В спальне с Aen Elle

Стоя перед массивными дверями, ведущими в лабораторию Аваллак’ха, Цири еще раз взвесила все «за» и «против». Доводов «против» оказалось больше, намного больше. По хорошему ей вообще не стоило здесь показываться, и какой черт дернул ее прийти, Цири понять не могла. Его Величество Ауберон Бессильный все-таки сдался и, стиснув зубы, признал свое поражение: не бывать Ему отцом ее ребенка — не поможет тут ни магия, ни медицина, ни удача, ни даже большая, но чистая любовь. Ауберон уже сделал все, что мог — он стал отцом Лары Доррен, и хватит с него. Для Цири, правда, его провал означал только одно: теперь ее ждала лаборатория Аваллак’ха, страшное и таинственное место, где ей предстоит… что? Унижения? Пытки? Увечья? А может, даже смерть? Она пыталась бежать, но ее закрыли, словно в клетке, оставив ей некое унизительное подобие свободы. Ее прекрасно кормили и одевали. Ее открыто презирали, ненавидели, игнорировали… завидовали ей? Едва ли. Ген Старшей Крови — не дар. Это уродство, именно уродство, потому что он уродует, калечит жизнь. Жизнь, которая, несмотря на все старания Цири, никогда не войдет в спокойное, нормальное русло. Обычно Цири не позволяла себе опускать руки и раскисать, но сегодня что-то изменилось: прогнулось, с хрустом надломилось, рухнуло. Может быть, не окончательно. Может, завтра, а может, даже к обеду Цири воспрянет духом, но сейчас на нее накатила мрачная и какая-то обреченная решимость. Уж если идти на дно, то не одной. Утащить за собой в страдание кого-то еще. Изобразить покорность судьбе и склонить перед ней голову. Только для того, чтобы в последний момент выхватить меч (Предназначения?) и проткнуть им и себя, и… кого? Двери в лабораторию были плотно прикрыты, кажется даже, запечатаны. Если они не поддадутся, Цири передумает и побежит отсюда сломя голову. Но стоило ей лишь слегка коснуться пальцем холодного металла, как дверь отворилась сама собой, без скрипа, без единого звука, словно бы она была соткана из воздуха. В нос ударил резкий запах спирта, а также эфирных масел, каких-то неизвестных терпких трав. Но запаха крови нет, что удивительно. Хотя чему тут удивляться: кто бы сомневался, что владелец лаборатории — педант и чистюля и… мясник, который просто отлично заметает следы своих беззаконий. Цири сделала шаг, другой, каблуки простучали по начищенной до блеска каменной плитке. Взгляд уперся в большой и пустой стол в самом центре помещения. Вдоль стен протянулись огромные стеллажи, заставленные вызывающими у Цири дрожь склянками со всякой дрянью. В углу — гигантская конструкция, напоминающая дистиллятор, основной частью которого был прозрачный резервуар высотой с человеческий рост. Впечатление от всего увиденного примерно такое же, какое вызывает мимолетный взгляд на Унылого Альберта. Только хуже. Знакомство с Альбертом было делом более-менее добровольным. А впрочем, в лабораторию Цири тоже пришла по своей воле, точней по указке Ауберона. Точней, потому что… Предназначение? У Меча Предназначения два острия: одно — это Цири. Но никто раньше не предупреждал ее, что второе —скальпель. — Рад, что ты пришла. Вздрогнув всем телом, Цири обернулась: в противоположном углу от псевдо дистиллятора стоял второй стол, намного меньше первого, весь заваленный бумагами, а над ним золотым светом переливалась магическая сфера. За столом, в удобном кресле сидел знающий. Оставив на сегодня свои официальные робы, одет он был в простую рубашку и штаны. В этот момент Цири подумалось, что весь его непринужденный вид совсем не вяжется с холодным и стерильным блеском лаборатории, но вместе с этим креслом эльф бы отлично смотрелся в какой-нибудь гостиной, где приветливо и совсем по-домашнему потрескивает камин. Но голос ведуна бесстрастен. — Я так полагаю, что-то случилось. Едва ли бы ты пришла сюда просто потому, что соскучилась по моему обществу. — Ты