_______________________________________
— Она беременна от него, Гарлан, — сказал Уиллас. — Что если она… Что если она действительно полюбит его? Что если она действительно захочет аннулировать наш брак… — Я видел, как Санса смотрит на тебя, — осторожно прервал Гарлан, отодвигая графин с вином, в то время как Уиллас смотрел в окно. — Она любит тебя, Уиллас. И это не изменится. — Даже если она не полюбит его… Боги, что еще хуже, — отчаянно произнес Уиллас. — Это будет означать, что она сидит взаперти с человеком, которого боится, несколько месяцев, что она… Она была изнасилована, Гарлан, этот ублюдок изнасиловал мою Сансу, а я позволил уйти ему с головой на плечах. Что же я за мужчина после этого? — Тот, что хочет свою жену обратно, — осторожно сказал Гарлан. — Ты знаешь это, и накручивание себя снова и снова не принесет никакой пользы, и меньше всего Сансе. — Что если она меня ненавидит, Гарлан? — спросил Уиллас самым тихим голосом, который от него слышал Гарлан. — Что если она ненавидит меня за то, что я не спасаю ее от него? Или за то, что не помешал ему украсть ее? — Такого не будет, — сказал Гарлан, но увидел, что Уиллас не поверил ему.______________________________________
— Ребенок, кажется, в порядке, Ваше Величество, — сказал Хелдон, мягко, как всегда, касаясь живота Сансы. — У леди Сансы есть некоторые боли — это не редкость для беременных, Ваша Милость. — Вы можете сказать, это мальчик или девочка? — тихо спросила она. Независимо от того, насколько глубока была ее ненависть к Эйгону, она не могла ненавидеть этого малыша, ее малыша, даже несмотря на то, что она не хотела иметь в своем чреве ничьих детей, кроме детей Уилласа. — Это девочка! — воскликнул Эйгон, подняв ее на ноги и жестко поцеловав в губы, и нахмурившись, когда она не ответила на него, держав рот крепко сомкнутым. — Мы должны выбрать для нее имя: Рейнис — в честь моей сестры, Рейла — в честь моей бабушки, Висенья — в честь моего дяди… Много есть имен: Дейна, Алисанна, Рейна, Элейна, Нейрис… Санса разразилась рыданием (мы с Уилласом говорили, что назовем ребенка Нейрис, если это будет девочка, наша малышка, наша дочь), и Эйгон снова нахмурился, на этот раз сильней. — Ты должна прекратить это, — строго сказал он. — Это вредно для ребенка… — Тогда оставьте меня, — сказала она, оттолкнув его и свернувшись в кресле у камина. — Прошу, если Вы не отпускаете меня домой, пожалуйста, оставьте меня в покое. Он прижал свою руку, нежно и крепко, к ее животу (он был нежен только тогда, когда прикасался к ее животу, и Санса очень хотела бы, чтобы он признал свою работу сделанной и просто оставил бы ее), и опять нахмурился. — Когда мы пожен… — Я никогда не выйду за тебя. Он удивленно заморгал, нет, изумленно, и сдвинул брови. — Ты выйдешь за меня, — сказал он резко, как обещание. — Наследница трона не может быть бастардом… — А кто же этот ребенок, как не бастард? — не в силах сопротивляться слезам, произнесла Санса и снова оттолкнула Эйгона. — Я замужем за другим человеком, человеком, которого люблю, а ты заставил меня вынашивать этого ребенка… — Это честь — вынашивать этого ребенка, — твердо сказал Эйгон. — Почему ты отказываешься понять это? Он фыркнул в раздражении и вышел из комнаты — казалось, он разрывался между безумным желанием проводить с ней каждый момент и отчаянным гневом к ней из-за его безответного пыла — за ним последовал Хелдон. Она подавила в себе еще одно рыдание и прошептала своему животу: — Я буду держать тебя от него подальше. Даже если это значит, что тебя отошлют от меня далеко, я буду держать тебя от него подальше.________________________________________
