Only Time. Решения

Брайан. Нет никакого сомнения в том, что Джастин – тот еще коварный засранец. И как бы мне ни хотелось думать, что это моя заслуга, правда в том, что именно таким он появился под тем самым фонарем, под которым я его нашел. К тому же назвать его молчаливым товарищем было нельзя. Так что когда он внезапно замолчал, я вроде как обрадовался. Около пяти лет беспрерывной болтовни меня утомили. В общем, у меня заняло чуть больше времени, чем следовало, вспомнить, что вдобавок к тому, что Джастин никогда не затыкался, он был еще и самым расчетливым человеком, которого я знал. И что без сомнения я стал невольным участником какого-то замысла. Но, блядь, к тому моменту было уже поздно. Он появился в лофте из ниоткуда, он оставил приглашение на выставку после выходных, состоявших исключительно из секса, сна и душа. Он, теплый и возбужденный, лежал, свернувшись калачиком, на постели в особняке, и он прокрался в кухонную дверь за два дня до Рождества. С широкой, ангельской улыбкой на лице, под которой определенно скрывалась темная, коварная сущность. Перевязанный большим бантом секса и молчания подарок, все о чем я когда-либо мечтал. Невъбенное тебе спасибо, Санта. И следом - мы уже ссоримся по поводу всего того дерьма, что мы проходили перед его отъездом, типа нужно ли ему жить в Нью-Йорке, и внезапно оказывается, что он считает, что такой необходимости нет. Конечно, я спорил с ним, но в какой-то момент понял - он перестал слушать. И когда я наехал на него, он лишь пожал плечами: - Брайан, речь идет лишь о моем адресе, а не о моей художественной независимости. Успокойся! Я начал размышлять, как случилось так, что спустя шесть лет он еще мог придумывать вещи, над разгадками которых мне приходилось поломать голову. Я о том, что когда Джастин уехал в Нью- Йорк и начал забрасывать меня пустыми письмами, я совершенно не понимал к чему все идет. Но все это выглядело безобидным, и я, не задумываясь, пошел у него на поводу. Позже я себе напомню, что это не есть хорошо - идти на поводу у Джастина, не задумываясь, что у него на уме. Он говорит или делает что-то, о чем я стараюсь не думать, а уже в следующий момент я стою в лофте, а Джастин, от которого, видимо, никуда не деться, обнимает меня, и не имею ни малейшего представления о том, как он здесь очутился. И что с этим делать. Или как избежать такого в будущем. А я-то думал, что я тут самый сложный человек, разве не так? В пятницу утром на следующий день после Рождества, когда Джастин решил, что возвращается домой, будильник не прозвонил. Я попытался разбудить Джастина, но он лишь промямлил что-то нечленораздельное и отвернулся от меня, накрыв голову подушкой. Я понял тонкий намек и помылся и оделся один. Я боялся, что он может задохнуться, так что перед уходом стащил подушку с его лица. Оно было красным, на щеке остались следы от подушки, так что мне пришлось поцеловать его, чтобы убедиться, что он все еще жив. Он был жив. - Привет. Он облизнулся и с трудом выдавил слово: - Привет. - Встретимся в лофте в обед? Голубой глаз скептически на меня покосился. - Там будет еда или мне сначала нужно будет поесть? Я ухмыльнулся. - Сначала поешь. Видимая половина его лица сморщилась от улыбки, а затем он снова натянул на голову одеяло. Я оставил его задыхаться и отправился на работу. Джастин. Я решил, что последнее время слишком часто встречал Брайана голышом в кровати, так что уселся ждать его на диван. Примерно через десять минут он появился в дверях, оглянулся, увидел меня и широко улыбнулся. Я улыбнулся в ответ и встал, а он прошел мимо, прямо в спальню, заставляя меня побрести следом. Засранец. Он снял пиджак, галстук, рубашку и выступил из брюк. Даже на работе, под своими дизайнерскими костюмами, он не носил белья. - Это оптимистический настрой, привычка, или ты просто красуешься? Он ухмыльнулся: - Оптимизм. Я думал, что ты приедешь в офис и отсосешь мне. - Ага, конечно. - Ну-ну, будто такого не случалось раньше. Я тоже скинул одежду, свалил покрывало на пол и залез на кровать. Брайан лег сзади, обнял меня и переплел наши ноги. Я слегка прогнулся в пояснице и толкнулся задом ему в пах. Он рассмеялся и заскользил языком вниз по позвоночнику, потянув за собой одеяло. Я перевернулся на живот. Если Брайан хотел вылизать мне задницу, то я не имел ничего против. Он увлажнил меня языком, а потом, когда он засунул в меня