Only Time. Решения

Джастин Иногда по ночам это был я, а иногда он. Он вжимался ртом в мою задницу, вылизывал и трахал ее языком. Затем полз вверх по моей спине и прижимал меня всем весом, укутывая жаром своей кожи, и я так хотел почувствовать ее. Хотел встать на колени, развести ягодицы и почувствовать, как его член ложится меж них. Хотел, чтобы он трахнул меня без всего. Потом он немного отстранялся, и я слышал звук разрываемой упаковки презерватива, прятал лицо в ладонях и старался не думать больше об этом. В другой раз он целовал мою спину, и я чувствовал, как он скользит вниз, потираясь своим членом вверх и вниз по входу, иногда он укладывал свой член между ягодицами и трахал меня так. И я знал, абсолютно точно знал, что если я приподнимусь совсем немного, он окажется во мне. Но что-то удерживало меня от этого, в основном, понимание того, что Брайан никогда себе этого не простит, и, наверное, мне тоже не простит. Есть вещи, которые требуют обсуждения, проработки и плана, прежде чем принять какое-либо решение. И это совершенно точно не то, что можно сделать в полной темноте, в кровати, без разговора, только потому что ты этого хочешь, потому что хочешь почувствовать, как он кончает внутри тебя, хочешь закинуть руку назад и дотронуться до своей дырки, из которой выливается его сперма. Когда тебе совсем не хочется ждать, говорить и впрягаться во всевозможные дискуссии по поводу претворения этого в жизнь. Брайан. Я всегда знал, если я захочу этого, Джастин сразу согласится. Он бы сделал это и в свои глупые восемнадцать, как сделал бы, повзрослев и став умнее. Умнее в отношении мира, мужчин и тех россказней, что они сочиняют, чтобы подобраться поближе к какой-нибудь заднице, умнее в отношении меня. Прошло шесть долгих лет, а наши разговоры всегда заканчивались одинаково - утверждением, что я ничем не отличаюсь от остальных. Хотя конечно это было не так. Конечно я не был абы кем. Так что это было нелегко. Он не всегда следовал плану, а я иногда забывался, забывал, почему это так важно, когда оказывался в темной комнате в теплой постели с распростертым и выгибающимся подо мной Джастином, который всеми возможными способами давал мне понять, что он хочет этого, что он сделает это. В эту ночь он вел себя, словно сучка в течке, - притянул меня к себе за бедра и скрестил за спиной ноги. Он смазал себя сам еще до того, как я лег в постель, что я обнаружил, когда он не дал мне сделать ему римминг. Вместо этого он пихнул в себя мои пальцы. Он был совсем мокрым. И узким. И сжался вокруг моих пальцев, не отрывая от меня глаз. Я потянулся за презервативом и почувствовал, как он неслышно разочарованно выдохнул и, видимо, проглотил рвавшиеся с языка слова, - я не был точно уверен. Я натянул презерватив и толкнулся в него, он немного приподнялся навстречу, и я вошел, сначала медленно, постепенно ускоряясь. Он обхватывал меня скрещенными за спиной ногами, а руки закинул за голову. Я наклонился и поцеловал его припухшую нижнюю губу, покусывая и вылизывая ее изнутри. Он внезапно обнял меня за шею, опуская мою голову все ниже и всасывая мой язык в рот. Потом отпустил его и прижался ртом к моему уху: - Я хочу тебя, хочу тебя внутри, хочу потянуться рукой вниз и почувствовать, как твоя кожа скользит по моей, это так заводит, Брайан, - я не мог ничего с собой поделать и стал двигаться быстрее. Почувствовал, как стенки его дырки стискивали меня, а потом отпускали, давили на мой член, заставляя кончить. Он продолжал говорить, низко и хрипло, прямо мне в ухо: - Это было бы так горячо. Чувствовать, как ты кончаешь внутри, а потом дотронуться до спермы, ощущая, как она вытекает из меня и струится по бедрам. И меня шарахнуло, словно выплеском адреналина, словно наркотой, словно самым отчаянным желанием. Я едва дышал и не мог перестать вколачиваться в него - слишком быстро и слишком жестко, но остановиться был не в силах. Он сводил меня с ума. Его слова, его дыхание, его выдаивающая меня задница. - Я хочу почувствовать себя заполненным твоей спермой. Хочу этого. И я толкнулся в него последний раз и кончил, залив весь презерватив. А он держался за меня, и когда я посмотрел ему в лицо, он отвернулся. Джастин. -Не смущайся, - грубый голос Брайана обжег мне ухо. Но я был смущен. Я так и не повернул к нему лица, даже когда он поцеловал меня в шею, осторожно вышел, снял презерватив и начал мне дрочить. Я прикрыл лицо руками. Брайан ненавидел, когда я так делал, но я не мог иначе. Его ладонь ласкала меня, и это было восхитительно. Он целовал мою шею, слегка покусывая и прижимаясь носом. Я выгнулся, чувствуя, как внутри все болезненно тянет, и бедра дрожат от напряжения. Еще я чувствовал пустоту, мне бы хотелось, чтобы он все еще оставался внутри. Он стал двигать рукой быстрее, и с члена потекло, тогда он провел подушечкой большого пальца по щелочке на головке, размазывая по ней влагу. Когда мои яйца поджались, а из члена брызнула сперма, я забыл про смущение, повернулся к нему лицом и позволил себя поцеловать. Он трахал мой рот языком, пока дрочил мне, а моя сперма заливала ему ладонь и брызгала на живот. Я опустил на его руку свою, останавливая, - всего этого резко стало слишком много. Он уткнулся лицом мне в шею. Сердце у меня колотилось, как бешеное. И тут он