правильно понимаешь. Ваш король сдался. Больше он не желает меня видеть. — Так я и думал, — знающий откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. — Это он направил тебя ко мне? Цири кивнула. — И ты вот так просто послушалась и пришла? — Пришла, — усмехнулась ведьмачка. — Давай не будем копаться в причинах. Ауберон все грозился сдать меня на опыты, вот она я. Обойдемся без разговоров по душам. — Отчего же? — Мне это не интересно, Аваллак’х. — А что тебе интересно? Цири отвела взгляд. Сердце ее забилось чаще. — Не знаю. Может быть… может, я хочу знать, куда приведет меня Предназначение, если я не буду ему противиться. — А, — протянул Аваллак’х и задумался, надолго. Цири все это время нервно покусывала губы и старалась на него не смотреть. Наконец, очевидно приняв какое-то решение, эльф поднял на ведьмачку аквамариновые глаза. — Так значит, ты хочешь узнать, куда приведет тебя Предназначение… — Пока хочу. Пока не передумала. — Что ж… и ты готова идти до конца, что бы ни случилось? — Сложный вопрос. — Хорошо, что ты адекватно оцениваешь свои силы. — А я должна была ответить «да», чтобы пройти до конца? — Может, и нет, — поморщился знающий. — Может, и так сойдет. Зиреаэль… ты вообще хотя бы смутно представляешь, что такое Предназначение? — Даже очень, — кивнула она. — А как по мне, так ты не знаешь. Если бы знала, давно случилось бы то, что должно случиться. — А что должно? — Цири непроизвольно смахнула выступившую на лбу испарину и облизнула пересохшие губы. Аваллак’х проигнорировал вопрос и продолжил на своей волне. — Предназначение, Зиреаэль, — это такая штука, которую нутром чувствуешь. Ты знаешь, что такое «нутро»? — Не дура. — Отлично. Так что ты чувствуешь сейчас нутром? — Хм… — Цири прислушалась к своему телу: местами оно похолодело, а где-то было горячо. В голове стояла муть, а в ушах почему-то вдруг зазвенело. — Волнуюсь. — Из-за чего? — Не хочу, чтобы меня разделали, как свинку. — А кто тебе такое напророчил? Я такого точно не говорил. — Ну как же, Ауберон сказал, что… — …что я живодер? — Аваллак’х вскинул бровь. — Н-нет, он не совсем так выразился, но… запугивал вроде как. Хотя я и не пойму зачем — словно бы я ему не давала. — Это от отчаяния. Хотел Ауберон выполнить свое, как он думал, Предназначение. Только вот оказалось, что оно совсем не его. — А ты словно бы знал, что у него ничего не выйдет? — Знал. — А почему тогда допустил всю эту нелейпейшую ситуацию? — У меня не было выбора — Ауберон сам захотел. Я не мог отказать вождю Elle. — А если б мог? — Подойди ко мне. — Что? — Цири думала, она ослышалась. — Подойди, — голос знающего оставался все таким же ровным и бесстрастным. Отчего-то покраснев, Цири послушалась. — Так вот, на чем мы остановились… на Предназначении. Если не вдаваться в подробности, это… Так быстро, что Цири не успела ничего сообразить, Аваллак’х поднялся с кресла, обхватил руками ее талию и прижался своими горячими сухими губами к ее пересохшим губам. Если б он всадил ей в спину скальпель, Цири удивилась бы меньше. Широко раскрыв глаза, она смотрела на него в упор и не могла пошевелиться, пока он ее не отпустил. — Что вот это было? Аваллак’х слегка повел плечами. — Предназначение. То самое, которое чувствуют нутром. Но если ты не чувствуешь, тогда… Цири не дала ему договорить, но вместо этого обвила руками его шею и накрыла его рот своим. И нутро отозвалось, немного болезненно, но однозначно сладко. Оно хотело, и хотело сейчас, немедленно. Аваллак’х не стал заставлять себя упрашивать, ловко подхватил Цири под бедра и усадил ее на краешек стола. Она раздвинула колени и обвила ногами его талию. Поцелуев, даже самых страстных, для исполнения Предназначения оказалось недостаточно. Рывком Аваллак’х ослабил на Цири поясок, сорвал с нее штаны вместе с исподним и, глядя на ведьмачку как-то хищно, погладил ее сначала снаружи. Цири вздрогнула