сначала один, а потом и второй палец, я стал самозабвенно подмахивать бедрами, стараясь получить еще больше. Все это время его язык продолжал кружить вокруг входа и время от времени проскальзывал внутрь. Его пальцы порхали над моей простатой, а я продолжал подаваться назад, навстречу его рту и руке. Я потянулся рукой к своему члену и начал медленно дрочить. И почувствовал как Брайан смеется мне в задницу, отчего мне тут же стало так хорошо, что я ускорился и сильнее толкнулся назад, к нему. Его пальцы оставались во мне, но он подполз выше и улегся рядом со мной. Я повернул к нему голову и поцеловал в губы. Он лежал на боку, лицом ко мне, его пальцы продолжали скользить внутри, а другой рукой он обхватил меня за шею и привлек к себе для еще одного поцелуя. Он потянул меня на себя, так чтобы я целиком оказался на нем, и вытащил пальцы. Я оседлал его бедра, мой член, с которого уже капало, упирался мне в живот. Я стал медленно раскачиваться вперед и назад, чувствуя, как его каменный стояк скользит в расщелине между ягодиц. Он положил руки мне на бедра и посмотрел на меня. Брайан умел смотреть так, что иногда это нервировало, а иногда очень возбуждало, в зависимости от обстоятельств. Прямо сейчас было и то, и другое. Но я не отвел взгляд. Даже не моргнул. На губах его промелькнула улыбка. - Мы, видимо, должны поговорить об этом, вместо того, чтобы почти делать и останавливаться в последний момент. Я скатился с него и лег рядом. Некоторые разговоры удавались лучше, если я в процессе не смотрел на него или не объезжал его член. - Тебя волнует, не прошу ли я тебя в завуалированной форме о пожизненной верности в обмен на возможность трахнуть меня без презерватива? Он кивнул. - Это так? - Я уже попросил все, что хотел, - это прозвучало как-то пренебрежительно, так что, закончив говорить, я нежно его поцеловал. Он поцеловал меня в ответ и опрокинул на спину, перекинув через меня ногу и запустив руки в волосы по обеим сторонам моего лица. Потом снова поцеловал меня, вернее, просто клюнул губами. Я же превратил это в настоящий поцелуй, посасывал его язык, извивался под ним, чтобы он навалился сильнее, и попытался обхватить его ногами. Он не поддавался. - Брайан? – он ничего не ответил. А я не мог прочесть его взгляд. Он смотрел в упор. - Я должен быть уверен, что ты не станешь выпрашивать все, что можешь получить. Я уткнулся головой ему под подбородок, чтобы он не видел моего лица. - Я просто… хочу, почувствовать, как ты кончаешь в меня. Брайан нежно поцеловал мой лоб. - Нам стоит поговорить об этом, когда мы будем одеты и не в постели. - Да, я знаю, - я почувствовал смущение. Брайан еще какое-то время держал меня, поглаживая волосы. Я вздохнул: - Брайан, мне правда все равно, что ты трахаешь других. Всегда было. Ну ладно, не всегда. Но с тех пор, как я повзрослел достаточно, чтобы получить право голосовать. - И мне все равно, что ты трахаешься с другими. Это работает в обе стороны. Это я знал. Я просто надеялся, вдруг его все же волнует, что я не трахаю других. - Дело в том, что я просто хочу делать то, что хочу. А не то, что должен делать - по твоему или чьему-то еще мнению. Насчет этого, да и всего остального тоже. - Ну, так и есть. - Да, ты всегда так говоришь, пока в моей жизни не происходит что-то, чего ты не одобряешь, и тогда ты забываешь о сказанном. - Это правда. - Значит, я вправе трахать других или не трахать. Это не имеет значения. Так же, как вправе жить, где хочу, работать, где хочу, и любить тебя, если хочу, так чтобы ты не устраивал мне истерик, как в последний раз. - И когда же был такой последний раз? - Когда я уезжал в Нью-Йорк. - Разве я истерил? Я рассмеялся. - Брайан, умоляю. Признайся, ты решил, что мы больше никогда не увидимся. Он ничего не ответил. Я повернул голову, он смотрел прямо на меня. - Я решил, что мы больше никогда не увидимся. Его взгляд сводил с ума, и я не выдержал. Обнял его за шею, и он рухнул на меня всем телом. Я продолжал держать его за шею и развел перед ним ноги, согнув их в коленях. Иногда, во время секса, слова «Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя» неустанно крутились в моей голове, словно беспрерывная мелодия, и я мог случайно проговориться, а он услышать. Но мне удавалось этого избежать. Я глотал слова и стонал, моля его трахать меня сильнее, быстрее, или же просто выдыхал его имя. Или делал то, что делал