собрал сперму с моего живота и провел рукой мне между бедрами, размазав ее по дырке, и толкнулся двумя пальцами внутрь. Я охнул и почувствовал, как все свело судорогой. Задницу, нутро, сердце – одновременно. Я больше не кончил, но чувствовал себя именно так. И это было больно. Его язык хозяйничал глубоко внутри моей глотки, а я просто держался изо всех сил, пока он трахал меня пальцами. Я отцепил одну руку от его шеи и опустил ее вниз, накрыв его ладонь своею. Он перестал двигаться, но оставил пальцы, покрытые моей спермой, внутри. - Джастин, - я так и не открыл глаз. Он больше ничего не сказал. Брайан. В Новый год я проснулся поздно, как и любой нормальный американец, который тусил до трех ночи. Живущего со мной блондинчика однако нигде не было видно, что могло значить лишь одно – он был в своей студии. Видимо, Мел с Линдси куда-то забрали детей, потому что их признаков тоже не наблюдалось. Они остались у нас на пару недель, пока подыскивали жилье и работу, чтобы вернуться в Питтсбург. На кухне нашелся кофе, горячий, - так что я решил простить Джастина за то, что он не оказался под рукой для утреннего минета. Я был уверен, что мы сошлись на том, что он отсасывает мне, когда я пожелаю, хотя вроде там была какая-то лазейка насчет основных праздников. Но я был оптимистом, так что налил кофе и ему и направился в студию. Дверь была открыта, и я вошел. Он сидел на рабочем столе, скрестив ноги, и пялился на большую пустую стену. Совершенно пустую, смотреть там было не на что. - На что ты смотришь? – он слегка подпрыгнул и потом улыбнулся мне. - Просто прикидываю кое-что, пытаюсь понять, хватит ли места для одной задумки. И я очень рад, что это не моя старая студия, в которой даже для таких мыслей не было места. Он взял кофе, а я стал гадать, как бы перевести тему с искусства на минеты. Наверное, сначала надо было позволить кофеину разбудить мои нейронные рецепторы. И меня очень отвлекало то, какой у него был счастливый вид, когда он думал о своей здешней студии и о том, что он больше не в Нью-Йорке. - Брайан, Джастин! – жалкие крохи моей надежды испарились. Это был голос Линдси. Она вошла в студию в пальто и шарфе, с раскрасневшимися от холода щеками и носом, держа в руках шапку. Я услышал, как хлопнула входная дверь, а затем раздался смех Гаса. – Мы все гадали, проснетесь ли вы когда-нибудь. Мы водили детей в парк. Джастин отставил кружку и спрыгнул со стола. - Линдс, как думаешь, я смогу установить здесь леса? Хочу нарисовать реально огромную картину. Прямо здесь, - он кивнул в сторону пустой стены, на которую пялился. И я побрел оттуда. Эти двое могли мусолить такие темы часами. Так что я поднялся наверх и подрочил в душе. Вчерашняя ночь была первой, что мы с Джастином провели в «Вавилоне» после его реконструкции, ну не считая того раза, когда мы быстренько все оглядели при свете дня, и поблизости никого не было. Это был первый раз, как я вошел туда с ним после взрыва, когда все вокруг мерцало, осыпалось блестками и тонуло в музыкальном ритме. А мои сотрудники вели себя так, словно Джастин ходит в этот клуб каждый вечер, приветствовали его: «Добрый вечер, мистер Тейлор» всякий раз, когда мы проходили мимо. Даже те, кто в глаза его никогда не видел. Я был удивлен тому, что все его узнают, учитывая тот факт, что на нем была одежда, купленная мной в Нью-Йорке в последний приезд, а не его привычные огромные штаны и мешковатый свитер. Когда я кинул в него новыми шмотками, пока он собирался, он по-настоящему покраснел. Отчего мне пришлось трахнуть его перед выходом, хотя на самом деле ничто не мешало мне сделать это и позже. Я как раз собирался подняться с Джастином наверх, когда к нам подвальсировало блестящее существо с подведенными черным глазами. - Дорогуши! С Новым годом! Джастин встал на цыпочки и чмокнул Эмметта в щеку. Я краем глаза уловил, как начальник охраны что-то взволнованно говорил в рацию, и извинился, сказав, что придется на минутку отлучиться. Эмметт потащил Джастина на танцпол. После того, как я разобрался с охраной и выпил немного у бара, танцевать мне совсем расхотелось. Так что я поднялся в свой кабинет. И обнаружил там Тэда с одним из звуковиков, они просматривали какие-то документы. - Я все понимаю, тебе нельзя пить и трахаться, Теодор. Но разве ты должен работать в новогоднюю ночь? Тэд вскинул на меня взгляд и дернул в мою сторону подбородком. - Мы уже заканчиваем. Рон, нам нужно еще что-то обсудить? Обсуждать было нечего, так что звуковик, которого я посчитал Роном, ушел. Я прошел вперед, сел за свой стол и откинулся на спинку кресла. Тэд наблюдал за мной. Меня нервировала мысль, что он надо мной подсмеивается. - В чем дело, Брайан? Ты не танцуешь, не пьешь, не обдалбываешься и не долбишь никого в задних комнатах. Неужели земля сошла с орбиты? Ад замерз навечно? Или, выйдя за дверь, я обнаружу там летающих свиней? Я пожал плечами и крутанулся в кресле, чтобы взглянуть на полки позади стола. - Джастин танцует с Эмметтом. Тэд кивнул. - Да уж, я тоже стараюсь не танцевать с ними обоими, а то это в легкую может убить остатки имеющейся самооценки. Я повернулся к нему лицом. - Ну и, ты каждому показал фото Джастина или просто дал словесное описание? Он даже не стал притворяться, что не понимает о чем речь. - Мы