23 Days to the Eclipse

Его машина подъехала ровно в одиннадцать, и это взбесило меня ещё больше. Я ненавидела эту дурацкую пунктуальность и правильность. Мне хватало Ребекки, которая, кроме постоянных пьянок, любила еще и безупречность, систематичность безукоризненность и фиговую точность. Ну, а мне это все навевало скуку. Или я просто хотела сделать наоборот, чтобы выделиться. По крайней мере, мне так сказал мой какой-то там по счету психотерапевт. Вообще, я верила только в одного психотерапевта. Это как с богом: религий много, а веришь в него одного. Ее звали Хайди Мейнард, и она была лучшей в своем роде. Как-то раз она дала мне свою любимую книгу «О смерти и умирании» автор Элизабет Кюблер-Росс, и, как бы странно это не прозвучало, я влюбилась в нее. В книге рассказывалось о пяти стадиях принятия неизбежного: первая стадия — Отрицание (человек отказывается принимать то, что с ним случилось), вторая стадия — Гнев (на этом этапе проявляется агрессия ко всему окружающему миру), третья стадия — Торг (появляются мысли о том, чтобы договориться с Богом или Дьяволом о более лучшей участи), четвертая стадия — Депрессия (на данном этапе человек может круглые сутки находится в депрессивном состоянии), пятая стадия — Принятие (согласие с неизбежной участью). Миссис Мейнард любила свою работу и посвящала ей себя. Она никогда не выбивала из меня правды, просто сидела тихо и обводила своим острым взглядом весь кабинет. И в этой обстановке мне было хорошо, я чувствовала себя чистой, нормальной особой без всяких комплексов и проблем. Жаль, но все длилось не так уж и долго. Спустившись на первый этаж, я стала в ступор. Потому что вся моя семья уже мило общалась с Джеем. Николь вообще прилипла к его ноге и отпускать не собиралась. Эмма ситуацию прокомментировала:  — Ну, хоть кто-то в нашей семье не собирается упускать своего счастья, — она сказала это на тон выше, чем нужно, потому что заметила стоящую в уголке меня. Я же поняла, что влипла. Кто бы мог подумать, что все соберутся в гостиной ради такой важной шишки, как этот урод. Сразу вспомнилась моя запись из дневника шестимесячной давности: «Голубые глаза, которые хранили в себе чистоту четырёх океанов и холод декабрьского льда, ровный нос, ресницы, густые и тёмные, широкие брови, немного выпирающие скулы, плотно сжатые губы, потому что злость ещё бурлила в нем и осыпалась бесконечными потоками лавы, и бледноватая кожа. В общем, не обычный парень Эдвард, а мечта всех и вся. Именно ради таких парней все девчонки избивают друг друга в туалете и призывают Сатану. Жаль, но он был для меня всего лишь космической звездой, ведь я была обычным человеком, а он — дегенератом». Джей сделал шаг вперед, чтобы подать руку Арчи, вызвав своим действием восторг самой младшей в нашем доме и развеселив всех остальных. Малышке уже шесть, поэтому мне было страшно представить каким трудом дался Джею этот шаг. Дэниел вёл себя очень круто. То есть, сейчас он был похож на настоящего мужчину. Пятнадцатилетнего, но все же мужчину. Он просто стоял в сторонке и наблюдал за всем цирком.  — Скажи мне, что это не твой парень, — он очень тихо прошептал мне на ухо, наблюдая за увлеченным в какой-то каламбур Джереми.  — Что?! Нет, конечно. Я еще не съехала с катушек.  — В отличии от Николь. А мама сказала, что это твой парень. И у вас все типа серьезно.  — Я его второй раз в жизни вижу. Что ты от меня хочешь? — мы спокойненько стояли и шушукались за то ли фикусом, то ли пальмой, в цветах у нас никто не разбирался. Но это неважно. Важно то, что она немного прятала меня и Дэна от всех остальных. Ах да! Нифига она не прятала, но возникало впечатление, будто нас не видно.  — Ну, не знаю. Зато он богатый. Видела его машину?  — Поправочка. Его родители богатые, а он просто урод.  — Все равно. «Лучше плакать в мерседесе, чем смеяться в трамвае».  — Смеяться в трамвае? Я думала, там «чем смеяться у психотерапевта».  — Что за бред?  — Вот и я так думаю. В этот миг Джей повернул в мою сторону голову, а я постаралась спрятаться за растением. Не вышло. Сразу стало как-то не по себе, будто чей-то настойчивый взгляд решил испепелить меня. Угадайте, чей это был взгляд? Даже смотреть на него было неприятно, не говоря о том, чтобы заговорить или подойти, что еще хуже.  — Мама, а Джейеми теперь будет жить с нами? — голос Николь вернул всех в реальность и заставил многих в очередной раз серьезно задуматься о её записи к логопеду.  — К сожалению, нет. У него есть своя семья.  — Джейеми, ты станешь моим братиком? — Николь, похоже, ответ Эммы не устроил. Ее душа еще была чиста, а сердце наполнено любовью и счастьем. Она даже не подозревала, откуда на моих руках взялись шрамы. Более того, она не знала о их существовании. Все время, пока лежала в больнице, она думала, что я просто заболела. В отличии от Дэниела.  — Это невозможно. А вот дядей вполне даже, — сволочь. Это был даже не намек. Или я параноик, — Простите за невежество, но мы с вашей дочерью и сестрой по совместительству, кому что досталось, уже опаздываем.  — Конечно-конечно. А куда вы собираетесь поехать? — мама уже видела нашу свадьбу. И это тоже очень бесило. Меня вообще много чего бесило в этой ситуации. Например, этот ходячий Комильфо. Еще у меня было много вопросов, на которые, соответственно, ответов не было.  — У моего друга сегодня праздник в честь его самого, — хм. Он не сказал «дня рождения». Неужели есть такие люди, которые устраивают праздники в свою честь просто так?! Миссис Мейнард сказала бы, что у такого человека СДВГ, то есть синдром дефицита внимания и гиперактивности. И что мне делать на этом пати? Или это его отговорка? Тогда зря он так. Я ненавижу ложь, хоть и сама очень часто лгу, — Рэй также знаком с Карли и хотел бы видеть и ее. Они вместе лежали в больнице, — под удивленными взглядами многих присутствующих он продолжил, — в соседних отделениях.  — Ах, конечно. Удачно вам провести время. В этот момент у меня зазвонил мобильник, и на всю комнату начало орать «Crazy in Love». Почему-то стало неимоверно неловко, будто я только что пропела эту песню от начала и до конца. Из-за спешки я доставала телефон очень долго. Странно, но я всегда портачила, когда спешила. Когда увидела, кто звонит, немного удивилась, так как с Эллиотом я, казалось, не общалась целую вечность.  — Психушка слушает.  — Ха-ха, очень смешно, Карли. С тобой все в порядке? Слышал, ты вернулась сегодня утром.Так почему мне не позвонила?  — У меня не было времени, — обычная отговорка, которую он по-любому слышал уже не один раз, а как минимум два.  — Верю. Так с тобой все в порядке? Если что-то не так, я могу прийти, может, что-то нужно привезти?  — Нет. Все хорошо, — как я любила это «хорошо». Давно поняла насколько паршивый обман фразы «все хорошо». Раньше я считала, что она означает много. Оказывается, ничего. Просто оценка предмету, действию или состоянию. Хоть и полно разных смыслов, согласитесь, «хорошо» это не «прекрасно», «отлично» или «великолепно». Хорошо может быть, когда получил очередную дозу наркотика. Но ведь это не нормально. Есть конкретная проблема, от которой не убежать. И все же… ситуация продолжает быть хорошей. Люди всегда относят «хорошо» как к позитивному. Правда, я не помню, чтобы я это говорила в прекрасном настроении. Для этого есть «замечательно», которое я не употребляю. «Хорошо» — самая отвратительная и сладкая ложь.  — Давай я все-таки к тебе приду. Мне ведь несложно.  — Нет! — вот только Эллиота мне тут не хватало. Несколько вздохов, несколько выдохов, посчитала до десяти и продолжили, — я же говорю, все хорошо. Не беспокойся, — и забудь о моем существовании.  — Окей. Если что, звони, не стесняйся, — и он сбросил, немного обиженный, но все-таки привыкший к моей непостоянности во всем. Это так неправильно. Сегодня я люблю мясо, завтра я вегетарианка. Сегодня мне нравятся блондины, а завтра — брюнеты. А родители продолжали разговаривать с Джееем.  — Надеюсь, молодой человек, мы не зря вам доверились, и вы оправдаете наши ожидания, — Арчи заставил Кларка почтительно опустить голову и дать обещание почти на крови, что со мной ничего не случится.  — Пока, Кали, — Николь помахала медленно ползущей мне на прощание. А я вот не очень хотела прощаться. Только сейчас поняла, как жестоко меня подставили. Правда, я все еще контролировала ситуацию. В любой момент я могу развернутся и пойти к себе в комнату, перед этим послав одного самовлюбленного придурка домой. — Прекрасно выглядишь, — эти слова были направлены в мою сторону. Это были первые слова, которые он сказал мне в лицо. До этого он вообще меня не замечал. Не сказать, что я от того упала в траур, но и радоваться не приходилось. Он, быстро попрощавшись со всеми, подошёл ко мне, взял под локоть и повёл к двери. Я достала свое чёрное пальто, черную шапочку и собиралась уже одеваться, не здесь же