сейчас. Пытался пробраться ему под кожу и каким-то немыслимым способом забрать его душу себе. Иногда мое отчаянное желание оградить его от всего было непреодолимым. Я знал, что он терпеть не мог этих слов, даже в тот момент, когда пробирался так глубоко в меня, словно я был единственным безопасным местом на земле. Моя всеобъемлющая нежность к нему обычно трансформировалась в еще более нежное чувство, его же - в безрассудный секс. Он был способен на невероятную нежность и чуткость в сексе, он мог поддразнивать и ласкать до исступления. В такие моменты я чувствовал, что энергия Брайана струится через меня, заполняя собой каждый пустой кусочек внутри. Но когда Брайану удавалось победить свои нежные чувства, он становился грубым, небрежным, безумным, словно пытался установить контроль над чем-то, что от него ускользало. Так что иногда никакой нежности во всем этом не было. Была боль, следы зубов на коже, синяки от впивающихся в меня рук и так сильно таранящий член, что я потом еще несколько дней его чувствовал. Временами даже оргазм в такие моменты был болезненным, он сжигал меня изнутри, как настоящий огонь, вызывал судороги, словно я хотел удержать его в себе. И в тот день, в лофте, все было именно так. Мои ноги лежали у него на плечах, и он придавливал меня так сильно, что я едва мог дышать. И когда я кончил, это застало меня врасплох. Жар, струящийся из его члена, обжег изнутри и заполнил все собой, словно влага затопила меня, вместо того, чтобы излиться наружу. И тогда он прорычал мое имя, врезался в меня бедрами, задрожал и рухнул сверху. Брайан. Я пытался сползти с Джастина, но не мог. Это было бы невозможно, даже если бы лофт горел в огне. Я просто лежал на нем так, словно уже умер. Но мне нравился такой вариант - умереть, обессиленным после траха с Джастином, все еще оставаясь у него внутри. Наверное, я заснул или вырубился на время, или потерялся в пространстве, но потом я все же достаточно пришел в себя, чтобы вытащить член, снять презерватив и скатиться с него. На это ушли все силы, и я не был уверен, что смогу одеться, не говоря уж о возвращении на работу. Но мне было нужно – встречу в три часа дня никто не отменял. Я был не в состоянии даже узнать сколько времени. И не имел ни малейшего представления, в сознании ли Джастин. Да, в общем, мне было все равно. Я просто хотел лежать вот так вместе. Не говорить, не думать, не двигаться все ближайшее будущее, ну или до тех пор, пока его желудок не заурчит. Я очень надеялся, что он пообедал. А он, должно быть, все же был голоден, потому чуть позже я почувствовал, как он покусывает мою руку, накрывшую его рот. Я хотел улыбнуться, но сил не хватало даже на это. Он прикусил сильнее, и выброса адреналина было достаточно, чтобы двинуть рукой. - Сколько времени? – я понял, что все-таки должен это узнать. Джастин не ответил, и я снова начал отрубаться, но вдруг почувствовал, как он стал выбираться из-под меня, немного приподнял голову и снова уронил ее на подушку. - Начало третьего. Блядь. Я собрал все силы, и мне даже удалось сесть. Джастин же, маленький засранец, лишь улыбался мне с подушек. - По-моему, именно так мы начали день. Ты, теплый и сонный, а я собираюсь на работу. Я думал, ты не хочешь быть женушкой. Джастин засмеялся. - Брайан, я не виноват в том, что ты гребаный трудоголик. Если ты хочешь поменяться со мной работами, только скажи. - Бывшей работой. Он заморгал: - Точно. Бывшей. Вау, может, теперь я и правда жена. У меня ведь больше нет работы? - Поразмышляешь об этом позже. Сейчас пошли со мной в душ. - Я совершенно точно этого не сделаю. - Ну тогда я отправлюсь на встречу, пахнущий сексом. - Уверен, тебе это не впервой, - и он отвернулся, я же отправился в душ. А когда вышел, он уже встал, оделся и сидел за кухонной стойкой, попивая какой-то сок. Я подошел и поцеловал его, застегивая запонки. Он запустил руки под мой пиджак и поймал меня в кольцо, уткнувшись лбом в грудь. Голос его был глухим: - Я собирался сегодня поехать в Нью-Йорк за вещами, а вернуться завтра или в воскресенье. Но, может, подожду с этим. - Те вещи тебе нужны? - Да, для студии. И мне нужно повидаться с Армандом, убедиться, что он сможет хранить у себя большие полотна до начала выставки, в противном случае мне придется перевезти их сюда. А я понятия не имею смогут ли это сделать перевозчики, или они возят картины только по Нью-Йорку. - Дождись