Драбблы по "The Elder Scrolls"

Тело Аргиса идеально подходит для ритуала начала года: крепкое и мускулистое, но успевшее от спокойной сытой жизни подернуться жирком — который зашипит на углях, подтаивая с приятным жарким чадом. Эола любит сырое мясо, лучше всего — чуть полежавшее, чтобы соки начали бродить и вкус стал еще острее, но хорошо прожаренный кусок тоже по-своему хорош. Госпожа Намира живет во мраке, но раз в год даже ее слуги разжигают костры, ведь пожирающий все на своем пути огонь — их брат, он защищает их от зубов нежити, от оружия врагов, от жадных рук тех, кто захочет забрать себе их святилище. Аргис мог раскрыть другим их тайну, лишить их святилища, но Эоле удалось втереться в его доверие, обмануть и запутать, заставив подождать до времени, чтобы вернуться к алтарю именно сегодня, узнать тайну, которая запрятана намного глубже, найти правду, узнав которую ярл непременно сделает его таном Предела. Пожалуй, это действительно так: за правду о культе Намиры ярл заплатил бы не только звонкой монетой — но Аргис уже ни о чем ему не расскажет. Он умрет еще до рассвета, его труп бросят в реку и грязекрабы срежут с его тела остатки мяса, уничтожив все следы ножей, если Аргиса и опознают, то решат, что он упал с моста или был убит изгоями. Госпожа Намира и ее слуги останутся в безопасности, во мраке, там, где им всем самое место. Одурманенный магией и силой госпожи Намиры, Аргис поворачивается к алтарю лицом а потом, перехватив рукоятку ножа, надрезает кожу над ключицей, чтобы, отогнув край кожи, показать свежее, влажно поблескивающее мясо. Эола облизывает губы, чувствуя, как разливается внутри голод, обжигающий, как огонь. Она никогда не чувствовала плотской страсти к мужчине, но Аргис, стоящий в теплом свете разведенного у алтаря госпожи Намиры огня, будит в ней единственное влечение, которое она знает, ей хочется впиться зубами в его тело, не дожидаясь, пока он закончит резать себя, пусть даже живое мясо не сравнится с лежалым. Чувствуя запах крови, она представляет себе вкус Аргиса: тяжелый, густой. Она переводит взгляд на лицо статуи госпожи Намиры, чтобы хоть на секунду отвлечься от голода — и та смотрит на нее в ответ, благословляя без слов. Эола принесла ей хорошую жертву в этом году, она досыта накормит и тени, и огонь, а, значит, год будет хорошим для всего ордена. Аргис срезает кусок мяса со своей груди — небольшой, всего в палец шириной, но это всего лишь начало — и бросает его на угли. Запах поднимающийся от него вытесняет запах крови — и Эоле кажется, что госпожа Намира улыбается ей.