показали пятнадцатиминутную видео-инструкцию. - Теодор! Тэд выглядел самодовольным, и я сжал пальцами переносицу. - Знаешь, я ведь могу тебя уволить. И заменить за десять минут. Куча людей с радостью согласятся работать и за половину твоей зарплаты. - Ага, я так и вижу, как иду устраиваться на новую работу, и меня спрашивают, почему я оставил «Киннетик». А я рассказываю им о том, что Брайан Кинни уволил меня за то, что я не переставал дразнить его на тему его парня. - Прекрасно. Тогда вместо увольнения мне придется тебя убить. Тэд подошел к двери. - Знаешь что, Брайан? Возможно, увольнение и даже убийство стоят кайфа от вида того, как ты отбиваешься и хватаешься за все, за что можно уцепиться, летя в эту пропасть. Хорошо тебе повеселиться с Джастином в Нью-Йорке. И на этих словах он вышел из кабинета. По-моему, я в свое время трахнул одного или двух киллеров. Похоже, пришло их время оказать ответную услугу. Я снова спустился вниз и увидел Джастина точно там же, где оставил, - танцующим с Эмметтом. Я подошел сзади и схватил его, прижав к себе. Он даже глаз не открыл, просто прильнул ко мне спиной и улыбнулся. Я встретился глазами с Эмметтом поверх его макушки и вскинул бровь. Он ухмыльнулся и сказал: - Всего одна таблеточка экстази. Он так мило упрашивал. Потом Джастин развернулся в моих руках и начал меня целовать, и после этого, блядь, я уже не имел никакого представления о том, куда подевался Эмметт. После того, как мы с Джастином пообжимались на танцполе, словно какие-то старшеклассники, - к несомненной радости всех моих сотрудников, скорее всего, снимавших в этот момент компрометирующие видео для последующего шантажа - я потащил его к бару и вручил бутылку воды. Когда он был под кайфом, ему никогда не хотелось пить, и мне всегда приходилось его заставлять. Хотя в такие моменты он особо не противился всему, чем бы я ни хотел наполнить его рот. Так что я поцеловал его и получил в ответ полный рот холодной воды. И тут он захихикал и встал на цыпочки, чтобы снова поцеловать меня. На этот раз, к моему удивлению, без воды. А когда я поднял глаза, то увидел прислонившегося к барной стойке Тэда, выглядевшего чересчур счастливым для человека, который вот-вот останется без работы или вообще станет трупом. А рядом с ним стояла Мел и выглядела еще счастливее, если подразумевать под «счастьем» злорадство. - Итак, Джастин, - это был Тэд. – Мел рассказала мне, что на Рождество Санта был очень добр к тебе. Похоже, ты в этом году был чертовски хорошим мальчиком. Мелани рассмеялась, и пиво пошло у нее носом. Джастин повернулся в моих объятьях и кинул блаженный взор на Тэда. - Ага, он подарил мне айпод, машину, и, ммммм, бутылку воды, и думаю еще много чего. О, это тоже он мне купил, - он потянул за полу рубашки, обнажая живот. Я тут же забыл, что хотел сказать Тэду. – Только не на Рождество. Это он купил, когда навещал меня в Нью-Йорке. Потому что страшно стыдился моих штанов. Но на самом деле он просто стянул их, так что я не знаю…- в этот момент я заткнул ему рот рукой, развернул к себе и прижал лицом к своему плечу. Я помнил, что от наркоты Джастин становится возбужденным, но совсем забыл, что у него отключается фильтр между мозгом и языком. - Привет, ребята! С новым годом! – это были Майки с профессором. Я внезапно осознал, что полное отсутствие чувства юмора шло в списке достоинств Бена сразу за накачанным прессом. Джастин отстранился от меня, чтобы обнять их, и тогда Бен, вяло улыбнувшись, спросил: - Итак, Джастин, я слышал, что ты получил на Рождество новую машину? Я поставил на стойку выпивку и направился к лестнице, но тут почувствовал руку на плече. Майки. - Эй! Я только пришел, ты куда собрался? – я сбросил его руку. - А ты как думаешь? - Я думаю, что ты хочешь, чтобы тебе отсосали. - Предлагаешь свои услуги или просто хочешь поглазеть? - Нет, то, что у меня на уме, требует большего участия. Я против воли рассмеялся. Но тут же одернул себя. - Оставь это для Тэда и его двенадцати ступеней неудачников. - Давай Брайан… пойдем потанцуем. - Майкл, я считал, что ты единственный, кто мечтал о том, чтобы я оставался неподражаемым прожигателем жизни. Что же случилось сегодня? - Я просто не хотел, чтобы ебучие террористы разрушили место, в котором мы провели половину нашей жизни, но это не значит, что я считаю, что ты должен в первую же после возвращения ночь Джастина в «Вавилоне» развлекаться минетами в задних комнатах. - Если Джастин не хочет, чтобы я туда шел, то Джастин мне об этом и сообщит. Это не твое дело. И я ушел. Но просто поднялся наверх и еще выпил. Майкл убил весь мой настрой. Три рюмки спустя я посмотрел вниз и стал наблюдать за мерцающими огнями, летящими блестками и Джастином, снова танцующим с Эмметом. И Беном. И Майклом. И Линдси, и Мел, и Тэдом. Блейка не было. Тэд сказал, что он уехал на неделю кататься на лыжах. Хорошо. Тут и так был перебор с блондинами. Джастин вскинул руки в воздух, и начал танцевать с Эмметтом спина к спине. При этом они так смеялись, словно это было самой дурацкой вещью из всех, что они когда-либо творили, что, поверьте мне на слово, было не так. Мелани попыталась проделать то же самое с Тэдом, который шарахнулся от нее, как от чумы, и попятился назад. И тут Линдси согнулась пополам от смеха и комментария Мелани. Майкл обнимал Бена за шею, и они тоже смеялись, но интимно, не обращая внимания на шоу Джастина и Эмметта. Было без двадцати двенадцать. Но я уже был сыт по горло всеми этими символическими жестами, сантиментами и членами семьи до следующего нового года. Я повернулся за очередным напитком и буквально врезался в Тэда. - Танцы с Мелани так ужасны, что ты ретировался с танцпола?