— Прошла полная луна, милорд, — сказал лорд Тарли. — Будете ли вы созывать знамена? Гарлан положил руку на плечо Уилласу; Уилласу, который едва ест, спит только тогда, когда буквально ни секундой больше не мог держать глаза открытыми; Уилласу, который угасал со временем, как и надежды на то, что Санса вернется к нему. — Я уже разослал воронов, — сказал отец, и Уиллас поднял голову; в его глазах впервые за последние несколько недель появилось что-то иное, кроме отчаяния. — Спасибо, — прошептал он, потянувшись к отцу, чтобы пожать ему руку. — Спасибо тебе, отец, спасибо…__________________________________________
— Тиреллы выступили против нас, — сказал Джон. — А твой дядя не ответил ни на один наш зов о помощи. Что ты теперь скажешь о своем обещанном герое? Эйгон сжал челюсти; на его руках, вытянутых по бокам, побелели костяшки. — У нас есть Золотая Рота, — ответил он. — Мы покажем Тиреллам их место… — Кроме лорда Рендилла и его людей выступили и Хайтауэры, — прервал Джон. — Их ведет Бейлор Белозубый. Весь Простор… — До сих пор Хайтауэры оставались нейтральными. — До сих пор никто не причинял вреда внуку Старца, — сказал Хелдон, вошедший с книгой под мышкой. — Простор поднял знамена, Ваше Величество, есть волнения и в Штормовых Землях — власть Таргариена не слишком по вкусу людям Баратеонов. — Что вы предлагаете мне делать? — Для начала верни Уилласу Тиреллу его жену, — саркастически предложил Джон. — Правда, то, что она беременна сейчас после того, как ты заставил ее избавиться от его ребенка, ухудшает все дело. — Она мне нужна… — Нет, — сказал Джон. — Ты хотел ее, и, так как доселе мы ни в чем тебе не отказывали, ты предположил, что можешь сделать ее своей. — Королевство нуждается в спасителе… — И ты хочешь играть этого героя, — с горечью произнес Джон. — Ты говоришь, что твой отец довел Семь королевств до гибели, и это, возможно, правда, но ты ничего не делаешь, чтобы их восстановить._____________________________________
— Что если Санса захочет оставить ребенка? Гарлан стоял в дверях покоев матери и молча наблюдал, как она разговаривает с Уилласом. — Тогда… Тогда мы будем растить ребенка здесь, — сказал Уиллас. — Я не могу отговаривать ее от этого, матушка. Я не буду отговаривать ее от этого. Ребенок… Конечно, это будет не наш ребенок, но это лучшее, что с ней было во время этого тяжкого испытания, и я не буду отнимать у нее то немногое хорошее, что останется. Не буду. — А если ребенок будет выглядеть, как его отец? Уиллас вздрогнул, а Гарлан поморщился — мысль о серебристоволосом ребенке с этими беспокойными фиалковыми глазами, бегающем по Хайгардену… — Если Санса захочет сохранить его, мы его оставим, — сказал наконец Уиллас. — Младенец не просил зачинать себя таким образом, матушка. Я не могу наказывать его за то, что его отец — ублюдок-насильник.____________________________________
— Я еду на войну, Санса, — сказал он, сложив руки на груди. — Разве ты ничего мне не скажешь? Я надеюсь, Гарлан, Бейлор и Рендилл Тарли уничтожат твои войска, а Гарлан снимет твою голову. — Мои молитвы с Вами, Ваше Величество, — тихо сказала она. — Молитвы за твою смерть, за твою кончину, за конец этого безумия, молитвы за то, что я смогу вернуться домой. — Хммм. — Он присел перед ней на корточки и прижал руки к уже заметной (уже пять лун, и шесть лун с тех пор, как она в последний раз видела Уилласа) выпуклости живота. — Я ненадолго, милая, — ворковал он, наклонясь и прижавшись щекой к мягкой овечьей шерсти ночной рубашки Сансы. — Я буду здесь, чтобы увидеть, как родишься ты, мой маленький дракончик. Я молюсь, чтобы ты умер задолго до того, как этот ребенок появится на свет, подумала Санса. Я молюсь, чтобы ты упал с лестницы и сломал себе шею; я молюсь, чтобы ты подавился и задохнулся за следующим же приемом пищи, я молюсь, чтобы что-нибудь позволило мне вернуться домой. Так она думала, а сказала вот что: — Вам лучше идти, Ваше Величество. Он нахмурился, но, по крайней мере, в последние дни он не трогал ее где-то, кроме живота, больше не пытался поцеловать или, еще хуже, уложить в постель; и встал. — Если твой муж и его семья будут продолжать так упорствовать, то у меня не будет иного выбора, кроме как казнить их, — предупредил он ее. — Но, по крайней мере, тогда ты будешь свободна, чтобы выйти за меня замуж, не подавая прошение Вере. Прошу, боги Старые и Новые, отчаянно молилась она, пусть Гарлан убьет его, пусть Гарлан будет тем, кто укоротит его, потому что Уиллас не сможет, а Гарлан в этом мастер; а если не Гарлан, тогда дядя Бейлор, прошу, просто убейте его и позвольте мне пойти домой, пожалуйста._________________________________________
