С любовью из России

Витька Никифоров — хороший парень, об этом знают все без исключения во дворе и в школе. Красавец старшеклассник, умница, вежливый, добрый, сын адвоката, отличник. Витя очень популярен в школе, вокруг него всегда много людей, он — центр любой компании, его обожают невероятное количество девушек, но, к сожалению, заинтересовать парня собой никак не могут. Однажды он сам заинтересовывается в приехавшую из другого города новую одноклассницу, которую по стечению обстоятельств сажают с ним за одну парту. Она высокая, статная, рыжая, с горящими карими глазами. Она играет на гитаре и перепевает бардовские песни, а ещё плохо знает математику и не любит просить о помощи. Математичка просит Витеньку помочь новенькой с её предметом, и Никифоров, конечно, не отказывает. А как-то раз после очередного занятия его уверенно толкают на кровать в девичьей комнате. Виктору шестнадцать, и Вика становится его первой женщиной. Виктор и Виктория смешно звучит, но, в общем-то, блондину всё равно на то, что за спиной их называют не иначе как «ту Ви». Он крутится вокруг своей рыженькой малышки юлой, нежничает, заботится, ластится к ней котом. Она на это улыбается и вздыхает: «Витька-Витька». Парень достаточно рано и хорошо осознаёт, что мужчина может быть счастлив только рядом со счастливой женщиной и никак иначе, и старается изо всех сил: окружает кареглазую собой, как коконом, зарываясь в огненные волосы, шепчет ей, что она самая-самая, и ведь ни разу не врёт. Так проходит год, наступает выпускной класс, молодые любовники решают вместе поступить в институт в родной Москве. Вика собирается стать психотерапевтом, Виктор -пойти по стопам отца в юриспруденцию. В тёплый июньский день, когда все экзамены уже позади, Никифоров приходит к своей девочке с полной сумкой вкусностей, открывает квартиру своим ключом, полученным почти сразу же, как только они стали парой, и с порога зовёт: — Викуся, — блондин снимает ботинки, — я тебе принёс черешню, не знаю, правда, вкусная или нет, но будем надеется, что да, — парень улыбается проходя внутрь. — Викуся. Маленькая моя, ты… Пакет падает из ослабшей руки, фрукты рассыпаются по полу, первая любовь Виктора висит на люстре в собственной комнате. Никифоров забирает документы из Московского Вуза и переводится в Питер на психотерапевтический факультет. Отец перестаёт с ним разговаривать, мать звонит редко. Парень вступает в студенческую жизнь, сразу же в ней утопая. Алкоголь, студенческие тусовки, огромное количество новых знакомых и девушек. С первого же курса блядовать Витя начинает так, что к первой сессии получает звание ловеласа и сердцееда. Учится абы как, домой не ездит и много пьёт. На третьем курсе умирает отец. Через год — мать. Виктор приходит в себя и на последнем году обучения берётся за голову, заканчивая учёбу прилично, покупает на деньги от родительской квартиры жильё в Питере и устраивается на работу. Проработав меньше года, Виктор знакомится с девочкой по имени Катя. Их роман развивается бурно и так же бурно заканчивается в коридоре гинекологии, когда отчаявшийся блондин, стоя на коленях, умоляет сохранить плод и получает отказ. Позднее его подбирает Яков. Именно подбирает: находит запойного молодого парня в баре, в который сам приходит заливать старые раны и, узнав, что Никифоров психотерапевт, приглашает его в своё отделение. Придя в себя, мужчина решается уйти в профессию с головой, начинает ездить на всякие собрания и конференции, и встречает Кацуки. Просто вступается за, на первый взгляд, хлипкого паренька-азиата, а к утру отчётливо формулирует своё мысленное желание в «хочу с ним дружить» и, слава тебе господи, Юри не сопротивляется. Потом Никифоров заманивает японца в свою клинику, даже не понимая сначала, к чему это приведёт. А привело это к тому, что блондин теперь сидит в компании двух его близких людей на кухне, пьёт чай с конфетами, смеётся и, смотря со стороны на счастливых Юрия и Юри, думает, что вот, наверное, это — его судьба: быть лишь касательной линией к счастью других людей. Но даже если и так, то Никифоров всё равно рад, что эти двое балбесов всё-таки разобрались меж собой. Жаль только, что они оба парни: Виктор так сильно любит детей, что не отказался бы поняньчиться с парой их ребятишек. А потом ему звонит Плисецкий: — Витя. — Ась? — Юри попросил тебя приехать, у него там какие-то проблемы с докторской. — Сейчас буду. Поздним вечером, сидя на полу у дивана, Виктор и Кацуки пытались разобраться с огромным количеством бумаг, споря друг с другом. Неожиданно из комнаты выбежал Юрочка. Зажимая между плечом и ухом телефон, парень с кем-то говорил: — Так, я сейчас уже выезжаю, давай только без истерик, — быстро проговаривал парень, натягивая на