- я слишком поздно сообразил, что он поймет, что я наблюдал за ними. К тому же я был серьезно пьян, а он трезв, что по моим воспоминаниям было не лучшей комбинацией для нас. Но он просто пожал плечами. - Они веселятся. У меня неподходящее настроение. - Ты о том, что они все пьяны, а ты нет? К тому же твоего муженька нет в городе, а там все танцуют парочками. -О’кей, я точно знаю, что ты не ревнуешь Джастина к Эмметту, потому что это самая невероятная вещь во вселенной, - тут он заткнулся, хотя я ждал очередного вопроса или ехидного замечания. Но он просто стоял рядом. Ненавижу, когда он так спокоен. Я махнул бармену рукой с просьбой повторить и стал ждать, кто из нас первым нарушит паузу. Тэд не выдержал первым. - Ну что, уже руки чешутся, Брайан? - Это что, блядь, значит? - Все идет слишком хорошо, да? Джастин вернулся, Гас возвращается, клуб восстановлен, в Киннетике все прекрасно, вы с Майклом помирились, все слишком хорошо. И тебе нужно все это проебать, чтобы снова почувствовать себя в норме, так? Я серьезно подумывал не подать ли в суд на двенадцати-ступенчатую программу. - Если мне внезапно понадобится психоаналитик, поверь мне, им будешь не ты, и сеансы проходить будут точно не в «Вавилоне», - я оглянулся на танцпол, Джастина больше нигде не было видно. Эмметт тоже пропал, но Мел с Линдси и Майкл с Беном все еще танцевали. Потом я увидел, что Эмметт отплясывает в другой части клуба, но так и не обнаружил джастиновой светлой макушки. Я знал, что мне достаточно спросить любого работника, и я получу всю информацию о местонахождении Джастина, возможно, включая даже джипиэс-координаты. Наверняка Тэд вшил в штаны Джастина передатчик. И тогда я взглянул направо, мимо Тэда, и увидел Джастина, прислонившегося спиной к перилам с бутылкой воды в руке. - Подумал, что возможно ты умираешь от жажды, - он сделал большой глоток и положил руки мне на шею, притянул к себе и наполнил мой рот водой. Он продолжал целовать меня, путаясь пальцами в моих волосах, и после того, как я все проглотил. Потом он оторвался от меня. - Все по тебе скучают. Пойдем потанцуем с нами, уже почти полночь. Джастин. В какой-то момент я понял, что Брайан оставил нас с Линдси болтать в студии. Она сидела на полу, прижав колени к груди, размышляла, сколько лесов мне понадобится, и пыталась понять, как лучше всего работать с картиной того размера, что я задумал. Она сняла пальто и шарф, но продолжала вертеть в руках вязаную шапку. Я успел позабыть, как давно не имел дела с профессиональной Линдси - Линдси-галеристкой. И это напомнило мне Калли времен ее работы в галерее Арманда - Калли с туго затянутым хвостом и одним свисающим локоном, в обтягивающем черном платье и на шпильках. Правда, когда она находилась в студии, волосы ее были взлохмачены и носила она мини-юбку поверх джинсов и мужские ботинки. На Линдси были джинсы и свитер, волосы ее завивались кудряшками. Я вспомнил первый раз, когда она заметила, что я талантлив, и позволила мне нарисовать ее портрет с Гасом. И то, как она уломала Брайана прийти на мою первую выставку. Она встала и уселась на стол рядом со мной. - Студия изумительная, работаться здесь тебе будет в удовольствие. - Ага, она здорово перестроена. - Он построил ее для тебя. Я лишь кивнул. Так и есть. - Джастин, я все еще сожалею о том, что сказала в Рождество. Я совершенно не хотела обидеть тебя или Брайана. И мне жаль, что обидела, - она уже не раз извинялась, пора уже было перестать делать это снова и снова. О чем я ей и сказал. Она покачала головой: - Знаю, я постараюсь заткнуться. Но Джастин, ты совершенно точно, абсолютно точно уверен, что Нью-Йорк ничего для тебя не значит? -Я совершенно и абсолютно точно уверен, что Нью-Йорк значит для меня многое. - Тогда почему ты возвращаешься сюда? Чтобы быть с Брайаном? В Нью-Йорке столько возможностей, которые ты просто не сможешь получить в Питтсбурге. - Знаю, Линдс. Правда, знаю. Но, в конце концов, дело в искусстве или в деньгах? Ты хочешь сказать, что я не смогу быть художником в Питтсбурге, или ты хочешь сказать, что я не смогу разбогатеть и прославиться, как художник, в Питтсбурге? Потому что в таком случае речь идет не об искусстве, а об амбициях. - Но ты ведешь себя так, словно ты должен выбирать между успехом в мире искусства и Брайаном. Разве ты не знаешь, что он дождется тебя? Этого я не знал, ну или, во всяком случае, не с той стороны, о которой говорила она. И после той сцены во время рождественского обеда у Дэбб я не был уверен, что могу снова ей доверять. Но сейчас казалось, что она искренне беспокоилась обо мне. Так что я сделал глубокий вдох. - Да, Линдс. Я знаю, что он не заведет себе кого-нибудь. Просто не хочу снова проделывать всю ту работу - заново пробиваться сквозь его защитные стены, - я не стал говорить ей об остальном. Что мне нужно, чтобы он массировал мне руку, когда ее сводит. Что