Анагноризис

Короткие волосы танцевали на ветру в такт порывистым шагам, спадая мягкими кудряшками на высокий лоб. Солнце щекотало бледную оголенную кожу шеи. Бешеные спутанные кудри стали жертвой очередного порыва злости. Порыва, закончившегося, так и не успев начаться. Ножницы в её руках замерли на коже, покрытой синеющей цепочкой напоминаний о том, что для одной жизни у нее и так достаточно шрамов. Наблюдая за прохожими, которые больше не узнавали девушку, Гермиона искала оправдания. Волосы превратились в гребанный символ истерии, а она, наконец-то, отпускала прошлое. Маленькие шажки. Она двигалась вперед, пусть и медленно, но двигалась. За месяцы затворничества, девушка отвыкла от столпотворений и шума улиц. Лавируя между людьми, стараясь не обращать внимания на учащенное сердцебиение и холодные влажные ладони, она свернула в переулок. Гермиона забыла, как сжимаются легкие при трасгрессии. Очутившись на пустынной улице, девушка выдохнула, опуская палочку. Она еще не знала, что ждет ее за зеленой дверью дома «23», но маленькие шажки вперед, месяцы отчаяния и постоянное чувство вины, опустошающая безнадежность, они привели ее к ним. Кто бы мог подумать… Замерев перед зеленой дверью, Гермиона невольно усмехнулась, прошептав: - Слизеренцы. В доме «23» с самого утра воздух точно наэлектризовали. Никто не знал, чем себя занять, как отвлечь другого от мыслей о Гермионе Грейнджер. Даже проведя последние семь лет в тесных спальнях Хогвартса, новый дом казался им слишком маленьким. После замков и поместий, в которых прошло детство каждого из них, дом, затерявшийся среди маггловских районов Лондона, казался им каким-то несерьезным. Переходя с этажа на этаж, переставляя вазы с места на место и игнорируя волнение в глазах друг друга, Слизеринцы ждали. Часы пробили полдень, а затем и час дня, когда, наконец-то, раздался еле различимый стук в дверь. - Драко, ты уверен? – прошептала Панси, ухватившись за руку друга. Он лишь кивнул, слегка сжав пальцы девушки. Правда была в том, что им всем это нужно. Распахнув дверь, друзья замерли в проеме, разглядывая гостью. Все правила приличия, впитанные ими с молоком матерей, вылетели в ту же самую зеленую дверь. - Грейнджер. - Малфой. Гермиона изменилась, и это было явным преуменьшением. Перед ними стояла незнакомка, в которой ничто не напоминало о школьной всезнайке, так хорошо им знакомой, или героине войны, чьи фотографии еще мелькали в газетах. Грейнджер словно таяла на глазах под силой гравитации, казалось, что с каждой секундой, она занимала все меньше места. Вежливая улыбка больше не касалась потухшего взгляда. Короткие волосы заостряли черты лица, подчеркивая высокие болезненно бледные скулы. - Добро пожаловать в дом потерянных детей. – Драко опомнился первым. В голове девушки пронесся вихрь мыслей. Враг? Больше нет. Друг? Все еще нет. Они все оказались жертвами одного безумства. Нотт, Паркинсон, Забини и Малфой, ее глаза задержались на каждом из них, перед тем как Гермиона переступила порог нового дома. Полуулыбки на губах, короткие кивки, горькая ирония в голосе Малфоя: их маски уже были ей знакомы. Сегодня Гермиона увидела за ними неуверенность и волнение. Дом потерянных детей – война разделила их, оставила ни с чем, превратила в сирот. Они нашли друг друга в зале суда. Их глаза встретились на входе и задержались на мгновение дольше позволенного, когда авроры ввели в зал Торфинна Роули. Тогда, на самом первом заседании, Гермиона молча заняла место рядом с Драко, игнорируя перешептывания и полные недоумения и разочарования взгляды. - Мисс Грейнджер, мы нашли для вас место, – незнакомка в министерской мантии со сверкающим значком автора на груди, протянула руку, стараясь ухватить девушку за локоть и утянуть вслед за собой, - Вы не должны сидеть рядом с этим сбродом. Гермиона растерялась, неуверенно взглянув на руку женщины, так бесцеремонно вцепившуюся в ее. - Мерзкие пожиратели. – выплюнула аврор в сторону слизеренцев. Ненависть и нескрываемое отвращение в словах женщины вывели Гермиону из оцепенения. Стряхнув руку незнакомки, девушка вскочила на ноги, загородив собою и Малфоя, и его друзей. Школа, годы издевательств и взаимных оскорблений, - все это осталось позади. Чертова война осталась позади. Гермиона Грейнджер выросла. Девушка переросла глупые предубеждения и детские обиды. - Суд признал моих однокурсников невиновными. – голос Гермионы Грейнджер разнесся по залу, - Драко Малфой спас мою жизнь. Вы! Где были вы, когда плакаты с моим лицом смотрели на вас с каждой витрины Косого переулка? Что бы вы сделали, попадись мы в ваши руки? Пусть вас не вводит в заблуждение готовность моих друзей забыть роль Министерства в войне - я помню за нас всех. Ваше место рядом с Пожирателями, на скамье подсудимых, и уж точно не передо мной с отполированным значком и презрением во взгляде. Они были детьми, мы все были лишь детьми. Какое оправдание вы нашли себе? Своему начальству? Вы ничего не знаете ни о моих друзьях, ни обо мне. Впредь, воздержитесь от комментариев и оставьте свои суждения при себе. - Да как ты смеешь! - Меня вполне устраивает мое место, спасибо. – тут же отвернувшись, Гермиона вернулась на своё место, чувствуя как пылают щеки и бешено колотится сердце. Она не жалела о словах, сорвавшихся с языка, вовсе нет. В них было слишком много истины и боли. Они ждали ее на выходе из зала. - Грейнджер. - Малфой. Драко протянул ей руку. Именно так, подумала Гермиона, рушится наследие Волдеморта. Ни в залах суда, ни на страницах “Пророка", а в опустевших коридорах министерства, где несостоявшийся пожиратель, наследник чистокровной семьи, пожимает руку грязнокровке. Той самой, что олицетворяет всё, так долго презираемое его семьей. - Спасибо, Грейнджер. – Паркинсон еле заметно улыбнулась, застав Гермиону врасплох. - Самое время выпить, присоединишься?