Где-то под радугой

      «Кас! Вернулся проститься»       Дин устыдился мелькнувшей в его голове мысли. Он как-то слишком много думает об этом парне. Что неправильно. Совсем.       Стук повторился. Сэм, бросив взгляд на Дина и Бобби и дождавшись их одобрения, открыл дверь.       Разумеется, это был не Кас. В номер уверенной походкой победителя по жизни вошел мужчина в белой мантии — мистер Смит собственной персоной. И от этой нечисти способа избавиться не существовало.       — Рад видеть вас всех в добром здравии, — сказал мистер Смит, дежурно улыбаясь.       — Убирайся отсюда! — рявкнул на него Бобби, выступая вперед и заслоняя собой Сэма и Дина. — Вон пошел!       — Мистер Сингер, на вашем месте я бы немного усмирил свой пыл, — спокойно сказал мистер Смит. — А будете упрямиться — вам же хуже.       — Что вам от нас нужно? — настороженно спросил Дин. — Камни вы не получите. Только через мой труп!       — Ваш труп, мистер Винчестер, не выгоден ни вам, ни нам. Что касается Радужных камней — поздравляю, кстати, с тем, что смогли вернуть их, — мы, если мне память не изменяет, кое о чем договаривались.       — Я передумал.       — Оставьте ребят в покое, — сурово сказал Бобби.       — Мистер Сингер, это касается только нас с юными Винчестерами. А вы можете быть свободны. — Мистер Смит указал на выход, даже не взглянув на Бобби.       Бобби вместо ответа скрестил руки на груди и вложил в свой взгляд все чувства, что питал к Просвещенным. Мистер Смит с холодной иронией приподнял брови, но возражать не стал.       — Мы с вами не поедем, — с неприязнью сказал Сэм, готовый, в случае надобности, скрутить все «белые мантии» в бараний рог.       — Ох, ради святого Дестиэля, мальчик! Уж ты-то не настолько ограничен, как твой брат.       Всем своим видом мистер Смит выражал легкое презрение к обоим Винчестерам       — Я бы попросил… — возмутился было Дин, делая к нему шаг, и тут же был остановлен жесткой рукой Сингера.       — Кажется, дело не в кристаллах, так? — Бобби с прищуром глядел на мистера Смита. — Вернее, не совсем в них.       Дина в очередной раз посетила мысль, что Бобби знает гораздо больше, чем старается показать. Очень хотелось прижать его к стенке и докопаться до правды любым способом.       Но не это ли собираются предложить им Просвещенные?       — Мальчик, у вас на самом деле нет выбора, — спокойно сказал мистер Смит, деловито сунув руки в карманы своего белоснежного одеяния. — У вас его не стало ровно в тот момент, когда был найден Рубин. Мы, конечно, предпочли бы видеть в качестве спасителей кого-то более достойного, но…       — Ой, да хорош тут заливать, — грубо оборвал его Бобби. — Тебе ли не знать, что они более чем достойны. А те, кого ваша шайка готовила для этой миссии, просто кучка слюнтяев. Магия знает, что делает.       Смит и Сингер с минуту меряли друг друга такими яростно-презрительными взглядами, что воздух вокруг казался наэлектризованным. Дин, Сэм и остальные Просвещенные с интересом наблюдали за этой безмолвной дуэлью. Мистер Смит был силен. Очень силен. И он мог бы, наверное, самого Короля заставить отступить, но вот Бобби Сингер со своим собственным взглядом на мир, оказался не менее крепким орешком, чем сам старший Просвещенный.       — И что вы сделаете, если они с вами не поедут? — нарушил молчание Бобби, скрещивая руки на груди.       — Их просто не выпустят из города. Я уже отдал соответствующий приказ.       — Ах ты, гнида!       — Следуйте за нами, парни, — сказал мистер Смит, когда стало очевидно, что Бобби вынужденно отступает. Он был уверен в себе и не зря: выбора у Винчестеров нет.       Дин бросил на Бобби беспомощный взгляд.       — Я останусь в отеле до вашего возвращения, — сурово сказал Бобби, словно бы предупреждая Просвещенных, что он не собирается бездействовать, а потом задал совершенно неожиданный вопрос: — А он в курсе, что вы везете их в Штаб?       Мистер Смит коротко усмехнулся.       — Он сам этого потребовал.       Ответ ничуть не прояснил ситуацию для Дина, но спрашивать о чем-либо смысла не имело.       На этот раз их усадили во вполне обычный автомобиль с прозрачными стеклами, так что Дин и Сэм смогли насладиться видами столицы королевства. Атмосфера жизни в Вашингтоне казалась более легкой, чем в целом по стране. Наверное, потому, что большая часть жителей являлась представителями каст, которые все еще сохраняли свою природную яркость. Сколько еще пройдет времени под темным куполом, прежде чем высокорожденные тоже превратятся лишь в тусклую копию себя?       — Радужный проспект, — объявил сидящий спереди мистер Смит, словно Дин и Сэм были всего лишь туристами, а не добровольными пленниками. — Выходит прямо на площадь Семиконечной звезды перед королевской резиденцией.       — Мы можем проехать через нее? — спросил Сэм, с неподдельным восторгом наблюдая, как прямо впереди поднимается величественная и прекрасная громада главного здания в стране — небесно голубой, отделанный белым и золотым королевский дворец.       — Возможно, позже, — сухо ответит мистер Смит. — У нас сейчас более важные дела. А вот это, возможно, вам будет интересно.       Он указал на возвышающийся справа, на широкой полосе тускло-зеленого газона с былинками увядших цветов рекламный баннер. Когда автомобиль приблизился, Дин и Сэм смогли разглядеть гигантскую фотографию юной девушки и вдохновляющую надпись «Я жду тебя, мой рыцарь».       — Это Ее Королевское Высочество, — сказал мистер Смит.       Так это принцесса?.. Дин вгляделся в лицо на баннере. Что ж, довольно хорошенькая: белая чистая кожа, густые черные волосы, красивые, слегка по-детски наивные голубые глаза. Какая-то совсем типичная принцесса из сказки. Такую не захочешь разок в постель уложить. Такой нужно подвиги посвящать.       