трехразовый ежедневный трах стимулирует мое творчество. Что временами я чувствую себя как ребенок, рисующий школьные картинки, которые мама повесит на холодильник, так что мне нужно рисовать еще и еще, чтобы Брайан мог взглянуть на них и сказать, что это здорово. И я бы знал, что это правда, так как он никогда не врал на сей счет. Я перестал отвечать, а она перестала говорить и просто смотрела на меня, пока не привлекла мое внимание снова. - Если хочешь, я обустрою тут леса, пока ты будешь в Нью-Йорке, - она улыбнулась. И я принял эту трубку мира. - Это было бы круто, спасибо, - она еще больше разулыбалась, и тут к нам постучалась Мелани, несмотря на то, что дверь была открыта. - Привет, ребята. Гас хотел посмотреть на студию Джастина, можно? – Гас влетел внутрь и пронесся к столу, на котором я сидел. Я подхватил его и помог залезть наверх. Стол был огромен, больше походил на подиум, чем на стол, и Гас, должно быть, именно за подиум его и принял, потому что тут же начал топать по нему ножками, имитируя сценки из всех своих любимых мультиков. Внезапно я осознал, что монтаж лесов и шестилетка в доме - не самое удачное сочетание. Видимо, Линдси подумала о том же, потому что вдруг сказала: - Когда установят леса, тебе придется врезать в дверь замок. Мелани покачала головой. -Линдси, мы не будем жить здесь так долго. Нам пора бы уже слезть с их шеи. Я запротестовал. - Вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете. Брайан обожает, когда Гас здесь, - и тут же спохватился. - И вы, и ДжиАр тоже. Линдси рассмеялась. - Не волнуйся, Джастин. Думаю мы с Мел обе понимаем, что Гас - наш входной билет сюда. Все в порядке. Мелани фыркнула. - Ага, что ж, похоже, мой билет вчера вечером аннулировали. Брайан не упоминал о киллерах? И кто-нибудь слышал что-нибудь о Тэде сегодня? Линдси расхохоталась, и я почувствовал, как лицо становится пунцовым. Мои воспоминания о прошлой ночи были несколько расплывчатыми. Но я что-то припоминал о не самых лучших перспективах долгой и здоровой жизни для Тэда и о потрошении Мелани. Нужно будет запретить Брайану играть во все эти жестокие видеоигры с Гасом. И тут Гас решил, что ему уже хватит маршировать по столу, пора с него и полетать, и мы с Линдси одновременно нырнули за ним. И оба опоздали. Но, так как высота была небольшой, он просто смеясь вскочил на ноги и припустил прочь, в коридор. Линдси тяжело вздохнула и поплелась за ним. - Брайан и правда будет скучать по нему, - сказала Мел, и я изумленно взглянул на нее. - Да уж, но он, по крайней мере, будет рядом, а не в Торонто. Я очень рад, что вы решили вернуться. - И ты тоже. Я улыбнулся. - Ага. Она с минуту с любопытством смотрела на меня. - Джастин, я очень счастлива за тебя, правда. Брайану повезло, что ты миришься с его дерьмом. На столе рядом со мной лежала грязная, вся в краске, тряпка, и я бросил ею в Мел. Она со смехом поймала ее. - Ты знаешь, о чем я. Признайся, временами он тот еще хуй. - Джастин обожает мой хуй, - Брайан стоял в дверном проеме. И я пожалел, что уже выбросил свое единственное оружие. – Ты разрешил свой великий «лесовый» кризис, или мне придется снова перестраивать студию? Брайан. Джастин показал мне язык и заявил, что он голоден. Мел засмеялась и отправилась на кухню, а Джастин последовал за ней, но я схватил его, когда он проходил мимо, и притянул для поцелуя. Он тут же отозвался, вплавился в меня всем телом, и я начал подумывать, что возможно, смогу уговорить его отсосать мне до обеда. Тут его желудок заурчал. Это и правда был не мой день. Он, должно быть, прочитал мои мысли, потому что взорвался хохотом. Его ладонь скользнула вниз и обхватила мой член, мою руку он положил себе на задницу, а сам прошептал мне в шею. - После обеда, обещаю. Помнишь, что сегодня главный праздник, и ты должен быть со мной на людях милым и сентиментальным. У нас уговор. - Ага, но предполагалось, что ты будешь отсасывать мне, когда я пожелаю. И еще, там разве не упоминалось о том, чтобы втрахивать тебя в матрас? Когда мы доберемся до этой части? - Отсасывать тебе, когда я пожелаю. А в матрас ты меня втрахаешь после обеда и после того, как признаешься в любви. - Господи, ты кто – адвокат? Он снова высунул кончик языка, а я засосал его. Моя рука все еще лежала на его заднице, а его - на моем члене. Я даже подумал, что дело пошло на лад, но тут его желудок снова заурчал. Людям кажется, что наличие юного любовника так возбуждает. Им, правда, стоило бы побывать в моей шкуре. - Хорошо, я понял. Обед. Потом ебля. - Обед, потом признание в любви, и потом ебля. - Или ты можешь просто отсосать мне. - Если почувствую желание. Все зависит от того, что ты приготовил для меня на обед. К счастью Линдси уже сделала горячие бутерброды с сыром для детей и пасту и салат для нас. Все-таки оставался призрачный шанс, что я буду скучать по ней после ее отъезда. Джастин. На следующий день после Нового года мы с Брайаном отправились в Нью-Йорк за моими вещами. Он хотел лететь на самолете, а вещи чтобы потом доставили грузчики. Я хотел ехать на своей новой машине и самостоятельно привезти домой все, что можно было увезти. Я выиграл. Он получил право выбора отеля, упаковки и возможность третировать меня за мои водительские навыки, так что он был счастлив. Когда мы