следующей недели, и я поеду с тобой. - Мммм, Брайан в Нью-Йорке. Это значит, мы добавим еще два дня на то, чтобы ты накупил шмоток. - Я так понимаю, что мы встречались и раньше, - Джастин откинул голову назад и посмотрел на меня. Он улыбался, но под глазами были заметны черные круги. Мальчишке был нужен отдых. – Не парься. Почему бы тебе не поехать домой или не остаться здесь и не поспать немного? Он зевнул, поцеловал меня и вернулся в кровать. Это было слишком легко. Я был уверен, что расплата не заставит себя ждать. Джастин. На самом деле я не испытывал радости от перспективы поездки в и по Нью-Йорку на машине. Так что, если Брайан жаждал наблюдать за моими сборами в своих костюмах от Армани, возить меня всюду на такси и лимузинах, оплачивать дорогущий отель и таскать по крутым клубам всю ночь, я не собирался возражать. Когда он оказался в моей нью-йоркской студии в первый раз, я волновался, что он придет в ужас. По-моему, студия в Питтсбурге в свое время восторга у него не вызвала, хотя она была больше и не такая загаженная, как эта, общая. Но он невозмутимо и спокойно вошел внутрь, словно все вокруг носили дорогую одежду и обувь, да, и подъехал он на лимузине. Наблюдать за тем, как Брайан ходит по моей студии, было сравни тому же, что наблюдать за пантерой на поводке, гуляющей по улицам города. Когда Калли или ее друзья смотрели мои работы, они могли плюхнуться на пол или взгромоздиться на рабочий стол, рассматривать, болтать и задавать мне вопросы. Он же просто ходил от одной картины к другой, запрокидывая голову, чтобы разглядеть те, что висели высоко. Потом он покачал головой. - Я не знаю, что сказать, чтобы ты поверил. Я в курсе, что ты знаешь, как они хороши. А еще я знаю, что искусство, как и любой другой продукт, это лишь предмет торговли и вопрос стоимости, а не качества, - он медленными шагами вернулся к первой картине, а потом оглянулся на меня. – Но они так прекрасны, что я начал сомневаться в этом. Я знал, что картины хороши. Я был счастлив, когда они понравились Калли. Еще счастливее, когда они понравились Арманду, и он захотел взять их на совместную выставку. Но почему-то от того, что они понравились Брайану, в животе все сжалось. Никому такое не удавалось. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что он подошел ко мне и опустил руку на плечо, продолжая рассматривать картины. Рискованно было позволить ему увидеть эти работы, потому что он наверняка должен был подумать, что все дело в Нью-Йорке. И честно говоря, отчасти это было так. Работа в этом городе помогла мне встретить Арманда, и если групповая выставка прошла для меня так хорошо, то индивидуальная вообще могла изменить жизнь. Но это никак не влияло на качество моих работ. Это было во мне, куда бы я не отправился. Кроме того, я устал. Устал от людей, которые говорили, что желание быть с Брайаном - это незрелая, романтичная блажь, несовместимая с искусством. Устал от того, что предлагается только два выхода, устал слышать, что выбрать можно лишь что-то одно. Это была полная чепуха. Никогда не бывает лишь двух вариантов, всегда есть третий. Но я все еще находился в стадии «не обсуждать серьезные вещи», так что ничего такого не сказал и просто обнял его. Брайан. Картины Джастина были той самой вещью, что заставляет тебя отчаянно желать не быть пресытившимся циником, не верящим в чудеса. И даже если я был предвзят - в этом он, конечно, был совершенно прав - я все равно видел достаточно картин, проводил достаточно времени в галереях и музеях, достаточно много работал с художниками, чтобы понимать, что он больше, чем просто хорош. Я даже не понимал зачем он вообще интересуется моим мнением, но оно явно было ему важно. И когда, озвучив его, я увидел выражение его лица, у меня в животе возникло странное ощущение. Я впервые задался вопросом, как вообще собирался оставить его здесь и уехать, потому что внезапно я захотел быть единственным, кто вызывает в нем такие эмоции по поводу любой картины, которую он когда-либо нарисовал. И мы вышли оттуда, вернулись на заднее сиденье машины, и я повез его по магазинам и накупил ему вещей, которых он совсем не хотел, отвез его обратно в отель и трахнул в душе. И изо всех сил старался не думать о том, как оставлю его здесь. Мы сидели в постели, я щелкал пультом по каналам, а Джастин проверял почту на ноуте. Он прикусил язычок меж зубов, и я