________________________________________
— Так вот она какая, третья голова дракона. — сказал Бейлор, разглядывая крохотного младенца на руках у Гарлана. — Он выглядит больше форелью, чем драконом, вынужден признать. — Да, он — копия Сансы, — согласился Гарлан. — Она ещё не назвала его — интересно, даст ли она ему имя Таргариенов? — Эйгон кричал что-то о Дейроне, — сказал Бейлор. — Или Эйроне. Я стараюсь не слушать, что он говорит. — Не думаю, что Санса захочет, чтобы у него было имя Таргариенов, — сказал Гарлан, глядя в сторону палатки, где мейстер Ломис ухаживал за Сансой и никому не позволял туда заходить. — Она вполне может назвать его по имени своего отца, я думаю, или одного из братьев. Мейстер Ломис вышел из палатки Сансы, выглядя обеспокоенным, и нетерпеливо протянул руки к малышу. — Проклятый полумейстер, — фыркнул он, неся мальчика с собой к своей палатке; Гарлан и Бейлор последовали за ним. — Дурак, притворяющийся лекарем и не имеющий законченной цепи — леди Санса могла умереть, приедь мы сюда хотя бы на день или два позже. — Она будет жить, правда? — Да, и родит ещё много детей, только не благодаря этому шарлатану, — сердито сказал Ломис. — Идите, я должен осмотреть ребёнка — леди Санса спрашивала Вас, милорд. Вам нужно пойти к ней. Санса спала, когда Гарлан осторожно зашел в её палатку; кто-то убрал ей волосы назад с помощью шнурочка, и это только подчёркивало, насколько заострились её ключицы, как впали её щёки и истончились руки. — Она такая хрупкая, — выдохнул Бейлор. — Боги, что же он сделал с ней? — Сломал, — тускло ответил Гарлан, ужасаясь, какой слабой выглядела Санса. — Надеюсь, Уиллас готов к этому.______________________________________
Санса резко проснулась от плача ребёнка, но, осмотревшись, увидела его у Гарлана на руках и Эйгона, захлёбывающегося кровью от дротика в его горле. — Что… — Он собирался выкрасть вас обоих, — сказал Гарлан, и она заметила растекающуюся кровь у него на рубашке. — Он не думал, что я буду здесь. — Но ты… — Да, я убил его, — мрачно сказал Гарлан. — Санса, тебе достаточно полегчало, чтобы отправиться в путь сейчас? Мы должны уйти прежде, чем его люди поймут, что он мёртв. — Я… да, я, я думаю так же, Гарлан… — Я обещал и тебе, и Уилласу, что доставлю тебя домой, — твердо сказал он. — И сейчас я намерен это сделать — ты берешь малютку, а я позову Хамфри помочь тебе подготовиться, хорошо? — А можешь… Можешь ты? Пожалуйста. Она любила Хамфри, но… Он не был Гарланом, не выглядел, как Уиллас, в то время как Гарлан, Бейлор были на него похожи, и она могла доверять им и чувствовать себя в безопасности. Лицо Гарлана смягчилось. — Делай пока то, что сможешь сама; я вернусь, как только смогу, — пообещал он, уложив ребёнка в импровизированную колыбель, сделанную для него Бейлором, и перекинув Эйгона — труп Эйгона — через плечо. — Я скоро вернусь. Она заставила себя встать, не обращая внимания на боль в животе, надела бриджи, рубашку и камзол, которые кто-то оставил для неё, но не смогла нагнуться, чтобы натянуть толстые шерстяные чулки и зашнуровать ботинки, так что она несчастно села на край своей постели и с нетерпением стала ждать Гарлана. Верный своему слову, он вскоре вернулся, в чистой одежде, с мечом, подпоясанным на талии. — Я не могу завязать ботинки, — сказала она, чувствуя себя глупо. — Гарлан, что, если мы не успеем уйти быстро? — Ты, я, Бейлор и лорд Тарли поедут впереди остальных. Было бы быстрее, если бы ты могла ехать на лошади, но мейстер Ломис говорит, что это может… навредить тебе, поэтому мы подобрали тебе с ребёнком самую маленькую повозку. Ты сможешь управлять ей? Она кивнула, поморщившись, когда Гарлан осторожно поднял ее на ноги. — Я смогу, я обещаю. — Я верю в тебя, — сказал он ей, накрыв тяжёлым плащом её плечи и поцеловав в макушку. — Выходи, мейстер Ломис посадит тебя, а я принесу мальчонку, хорошо? Давай, скорей — чем быстрей мы уложимся, тем быстрей отвезем тебя домой. Она кивнула и заковыляла из палатки; Бейлор с Хамфри подняли ее в повозку, и, несмотря на ужасные боли, она вздохнула с облегчением, когда мейстер Ломис залез к ней в повозку с малышом на руках.____________________________________________