Собственно, этим Дин и занимается, разве нет?       Он попытался прислушаться к своим ощущениям, разглядывая лицо принцессы. В сердце ничего не екало, но это не удивительно. Тело тоже никак не отзывалось — ведь это королевская дочь, а не грудастая красотка из журнала. В общем, он ощущал… ничего. Наверное, это не очень хорошо, когда смотришь на свою будущую жену. Но, увидев девушку в реальности, наверняка Дин почувствует что-нибудь. Должен почувствовать. Он всегда что-то чувствует к красивым девушкам.       Сейчас вообще не время думать о принцессе.       — Как думаешь, о ком упоминал Бобби, когда мы уходили? — шепотом спросил Дин у брата.       Сэм только плечами пожал. У него мелькнула мысль, что это сам Король, но он отмел ее, как крайне нелепую.       Машина до площади так и не доехала, свернув на одну из боковых улиц, и вскоре они оказались в административном районе столицы, застроенном офисными зданиями и корпусами. Возле одного из них — довольно презентабельного, производящего какое-то грозное впечатление — автомобиль, наконец, припарковался. Мистер Смит, дождавшись, когда Винчестеры выберутся наружу, приглашающим жестом указал на широченное, серого, с голубоватыми прожилками, мрамора крыльцо.       — Неплохо вы тут устроились, — сказал Дин с язвительной ухмылкой. — Прям по-королевски.       — Судьбы мира не могут вершиться в дровяном сарайчике, — ответил мистер Смит не без самодовольства.       Изнутри штаб-квартира Просвещенных напоминала все тот же полицейский участок, только во много раз больше и не в пример роскошнее. И вместо полицейских в униформе здесь изображали особую важность люди в белых мантиях. Дин даже слегка разочаровался, ожидая чего-то по-настоящему грандиозного. И если их сейчас приведут в банальную комнату для допросов с двойным зеркалом…       Но он ошибался. Их с Сэмом оставили в солидного вида комнате на третьем этаже, сочетающей в себе кабинет и гостиную. В широкое окно с развернутыми горизонтально жалюзи виднелся кусочек бело-золотой лепнины, украшающей королевский дворец. Явно кабинет какой-то важной Просвещенной шишки.       — Сейчас вам принесут завтрак, — сообщил мистер Смит. — Думаю, вы точно его пропустили.       Дин хотел было огрызнуться, но голодное урчание собственного желудка его опередило, и он решил промолчать. А Сэм просто сухо поблагодарил. На какое-то время братья остались одни.       — Похоже, мистер Смит здесь не самая важная персона, — сказал Дин, разглядывая интерьер кабинета. — Ты только посмотри, какая роскошь!       — Да, но в числе первых точно. Подчиненные смотрят на него очень почтительно.       — Все равно он козел.       Сэм усмехнулся и спорить не стал.       — Как тебе принцесса? Ты ведь впервые увидел девчонку, на которой собираешься жениться.       — Красивая, — равнодушно ответил Дин. — Я почему-то думал, она блондинка. Какая-нибудь златовласка. Но так тоже ничего.       — Дин, ты уверен, что действительно хочешь быть с ней? Она сильно отличается от того типажа девушек, который тебя обычно привлекает.       Типаж девушек, который его привлекает? С некоторых пор появился вполне себе привлекательный для него типаж парней! Но Дин, конечно, никогда в жизни в этом никому не признается. К тому же, это скоро пройдет. Он же больше не увидит одного раздражающе привлекательного человека, значит, его точно отпустит это помутнение. Дин совсем не был противником однополых связей, он вполне принимал их, как данность. Но, черт возьми, его-то как угораздило? Всегда ведь были только девчонки.       — О чем задумался? — спросил Сэм, усаживаясь на один из диванов из очевидно дорогой, качественной кожи.       — Ээ… О том, что этим белым мантиям может быть от нас нужно, — соврал Дин. Хотя это не было таким уж обманом, потому что такой вопрос на самом деле его волновал.       Им не удалось ничего обсудить, потому что массивная лакированная дверь открылась, пропуская внутрь молодого человека в униформе официанта. Он катил перед собой тележку с блюдами, накрытыми пузатыми, сверкающими чистотой крышками, кофейником, сливочником, чашками, тарелками и столовыми приборами. Все по высшему разряду. Даже перчатки на руках официанта. Дин довольно потер руки.       — Мы сами управимся, — сказал Сэм официанту, едва тот собрался сервировать для них стеклянный журнальный столик в центре комнаты между двумя диванами. Официант коротко кивнул и удалился.       Дин подскочил к тележке и снял обе крышки с блюд, ловя в начищенных боках свое отражение. На одном блюде обнаружились небольшие горки бекона, жареных яиц, ломтиков сыра, помидоры черри и хлеб. На другом оказались свежие золотистые булочки, розетка с клубничным джемом, блюдечко с маслом. Из носика кофейника шел пар, и пах он потрясающе.       Сэм, подойдя, даже присвистнул от изумления — завтрак был королевским! А Дин, схватив одну тарелку, уже подчищал первое блюдо.       — Кормят, словно перед казнью, — заметил Сэм, но его руки уже сами собой наполняли тарелку.       Они уже допивали кофе, сытые и довольные, расслабленные, словно коты, когда в кабинет вошел очень высокий худощавый мужчина с залысиной, обрамленной седыми остатками волос. Он улыбался, а взгляд оставался холодным и колючим.       — Доброго дня, молодые люди, — поздоровался мужчина. — Надеюсь, вы остались довольны угощением? Я очень рад с вами, наконец, познакомиться. Много наслышан о знаменитых искателях Магических камней.       Его мягкие интонации не могли обмануть Винчестеров, и ответом ему было лишь напряженное молчание. Просвещенный снял с себя белую мантию, оставшись в строгом темно-сером костюме, и уселся на второй диван — напротив того, на котором разместились Дин и Сэм.       — Меня зовут Захария. Я вхожу в состав Кабинета Министров при дворе Его Величества.       — Поздравляю, — буркнул Дин.       Захария усмехнулся.       — Ты у нас бунтарь, да, Дин?.. С вами невероятно много сложностей, ребятки. Вы настоящие дикари, не в обиду будь сказано. Хотя я не удивлен, учитывая ваше воспитание.       — Зато вы все ну чистые ангелочки, — огрызнулся Дин.       Захария снова усмехнулся.       — Давайте ближе к делу, сэр, — сказал Сэм с холодной вежливостью       — А дело у нас с вами лишь одно: кристаллы. Они ведь при вас. Отдайте их.       — Размечтался! — злобно выдохнул Дин.       — Не заставляй меня применять силу, глупый мальчишка. Вы не сможете противостоять Просвещенным. Камни будут у нас, пока вы остаетесь здесь. Потом мы их вернем. Хватит буйствовать, Дин.       Захария был прав, как бы это не раздражало: они не справятся со столь могущественной организацией. Им придется расстаться с этими четырьмя частичками чистой магии, надеясь только, что их действительно вернут. В конце концов, зачем Просвещенным бесполезные камешки? Они ведь работают только в тех руках, которые их нашли.       У Захарии загорелись глаза, едва он увидел камни — от восторга или от жадности, или от того и другого вместе. Он подскочил с дивана, бросился к внушительному и красивому полированному столу у окна и надавил на одну из кнопок интеркома.       — Наоми, камни у нас! — объявил он с такой гордостью, словно лично нашел Радужные камни. Глядя на его улыбку, Дину захотелось пересчитать Захарии все зубы.       Через пару минут в кабинете появилась симпатичная брюнетка средних лет со строгой прической и в строгом серо-голубом костюме. В ее глазах появился тот же жадный блеск, что и у Захарии, едва она увидела камни. В руках у нее была небольшая квадратная шкатулка, которую она открыла перед коллегой. Внутри шкатулка оказалась обита белым бархатом, и в нем имелось ровно семь углублений точно по размеру кристаллов. Дин, скрепя сердце, передал камни Захарии, и те аккуратно легли каждый в свое гнездышко.       — После некоторых опытов с камнями наши Маги наложат защитные чары на шкатулку, — сообщил Захария. — Конечно, ваши жизни, в случае чего, эти чары не спасут, но зато разным темным тварям до камней будет не добраться. К сожалению, от человеческих рук защиты не существует.       — А что произойдет, если нас, все-таки, убьют? — сиплым от внезапно перехватившего горло спазма голосом спросил Сэм. Вероятность гибели внезапно стала для него осязаемой.       — Появится новый избранный, который продолжит поиски оставшихся кристаллов. Если вы к тому времени не найдете их все. Правда, это может потребовать более длительного времени, чем всем нам хочется. Наоми, — Захария обратился к женщине, алчно тискающей в руках шкатулку, — отнесите камни в лабораторию. И пригласите к нам мистера Смита, пожалуйста.       Наоми с явной неохотой захлопнула крышку шкатулки и вышла из кабинета. Дин на автомате дернулся было следом, ощутив беспокойство, но, поймав насмешливый взгляд Захарии, уселся на место.       — Расслабься, Дин. Ничего с твоими сокровищами не случится. Нам ты можешь доверять.       — Я могу доверять только друзьям. Вы точно не из их числа, — отрезал Дин.       — Мм, — Захария ухмыльнулся. — А к кому ты относишь Кастиэля?       Дин так рассвирепел, что не смог и слова вымолвить, только прерывисто задышал. Зато Сэм с готовностью уцепился за эту фразу.       — Почему вы снова спрашиваете нас об этом парне? Просвещенным что-то такое известно о Касе, о чем и нам стоило бы знать? — настороженно поинтересовался он.       — Отвечать на ваши вопросы не в моей компетенции, мальчик. Скажу лишь, что сейчас у нас такое время… Я бы и сам себе не доверял.       — Разумное решение, — съязвил Дин. — Если это все, что вы хотели нам сказать, то мы, пожалуй, пойдем.       Он поднялся с дивана, сделал шаг к двери, но тут в кабинете появился мистер Смит, и стало ясно, что разговор еще даже не начинался.       — Надеюсь, завтраком вы остались довольны? — спросил мистер Смит с искренним интересом.       — Довольны, — буркнул Дин. — Где тут у вас туалет?       Неприязнь к Захарии с каждым его словом только усиливалась. Дин уже даже решил, что мистер Смит довольно нормальный чувак.       — Уверен, что вы, ребята, знаете эту легенду о великой битве Добра и Зла в лице Дестиэля Сияющего и Винцеста Жуткого, не так ли? Ведь ее проходят по школьной программе, — говорил Захария. — Только мало кто знает, что это не совсем легенда, а оба Мага и Просвещенный Эрик Крипке — реально существовавшие исторические личности.       — То есть это никакая не сказка? — переспросил Сэм.       — Это, скорее, историческая хроника, обросшая мифами и фантазиями, — сказал мистер Смит. — Древнее тысячелетнее проклятие — один из таких мифов.       — Но тогда… Этот купол, заслонивший солнце…       — Купол, к сожалению, страшная реальность, — развел руками мистер Смит.       — Купол — результат черной магии? — спросил Дин, сверля Просвещенных подозрительным взглядом. — Или это вы что-то такое сотворили, не думая о последствиях?       Сэм с изумлением и недоверием уставился на брата. Очень не хотелось думать, будто в свалившейся на королевство беде виноваты реальные люди. Потому что тогда становилось еще страшнее.       — Я отвечу «да» на оба твоих вопроса, Дин, — сказал Захария, и в голосе его не чувствовалось никакой вины.       — Ну вы и ублюдки, — с ненавистью выплюнул Дин. Сэм же ничего сказать не смог, и просто уткнулся лицом в ладони, словно это, как в детстве, могло помочь сбежать от реальности.       — В библиотеке Просвещенных великое множество книг, в том числе по черной и белой магии. Некоторые из них столь могущественны, что их энергетику можно ощутить даже не прикасаясь к ним, — рассказывал Захария. — Такие книги хранятся в специальной секции, куда большинству — даже их каст Просвещенных и Магов — доступ запрещен. Книга заклинаний темного чародея Винцеста тоже находилась в этой секции.       — Находилась… — эхом повторил Сэм, по спине которого побежали мурашки от страшной догадки. — Ее украли, так? Книгу Винцеста украли из хранилища!       — Наша вина только в том, что мы недостаточно серьезно подошли к вопросу охраны столь страшной вещи, — быстро сказал мистер Смит, словно поспешность как-то снимала с них вину.       — Это был кто-то свой, верно? — спросил Дин, вкладывая в голос все презрение, которое он испытывал к этой касте.       Мистер Смит и Захария переглянулись. Наверное, они в какой-то мере осознавали свою вину, но на публичные покаяния точно рассчитывать не приходилось.       — Она была одной из лучших среди Просвещенных, — сказал мистер Смит со вздохом сожаления. — Преподавала в Гарварде историю магии, написала несколько диссертаций на тему защиты от древних заклятий… Мы не заметили, как и когда она перешла на темную сторону.       — Она просто очень искусно прятала свое истинное лицо, — добавил Захария.       — Зато вы себя этим не особо утруждаете, — с отвращение сказал Дин.       Захария пронзил его ненавидящим взглядом, но промолчал. Мистер Смит же избегал смотреть на братьев. Дин подумал, что ему наверняка есть, что сказать, но присутствие Захарии вынуждает придерживаться сценария.       — Ее зовут Лилит Тааль. Студенты Гарварда дали ей прозвище «Сорока» за любовь ко всему блестящему. Книга Винцеста Жуткого теперь в ее руках.       — Так это она наложила такое заклятие? — спросил Сэм.       — Заклятие вечной зимы, — сказал Захария.       — Но зачем? Какой для нее смысл в погибшем мире? — вскрикнул Дин.       — У Зла обычно нет каких-то определенных мотивов. Такова его природа. Власть над миром, уничтожение всего светлого, жажда вызывать страх и ужас — кто знает, что на самом деле двигало Лилит. Если народ сломлен, его проще заставить идти в нужном тебе направлении.       — Почему вы солгали людям? — спросил Сэм. Его разум все еще отказывался принимать правду. — Почему свалили вину на несуществующее проклятие давно умершего древнего мага?       — Так легче избежать паники, — ответил мистер Смит. — Подумай, Сэм, насколько болезненно было бы узнать, что настоящее зло происходит здесь и сейчас, и творится теми, кто должен мир от этого зла оберегать. К тому же, Винцест не такой уж белый и пушистый. Это заклятие было написано им.       — Такую книгу надо было сразу уничтожить! — заявил Дин.       — Она имеет слишком большое значение для магического сообщества, — возразил Захария.       — Сукины дети!       — Не воображай, будто ты знаешь этот мир, мальчишка!       — Если история про древнее проклятие всего лишь легенда, как и поиски радужных камней каждые сто лет, — проговорил Сэм, — то почему все это происходит сейчас в реальности? Зачем?       — Так людям проще было принять факт появления темного купола над королевством. В виде сказок правда всегда принимается легче, — объяснил мистер Смит. — Все Маги касты бросили свои силы на поиск контр заклинания. К счастью, у нас есть так же Книга заклинаний белого Мага Дестиэля. Габриель Спейт — один из сильнейших Магов современности — первым догадался, что контр заклинание сработает лишь тогда, когда в точности соблюдены условия той самой легендарной битвы Магов. То есть нужно было найти семь кристаллов, заключающих в себе сгустки магической энергии. И отыскать их можно только одержав победу над порождениями тьмы. Тогда искателем стал Эрик Крипке, сейчас это вы — Дин и Сэм Винчестеры. Наши избранные.       — Вы все явно не в восторге от этого, — ухмыльнулся Дин.       — Ох, Бога ради! — с досадой поморщился мистер Смит. — Не воображай о себе слишком много, молодой человек. Нам все равно. Лично я всего лишь хочу вновь увидеть солнце. И если ты, Дин, сумеешь его вернуть, я первый преклоню перед тобой колени и поклянусь в верности.       — Не я, а мы с Сэмом.       — Нет, Дин, — вдруг возразил Сэм, серьезно глядя на брата. — Он прав: это именно ты. Камни выбрали тебе. Одного. Ты разве сам это не чувствуешь?       Дин собирался протестовать, но передумал. Правда была на стороне Сэма. Магия Радужных камней принадлежала только ему, Дину. И он, в самом деле, ощутил это еще в тот момент, когда в руках у него оказался Изумруд. Все это более чем странно. Почему он? Почему не Сэм? Ведь не из-за того, что решение жениться на принцессе пришло в голову именно ему. Или тут опять замешана магия? Вот и дружок Каса, белобрысый Габриэль, тоже оказался причастен. Как много совпадений!       — Кастиэль работает на вас? — Вопрос Сэма прозвучал так неожиданно и настолько вторил собственным мыслям Дина, что тот даже дернулся и уставился на брата во все глаза. — Он шпионит за нами? Вы его к нам подослали?       — О, нет, — сказал Захария и засмеялся, но как-то раздраженно. — Этот человек действует исключительно от собственного имени. Скажем так, у него свой интерес.       Да он же ненавидит Каса!       Мысль возникла в голове Дина спонтанно и тут же пустила прочные корни. Захария определенно испытывает к Касу неприязнь, но, судя по напряженному в злобе лицу, ничего с ним сделать не может. Потому что Кас, будучи сам Мудрецом, все же из семьи Просвещенного.       — Вы хотите сказать, что доверять ему не стоит? — не унимался Сэм.       — Я ничего не хочу сказать. И давайте вернемся к кристаллам.       Мистер Смит поднялся на ноги, подошел к столу и взял с него какую-то папку, которую передал в руки Дина.       — Что там? — спросил Дин.       — Фотографии Радужных камней, созданные нашими компьютерами. Изображения предположительные, конечно. Вам с Сэмом не помешает ознакомиться с ними.       — Эти камни — сгустки магической энергии, вы уже в курсе, — сказал Захария. — После исполнения своего предназначения они разрушатся. Никакой материальной ценности они не имеют. Их семь, как цветов в радуге, отсюда и название. Каждый — часть особой магической стихии.       Дин раскрыл папку. На первом листе было изображение рубина, почти в точности такого, какой они нашли после победы над Вендиго. Этот камень, Огненный Рубин, попав к ним в руки, определил их дальнейшую судьбу.       — Мы случайно оказались в нужное время в нужном месте, или так было предопределено? — спросил Сэм.       Просвещенные переглянулись. Над ними ощутимо повисла недосказанность.       — К этому вопросу мы вернемся чуть позже, — проговорил Захария. — Взгляните на следующее фото. — Это Проклятый Янтарь. Его стихия — колдовство, это самый сильный оберег от недобрых мыслей и поступков. Третий камень, желтого цвета — Туманный Топаз. Знаю, на какой риск вам пришлось пойти, чтобы добыть его. Сэм едва не погиб на том острове.       В груди Дина заныла несуществующая рана — ментальное отражение раны брата. Если бы не магические способности Габриэля… Сам собой напрашивался вопрос: отправляя Винчестеров на остров, знали ли Просвещенные о том, что там бушует призрак? И если знали, то почему не предупредили, с какой тварью придется иметь дело? Дин и Сэм тогда хоть как-то подготовились бы. И Сэм, скорее всего, остался бы цел и невредим. Если бы не подсказки Каса и не зелье Габриэля… Может, Просвещенные просто надеялись избавиться от неугодных им спасителей, чтобы появился другой, более покладистый?       В таком случае у них ничего не вышло. Узор, сплетающийся из нитей Судьбы, не под силу распутать даже Просвещенным. Дин довольно ухмыльнулся, встретил недоуменный взгляд Захарии и подмигнул мужчине, наслаждаясь тем, как глаза его вспыхивают неприязнью.       — Камень номер четыре — зеленый цвет спектра и стихия истинности, — продолжил Захария. — Изумруд. Он выводит на чистую воду любую ложь. Действует, как легкая сыворотка правды. Символично, что получил ты его, одержав победу над королем притворства — оборотнем.       — Вы вполне способны потеснить его с трона, — заявил Дин с ядовитой улыбкой.       Захария стиснул зубы, запыхтел в бессильной злобе. Заметив это, слово взял мистер Смит.       — Перейдем к трем оставшимся камням. Посмотри на них, Дин.       Дин и Сэм добрались до фотографии ярко-голубого, полупрозрачного и словно бы бездонного кристалла. Цвет почти такой, как глаза…       Дин тряхнул головой, прогоняя эту совершенно лишнюю мысль.       — Это Бирюза, — сказал мистер Смит. — Камень кровных уз, камень крепкой семьи. Только осознав истинную силу этих уз, можно получить Бирюзу. Шестой камень — синий, Сапфир. Символ чистоты. Он способен помочь разглядеть очевидное, которое пока незаметно. Замыкает магический спектр фиолетовый камень — Аметист. Это жертвенный камень.       — Что значит жертвенный? — уточнил Дин, завороженный красотой и глубиной цвета фиолетового кристалла. — Мы что, должны кого-то в жертву ради него принести? Этого не будет!       — Мы не знаем всех значений камней, — нарушил свое раздраженное молчание Захария. — Магия многогранна и архисложна. Только ты, Дин, сможешь до конца постичь их смысл. А мы можем лишь подсказать направление.       Дин буквально до дрожи в коленях ощутил, как хочется ему поскорее взять в руки оставшиеся три камня. Все его естество тянулось к ним, рвалось отправиться буквально куда глаза глядят. Но он понимал, что это будет не очень разумным. Пусть он теперь знает, как выглядят остальные Радужные камни, где их искать, у него нет ни малейшего понятия. Они с Сэмом просто вынуждены принять помощь от Просвещенных.       — Ну что ж, парни, спасибо за лекцию. — Дин поднялся на ноги. — Было очень интересно. А теперь нам с Сэмом пора в путь. Становится все холоднее. Не стоит нам медлить с поисками камней. Подскажите, в каком направлении нам двигаться, и мы поедем. Только камешки наши верните.       — Извини, Дин, но разговор еще не закончен, — возразил мистер Смит. — Один человек желает с вами поговорить. Он пока отсутствует, уехал с рабочим визитом в Канзас. Но уже выехал в столицу, едва узнал, что вы у нас. Прибудет через пару дней.       — И пока он не приедет, вы останетесь здесь, — добавил Захария.       Мистер Смит проводил Винчестеров к лифту и вместе с ними поднялся на пятый этаж.       — Здесь у нас несколько комнат отдыха. Не пятизвездочный отель, но со всеми удобствами. Во всяком случае, вы сможете помыться и прилечь. Белье и полотенце уже в комнате.       — Зачем вам тут комнаты отдыха? — спросил Дин и ухмыльнулся. — Девочек водите развлекаться?.. Ну, а что? Все мы нуждаемся в отдыхе от государственных дел.       — Вот и отдыхайте, — ответил мистер Смит, толкнул одну из дверей и пропустил Винчестеров внутрь. — Будут какие-то пожелания?       — Когда ланч? — спросил Дин.       — Можно воспользоваться вашей библиотекой? — одновременно с братом поинтересовался Сэм, жадно блестя глазами.       — Хм… Ланч через пару часов. Вам его доставят прямо в комнату.       — Мы опять пленники?       — Нет, Дин. Но в нашей Штаб-квартире полным полно мест, где вам точно не стоит появляться. А библиотекой, Сэм, ты, конечно, воспользоваться можешь. Но сам понимаешь, что далеко не каждая книга будет тебе доступна.       Судя по лицу Сэма, он будет счастлив, даже если ему дадут почитать «Над пропастью во ржи», лишь бы книга была из библиотеки Просвещенных.       Мистер Смит оставил братьев вдвоем. Щелкнул запираемый снаружи замок, и Дин хмыкнул. Так они не пленники, значит?       