и застонала, шире раздвигая перед знающим ноги. Одним указательным пальцем он начал ласкать ее изнутри. Цири всхлипнула, легла на столешницу, изогнулась, подаваясь навстречу уже двум пальцам. — Расстегни корсет, пока я занят. Дрожащими руками Цири разомкнула крючочки, развязала завязки на блузке. Эльф тем временем присел обратно на кресло, склонился над Цири. Она вскрикнула, как только ощутила прикосновение его языка. Вскрик протянулся в стон, который теперь срывался с ее губ при каждом выдохе. — Аваллак’х! Аваллак’х… — Ты меня звала? — он переместился выше, целуя ее сосок. — Мне нужно… нужно… — Предназначение? — первый раз улыбнулся он. — Ага, оно самое. — Хорошо. Да будет тебе известно, слово Предназначение изначально произносилось иначе. Передниззначение. — Что? — не поняла Цири, тщетно пытаясь выровнять дыхание, пока его пальцы продолжали ласкать, а губы исследовали ее шею. — ПередНизЗначение. — Это еще что такое? — Перед Низ Значение, — произнес знающий по слогам. — Аваллак’х, ты шутишь? — Нет, — прошептал он, едва сдерживая ухмылку. Взяв Цири за руку, прижал ее ладонь к своей груди. — Это перёд… А это низ переда. А если использовать все это по назначению, то выйдет… — …Предназначение, — выдохнула Цири, сжимая руку. — В данный момент Предназначению весьма тесно. — Ну так и освободи его. Потянув за завязки, Аваллак’х приспустил штаны. Притянул Цири ближе к себе. Со стола на пол посыпались стопки бумаг и, шмякнувшись о каменную плитку, разбилась чернильница. Ни эльф, ни Цири не обратили на это внимания. — Аваллак’х, я хотела тебе сказать, пока не поздно… — Быстрее, а то еще чуть-чуть и будет поздно. — Все, с кем я пыталась исполнить… Предназначение, они все… как бы умерли. — Мне столько лет, что уже все равно. Медленно, осторожно он подался вперед. Зашипев, Цири подавила желание свести ноги обратно. — Больно… — Меч Предназначения, чего ты ожидала? — Это ты всех dh’oine вот так режешь? — Нет, не всех. Только тебя. Мне прекратить? — Нет, просто управляйся с «мечом» осторожно. Небрежно столкнув со стола очередную мешающую ему кипу бумаг, Аваллак’х склонился над Цири. Прикусив мочку его уха, она сжала ноги крепче. Целуя шею ведьмачки, эльф нежно поглаживал ладонями ее бедра, пока хватка ее снова не ослабла. Закрыв Цири рот поцелуем, чтобы заглушить ее стоны и хоть как-то контролировать свои действия, Аваллак’х возобновил фрикции, постепенно наращивая амплитуду и темп. Цири судорожно схватила его за бедра, понуждая его входить глубже; откинула голову, застонав громче прежнего. Сообразив, что сдерживаться он больше не сможет, да и Цири было уже все равно, Аваллак’х позволил себе на минуту-другую забыть, что раньше ведьмачка не знала мужчины. Как и не знала своего Предназначения. Последним со стола полетело массивное малахитовое пресс папье, выполненное в виде плывущего по спокойной воде лебедя. При падении у лебедя откололось крыло и переломилась тонкая шея. Вжавшись в Цири бедрами, оперевшись на локти, Аваллак’х нежно и обстоятельно целовал ведьмачку в губы. Постепенно и его, и ее дыхание выровнялось, но размыкать объятия любовники не спешили. — Страшная, оказывается, вещь — Перед-низ-значение, — хихикнула она. — Неумолимое, — прошептал знающий. — И накрывает с головой. — И… что теперь? — Ничего ужасного. На самом деле, я бы провел над тобой еще пару экспериментов, но уже не здесь. Есть места более удобные. Если ты не против. Усмехнувшись, Цири уткнулась носом ему в грудь. — От тебя спиртом несет, — внезапно нахмурилась. — Кстати, а если вдруг Ауберон передумает и решит снова попробовать? — Боюсь, это невозможно. Тот, кто попадает в мою лабораторию, выходит из нее только тогда, когда я скажу. Нельзя же эксперимент на самом интересном месте приостанавливать. — А сколько он еще будет длиться? — Хм, дай подумать… Вообще-то я достаточно типичный Elle, и никогда не спешу.