В полдень на следующий день пути они были уже довольно далеко от Штормового Предела — Гарлан благодарил богов, что Санса проспала большую часть пути и проснулась только тогда, когда мейстер Ломис дал ей покормить ребёнка — но лорд Тарли и Бейлор сошлись на том, что недостаточно далеко. — Мы будем ехать до захода солнца, — отдал распоряжение Бейлор, и Гарлан заволновался за хотевшую было заспорить Сансу. — Нам нужно преодолеть как можно большее растояние от них._____________________________________________
Почти целый месяц заняло, чтобы достичь Хайгардена, благодаря чему младенец стал крепче Сансы и взял в привычку кричать, что бы ему ни понадобилось. Санса все еще была хрупкой, и Гарлан заметил, что она вздрагивала даже при его появлении, но оживилась при виде знакомых ориентиров. — Почти дома, — сказал он ей, проехав верхом вдоль повозки, когда они взобрались на последний холм. — Почти дома, Санса. Она кивнула, одной рукой прижимая младенца к груди (она до сих пор не назвала его), а другую приложив ко рту. В ее глазах стояли слезы, но, хуже того, в ней сидел страх — она не была уверена, что Уиллас не оттолкнет её.___________________________________________
Мейстер Ломис предвидел её реакцию, но он знал Уилласа лучше, чем она сама, как позже отметила Санса; он взял у неё младенца, когда они проезжали через ворота, как раз перед тем, как она сползла с повозки и побежала, как могла, на слабых, дрожащих ногах к Уилласу, который ковылял с тростью, спускаясь по лестнице; и ни одному из них не было дела до того, что они рухнули наземь. Никто не вымолвил ни слова, когда Санса заползла к нему на колени, когда он зарылся лицом в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, когда они сидели на ступенях, плакали и держали друг друга до боли крепко. — Не отпускай меня, — выдохнула она ему в шею, — пожалуйста, Уиллас, пожалуйста, не отпускай меня, не отпускай меня… — Не отпущу, — поклялся он, взяв её лицо в свои ладони (он был таким худым и выглядел таким уставшим с темными тенями под глазами и впалыми щеками над бородой). — Никогда, любимая, никогда._____________________________________________
— Она назвала его Дейроном, — сказал Уиллас, отстегнув крепление, держащее его протез, и потерев там кожу. Неделю после возвращения Сансы он носил его каждый день, и Гарлан смутно догадывался, что он это делал, чтобы ходить только с одним костылём и иметь возможность помогать Сансе с ребёнком. — Дейрон Шторм. Она сказала, что думала назвать его в честь своего отца, но… Она хочет сохранить имена Старков для наших детей. Её и моих. — Ты сказал Сансе о письме драконьей королевы? — спросил Гарлан, идя за чашкой глинтвейна; Уиллас натянул на себя одеяло и откинулся на кресле. — Ей стоит знать. — Завтра, — пообещал Уиллас. — Она еще так слаба, Гарлан, меня это пугает. Смогу ли я когда-нибудь исправить то, что с сделало с ней то дерьмо? — Ты можешь попытаться, — сказал Гарлан, пожав плечами. — Больше ничего не остаётся.________________________________________
Настоящие драконы, творения огня и безумия, пришли в Вестерос с армией евнухов, лошадиных лордов и освобождённых рабов за ними следом, во главе с королевой такой красоты, что при взгляде на неё у Сансы перехватило дыхание. Или, может быть, это было потому, что за исключением золотисто-медового оттенка кожи и формы глаз Эйгона они с Дейнерис были словно близнецами, и это ужаснуло Сансу. Хоть рука Уилласа и была тёплой и крепко сжимала её руку, она стояла рядом с ним и изо всех сил старалась не дрожать, когда Матерь Драконов осторожно поднималась вверх по ступеням Хайгардена. — Мне сказали, что у меня здесь есть внучатый племянник, — сказала она голосом, похожим на звон колокольчиков в её волосах. — Могу я увидеть его?__________________________________________
