Керолайн Форбс-Майклсон 1950-2017 Жена, мать, дочь, подруга. Каждый, кто способен на любовь, может быть спасён.
Никого бы не удивило такое обычное надгробие. Надгробие, как надгробие. Умер человек в свои шестьдесят семь лет, и что с того? Да, вот только человек в гробу не особо похож на свои шестьдесят семь. И не человек вовсе. — Привет, мам. Хоуп медленно спустилась на землю. Весь тот месяц она не вспоминала о своих погибших родителей. Пэн со своим островом знает свое дело. Все Потерянные уже не думают о своем прошлом, им теперь важно только Неверлэнд. Веселье, безумие, кровь. Она забыла о смерти своих родителей! Единственных людей, кто по-настоящему любил её, заботился о ней. А она их забыла. — Прости меня, пожалуйста. — Если ты плачешь не от счастья, то перестань. Хоуп резко повернулась и встала с земли. Она не так уж и долго была на острове, чтобы забыть обладателя этого голоса. И вот он стоит в своей кожаной куртке, в одной руке бурбон, а на лице такая беззаботная ухмылка. Все такой же Кол Майклсон. — Мы все обыскались тебя, племянница, — Кола, кажется, не беспокоила готовность Хоуп напасть на него. Он медленно, снизу верх, рассмотрел её, словно видит в первый раз. — Как ты нашел меня? — Хоуп попыталась держать голос ровно, но в конце он все-таки задрожал. Ненависть, так давно копившаяся в её душе, исчезла. Перед ней стоял все тот же Кол. Он не был отличный дядей, но и плохим его нельзя было назвать. В десять лет, например, он повел её в цирк. Он стоит перед ней. Живой, дышащий, без кинжала в груди. Убивал, убивает, будет убивать. Ничего не изменилось. — Я не следил за тобой. Со стороны этот разговор казался самым обычным, словно Хоуп не пропала на целый месяц, а Кол не бился об стену чуть ли не каждый день, злясь на то, что ничего не сможет сделать, чтобы найти Хоуп. Словно это не он устраивал её поиски, срывая голос каждый раз, когда никаких зацепок не находили. И он просто не мог именно сейчас, когда в его сердце вновь что-то зародилось, потерять человека, который неожиданно стал для него самым важным. Просто не мог. — И что ты тут делаешь? — Хоуп несмело подняла брови в своей манере. Она боялась Кола. Боялась его реакции. У них никогда не было теплых дружеских отношений. Даже отношении, вроде дядя и племянница. Кол всегда её сторонился, изредка наблюдал за ней. Но оба были готовы спасти друг друга в сложной ситуации. Рукой, которой он держал бурбон, указал на надгробие, которое находилось неподалеку.Давина Клэр 1995 — 2012
— Прошло много времени. Ты все ещё её любишь…? — Нет, — резко перебил Хоуп Кол, которого внезапно окатила волна уверенности, — ты должна пойти со мной. — Кол, я не могу, — она умоляюще посмотрела на него, — мне… нужно… уехать… — Если не ради меня, то ради Клауса. Неожиданно для Хоуп мир остановился. В глазах резко помутнело, а в голове прокручивались тысячи воспоминаний. Клаус рисует вместе с ней. Хоуп смеется над тем, как Клаус просто краснеет от злости, когда его родные видят, как она разрисовала его лицо. Клаус покупает все кондитерские изделия в её любимой пекарне. Клаус неуверенно передает маленький рюкзачок своей дочери, когда она идет в первый класс. Клаус бережно обнимает её, шепча о том, что больше никакие его враги не тронут её. Клаус учит её кататься на велосипеде. Получается не очень хорошо, но Хоуп довольна. Клаус ходит с Хоуп по магазинам, покупая все, что захочет его маленькая принцесса. Клаус смеется, когда Хоуп говорит о том, что на Новый год хочет быть волчонком. А потом говорит, что она и есть маленький волчонок. Клаус провозглашает её принцессой Нового Орлеана. — Он… жив? — она смотрит ему в глаза, ожидая, что он сейчас будет все отрицать, но в его взгляд серьезен. — Твоя тетя его воскресила, — Кол говорит с явным отвращением. Он никогда не любил Фрею. А после того, как она убила Давину, возненавидел. Хоуп понятна его ненависть и она вполне нормально относится к этому, — ходит, немного нервный, тебя ищет. Кол бы хотел рассказать Хоуп обо всем. Как он срывался весь этот месяц, как Ребекка плакала, приехав из Франции и увидев безжизненное тело своего брата и его жены, как Элайджа публично сбросил эту стену сдержанности и элегантности и просто стоял над телом Никлауса и умолял всех богов воскресить его, как Фрея сразу же заперлась в своей комнате, ища хоть что-нибудь для того, чтобы воскресить своего брата. Но вместо этого он стоял и наблюдал за Хоуп, будто видит её в последний раз. — Ты вернешься? — спрашивает Кол с надеждой. Хоуп исчезает. *** Приходит Кол в поместье с не очень радостным настроем. — Ты где был? — сразу же спрашивает его Ребекка, которая до этого что-то печатала в телефоне. — Я видел Хоуп. Внезапно Клаус прижимает Кола к стенке. — Где ты видел мою дочь? — медленно, по слогам, спрашивает Клаус. — Она не собирается возвращаться, — несмотря на всю ситуацию, голос Кола абсолютно безжизненный, пустой. Он потерял её, — она говорила, что ей нужно куда-то уехать. Она не вернется, Ник, смирись с этим. — Я найду свою дочь, — Клаус оттолкнул Кола. Кол медленно спустился на пол и смотрел в никуда. Клаус разговаривал с Фреей про что-то, а Элайджи не было с самого утра. Только тогда, когда Клаус и Фрея пропали, Ребекка села возле Кола и спросила: — После стольких лет ты все ещё любишь? — Всегда. Кол окончательно потерял Хоуп.