понял, что если мы не выйдем из комнаты, то я снова трахну его, и мы останемся здесь на всю ночь. - Мы должны пойти поужинать. Он удивленно взглянул на меня. - Нихуя себе, ты заговорил о еде. Разве ты вообще питаешься, когда уезжаешь из города? - Я пытаюсь предотвратить неизбежное, прежде, чем твой желудок начнет издавать все эти звуки. Это меня компрометирует. Мы поужинали, а потом я отвел его в гигантский обновленный клуб в Челси, для которого Киннетик делал рекламную кампанию. Он напялил шмотки, что я купил ему днем, и это было здорово, потому что я бы и под страхом смертной казни не появился в клубе с ним, облаченным в его обычную одежду. Но я не имел ничего против отлично сидящих черных брюк и такой же черной заправленной в них рубашки, прекрасно гармонировавшей с его светлыми волосами и бледной кожей. На самом деле, я не мог удержать руки при себе. Мое имя было в списке гостей, и нас провели наверх, в вип-зал. Джастин стоял на помосте, глядя на танцпол, я, обняв его, стоял сзади. У меня все еще были проблемы с тем, чтобы держать руки при себе. Джастин. На втором этаже клуба находился второй танцпол, попасть на который можно было только через ВИП-комнату. Я хотел взглянуть на него, но Брайан остановил меня, притянув к себе. Он склонил голову и поцеловал меня, я почувствовал, как что-то с его языка скользнуло между моих губ. И колебался всего лишь секунду, прежде чем проглотить маленькую таблетку экстази. В конце концов, были выходные. После того, как я сглотнул ее, Брайан начал вылизывать мой рот, углубляя поцелуй. Затем он оторвался от меня, сделал глоток пива и снова склонился ко мне, так же поделившись им со мной. Когда меня начало накрывать, я вроде как танцевал с ним. Я говорю «вроде как», потому что некоторые люди описали бы это как попытку заняться сексом на танцполе. Это был наш с Брайаном собственный танец. Я обхватил его за шею и встал на цыпочки, покрывая его шею и лицо поцелуями. Расстегнул последнюю пуговицу на его черной рубашке и начал целовать его грудь. Его руки скользнули по спине вниз, затем обхватили меня за задницу и плотно прижали, притиснув друг к другу наши члены. Я обожал, когда он так делал. - Обожаю, когда ты так делаешь, – я поцеловал его в шею. Брайан засмеялся и, убрав мои руки со своих плеч, потянул меня в ВИП-комнату. Отвел к бару и дал мне бутылку воды, затем завел меня в альков к стоящему там дивану. Здесь было очень темно, но я смог в итоге разглядеть несколько диванов в нише. И догадался, к чему они там. Брайан сел, поставив одну ногу на пол, а вторую закинув на диван, и потянул меня к себе, устроив между своих ног, спиной к нему, а затем заставил меня выпить еще больше воды, хотя мне совсем ее не хотелось. Я захихикал, когда она начала выливаться у меня изо рта, развернулся, встал на колени между его разведенными ногами и стал целовать его влажными губами. Мне казалось, что это очень забавно – холодная вода и его горячий язык. Забавно и сексуально. Особенно, когда его рука вжалась мне в пах, пока я все это вытворял. Хотя, сексуального в этом было куда больше, чем забавного. Брайан. Джастина сильно накрыло. Он стоял передо мной на коленях, я потирал рукой у него между ног, а он стонал и толкался мне в ладонь, уткнувшись в шею и нашептывая на ухо грязные словечки. Я откинулся на подлокотник дивана, и он приподнялся на коленях, вставая прямо напротив меня. Я задрал ему рубашку, притянул его к себе и начал целовать его живот. Он запрокинул голову и тихо засмеялся, запустив руки мне в волосы. В таком состоянии его всегда было легко отвлечь. Не прекращая вылизывать его живот, я бросил взгляд в сторону и понял, что все вокруг только и делали, что пялились на нас. Почти все парни и достаточно большое количество женщин. Это явно был не секс-клуб, черт, это был даже не гей-клуб, хотя очевидно было, что это не первый секс, который видали эти диваны. К тому же в алькове было темно. Я расстегнул Джастину штаны и приспустил их. Он захихикал, и когда член выпрыгнул наружу, стал поглаживать его. Я спустил штаны ниже к коленям. И развернул его так, чтобы он прижался голой задницей к моему паху, а затем снял штаны совсем. Он снова засмеялся и скинул их с дивана. Его голые ноги были разведены в стороны, левая лежала вдоль спинки, а правая опустилась на мою и соскользнула с дивана, хотя ступня не достала до пола. Он выгнулся надо мной, склонив