В руках Дейнерис Дейрон был спокоен, как никогда не был у Сансы, и она почувствовала ужасную вину за то облегчение, которое возникало у неё, когда о мальчике заботился кто-то другой. — Она хочет забрать его? — прошептала Санса Уилласу. — Она… У неё нет мужа, нет собственных детей… Она хочет Дейрона? — Я не знаю, любимая, — мягко сказал он, поглаживая ладонью её спину. — Мы не позволим ей, если ты хочешь оставить его. — Я не знаю, хочу или нет, — призналась она, прижимаясь к нему ближе и не отрывая глаз от кресла напротив, где Дейнерис трясла свою косичку, в которой звенели колокольчики, а Дейрон хлопал в ладошки. — Я ужасна из-за этого? — Я так не думаю, — пробормотал он, обернув её рукой и притянув к себе. — После всего, через что ты прошла, Санса…____________________________________________
— У меня есть ещё один племянник, — сказала Дейнерис, когда они с Сансой прогуливались в розарии. — Эйгон был… боюсь, слишком похож на моих отца с братьями, но у меня есть и другой племянник, за которого, я слышала, Вы можете поручиться. — Я не знаю никого иного от крови Таргариенов… — Но Вы знаете всех с кровью Старков. Санса остановилась, плотнее запахивая на плечах тяжёлые меха Уилласа. — Никого из Старков не осталось, кроме меня и двух моих братьев, — сказала она. — Никто из нас… — Один из Ваших братьев не сын Вашего отца, — мягко сказала Дейнерис. — Он бастард обоих наших Домов. Он сын Вашей тёти Лианны… — Нет, — произнесла Санса, отступая назад. — Нет, Лианна… Лианна не дала Вашему брату ребёнка, не дала, Эйгон сказал… — Эйгон ошибался, — сказала Дейнерис с беспокойством в глазах. — Леди Санса… — Нет! — взвигнула Санса, опускаясь на колени. — Нет, если Лианна… если она родила ребёнка Вашему брату, Эйгон украл меня… Нет! Вы ошибаетесь! — То, что Эйгон похитил Вас, было неправильно во всех возможных отношениях, — сказала Дейнерис, присев перед Сансой. — Он был жесток, эгоистичен и безумен — говорится, что каждый раз, когда на свет появляется Таргариен, боги подбрасывают монетку, чтобы решить, велик он будет или безумен, и, боюсь, в случае Эйгона она упала неправильной стороной. — Он забрал меня от моего мужа, и убил моего ребёнка, и заставил меня… — Я знаю, — сказала Дейнерис, и одно только сострадание было на её прекрасном лице. — Я знаю, но прошу, от этого зависит благо государства — могу ли я доверять Джону Сноу? Санса встала на ноги и побежала прочь, не в силах думать о чём-то, кроме: «Он сказал, что я нужна ему, потому что Лианне не удалось это с его отцом, но ей удалось, если Дейнерис права, ей удалось; а отец лгал, и теперь я просто уничтожена…»____________________________________________
— Вы не могли выложить ей это более деликатно? — рассердился Уиллас, когда Дейнерис пришла извиняться. — Вы говорите, что понимаете, что она пережила, и всё же так поступаете с ней? — Слухи о происхождении её брата-бастарда преследовали нас всюду, куда бы мы не повернули, с тех пор, как мы высадились в Вестеросе, — спокойно ответила Дейнерис. — Я полагала, что она слышала некоторые из них. — Санса… все ещё сама не своя после того испытания, — примирительно сказал Гарлан, положив руку на плечо Уилласу. — Она утешалась тем, что Эйгон по-настоящему верил в свою идею, но если то, во что он верил, неверно… Дейнерис нахмурилась и скрестила руки. — Я не хотела причинять ей такую боль, — серьезно сказала она. — Но мне нужно знать о сыне моего брата, и она — единственный человек, который знает его достаточно хорошо, чтобы помочь мне. — Санса никогда не была близка с ним, — сказал Уиллас. — Хотя она говорила, что он очень похож на её отца, и я не встречал никого, кто мог бы сказать плохое слово о Неде Старке. Рот Дейнерис скривился. — Я предпочла бы услышать это из её собственных уст, — сказала она, но Уиллас уже качал головой. — Мейстер Ломис дал ей снадобье, чтобы она заснула, — сказал он. — Она была так расстроена… Я поговорю с ней утром, но не даю никаких обещаний, Ваша Светлость — она нездорова с тех пор, как вернулась домой. — Что Вы имеете в виду? — Я должен напоминать ей о том, что надо поесть; она плохо спит из-за ночных кошмаров; и каждый мужчина, кроме меня, Гарлана и нашего отца приводит её в ужас. Ну и мейстера Ломиса, но он один из немногих людей, которые никогда не пугали её.__________________________________________