Обстановка в комнате была скудной, но точно не дешевой. В центре углом стояли два широких дивана со стопками сложенного постельного белья на них, у окна находился стол, у одной из стен — узкий плательный шкаф, комод и пустой стеллаж, а в периметре диванов стоял журнальный столик, на котором в изобилии были навалены самые разные журналы. Дин сразу оценил, до чего удобно складывать на этот столик ноги, усаживаясь на диван. Сэм же заглянул в какую-то дверь сбоку и обнаружил там туалет и душевую.       — Ну и что будем делать? — спросил он, неуверенно топчась на месте.       — Лично я не против поспать, — сказал Дин, поднимаясь на ноги. — Но сначала душ, — добавил он, найдя в стопке белья большое махровое полотенце.       — У нас нет чистых вещей на смену, — недовольно произнес Сэм, которому тоже вдруг нестерпимо захотелось помыться.       — Посмотрим, что тут в ящиках, — предложил Дин, первым подскакивая к комоду. И он не ошибся: в одном ящике лежали несколько новых упаковок трусов, в другом — упаковки носков, а в третьем — аккуратные стопочки футболок нейтральных цветов. — Какая предусмотрительность! — не без сарказма отметил Дин.       Сэм же только зевнул в ответ. Ночь для них выдалась очень напряженной, а первая половина дня только добила. Усталость наваливалась тяжким грузом. Заметив осоловелый взгляд брата, Дин усмехнулся и растрепал ему волосы.       — Я старший — значит первый, Сэмми. Но я быстро, обещаю.       Когда Дин скрылся в ванной, Сэм прошерстил глянцевые обложки увесистых журналов на столике, выбрал какой-то исторический альманах и устроился на диване, позевывая. В их прежней жизни на такие шикарные издания никогда не хватало средств, так что Сэм с удовольствием погрузился в чтение.       — Ты умрешь, если хоть на денек забудешь про буквы? — спросил Дин, через десять минут вернувшийся в облаке пара и аромата шампуня.       — Между прочим, если бы ты хоть иногда вспоминал про них, мог бы узнать массу полезного, — парировал Сэм. — Например, ты в курсе, что во времена Дестиэля и Винцеста существовало только три касты? И Просвещенные, и Охотники берут свое начало от Эрика Крипке. Так что, можно сказать, в какой-то степени эти касты схожи.       — Спорим, Просвещенные не в восторге от такого родства! — воскликнул Дин и коротко засмеялся.       — Ой, да все пять каст давно перемешались меж собой, — махнул рукой Сэм. — Уверен, и с простолюдинами тоже было немало союзов. Чистота крови канула в небытие миллион лет назад. Ладно, я в душ. А ты бы просмотрел журнальчики. Наверняка там найдется что-нибудь о жизни королевской семьи. Твои ведь будущие родственники.       Сэм подхватил стопку чистой одежды, полотенце и скрылся ванной. Дин скривился, глядя на стопку журналов. Чтение вгоняло его в сон, но может и правда стоит почитать что-нибудь? А то придет к своей королевской невесте и покажется невеждой, ничего о ее семье не зная. Он взял журнал, который читал Сэм, пролистал вощенные яркие страницы, пробежался глазами по содержанию, не находя интересные ему темы. В конце концов, какая разница, что там было в древности? Главное — то, что происходит здесь и сейчас.       Хотя, вот эта статья, кажется, может быть полезной. Дин расстелил на диване постельное белье, улегся и начал читать.       Победа Дестиэля над Винцестом, оказывается, не была безоговорочной, и, погибая, черный Маг вложил всю свою энергию в сотворение уймы опасных темных тварей. И отважный Эрик Крипке, которому правитель того времени отдал в жены свою дочь, не смог остаться в стороне. Собрав лучших из лучших среди Магов, Воинов и Мудрецов, он основал Орден Хранителей знаний, занимающийся поиском и истреблением всех порождений Тьмы. Позднее Орден разделился на две ветви — Просвещенных, являющихся держателями накопленных знаний, и Охотников, которые занимались непосредственно борьбой с нечистью. Эрик Крипке, к тому времени уже король, подписал указ о возникновении двух новых каст, а сам стал Просвещенным. С тех пор все рожденные в королевской семье носят в себе черты всех пяти каст.       Статья была довольно большая, и Дин поздравил себя с тем, что смог прочитать ее всю и не заснуть. Сэму он бы не признался, но ему действительно было интересно. Выходит, в его невесте есть все от каждой касты. Надо же, сколько привилегий лишь потому, что ты родился в нужной семье.       Из ванной появился Сэм, благоухая ароматами и растирая полотенцем порядочно отросшие уже мокрые пряди волос.       — Ты что, последовал моему совету? — воскликнул он, ухмыляясь. — Ну и как?       — Нормально. Слушай, как думаешь, какую касту выбрала себе принцесса? Они ведь все единственные, у кого есть выбор. Вряд ли она стала Охотником, да?       — Вряд ли. Спроси у мистера Смита или Захарии, если тебе так интересно.       — Мне больше интересно, где наш ланч.       Черепашьим шагом проползли почти три дня. Кормили Винчестеров исправно, приносили Сэму книги, которые он просил, снабдили Дина телевизором и игровой приставкой (Вот же чудо чудное! Раньше Дин о таких только слышал), но они все время оставались совершенно одни, и покидать комнату им не давали.       Утром третьего дня прямо во время завтрака к ним пожаловал Захария.       — Он приехал, — сообщил Просвещенный.       — Кто? — хором спросили братья.       — Доедайте и следуйте за мной.       Дин и Сэм спешно закончили завтракать, похватали свои вещи и с готовностью выскочили в коридор. Книги и приставка — это здорово, но ничего не могло быть лучше возможности уйти отсюда.       Захария привел их на седьмой этаж. Здесь не было роскошных деревянных дверей в кабинеты и коврового покрытия на полу, зато каждая металлическая дверь была снабжена электронным замком и экранчиком видео-связи. Похоже, именно здесь хранились все главные тайны мироздания.       — Это потайной этаж, — шепнул Сэм Дину. — Потому что с улицы здание Штаба шестиэтажное.       