и повернув голову влево - так, чтобы поцеловать меня. Обе его руки вскинулись вверх, одна скользнула мне в волосы, а вторая обхватила меня за шею. В этот момент несколько парней встали вокруг нас, откровенно наблюдая за происходящим, и закрывая нас в плотное кольцо, создающее ощущение уединенности. Не то, чтобы Джастин вообще открывал глаза. Я положил левую руку ему на член и медленно, медленно ласкал его, пока он извивался надо мной, широко распахнув ноги. Я запустил руку ему под рубашку и стянул ее, не переставая его целовать. Потом убрал руку с его груди и пошарил внизу по полу в поисках бутылки воды, отвинтил крышку и поднес к его лицу, заставляя выпить немного. Она снова полилась у него изо рта, и он извернулся так, чтобы напоить меня ею и вылить немного мне на грудь. И смеялся при этом так, словно это было самое умное решение в жизни. Потом он вылизал мое лицо и грудь до последней капли. - Мокрый Брайан – мое любимое лакомство, - хихикал он, слегка прижимаясь к моему горлу губами. Я посмотрел наверх и встретился глазами с парнем, стоявшим в изножье дивана. Он был высоким, темноволосым. Я вскинул бровь, и его глаза вспыхнули, пробежавшись по телу Джастина, я немного сдвинул его, шире раздвигая ему ноги, и почти незаметно кивнул. Парень двигался стремительно, тут же опустил свою ладонь поверх моей, лежащей на джастиновом члене, и я убрал свою, устроив обе руки на животе Джастина, он тотчас накрыл их своими ладонями. Дыхание его стало частым и прерывистым, и я взглянул ему в лицо. Он наблюдал сквозь ресницы за парнем между своих ног, слегка приоткрыв влажные, розовые губы. Кончик его языка высунулся. Я посмотрел на парня, вылизывающего член Джастина. Руки его лежали на джастиновых бедрах, нежно поглаживая их, пока язык бегал вверх и вниз по стволу. Джастин начал беспокойно ерзать, издавая тихие звуки, и совсем закрыл глаза. Он пытался вытащить ладони, но я схватил их руками и удержал на животе. Похоже, это его успокоило, несмотря на то, что вздохи участились. Он облизнул губы, и мне внезапно захотелось поцеловать его. Я приподнял его чуть повыше, парень неотрывно следовал за ним, не выпуская член изо рта и все также стоя на коленях меж раскинутых ног. Я облизнул губы Джастина и прикусил нижнюю, его рот приоткрылся, и он пустил меня внутрь. Поцелуй стал глубоким и сильным. Он снова попробовал пошевелить руками, и на этот раз я ему позволил. Он опустил наши ладони на голову отсасывающему ему парню. Мои оставил на ней, а свои положил мне на предплечья, позволяя мне направлять голову парня. Ощущения были невероятными. Я читал тело Джастина, как всегда во время секса, но отсасывал ему при этом кто-то другой, и я чувствовал, как сквозь руки струилось удовольствие, равно как и в те моменты, когда я путался пальцами в волосах Джастина, пока он отсасывал мне. У меня стоял так сильно, что казалось, будто я могу кончить лишь от одного движения джастиновой задницы, потирающейся о мой пах, - как подросток, трахающийся на заднем сиденье автомобиля. И в эту секунду другой парень упал на пол рядом с диваном и начал вылизывать внутреннюю сторону джастинова бедра, в том месте, где оно соприкасалось с моим. Джастин снова застонал, на этот раз громко, и вжался в меня со всей силы, а затем подался вперед. Я нырнул левой рукой под бедро Джастина. Схватил под коленом и широко развел ему ноги, заставляя немного скатиться вниз от такого напора. Отсасывающий парень немедленно двинулся вправо, вылизывая и целуя Джастина изнутри, подбираясь все ближе к его дырке. Второй парень приподнялся с пола, позволяя ноге Джастина упасть ему на плечо, раскрывая его еще сильнее и засасывая его яйца. Джастин снова начал выгибаться, его член оставался без внимания, пока один трахал языком его дырку, а другой вылизывал по очереди внутреннюю сторону бедра и яйца. Джастин начал сходить с ума, попытался положить мою руку на свой член, но я воспротивился. И когда он дотронулся до него своей рукой, я сбросил ее. Я почувствовал, как он разворачивается в моих руках, вероятно желая, чтобы язык проник еще глубже ему в задницу, или чтобы получить разрядку, или же совсем беспричинно, просто сделав бездумное движение. Я почти позволил ему, представив себе, как его задница маячит в воздухе на глазах у всех этих людей. Представив, как его будут трахать, пока я буду держать его, представив, как я сам буду трахать