добрались до Нью-Йорка, он познал главное различие между попытками добраться куда-либо в собственной машине и наличием у тебя шофера, которому ты просто даешь адрес, а потом сидишь, сложа руки. Первая включала в себя карты, крики, хлопающий без устали бардачок и смертельные угрозы. И снова крики. К тому моменту, как мы доехали до моей квартиры, я был несказанно рад, что мы так и не поженились, потому что в тот момент наш брак был бы на грани развода. Он дулся в машине, пока я собирал одежду, диски и книги. Брайан недвусмысленно дал понять, что если обнаружит в своем доме хоть одну тараканью личинку, то продезинфицирует его прямо вместе со мной, так что все остальное мне пришлось оставить. Когда я вернулся в машину, он сидел на месте водителя. Словно этим меня можно было удивить. Я прикинул и взвесил последствия, затем уложил сумки назад и сел на пассажирское сиденье. - Поехали. Автомобиль влился в поток машин. Наверное, Брайан изучил карту, пока я был наверху, так как ни разу не спросил куда ехать. Более того, он привез нас к моей студии в полном молчании. Я ненавидел его от всей души. Мы припарковались, вошли в здание, и я отпер дверь в студию. Брайан стоял прямо позади меня, и прежде, чем я успел шагнуть внутрь, опустил свои ладони мне на плечи, развернув меня к себе лицом. Я взглянул на него, точно не зная, чего ожидать, а он дотронулся до моего лба своим. И я улыбнулся ему. - Что такое? Он покачал головой: - Просто хочу знать, ты точно уверен? Господи, мы опять в том же месте. По правде говоря, я не знал, что раздражало сильнее - его настойчивое желание сидеть за рулем или его абсолютная неспособность позволить мне решать, как я хочу жить. Хотя, если задуматься, то это одно и то же. - Ты издеваешься надо мной? В Питтсбурге я буду работать больше. И лучше. Он сморщил лоб. Ему не стоило так делать, ботокс - дорогое удовольствие, а если он потеряет возможность выгибать бровь, ему придется начать разговаривать с людьми. - К тому же проще жить с тобой, чтобы не приходилось отвлекаться от работы в поисках секса. - Так ты хочешь, чтобы я был рядом, только для твоего удобства? - Ты же знал это, не так ли? – я прикусил его за мочку уха. – Что я с тобой только ради секса. - На самом деле так я и думал. Именно поэтому я держу тебя рядом - чтобы не приходилось вставать и идти куда-то. Достаточно просто перевернуться - и тут же накрыть кого-то собой. - Да уж, это стоит всего остального дерьма. - Остального дерма? – ему это не понравилось. - Ага, вроде указаний, как мне вести машину, высмеивания моей одежды и попыток найти в нашем добрачном соглашении лазеек для минета, - он шлепнул меня по заднице, и мы стали упаковывать и спускать к машине мои вещи. Пока я укладывал небольшие рамы возле двери, вошла Калли. - Джастин! Я рада, что застала тебя. Арманд приедет в пятницу и заберет твои большие полотна. Он сообщил мне, что теперь ты будешь работать в Пенсильвании. - Да, буду. Помнишь Брайана? Калли улыбнулась ему, а потом подмигнула. - Да уж, смутно припоминаю, как в последний раз он похитил тебя на лимузине. Все целый месяц только об этом и говорили. Брайану это понравилось. Ему всегда нравились мои подружки, считающие его сексуальным. Калли оторвала взгляд от Брайана и улыбнулась мне. - Это здорово, Арманду нравятся выставки вроде «Молодые таланты Эндрю Уайта» или что-то в духе Амишей, он будет в восторге. Я рассмеялся. - Ну тогда лучше уломать его на покупку чего-то в стиле «Молодые таланты загибающегося промышленного Востока», потому что мы живем в Питтсбурге. Калли помогла нам отнести последнюю партию вещей к Рэндж Роверу. - На этот раз без лимузина? Брайан выдал дьявольскую улыбку. - Да, Джастин захотел ехать на своей собственной машине. Я покраснел. Калли удивленно вскинула бровь в мою сторону. Я захлопнул багажник - мы уже все уложили внутрь. Брайан залез на водительское место, и я повернулся попрощаться с Калли. Она все еще смеялась. Притянув меня в объятия, она прошептала мне в ухо: - Джастин, я хочу поделиться с тобой нажитыми знаниями о мире искусства, таланте и человеческой природе, - я отстранился и посмотрел на нее. Выглядела она очень серьезно, только в глазах плясали чертики. – Запомни, наличие парня, трахающего тебя в задницу и покупающего тебе дорогие подарки, никак не умаляет твоего художественного таланта. И она снова рассмеялась, поцеловала меня в щеку и вернулась назад в студию. Брайан. Когда Джастин залез в машину, он не объяснил, почему лицо его полыхало пунцовым, а я не стал спрашивать. Мне удалось добраться до отеля, не заглядывая в карту и не слушая Джастиновых полезных советов. И все же я был рад отдать ключи парковщику, багаж носильщику, а кредитку бросить на ресепшн, чтобы мы могли получить номер без тараканов, пыли, запаха краски и семидесяти пяти слоев грязи. А то я уже начал было подумывать, что Джастин и правда вернулся домой ради душа. Он сосредоточенно копался в чемоданах, разыскивая что-то, так что я отправился в душ один. Когда я вышел, он сидел с альбомом в руках. Вокруг моих бедер было обернуто полотенце, а волосы были влажными. Джастин выглядел встревоженным. - Не можешь найти что-то? Он взглянул на меня и покачал головой. -Не, все нашел, просто странное чувство, очень хочу порисовать. Не думаю, что мы