежде чем он мог бы ответить, учитель смотрит на них, и они оба моментально замолкают. Убеждаясь в том, что он навел порядок, учитель продолжает читать. Беседа тут же возобновляется. — Все не так просто, ладно? Все, что тебе нужно знать, — он заслуживал этого, — Тайлер рычит эти слова настолько тихо, насколько может. — Теперь, когда я думаю об этом, мне бы хотелось тоже получить пару хороших ударов. Не уверенный, как чувствовать себя по этому поводу, Джош откидывается на спинку стула, теребя пальцами подол своей футболки с NASA. Они еще очень долго не говорят — Тайлер злобно смотрит в пустое пространство, а Джош потерялся во всех своих мыслях. Парень в углу просыпается один раз и спрашивает, сколько им еще осталось. По всей видимости, двадцать минут. Внезапно Тайлер трогает Джоша за плечо, и на этот раз его взгляд куда мягче. — Ты не должен был делать все это на уроке биологии, — бормочет он. — Конечно же должен, — фыркает Джош, тряся головой, так что кудряшки на его голове слегка качаются. — Какой учитель вообще будет называть ученика тупым? — Ну, не то чтобы она не права. Ведь это я заваливаю этот предмет. — Тогда она должна подбодрять тебя, а не унижать, — мягко говорит Джош, подумав, добавляя: — Ты всегда можешь заниматься биологией со мной, если ты хочешь. Тайлер смотрит на него, а потом мягко и тепло улыбается: — Я бы хотел. (В следующем семестре он получил по биологии пять). Миссис Дан очень сильно удивлена, когда в пятницу ее сын возвращается не один. На самом деле, когда ее сын приходит домой с милым мальчиком его лет, она уверена, что, черт возьми, замерла на месте. — Кто это? — мимолетно спрашивает она, приходя в себя. Насколько она знает, у ее сына нет друзей. Именно поэтому он никогда никого не приводит домой. Никогда. — Оу, — Джош останавливается и застенчиво кивает на своего приятеля. — Это Тайлер, мам. Тайлер Джозеф. — Тот, о котором ты постоянно говоришь? Когда Тайлер смотрит на него, польщенно улыбаясь, Джош прочищает горло: — Разве я, эм, не говорил вчера, что приду с ним? За ужином? (У нее не хватает решимости сказать, что она восприняла его слова как шутку или что-то в этом роде. Сейчас она слишком шокирована). — Точно, точно, — говорит она и машет рукой. — Идите тогда. И, Тайлер, если тебе что-нибудь понадобится, — просто попроси, хорошо? — Хорошо, спасибо, — вежливо отвечает он, а после бежит вверх по лестнице за ее сыном. Первое, что делает Тайлер, когда дверь за ним закрывается, — оглядывает все вокруг в восхищении. — Чувак, такое чувство, будто в этой комнате стошнило Джина Родденберри. — Я удивлен, что ты вообще знаешь, кто это, — игриво бормочет Джош, плюхаясь на свою кровать, хлопая рукой по свободному месту рядом с собой. Тайлер не медлит ни секунды, тут же падая рядом и переворачиваясь на бок, так что видит улыбку Джоша. — Ну, ты так много говорил про Стар трек, что я решил, что могу хотя бы загуглить это. — Ты что, правда гуглил Стар трек просто потому, что я постоянно говорил о нем? — Ага. Готов поспорить, сейчас я знаю об этом даже больше тебя, — он поддельно издевается, и Джош смеется из-за этих слов. — Очень сомневаюсь. — Звучит как вызов, — Тайлер улыбается, а потом добирается до Джоша и начинает его щекотать, на что тот удивленно взвизгивает, и, извиваясь, пытается отползти от Тайлера как можно дальше. Он задыхается из-за смеха и оставляет «как ты смеешь» незаконченным. Но щекотка продолжается, на этот раз руки Тайлера под футболкой, а сам он мягко наваливается на Джоша, пока тот совсем не превращается в задыхающийся беспорядок. — Хорошо, хорошо, ты победил, — бездыханно произносит Джош, его темные волосы даже запутаннее обычного, его улыбка блестит благодаря его брекетам. — Теперь счастлив? — Очень, — отвечает Тайлер, переворачиваясь на спину, так что теперь они лежат рука к руке и смотрят на потолок. Повисает тишина на некоторое время, прежде чем Тайлер бросает нервный взгляд на мягкого мальчика рядом с собой и тихо бормочет: — Джош? Джош вопросительно тянет букву «м». Тайлер садится, из-за чего Джош садится тоже и обеспокоенно смотрит; ничего не меняется. — Помнишь, как я сказал, что получил наказание за то, что ударил кое-кого? — легкий кивок. — Имею в виду, это правда, ну, то, что он заслужил это. Джош мягко смотрит на него, безмолвно призывая продолжать. И он делает это. — Я, эм, я слышал, как он сказал кое-что. Кое-что… про тебя. И это не было, ну, это не было правдой, поэтому я взбесился, думаю. Не столько из-за этого мудака, сколько из-за себя самого. Потому что я раньше тоже говорил это, — он говорит отрывисто, закрывая глаза. — И я ударил его. Я злился на него и на себя, так что ударил его прямо в лицо. И, думаю, я пытаюсь сказать… Мне так сильно, сильно жаль, Джош. Прости? За все. Я облажался. Он снова открывает глаза и ждет злости или горечи или чего-либо еще в свой адрес вместо мягкой улыбки, которую он так сильно любит. Но улыбка все еще здесь, и для полной гарантии Джош переплетает их пальцы. Они все такие же мягкие, как в седьмом классе. — Извинения приняты. Десятью секундами позже Джош узнает, что губы чувствуются такими же мягкими на его собственных. Губы, мягко прокладывающие дорожку из поцелуев к его шее, прижимающиеся к основанию шеи в том месте, где находится сонная артерия. Все очень мягко, сладко и медленно: пальцы Тайлера, которыми он мягко пробегается по спутанным волосам Джоша, пока скулит в поцелуй; рот, который исследует каждый дюйм его кожи, до которого только может добраться; теплое дыхание, сладко выдыхаемое в его шею. А потом Тайлер умещается на коленях у Джоша, прижимаясь теплой щекой к его груди. Он смеется: — Ты был прав: вселенная и правда не любит открытые концовки. — Говорил же.