его. Но потом я решил, что это будет уже слишком, того, что есть, вполне достаточно. Джастин-то был под кайфом, а я все же едва ли пьян. Так что один из нас все еще мог соображать. Вероятно, парень, пожиравший задницу Джастина, пихнул вместе с языком и палец, потому что внезапно Джастин напрягся всем телом и резко взбрыкнул. Я сильнее надавил ему на левую ногу, пытаясь разглядеть, что происходит, и да рука парня была именно там, он двигал ею вперед и назад, трахая его пальцем и одновременно вылизывая. Рука другого парня схватила Джастина за яйца, он начал отсасывать ему, уверенно работая головой, и сжимая член у основания другой рукой. Джастин замер на секунду, а затем повернул голову и прижался лицом к моей груди. Его сперма брызнула в рот парня и стекла по животу прямо на диван. Второй парень оторвался от его задницы, и я позволил ноге Джастина упасть вниз, пока оба парня вылизывали кончившего Джастина досуха. Потом я потянул Джастина в свои объятья и целовал, крепко сжимая, пока его дыхание не восстановилось, а сердце не перестало колотиться, как бешеное. Затем я дал ему еще немного воды, получил очередной горяче-холодный поцелуй и прошептал ему в ухо: - Это было охуенно. Он лишь потерся носом об мою шею. Прикрыл глаза и улыбнулся. Джастин. Вернувшись в дом, я нашел там записку от Линдси и Мелани, в которой говорилось, что они отправились с детьми на ужин к Дэбб. Я проспал почти весь день, а затем вспомнил, почему решил, что сегодня был подходящий день для поездки в Нью-Йорк. Потому что мне нечем было заняться, блядь. Брайан должен был вернуться поздно, мне нечем было рисовать, и к тому моменту я понял, что еще один сон будет уже излишним. Я попытался посмотреть телевизор, но когда понял, что начинаю снова задремывать на диване, поднялся и отправился на кухню - проверить есть ли из чего приготовить ужин. Линдси с Мел затоварились под завязку, так что всего было навалом. Я достал ноут и погуглил рецепты, в которых не было ни капли жира, углеводов и калорий, и в итоге сдался, решив просто приготовить что-нибудь вкусное, а Брайану соврать насчет питательной составляющей ужина. В этот момент зазвонил мобильный. Я предположил, что это Брайан, и не взглянул на экран. Но это оказалась мама. Она была на ужине у Дэбби и чрезвычайно удивилась, узнав от Мел и Линдс, что я в городе. Дерьмо. Не то, чтобы я ее избегал. На Рождество они с Молли ездили в Мехико, и я точно не знал, когда они возвращаются, но конечно собирался дать ей знать, что я в городе. И что я возвращаюсь. К Брайану. И ничто из этого не встревожило бы ее, расскажи я все сам. Оказалось, что девочки рассказали ей и о новой машине. Так что внезапно я оказался приглашенным на ужин. Есть такие люди, которые способны одновременно сопротивляться маме и Дэбб, но я не из их числа. Так что я позвонил Брайану, оставил на автоответчике сообщение, что я уехал к Дэбби, и что после встречи ему нужно приехать туда. А потом вышел из дома. Брайан. Я не знал, что мой телефон все еще выключен, так что, когда я добрался до дома, а там никого не оказалось, я немного растерялся. Ноутбук Джастина лежал на кухонном столе, и на мгновенье мне пришло в голову, что он мог все еще быть в лофте. Тогда я проверил сообщения и обнаружил, что Джастин у Дэбби. Блядь. На автоответчике еще был звонок от Теда с просьбой перезвонить ему, как только смогу, так что я набрал ему домой. Он начал балаболить о каком-то дерьме, что на встрече что-то пошло не так. Меня это разозлило, и я сказал ему, что если он настаивает на том, что мы должны решить это вопрос в пятницу вечером, пусть приезжает ко мне и привезет с собой еды. Я подумал, раз мне приходится работать пятничным вечером, то делать это я буду пьяным в хлам. Так что я выпил пару бокалов. И начал раздумывать, как бы наказать Дэбби и Дженнифер за то, что заманили Джастина к себе. Все это сильно напрягало, так что я выкурил косячок и еще немного выпил. В тот момент, когда я уже начал расслабляться, я услышал как на дорожку въезжает машина Теда и встретил его в дверях. И забыл, что бутылка все еще была у меня в руках. - Ты уже в жопу пьян, - Боже, Тед, да ты гений. - Пока еще нет. - О’кей, Джастина и Мел с Линдси нет, - это явно был не вопрос. - Блестяще. А ты не догадался об этом, когда я сказал, что ты можешь приехать? Напомни мне аннулировать твоё повышение. -Насколько я знаю, ты меня не повышал. А