сможем поехать домой сегодня, да? - Скажи, что ты пошутил. Не желаю видеть эту машину до завтрашнего утра. И даже после. Он тихо рассмеялся. - Да, я шучу. Я пиздец, как вымотался. Все, о чем мечтаю, это залезть в кровать и проспать до утра. Если ты посмеешь предложить что-то более энергозатратное, чем обслуживание в номер, то я целую неделю не буду тебе отсасывать. Я планировал потусоваться, сохранить классные воспоминания о нашей последней ночи в Нью-Йорке, но в данный момент обслуживание в номер и кровать – казались прекрасной идеей, хотя у меня на уме был вовсе не сон. Мы заказали ужин, и я потянул Джастина на диван, чтобы он мог поблагодарить меня за мое милосердие. Однако оказалось, что он был в болтливом настроении. Я вспомнил счастливые дни его молчаливого состояния. Стоило пересмотреть мою политику «никаких сожалений». - Брайан? Я неохотно вернулся в настоящее и ответил ему. -Да? - Почему ты всегда, всегда сомневаешься в правильности моих поступков? - Хмм, думаю, потому что лучше тебя знаю, как тебе жить. Потому что я высокомерный, все контролирующий мудак с эго размером с Пенсильванию? - Вау! Ты только что почти лишил эту дискуссию смысла. - Я хочу покончить с этим до ужина. - И что мы теперь будем делать? - Ну ты можешь отсосать мне, как и обещал. - Когда именно я обещал такое? - Страница пятнадцать добрачного соглашения. Я кручу руль, ты сосешь хуй. На это ему совсем нечего было ответить, кроме «О’кей». К тому же даже Джастин был не способен болтать с членом во рту. А так как доставка еды в номер заняла целую вечность, мне пришлось поднять его, уложить в кровать и вернуть услугу. В действительности разговоры, как форму коммуникации, слишком переоценивают. Но и после ужина Джастин все еще выглядел встревоженным, и я спросил, уверен ли он, что не хочет выйти развеяться. - Не обязательно танцевать и тусоваться, мы могли бы просто пропустить по бокальчику. Ты странновато выглядишь. Он указал в сторону мини-бара. - Здесь, в номере, около сорока видов разнообразной выпивки, мы можем ужраться в хлам, не выходя из комнаты. Мысль была отличной, так что я налил нам выпить, сел на диван, а он взял свой напиток и уселся на пуфик. - Могу я нарисовать тебя? Я пожал плечами. - Если при этом я смогу смотреть телевизор, то пожалуйста. Он рисовал меня годами, так что я давно не обращал на это внимания. Но по телику ничего стоящего не показывали, так что, пощелкав каналы, я выключил телевизор совсем и закрыл глаза. Это был охуенно длинный день. Внезапно стало слишком тихо. Я не хотел лишний раз двигаться, пока Джастин рисует, так что какое-то время выжидал, а потом открыл глаза. Он все так же сидел на пуфике, держа правую руку левой. Карандаш валялся на полу, а альбом почти скатился с колен. Глаза у него были закрыты, и я не знал точно, сколько времени прошло. -Джастин, - он распахнул глаза, и я не выдержал даже секунды той уязвимости, что сквозила в них. Я поднялся, подошел и встал перед ним на колени, накрыв его собой. Я знал, это не поможет. И делал это для себя, а не для него. Временами я и правда самый эгоистичный засранец на свете. Пару минут спустя он расслабился. Может, ему стало легче. Может, мышцы больше не могли оставаться в напряжении. Не знаю. Но мне этого было достаточно. И я осторожно потянул его наверх, подвел к дивану и сел рядом с ним. Он сопротивлялся, но я проигнорировал это. Он снова напрягся. Но мне и правда было все равно. И вот мы в очередной раз проходили через это, как и много раз прежде: он сидел, полностью напряженный, но постепенно расслабляющийся, а я просто держал его в кольце своих рук. И, в конце концов, он снова начал дышать и даже откинулся назад, дотронувшись до моей руки, а потом и до спинки дивана. И в итоге положил голову мне на плечо, а тут я тоже расслабился. И опустил голову на его мягкую макушку. Его правая рука лежала на бедре, и я видел, что ее еще немного сводит. Я боялся, что если дотронусь до нее, то она снова напряжется. Я не знал, что делать. Многие люди думают, что временами, когда они нуждаются во мне, я бываю упрямым или холодным, но в большинстве случаев в этот момент в моей голове стоит белый, ровный шум, инстинкты дремлют, и единственным безопасным действием кажется не делать вообще ничего. Не давать советов, не играть роль. С Джастином я, бывало, пытался преодолеть это, найти слова или совершить поступки, о которых он просил. Но тогда он ни о чем не просил. И я должен был догадаться, что ему нужно, при том, что ни он сам, ни я этого не знали. Потому что я эгоист, и я не мог спокойно наблюдать за ним в таком состоянии. Я пытался вспомнить, терял ли когда-либо что-то настолько же ценное, как его потеря. И не мог. Даже, когда я болел и не мог трахаться, даже, когда меня потопила кампания, и все в моей жизни катилось к черту, когда я был сломлен без работы. Даже, когда он вернулся как-то ночью за вещами и ушел навсегда, и даже когда я, услышав о взорвавшейся в «Вавилоне» бомбе, искал его. Ничто из этого не помогало мне понять, что он сейчас чувствует. Потому что я знал, это не просто потерянный навык, или даже потребность, или мечта. Это больше походило на невозможность дышать. Или я, действительно, не понимал что это такое. Может, не мог понять. Но наблюдать за этим со стороны было