— Мы знаем местность лучше, — сказал лорд Тарли, и Бейлор кивнул в знак согласия. — Они думают, что имеют под ногами твердую почву, тогда как в действительности… — Мы завели их в болота, — сказал довольный Гарлан. — Хорошо. У нас есть лучники на изготовке? — Здесь, на гребне холма, — заверил его Бейлор, указывая позицию на карте. — Мы получим девочку Уилласа обратно, не бойтесь — и заодно снимем с дракона шкуру. — Я предпочел бы снять его голову, — мрачно сказал Гарлан. — Я слышал, снимание шкуры не действует против ящериц. — Где ты это слышал? — спросил Бейлор, улыбаясь своей знаменитой улыбкой, когда они выходили из-под навеса под дождь. — Уиллас, — признался Гарлан. — А он слышал от Оберина Мартелла, который, полагаю, что-то вроде авторитета в таких вещах. Бейлор вздохнул, его улыбка рассеялась. — Как он, Гарлан? — Боится, что она будет ненавидеть его, когда мы вернем ее домой. — Она ведь не будет, верно? — Нет, но ты знаешь, каков он. — Мрачный ублюдок. — Можно немного поднять ему настроение, если мы вернем ее обратно ему. Я надеюсь, он… Я волнуюсь за него, Бейлор._______________________________________
Эйгон решил сам возглавить армию, оставив Джона ответственным за Штормовой Предел — ответственным за леди Сансу. Она была красивой, в ней было всё от Талли и ничего — от Старков, но она так исхудала, что выпуклость ее живота сделалась неприличной, а ее огненные волосы истончились и потускнели, глаза сделались безжизненными и покраснели от слез, которые она изо всех сил старалась не проливать. — Мы не так его воспитывали, чтобы он делал такое, — сказал Джон Леморе. Это Эшара, не Лемора, смотрела на него в одеянии септы, подруга Элии, которой никогда не нравился Рейгар; любовница Брандона Старка; та, что сказала Неду Старку, где искать его сестру. — В нем больше от Таргариенов, чем мы ожидали, — отрезала она. — Я буду смотреть за удобством леди Сансы — это лучшее, что я могу сделать. Ты понимаешь, что она постоянно молится о смерти Эйгона? Джон вздохнул. — Если бы я была на ее месте, я бы делала то же самое.__________________________________________
Бейлор маниакально засмеялся, когда в боевых действиях образовалась некоторая остановка, передышка, позволившая им на мгновение объединиться. — Руководитель атакой, — насмехался он. — Боги всевышние, никогда не слышал, чтобы атакой руководили из-за спины стражников! Гарлан нахмурил брови, думая, как сложно будет добраться до Эйгона. — Там только пять стражников, — сказал он. — Позови Хамфри — здесь дракон, которого я убью.____________________________________________
— Пусть он умрет, — шептала она снова и снова, стоя на коленях в септе перед Воином — дай ему умереть, дай мне вернуться домой, пусть он умрет, пусть он будет убит; я никогда не попрошу ничего иного, просто прошу, дай ему умереть. Становилось все трудней и трудней покидать комнату — Джон Коннингтон дал ей свободу перемещений по замку, если с ней будет септа Лемора — но она заставляла себя приходить в септу каждый день, заставляла себя встать на колени и молиться за свободу, за смерть Эйгона и за дом, за Уилласа. — Я никому не позволю причинить тебе вред, малыш, — прошептала она своему животу, — но для тебя будет безопаснее, если твой отец умрет; нам всем будет безопасней, если твой отец умрет, потому что он сошел с ума, совершенно сошел с ума.______________________________________________