— Джон… Джон хороший, — прошептала Санса. Она свернулась на коленях Уилласа, прижимаясь к его камзолу, а сам Уиллас сидел спиной к Дейнерис и Гарлану. — Но он не оставит Стену. Он слишком похож на нашего… на моего отца. Он не нарушит свою клятву. — Думаете, он сможет оседлать дракона, если понадобится? — Сможет, — ответила она. — Если он будет знать, что так надо. Уиллас обернулся через плечо, и Дейнерис кивнула. — Милая, — тихо сказал он, — королева Дейнерис хочет кое-что спросить. Будешь говорить с ней? Гарлан видел, как нетерпелива была Дейнерис — она хотела сразу улететь на Север, но сначала ей нужно было подтверждение от Сансы. Не сразу, но она кивнула и подняла голову от плеча Уилласа, прежде чем посмотреть на Дейнерис широко раскрытыми глазами, в которых все эти дни, казалось, был ужас. — Санса, — сказала Дейнерис, стараясь смягчить свой голос. — Я не могу иметь детей, и если Джон Сноу не покинет Стену… — Вы хотите сделать Дейрона своим наследником. — Лучше Таргариен, чем Флауэрс, — обнадёженная, сказала Дейнерис, но Санса нахмурилась. — Он Шторм. В нём нет ничего от Простора. — Хорошо, тогда лучше Таргариен, чем Шторм, — мягко сказала Дейнерис. — Лучше принц, чем бастард, верно? Даже от двери Гарлан мог видеть, как пальцы Сансы сжались на плечах Уилласа, прежде чем она кивнула, только один раз. — Спасибо, — сказала Дейнерис. — Я сразу же составлю указ об узаконивании. Спасибо тебе, Санса. Она снова кивнула и уткнулась лицом в шею Уилласу, и, когда Дейнерис пронеслась мимо Гарлана, чтобы найти своего писца, её плечи затряслись от плача.________________________________________
Уиллас отвернулся, когда понял, что она была в ванне, но остановился, когда она окликнула его. — Пожалуйста, останься, — позвала она. — Прошу, не… Не отводи от меня взгляд. Он взял стул от туалетного столика и сел рядом с ванной, сложив руки перед собой. — Я не знаю, как помочь тебе, — сказал он наконец. — Я виноват перед тобой, и не знаю, как это исправить… — Ты не… — Нет, любовь моя, я виноват, я подвел тебя, — сказал он, и выглядел таким пристыженным, что Санса коснулась его лица. — Я позволил им забрать тебя, позволил ему… Я подвел тебя, Санса. Я обещал, что ты будешь здесь в безопасности. — Гарлан рассказал мне, как сильно ты страдал, — прошептала она. — Ты не виноват. Это был он, всё он, он и его безумие. Он наклонил голову вперед, соприкоснувшись с ней лбами. — Я обещал сохранить тебя в безопасности, — сказал он ей в губы. — И провинился перед тобой, Санса. Как я могу исправить это? — Люби меня, — сказала она. — Просто люби меня, прошу. И не останавливайся. — Я и не мог бы, даже если попытался.________________________________________
Таргариены выиграли обе войны, с Ланнистерами и с Иными, а Джон Сноу остался Джоном Сноу на Стене, но смог оседлать дракона. У Уилласа ушло несколько дней на то, чтобы убедить Сансу, что у них нет иного выбора, кроме как отправиться в Королевскую Гавань на коронацию Дейнерис, и даже тогда она отказывалась уезжать, если они прибудут заранее более чем на день. Дейнерис сама встретила их у городских ворот, и Гарлан знал, что был не единственным, кто заметил, с каким облегчением Санса посмотрела на Дейрона на руках у его двоюродной тётки. — Спасибо, что приехали, — сказала Дейнерис, касаясь Сансы рукой. — Я знаю… — Нет, — просто сказала Санса. — Нет, Вы не знаете, но это не имеет значения.__________________________________________
— Я родила его, но я… Я не могу любить его, Уиллас, как он того заслуживает, потому что я все время ищу Эйгона в его чертах, и я не могу так жить, я не могу вынести мысль о том, что мой сын ненавидит меня — со мной что-то не так? Я настолько сломана… — Побойся говорить такое, — предостерег Уиллас, кивнув Гарлану и Леонетте, чтобы они ушли. — Никогда так не говори, ты не сломана… — Я не могу полюбить своего собственного сына, Уиллас, — зарыдала она. — Я хочу любить его, но не могу, не могу… Я — чудовище… — Нет, любимая, нет, ты не чудовище, — сказал Уиллас, и у Гарлана разбивалось сердце при виде его брата. — Пожалуйста, Санса, прошу, поверь мне, прошу. — Эйгон сломал меня, Уиллас, — несчастно произнесла она. — Он сломал меня, и я ненавижу его.