ходу куртку. — Что случилось? — спрашивает Юри. — У Отабека пёс старый, не иначе как подыхать собрался, — отвечает Юра. — Нужно отвести его в ветеринарную. — Я вызвал такси, — говорит Виктор, приподнимая свой телефон. — Спасибо, — уже выходя, спиной благодарит златовласый. После той ночи Плисецкий решает стать ветеринаром, Кацуки и Никифоров его полностью поддерживают. Яков уходит в отставку через год, оставляя кресло главврача Виктору. В выходной день его вновь беспокоит Юра: — Вить, у меня к тебе дело. — Что случилось? — Мне нужно в Москву. Тётка умерла. Двое русских, не сговариваясь, единогласно решают не беспокоить японца, зашивающегося в работе, летняя сессия, как-никак. Поэтому они, собравшись, вдвоём едут к Юркиной родне. У тётки Плисецкого двое своих детей, но завещание она составила на троих. Юра, не ожидавший такого, совершенно теряется в компании двух доброжелательных парней на пяток лет старше его самого, но, не теряя лица, держится до самого возвращения в Петербург. — Я хочу… — начинает Плисецкий, тут же перебивая сам себя. — Останови, пожалуйста. Виктор притормаживает перед ювелирным. Юра выходит из машины и направляется внутрь здания. Никифоров остаётся в салоне, зная, что сейчас собирается покупать младший, и не хочет его смущать. — Ты знаешь размер Юри? — интересуется Виктор. — Странно, если бы не знал, — не отводя взгляда от бархатной коробочки, улыбается Плисецкий. Летом Юра покупает загородный дом, несмотря на все просьбы Кацуки поберечь полученное на будущее. Плисецкий непреклонен. — Тебе разве не нравится? — выходя из машины, потягиваясь, спрашивает Юра. — Нравится, — отвечает Юри, — но всё равно… — Ой, да брось ты, Юри, — улыбается Виктор. — Он же ведь ради тебя старается. — Вот именно, — вдруг обиженно говорит Юра. — Мог бы и не ворчать хоть раз. — Юрочка, — японец улыбается, — спасибо. Ночью Никифоров идёт на кухню за водой, проходя мимо гостиной, он слышит хриплые стоны и улыбается. Плисецкий не зря так старался. Утром приезжает Отабек и привозит с собой маленький кудрявый комок молочного шоколада. Так у Виктора появляется Маккачин. Наступает осень, Плисецкий и Алтын переходят на третий курс, Кацуки, наконец-то защитив докторскую, получает постоянную должность преподавателя в институте. Виктор утром и вечером гуляет с собакой, постепенно понемногу ощущая себя чуть менее одиноким. Работа идёт своим чередом. Мила, вышедшая замуж за Поповича, уходит в долгожданный декрет; теперь, правда, не хватает одного врача, но в этом отделении это не так заметно. Яков, заезжающий время от времени проведать своих детей, с улыбкой хвастается тем, что снова делит крышу и хлеб с Барановской. Никифоров его от души поздравляет и зовёт отметить такое событие в каком-нибудь баре. — Ты что, шельмец, хочешь, чтобы она меня снова выгнала? — говорит Фельцман, принимая в руку стакан с коньяком. Новый Год мужчины отмечают все вчетвером. Веселятся, пьют, делятся новостями. Виктор весь вечер скашивает хмельной довольный взгляд на руки Юрия и Юри, подпирает подбородок рукой и хитро улыбается: неужто Плисецкий наконец-то решился. Он и правда решился и увёз взявшего отпуск Кацуки в феврале на неделю в штаты - расписываться. Потом начинается весна, всё цветёт и оживает. Виктор стоит у окна в своём рабочем кабинете и думает о том, что дома его ждёт бедным Маккачин, наверное, скучает. Вечером по дороге обязательно надо взять что-то вкусненькое для этого кучерявого чуда. Раздаётся стук в дверь. — Да, войдите, — разворачиваясь лицом к двери, говорит блондин. В кабинет входит маленькая, худенькая, смуглая девочка, на вид не дашь и шестнадцати. — Минами Кендзиро, я прав? — улыбается главврач. — Да, совершенно, — тихим, неуверенным голосом, стыдливо опуская глаза в пол, соглашается вошедшая. — Я по рекомендации Кацуки-сенсея. — Приехала из Японии? — интересуется Никифоров, всё ещё внимательно рассматривая девушку. — Нет, я училась здесь, в Питере, с самого первого курса. — Значит, к России уже привыкли? — просматривает переданные ему документы русский. — Не совсем, — с сомнением отвечает девушка. — Ничего, — Виктор смотрит в карие глаза напротив, — скоро привыкните. Тридцатичетырёхлетний Никифоров ещё пока понятия не имеет о том, что стоящая перед ним хрупкая японская девочка будет встречать его с работы, готовить ужины, гладить его рубашки, засыпать на его плече и тихо напевать песни на родном японском в его белобрысую макушку. Витя будет называть её солнышком и куколкой, целовать украдкой в коридорах, покупать цветы, читать любимые русские стихи и любить так нежно, как получалось только в его шестнадцать. И однажды тёплым летним днём, через пару лет, он совсем неожиданно услышит от неё: — Знаешь, Вить, у меня две полоски.