Дыхание вновь вышло из Эйгона, когда кулак Гарлана снова впечатался ему в живот. — Говори, где она! — кричал он. Эйгон рассмеялся. — Слишком поздно, — прошипел он. — Разве не видишь? Если ты собираешься избавить ее от нашей дочери, уже слишком поздно — попытка сделать это сейчас убьёт и ее тоже, и твой брат никогда не простит тебе этого. Гарлан редко горячился, но идиотизм Эйгона нарушил его самоконтроль (Санса улыбнулась ему, сидя рядом с Уилласом, и повязала знак своей благосклонности на кончик его копья. Мой рыцарственный брат, дразнила она, и Уиллас смотрел на нее с такой любовью, что Гарлан поразился, как его брат не лопнул от нее). — Ты пропал, — яростно сказал он. — Ты разбит… — И что, убьёшь меня? — издевался Эйгон, сплюнув кровь на сапог Гарлана. — Убей меня, если я так ужасен — но ты не убьёшь, ведь так? Твоей сестрёнки все еще нет, и ты не можешь позволить себе потерять ее навсегда, не так ли? Гарлан наклонился ближе к его лицу, так близко, что даже державшие ублюдка за руки Бейлор и Хамфри не могли услышать, что он говорит. — Скажи спасибо, ты, мелкий червяк, что перед тобой стоит не мой брат, — пробормотал Гарлан. — Он бы замучил тебя до полусмерти за то, что ты сделал с его женой. В самом деле, если ты не скажешь мне, где Санса, я поеду обратно в Хайгарден и привезу тебя туда, где Уиллас сможет делать с тобой, что захочет. Она в Штормовом Пределе? — Если ты меня убьёшь, то кто будет заботиться о моей дочери? — спросил Эйгон, подняв бровь и торжествующе улыбаясь. — Ты не поверишь… — Этот ребенок также и Сансы, — сказал Гарлан. — И мой брат полюбит его просто потому, что он от неё. Он будет воспитан в Хайгардене. Скажи мне, где она… — Этот ребёнок — наследник Железного Трона, — насмешливо произнёс Эйгон. — Он не может воспитываться в Хайгардене… — Этот ребёнок — бастард, рождённый от изнасилования, — прошипел Гарлан. — Но, так как мы знаем Сансу, и так как мой брат — лучший человек, которого я знаю, это не будет позорно. Скажи мне, где она. — Когда я сяду на Железный Трон… — И кто же тебя туда посадит? — спросил Гарлан, держа Эйгона за подбородок так крепко, что там непременно будет синяк. — М? Ты потерял Простор, а Дорн молчит, подозреваю, с тех пор, как ты пренебрег принцессой Арианной. Как ты думаешь, одной Золотой Роты будет достаточно, чтобы завоевать для тебя корону? Эйгон ничего не ответил. — Твоя тетя сейчас плывет в Вестерос со своими драконами, — мягко сказал Гарлан. — Она осудила тебя и не намерена делить свой трон — и каковы теперь твои планы? Ты уверен, что ты — третья голова дракона?______________________________________________
Санса снова вскрикнула — схватки повторились. — Слишком рано, — в отчаянии сказала она, цепляясь за руку септы Леморы. — Прошло только семь лун… — Тише, милая, — сказала септа, убирая волосы с ее лица. — Все будет хорошо, просто сохраняй спокойствие, слушай Хелдона… — Отпустите меня домой, — безнадежно молила Санса, в то время как все ее тело скрутилось от другой схватки. — Позвольте мне пойти домой, позвольте увидеть Уилласа еще раз, отпустите меня домой, домой, прошу, домой…______________________________________________
Массивным замаячил Штормовой Предел на краю скалы, но Гарлан вздохнул с облегчением от того, что, наконец, он был там. — Мейстер! — крикнул он через плечо, и тут же подоспел Ломис. — У Вас есть все, что Вам может понадобиться, чтобы ухаживать за леди Сансой? — Все, что нужно, и даже больше, милорд, — заверил его старик. — Я готов присматривать за ней без всякого опасения. Гарлан оглянулся на повозку, где был связанный Эйгон с кляпом во рту, и вздохнул. — Тогда найдем мою сестренку, — выдохнул он, ткнув каблуками бока Флориана. — И помолимся, что ее все еще можно спасти._______________________________________________
