Однажды в Нью-Йорке

— ...Я достаю наручники и вдруг понимаю, что задержанный-то однорукий... — под конец истории Брукс едва сдерживает смех, и его последние слова тонут в хохоте коллег. Тина тоже смеётся, с ногами забравшись в своё кресло и сжимая полупустой бокал шампанского в тонких пальцах. Свет в главном помещении участка слегка приглушён, создавая атмосферу уюта. За окнами — метель, а здесь, внутри, тепло и спокойно. На многих столах — миниатюрные искусственные ёлочки, а по стенам ползут мигающие гирлянды. Ведь детективы тоже люди. Сегодня — канун Рождества, и у половины из них выходной, но к концу смены подтягиваются почти все полицейские, чтобы хотя бы недолго побыть в особом празднично-рабочем кругу. За год накапливается тьма забавных ситуаций, и Тина с удовольствием выслушает все из них, дожидаясь работников ночной смены. Шампанское весело пенится в бокале, слегка покалывает горло и добавляет яркости зрению. Тина думает, что если она сейчас встанет с кресла, то упадёт. Дэмпси протягивает ей тарелку с дорогущим сыром — скинулись на него всем отделом! — и что-то говорит, но она не слышит: вокруг снова взрываются смехом детективы. Сыр тает во рту, и Тина глупо улыбается, откинувшись на спинку кресла. По всему телу разлито то самое тепло, иголочками отзываясь в кончиках пальцев. Порпентина Голдстейн, ты пьяна. Тина смотрит, как Хилл пытается показать на Бруксе, как именно он отнял оружие всего одной рукой. Обоим явно нелегко: у Хилла дрожат руки, а Брукс сгибается пополам от смеха. Сара пальцем подтирает потёкшую тушь, продолжая хихикать, сидя на столешнице, усыпанной мишурой из хлопушки. Молли протягивает ей салфетку. Дэмпси возвращается с новой бутылкой шампанского, блестя растаявшими снежинками в смоляных кудрях. На его острых скулах расцветают пятна румянца, а в глазах сияют искорки веселья. Тина смотрит на них, прикрыв глаза. В их маленьком рабочем кружке царит настоящая идиллия. В разговоре проскальзывает фамилия капитана, и Тина резко открывает глаза, внимательно вслушиваясь. Почему она это делает, Тина не знает. Из слегка сбивающегося повествования Сандерса она узнаёт, что Грейвз опекает сироту из приюта Мэри Лу. Почему-то от этого факта её сердце сжимается, а дыхание перехватывает. Сара говорит, что капитан слишком идеальный, и Тина молча соглашается с ней. Молли ехидно замечает, что он слишком идеальный для женщин, и Тина протестующе хмыкает. Детективы улыбаются, но никаких комментариев дальше не следует: капитана все действительно уважают. Тина спускает ноги и нащупывает ботинки. Ей надо на свежий воздух. Она ставит пустой бокал на соседний стол и проскальзывает в сторону выхода, мимолётом сообщая тронувшему её локоть Дэмпси, что пойдет подышать. Со стороны её походка грациозна и слегка расслабленна, но на деле это результат гигантских усилий: Тину штормит и кренит на правый бок, но она фокусируется на двери и выпрямляет спину. На улице тихо и снежно. Горожане уже по домам, расставляют тарелки на столах, достают пироги из духовки и дописывают поздравительные открытки. Тина спиной облокачивается на широкие перила и с наслаждением вдыхает холодный воздух. Она без пальто, но выпитый алкоголь отлично греет изнутри. Вечернее небо мерцает снежинками, и Тина думает, что всё будет хорошо. К участку подходит пара человек. Приглядевшись, Тина узнаёт детективов из ночной смены. — С Рождеством, — улыбается она, и они поздравляют её в ответ, открывая дверь и выпуская облако тепла. Дверь снова открывается, но Тина запрокидывает голову и не видит выходящего. — Мисс Голдстейн, — голос капитана вплетается в тишину. Тина вдыхает смешанный с его парфюмом воздух. Она выпрямляется и отходит от перил, убрав руки за спину. — Капитан, — говорит она и даже слегка улыбается. Сейчас внутри неё только покой и радость; трепетать в уважительном страхе совершенно нет желания. Грейвз непонятно смотрит на неё. — С Рождеством, — добавляет Тина и улыбается ему ещё шире. Ей почему-то хочется, чтобы Грейвз улыбнулся в ответ. Он стоит близко, и Тина думает, что у него длинные ресницы. — У вас мишура в волосах, — наконец говорит он, а его голос кажется ей необычно мягким. Это всё алкоголь, думает она, машинально поднимая руку, чтобы поправить причёску. — Нет, с другой стороны... — он на секунду замолкает. — Я помогу, — и аккуратно дотрагивается до волос Тины, выпутывая блестящую нитку. Он стоит слишком близко, и Тина думает, что его парфюм подобран идеально. — Спасибо, — тихо произносит она, не решаясь увеличить дистанцию. Грейвз чувствует запах алкоголя и убирает руку. Учитывая то, в каком состоянии находились его подчинённые, когда он выходил из своего кабинета, удивительно, что она до сих пор стоит на ногах. На щеках Тины ямочки. Она стоит непростительно близко, и Грейвз думает, что увлёкся ею слишком сильно. — С Рождеством, Тина. — Всё, что он себе позволяет — это произнести её имя, прежде чем быстро спуститься по ступенькам. Перед тем, как сесть в машину, он против воли кидает взгляд на лестницу, где одиноко стоит хрупкая фигурка. Жёсткие пальцы крепче сжимают обшитый кожей руль. Не выходи из машины, Персиваль. Не смей. Тина провожает взглядом чёрный автомобиль и дотрагивается пальцами до волос. Воздух всё ещё пахнет Грейвзом.