я бы точно знал это, так как мне пришлось бы его согласовывать. Логика. Бухгалтеры. Я направился к бару, набрал полный рот выпивки, прежде чем отставить бутылку, и прикурил сигарету. Подошел к дивану, и внезапно мысль о том, чтобы полежать, показалась мне крайне привлекательной. Я неопределенно махнул рукой в сторону бара. - Угощайся. Уверен, что там есть девчачье дерьмо, которое тебе можно пить. Тед вздохнул и ушел на кухню, а вернулся оттуда с диетической колой в руке. Лизуньи повсюду держали это токсичное дерьмо. - Ладно Брайан, думаю, что сейчас в разговоре не будет толка, да? Может, я просто уеду? Я могу разогреть тебе еду перед уходом, ты должен съесть что-нибудь. Я скатился с дивана на пол. Планировал сделать это изящно, но слегка стукнулся головой. Не больно. Это была уже та стадия, когда я не чувствовал боли. Я лежал на полу медиа-комнаты и пялился в потолок. Осветители сделали что-то необычное со светильниками – они все сверкали. Я услышал, как Тед вздохнул, подошел ближе и сел рядом со мной на пол. - Брайан? Ты все еще здесь? Я выпустил колечко дыма прямо в потолок. - Вы с Блейком моногамны? На хуй я вообще это спросил? Может, Тэд все же забьет на свое трезвенничество, и наутро ни о чем не вспомнит? - Да, а что? - На что это похоже? Блядь. Нужно было поскорее заткнуться. Может, трава была не очень. Тед выглядел встревоженным. - Почему ты задаешь эти вопросы? Брайан, ты меня пугаешь. Я пожал плечами, привстал и затушил сигарету в пепельнице, стоявшей на столике рядом с диваном. И с тоской подумал о расстоянии, отделявшем меня от стоявшей в баре бутылки Джека Дэниэлса. - Просто любопытно. - Ясно. Ладно. На что это похоже. На нечто прекрасное, вроде нового исполнения оркестра Клаудио Аббадо арии из «Волшебной флейты». Вот как это прекрасно. Серьезно, мне это очень нравится, но это не значит, что тебе тоже понравится. Несколько минут я обдумывал это. - Ненавижу оперу. - Ты сам спросил. - Вы трахаетесь без презерватива? - Поверить не могу, что мы об этом разговариваем. - Просто любопытно. - Вы с Джастином никогда… Я покачал головой и перевернулся на живот, откатившись подальше от Теда. Он сидел, скрестив ноги, и смотрел на меня. Это нервировало. - Ты обдумываешь МОНОГАМИЮ, которая по твоим частым замечаниям больше смахивает на ОДНООБРАЗИЕ… чтобы трахнуть Джастина без резинки? Он все очень четко разложил по полочкам. - Ага. - Брайан, ты ебнулся? Зачем? - Что тебе непонятно в части – выебать Джастина без презерватива? - Это дополнительное преимущество моногамии, а не основная причина. - Полагаю, если я признаюсь, что это самый веский аргумент из всех, что приходят мне в голову, это только продемонстрирует, каким совершенно неисправимым, гедонистическим мудаком я являюсь, да? - Помимо твоей сильной и неугасимой любви к нему? Я посмотрел на него, и взгляд должен был быть злобным, но похоже, его это совершенно не испугало, и я подумал, что мимика моя, должно быть, плохо работает. Так что я решил попробовать слова. - Какая, блядь, связь между моногамией и чувствами, которые я могу испытывать к Джастину? - Иногда люди занимаются с кем-то сексом, чтобы выразить свою любовь. Ага, конечно, а еще иногда люди носят одежду, купленную в БигКью. Мне показалось это очень глубокомысленным, так что я повторил это вслух. Тед вздохнул. И у него было такое же невозмутимое выражение лица, как и в те моменты, когда он объяснял новым сотрудникам, как заполнять формы налоговых деклараций. - Иногда люди решают заниматься сексом только с одним человеком, с тем кого они любят, чтобы показать свою преданность их отношениям. Они выбирают верность этому человеку, потому что любят его. - Секс с другими парнями не имеет никакого отношения к Джастину. Для меня это было предельно ясно, и я совершенно не понимал, почему Тед выглядел таким смущенным. - Джастин просил тебя о моногамии? Я покачал головой - Тогда почему ты изводишь себя этим? - Из-за презервативов. Тед вздохнул. - Брайан, тебе нужно поговорить об этом с Джастином. Но, знаешь ли, попозже, завтра например, когда уровень алкоголя в крови понизится. - Знаешь что, Теодор? Он просто посмотрел на меня. - Я. Пиздец. Как. Попал. - Я никому не скажу, - он помог мне вернуться на диван, сказал, что оставит еду в холодильнике и что позвонит завтра. И уже когда я засыпал, добавил. – Хотя все и так в курсе. А может мне это просто почудилось.