Драбблы по "The Elder Scrolls"

— Они снова продают свою дрянь в порту. — Скума? Что ж, думаю, я смогу решить эту проблему, — улыбается Ингун. Лайла кивает. Она не станет спрашивать, а Ингун не придется отвечать. Она, конечно, сможет придумать убедительную ложь — семья Черный Вереск этим всегда славилась — но предпочтет не делать этого. Все, что ей нужно — отравить скуму, приходящую в город. Что-то вроде вредозобника и оранжевых стрекоз, чтобы смерть не была мгновенной, пусть все, кто пьет эту дрянь, медленно умрут, истекая кровью день за днем. Ингун всегда нравился этот яд, нравилось представлять, как маленькие сосуды лопаются внутри тел: раны совсем крошечные, но они плохо заживают, даже воина такое сведет в могилу за пару недель, а наркоманов — тем более. Была бы ее воля — она бы использовала яд из вредозобника каждый раз, но слишком похожие смерти вызвали бы вопросы, так что приходится выбирать другие пути. Ядовитый колокольчик для тех, кто угрожает трону. Молоки окуня и зубы ледяного привидения для тех, кто пытается вернуть былую славу Гильдии Воров — Лайле город нужен спокойным, и Ингун рада помочь. Паслен и крылья мотылька-предка для слишком много на себя берущих посланцев Ульфрика — они не должны умереть, болезни вполне достаточно. Лютый гриб, перья ворожеи и немного человеческой плоти — чтобы Хемминг впал в бешенство и прирезал мать посреди ночи, а потом — отрубил голову брату, оставляя удачно уехавшую из города Ингун единственной наследницей. Возможно, ее подозревали — в конце концов, весь Рифтен знает, что здесь нет алхимика лучше Ингун — но ни один жрец Аркея не найдет следов яда в трупе Хемминга, а задавать много вопросов опасно. Лайла наверняка знает всю правду, но ее не стоит бояться: Ингун слишком нужна ей. — Потребуется пара месяцев, чтобы закрепить результат, но я уверена, что все будет хорошо. Лайла улыбается ей и Ингун молча отступает в тень за троном. Ее мать хотела стать ярлом, но Ингун вполне хватает должности придворного алхимика.