Захария остановился перед одной из дверей, вынул из кармана электронный пропуск, провел им через магнитную щель, потом быстро ввел команду на клавиатуре. Замок пикнул, красная лампочка сменилась зеленой, и послышался щелчок открывшегося замка. Дин и Сэм не без опаски вошли в помещение за дверью. По сравнению с роскошью кабинета Захарии этот оказался прямо-таки спартанским — всего лишь стол и несколько стульев, и без окон. Зато одну из стен полностью занимал большущий экран с электронной картой Королевства; под экраном тянулся пульт управления, полный непонятных рычажков, кнопок и лампочек. На самой карте в разных местах мигали множество красных и несколько желтых точек.       — Карта аномальной активности.       Голос раздался совершенно неожиданно. Дин и Сэм, занятые разглядыванием очередного чуда техники Просвещенных, вздрогнули, обернулись. Оказывается, Захария исчез, а в комнате появился пожилой мужчина лет, возможно, семидесяти, но, безусловно, отлично сохранившийся. Он выглядел бодро, живо и очень значительно. В руках у него находилась шкатулка с Радужными камнями.       — Любое проявление сверхъестественной активности в Королевстве сразу отображается на ней. Красные — темная магия, желтые — светлая.       Дин уже потерял интерес к карте, едва заметил шкатулку. Камни, очевидно, тоже почувствовали его энергию, он словно бы слышал их волшебный зов.       Его сокровище!       Просвещенный с теплой улыбкой протянул ему шкатулку, и жизнь внезапно словно вновь заиграла красками. Дин стиснул шкатулку в руках, словно стремясь слиться с ней воедино.       — Здравствуй, Дин, — мягко и дружелюбно сказал Просвещенный. Его мантия была не просто белой, а серебряной. Очевидно, что его статус в касте необычайно высок. — Я очень рад тебя видеть, наконец. И тебя, Сэм, тоже. Я так ждал этой встречи.       — А вы кто? — с опаской спросил Сэм, не склонный доверять такому неожиданному проявлению симпатии от незнакомца.       — Меня зовут Генри, — он протянул руку Сэму, потом Дину, который этого даже не заметил, поглощенный разглядыванием глубинного света в магических кристаллах. — Вы уже совсем взрослые. Почти мужчины. А когда я видел вас в последний раз, тебе, Сэм, было всего восемнадцать месяцев от роду.       — А мы разве встречались? — заинтересовался, наконец, разговором Дин. — Я что-то не помню.       — Кто вы такой? — снова спросил Сэм, с подозрением хмурясь.       — Моя фамилия Винчестер, и я — ваш дедушка.       Повисла тишина — такая тяжелая и липкая, что Дин даже начал задыхаться. То, что сказал этот Просвещенный, не было правдой. Просто не могло ею быть. Нет у них никакого дедушки. Не могут они быть из семьи Просвещенных. Они — Дин и Сэм, простые ребята из бедного квартала небольшого городка, живущие в бараке среди сотен таких же безродных и нищих работяг. Они одеваются на распродажах, питаются фастфудом с уличных лотков, спят на продавленных матрасах и совершенно не приспособлены к белым мантиям.       Бред какой-то!       — Прежде всего, позвольте сказать, что решение забрать вас из семьи принадлежало вашему отцу. Я был против. Я хотел дать вам воспитание и образование, подобающее вашему происхождению. Но мой мятежный сын…       — Заткнитесь! — рявкнул Дин. — Хватит устраивать этот цирк! Кто вы на самом деле и что вам от нас нужно?       — Дин, мой мальчик…       — Я сказал: ХВАТИТ! — Дин попятился к двери, прижимая к себе шкатулку. — Я Дин Винчестер из Лоуренса, штат Канзас, и я не Просвещенный!       — Я понимаю, как нелегко это принять, — сказал Просвещенный со вздохом. — Но я прошу вас доверять мне. Я ваш дед, Джон — мой сын. Он познакомился с Мэри и принял решение покинуть касту из-за нее. Ваша мама была потомственным Охотником, и Джон последовал за ней. Вы так легко вошли во всю эту сверхъестественную борьбу потому, что это ваша кровь, ваше призвание. Правда, я бы хотел видеть в вас Просвещенных… Но ваши родители были мятежниками. Поэтому вы и выросли такими вольными птицами. Но мы сможет это исправить. Вы вернете то, что по праву ваше.       — По-моему, мы об этом не просили, — с ледяной сталью в голосе ответил Дин, отступая к двери. — Не просили. Идем, Сэмми. Нам здесь делать нечего.       Сэм помедлил. Разворачивающиеся перед ним грандиозные перспективы были невероятно заманчивыми. Но он ни за что не предал бы старшего брата даже ради этих перспектив. Поэтому последовал за Дином.       Их никто не задержал, никто не остановил, не сказал ни слова. Едва дождавшись, когда лифт привезет их на первый этаж, Дин и Сэм буквально пулей вылетели из Штаб-квартиры на улицу. Казалось, задержись они хоть на мгновение, и это здание рухнет, раздавит их своей тяжестью. Они просто не могли здесь дышать.       За те дни, что Винчестеры провели в Штаб-квартире Просвещенных, заметно похолодало. Выпал снег, и на газонах уже не растаял. Но Дин и не заметил холода, все его тело горело, словно в лихорадке. Он скатился с крыльца, едва держась на ногах, и остановился, опершись руками в колени и жадно хватая ртом студеный воздух.       На противоположной стороне была припаркована машина Бобби Сингера, а сам ее владелец стоял, прислонившись к капоту, заложив руки в карманы и хмурясь по своему обыкновению.       — Я вас ждал, ребята, — сказал он, когда Дин и Сэм приблизились. — Едва узнал, что он появился в городе, сразу примчался. Я был уверен, что вы дольше не задержитесь. Как… как вы?       — Ты знал, не так ли? — злобно прошипел Дин. — Ты все знал с самого начала!       — Если ты о том, кто вы…       — Не только об этом, Бобби! Ты поддержал мою безумную идею с поисками камней потому, что знал: нам так или иначе будут помогать благодаря этому человеку.       Бобби не ответил, лишь виновато понурил голову.       — Отвезешь нас в отель, — голос Дина казался таким же морозным, как воздух вокруг, — а потом каждый пойдет своей дорогой. Нам с тобой не по пути, Бобби.       — Дин, я клянусь, у меня не было никаких дурных намерений! Если бы я не был уверен, что Генри постарается оградить вас от большой беды, я бы ни за что не дал вам начать эту авантюру. Вы мне как сыновья! И я не мог сказать вам правду. Джон решил держать вас подальше от охоты, после трагедии с вашей мамой. А разве мог я с этим спорить? Кто я такой, чтобы вмешиваться в семейные дела?       — Ты прав, Бобби. Ты — никто.       Сэм безмолвно маячил за спиной брата. Ему было жаль Сингера, но и Дина тоже было жалко. И он пока не мог решить, на чьей стороне правда. Дин всегда слишком тяжело принимал их с Сэмом безродность и нищету, всегда был уверен — они достойны большего. И вдруг выясняется, что жили-то они не своей жизнью! Не той, которой должны жить по праву рождения. А с другой стороны, Бобби и в самом деле не виноват, что Джону Винчестеру взбрело в голову скрыть правду. И он всегда был рядом. Неуклюже, но заботился о них. А этот человек, назвавшийся их дедом, ни разу не заявил о себе, хотя после исчезновения Джона прошло уже семь лет. Внуки не были нужны, пока не взвалили на себя миссию спасителей. Зато теперь, когда ими можно гордиться, он сразу объявился.       Бобби в молчании довез братьев до отеля. Дин ринулся к своей «Импале» так, будто машина была единственным утешением в его жизни. Бобби умирал от желания обнять, успокоить, подсказать следующий шаг, но сдерживал себя. Неизвестно, когда Дин и Сэм снова смогут доверять ему. Но кое-что он, все же, мог сделать — подтолкнуть в нужном направлении.       — Есть вероятность, что ваш отец еще жив.       Слова, казалось, заледенели и повисли в морозном воздухе. Дин напрягся, пальцы, вцепившиеся в руль, побелели, но даже головы не повернул. Зато Сэм вытаращил глаза, глядя на Сингера так, будто у того вдруг выросла вторая голова.       — Я не могу сказать наверняка, но вы поп…       Его слова потонули в реве двигателя «Импалы». Дин больше не в состоянии был что-либо слышать. Для одного дня хватит с него тяжелых откровений.       Сэм несколько раз собирался спросить у брата, куда они едут, но сдерживался каждый раз, едва взглянув на него. Дин гнал машину по довольно скользкой дороге, не замечая опасности. К счастью, верная «детка» слушалась его безукоризненно. Полотно мокрого асфальта миля за милей отматывалось назад. Сначала Сэм решил, что они держат путь на юг, и даже радовался — там точно будет теплее. Вот уже и мелкий снежок сменился не менее мелким противным дождиком. Однако Дин выбрал более западное направление.       Сэм не заметил, как задремал, а проснулся, когда уже забрезжил грязно-розовый из-за влаги в воздухе закат. Потянулся, морщась от боли в затекшем теле. Дин по-прежнему сверлил глазами дорогу, мертвой хваткой вцепившись в руль, и, похоже, даже не собирался искать место для ночлега.       — Дин, может хватит, а? — не выдержал Сэм. — Ты даже поссать не затормозил! Дай мне хоть немного постоять на ногах. А лучше найди нам пару кроватей. Я безумно устал! Куда ты так спешишь?       — Я просто хотел как можно дальше убраться от этой крысиной стаи, — хрипло пробормотал Дин.       — И ты уже убрался. Настолько подальше, что я даже не понимаю, где мы вообще находимся.       — Мы едем домой. Возвращаемся в Канзас, Дороти. Готовь свои рубиновые туфельки.       — Как домой? — изумленно вскрикнул Сэм. — Почему?       — Странный вопрос, Сэмми. Там наш дом. Наша жизнь.       — Но… Дин, ты вот так легко откажешься от своей миссии? Забудешь обо всем, что произошло?       — К черту миссию! Нам это не нужно, брат. Мы с тобой обычные ребята с обычной жизнью. На этом все.       — Уверен, что сможешь? Уверен, что сможешь спокойно наблюдать, как гибнет мир?       — Да срать я хотел на этот их мир. Мы-то с тобой что от этого теряем? Мы и так жили на самом дне. А они пусть сами свою кашу расхлебывают. Как наложили заклятие, так его и снимут.       — Я надеюсь, ты хотя бы камни не выбросил? — уныло спросил Сэм.       Дин только головой мотнул. Он не смог бы расстаться с Радужными камнями и под страхом смерти. Их энергия прочно вросла в его душу. Всю дорогу он чувствовал их зов. Сейчас он был болезненным и тоскливым, словно камни молили его не сворачивать с пути спасителя. Один Дестиэль ведает, каких усилий стоило Дину продолжать двигаться в Канзас. Изнутри его словно рвало на части.       Но сердце жгла такая горькая обида, что он, словно обиженный ребенок, мечтал только спрятаться от всего мира под одеялом.       — Посмотри, мы едем мимо какого-то городка, — сказал Сэм, вглядываясь в серую пелену сумерек за окном. — Но он, почему-то, весь темный. Даже фонари и светофоры не горят. Может остановимся, проверим, в чем дело?       — А в чем тут может быть дело? Крошечный спящий городишко, вот и все. Время-то позднее, — равнодушно пожал плечами Дин.       — Не бывает такого, чтобы в такой час спали все, без исключения.       — Да и похрен.       — Блядь, Дин! Или останавливайся, или я нассу тебе прямо в машине!       Дин усмехнулся и нажал на тормоз. На самом деле ему тоже не помешает сходить под кустик. Братья выбрались из машины. Сэм с наслаждением потянулся, застонав, потом отправился найти подходящее дерево. А Дин расположился прямо на обочине. Все равно вокруг не было ни души.       Что действительно странно. Городок был тих и безмолвен, словно вымер. Но ведь не вымер же? Или как?       — Как-то здесь жутковато, — сказал вернувшийся Сэм. — Давай уедем отсюда.       Дин не мог не согласиться. Что бы ни случилось с этим городом, его это не волновало. Свои проблемы пусть решают сами. А их ждет Лоуренс.