смерти подобно. Так что я должен был каким-то образом это прекратить. Но и поделать ничего не мог. Поэтому просто сидел рядом с ним и ждал озарения. Но ничего не приходило. Джастин. Я мог с уверенностью сказать, что Брайан ужасно расстроен, и от этого становилось только хуже. Думаю, что самое беспомощное ощущение, какое я когда-либо чувствовал, возникало, когда я наблюдал за беспомощным Брайаном. Можно было подумать, что раз он беспокоится обо мне, а я беспокоюсь о нем, и мы оба беспокоимся друг о друге, то все прекрасно. Но я сидел, чувствуя себя полным идиотом, что позволил всему этому дерьму с рукой доканать меня, когда на самом деле это не имело значения. Даже если я не мог рисовать, я все равно мог делать наброски. Временами я мог делать наброски часами. И еще мог пользоваться компьютером. Но той ночью у меня не было компьютера, и я никак не мог работать. Блядь, просто у меня не так часто возникали образы, которые я должен был тут же выплеснуть на холст, чтобы не взорваться. И все, чего я хотел – это рисовать Брайана подольше. А получил всего минут десять. Но, как правило, у меня всегда было вдвое больше времени. Я никогда не знал, почему руку может свести. Может, дело было в вождении или в таскании коробок, а может я просто облажался. Я мечтал, чтобы Брайан помассировал мне руку, но, было похоже, что он боялся шелохнуться. Я не хотел расплакаться, поэтому ничего не говорил, но я как бы невзначай поднял правую руку и скользнул ею по его бедру, а он тут же схватил ее и начал разминать. Вероятно, он был рад помочь хоть чем-то. И спустя какое-то время я и правда почувствовал себя лучше. И дело было не только в руке, которая уже не так сильно болела, просто не двигалась. Когда судороги только начались, мой мозг принялся пытаться заставить руку снова работать, убеждая держать карандаш и двигаться дольше. Если бы я остановился сразу, то ни боли, ни спазмов бы не было. И поэтому я получил всего пять минут вместо двадцати. Брайан удивил меня – он, улыбаясь и держа руку обеими ладонями, спросил: - Лучше? – но, глядя в его глаза, я мог точно сказать, что улыбка его натянута. Я кивнул. - Да, спасибо. Это единственное, что помогает. Он вздохнул. - Что случилось? - То же, что и всегда случается, когда я не могу контролировать руку. Иногда у меня бывает больше времени, - и я вроде как пожал плечами. - На что это похоже? - Это не больно, правда. Я просто не могу ее контролировать. Потом пытаюсь разработать мышцы, и в итоге ее всю сводит. Он это и так знал. - Я не об этом. Я о том, что ты чувствуешь при этом? Так, это было необычно. Похоже, Брайан Кинни интересовался моими чувствами. Но я не был точно уверен. Это вроде как было нетипично. - Хммм, что конкретно ты хочешь узнать? - Я хочу узнать, что ты чувствуешь, когда хочешь и не можешь рисовать? Я уже собирался пошутить на тему того, что он меня пугает, но вовремя остановился. Похоже было, что он и правда хотел знать, и мне внезапно захотелось рассказать ему. Я ненадолго призадумался, чтобы понять, как лучше это преподнести. - Это словно ты занимаешься сексом, и вот ты уже в середине процесса. И он по- настоящему хорош, а потом все просто останавливается. Словно один из партнеров… испаряется. А ты все еще погружен в эти ощущения, и они переполняют тебя, но ни к чему не приводят. И никого рядом больше нет. Думаю, что и десять лет спустя эта ночь останется самой плодовитой в плане заданных Брайаном вопросов о моих чувствах. А может быть, она положит начало новому веянию. Но как бы то ни было, он перестал говорить. И продолжал держать мою руку, играясь с пальцами, потом втянул один из них в рот и начал вылизывать и посасывать его, кружа вокруг языком. И от этого стало по-настоящему хорошо. Брайан. Джастин стоял на коленях, упираясь руками в стену позади кровати. Мои руки лежали на его бедрах, и я трахал его, со всей силы натягивая на свой член. Я начал было трахать его медленней, но он все умолял и умолял делать это сильнее и жестче, и похоже совсем не хотел, чтобы я прикасался к его члену. Похоже, он и кончать-то не хотел, но так отчаянно насаживался на меня, что я перестал противиться, обхватил его под грудью руками и толкнулся в него, ровно в тот момент, когда он подался мне навстречу и сильно сжался вокруг меня. И я кончил, выкрикивая его имя и ощутимо кусая за плечо. Я все еще задыхался, когда Джастин оторвался от стены и откинулся на меня. Я обхватил ладонью его член и начал дрочить. С головки капало на руку, а я все еще находился глубоко внутри него, и почувствовав, как он приближается к оргазму, прошептал ему в ухо: - Джастин, я хочу кончить в тебя, хочу наполнить тебя своей спермой, чтобы она вытекала из тебя, стекала по бедрам на кровать. А потом всю ее слизать, вылизать тебя насухо, твои бедра и дырку, высосать из тебя свою сперму. И тут Джастин просто взорвался у меня в руках, забрызгав ладонь, кровать, стену. Его задница так сильно сжалась вокруг моего члена, что это было пиздец, как больно, и он запрокинул голову мне на плечо, так сильно вцепляясь в мои предплечья, что наверняка должны были остаться следы. И когда он наконец-то упал на кровать, все еще тяжело дыша, пытаясь восстановить дыхание, я снова прошептал ему в ухо: - Джастин, ты не единственный, кто мечтает об этом.