— Уже близко, миледи! — призывал Хелдон между ее ног, но Санса забылась в полумолитве «домой, домой, домой» и в ослепляющей боли (это должен быть ребенок Уилласа, его и мой, с вьющимися каштановыми волосами и румянцем на щечках) и не могла думать о Полумейстере. — Еще один рывок… Она закричала, выгнувшись назад, а затем, затем… — Мальчик, — сказал Хелдон, а Санса откинулась на матрас и зарыдала, как и младенец, разразившийся воплем. — Мальчик, миледи, сын. Санса заставила себя посмотреть, и с облегчением заплакала, когда увидела пучок рыжих волос, знакомую бледность, замазанную кровью, и голубые глаза своего сына, глаза Талли, не пурпурные Таргариенов… — Вы возьмёте его, миледи? Она заставила себя кивнуть; септа Лемора помогла ей сесть, и было несколько неловко, когда Хелдон очищал младенца, а септа помогала Сансе расстегнуть ее рубашку. Он был крошечный, рыжий и румяный и так похож на Рикона, что Сансе перехватило дух; но она прижала его к груди до боли сильно. — Я помню, как родился Эйгон, — тихо сказала септа Лемора, — его мать чуть не умерла в родах, но отказалась от кормилицы. Уход за ним так истощал её, что она с трудом могла передвигаться. Они сидели в тишине долгое время, с сосущим малышом и Сансой, глядящей на него, боязливо ища в нём какие-либо черты Таргариенов и не находя их. — Он всегда был жадным созданием, — сказала наконец Лемора. — Я поищу, куда вам пойти, хорошо? Санса кивнула, не в силах оторвать взгляд от крошечного существа в её руках, ведь это было такое облегчение, что он не имел ничего общего со своим отцом.______________________________________________
— Вы сокрушены, лорд Коннингтон, — сказал Бейлор, перегнувшись через стол, на этот раз с совершенно серьезным лицом. — Верните жену моего племянника, и больше не будем говорить об этом. — А что насчёт ребенка? — спросил Коннингтон. — Она на родильном ложе, даже если мы скажем… — Мой брат согласен вырастить ребенка в Хайгардене, — терпеливо сказал Гарлан. — По крайней мере, я прошу Вас позволить мне поговорить с ней. Она наверняка в ужасе, я мог бы несколько успокоить её… — Никто не увидит её, кроме меня, — резко сказал Эйгон со связанными спереди руками и высоко поднятой головой. — Я… — Ублюдок-насильник, — небрежно выронил Гарлан, отмахиваясь от протеста Эйгона. — Прошу, лорд Коннингтон, рассудите сами. Пожалуйста, позвольте мне увидеть ее. — Я не могу из-за этого сдать замок, — твёрдо сказал лорд Коннингтон. — Не раньше, чем вы отдадите нам принца Эйгона. — Отпустите мою невестку, а потом можете получить своего принца обратно.________________________________________________
— Они ведут переговоры почти три дня, — слышала Санса, как говорит Лемора. Боги, в самом деле прошло три дня? Всё, что она знала — это то, что было холодно, был абсолютно ледяной холод, но Хелдон не позволял ей взять ещё одеял и настаивал на открытом окне в её комнате, если с ней не было ребенка. — Если они скоро не закончат, она не доживет до того, как увидит Хайгарден, — сказал Хелдон; его голос звучал постаревшим и усталым, и Санса зарыдала от ужаса, потому что нет, нет, она должна была снова увидеть Хайгарден, снова увидеть Уилласа, добраться домой… — Как мы простим ему всё это, Хелдон? — слабо спросила Лемора. — Он сделал даже хуже, чем его отец. Даже Джон не может простить ему этого. Санса, свернувшись от холода, скулила от боли — о, ее живот так болел — и молилась за возвращение домой. Гарлан здесь, говорила она себе. Гарлан увезёт меня домой к Уилласу, он увезёт, я знаю, увезёт.__________________________________________________
— С Вами есть мейстер, сир Гарлан? Гарлан удивлённо поднял глаза на появившегося в их лагере лорда Коннингтона. — Да, есть, — ответил он. — Зачем? — Ваша невестка поражена родильной горячкой, — сказал Коннингтон. — Может ли Ваш мейстер осмотреть ее? Гарлан бросился к Ломису, и тот унёсся забрать свой ящик с лекарствами. — Вы, конечно же, можете сопровождать его, — сказал лорд Коннингтон. — Леди Санса… очень плоха.