устраивать разнос, как он меня остановил. Джей помог мне натянуть одежду, этикет на высоте, и вытянул на улицу. Я не сопротивлялась, наоборот — старалась идти как можно ровнее и спокойнее, не выказывая никаких чувств. Хотела показаться умной и уравновешенной, получилось что-то вроде «Ходячих мертвецов». Потом я подумала о своей одежде. Конечно, школьные брюки и черный свитер под горло не платье от Шанель, но все же… это было хотя бы удобно и тепло. Да, я обещала самой себе не напрягаться в честь какого-то парня и сдержала обещание. Почти. Перебирать все равно пришлось. Мы подошли к его машине, я сразу заметила значок Форда. И, казалось, это был Мондео. Не зря же я часами напролет вместе с братом учила все их названия и классы. А Форд Мондео был у нас вообще очень популярным мальчиком, поэтому труда задание не составило. Хотя, небольшие сомнения остались. Я ведь не эксперт, это так, мнение прохожего. Джей открыл автомобиль со стороны пассажира, как бы приглашая меня сесть, но такой расклад событий никак меня не устраивал. Я аккуратно надавила на дверцу и та захлопнулась. Не хотелось хоть как-то повредить такую игрушку, любая царапинка потом будет стоить кругленькую суму. Парень удивленно выгнул бровь. Я бы тоже так сделала, если бы не знала себя. Он, похоже, немного подзабыл о том, что я всегда все делаю наоборот.  — Родители не разрешают мне садится к незнакомцам.  — А ты прям всегда слушаешься родителей? — а ведь он действительно не был тупым. Но тупым я его и не называла. И, вообще, я начинала задумываться над прозвищем. Джей для меня как-то неправильно.  — Я стараюсь, чтобы они не волновались.  — Тут у тебя промах. У меня есть их официальное разрешение насчет тебя. Ты ведь сама видела, — он устало посмотрел на «упертого ребенка». У меня не было нормальной причины, чтобы отказать, но я продолжала биться головой об кирпич, пытаясь проломать стену. Но, чтобы так красиво играть на нервах, нужно долго учиться. — Я дал твоим родителям слово, что не причиню ни малейшего вреда тебе. Я собираюсь сдержать слово.  — Тогда я пойду домой. Так ты точно сдержишь слово, — я развернулась и пошла в сторону дома, но он ловко ухватил за локоть. И вот повод начать орать и вырываться, устроить истерику и побежать домой, но я шанс упустила. Я собралась высказать все, что о нем думаю, но увидев его ледяной взгляд, передумала. Всего на секунду я потеряла контроль. Как говорят в таких случаях? В его глазах была буря? О, нет. Это неподходящее объяснение. Это было те самые извержение вулкана Кальбуко, ураган Катрина и землетрясение в Японии, в результате которого появилась Зона Отчуждения в Окуме. У него голубые глаза, но внутри катастрофа. Казалось, у меня уже потекли слюни от восхищения. Или я просто хотела есть. Чем не отмазка? Уже через секунду я снова нацепила свою маску, которая делала меня похожей на статую. Джереми тоже успокоился, отвел взгляд, приоткрыл машину и просто втолкнул меня туда. Когда мы сели в машину, Джей завёл двигатель и спокойно поехал по улице. Я спокойно наблюдала, как очень медленно отдаляется мой голубой маленький домик с белыми окнами, и искренне удивлялась самообладанию парня. Он ни капельки не показывал своего недовольства или что-то в этом роде. Просто молча ехал по заснеженной трассе и смотрел прямо, как будто меня здесь и не было. Или он старался взять себя в руки? Обещал же убить… Мне было безумно инересно, куда он везет меня, но вопрос никак не мог слететь с моих губ, потому что я и не очень-то много усилий прикладывала для этого. Возможно, не сейчас, раз он сам не захотел со мной делиться. Через пару минут езды черепахи он остановился. Почему-то это не произвело огромного впечатления. Я как раз ждала подобного действия.  — Какого черта, скажи мне, пожалуйста? — его голос звучал тихо, но было слышно, что он еле сдерживается. Мне же стало безумно интересно. А ещё сама фраза показалась мне очень забавной. Неужели сейчас будет вторая серия комедии?!  — О чем ты? Пояснения: просто было несколько причин, по которым он мог быть зол на меня. И вообще, мало ли…  — Какого черта ты не сказала мне, что употребляешь наркотики? Ты попала в больницу под их воздействием.  В этот момент момент меня охватил шок, причем не от того, что я употребляла наркотики, а от того, что он знал, что я употребляла наркотики. К такому раскладу событий я не была готова. Наконец-то он соизволил повернуться вправо. Лучше бы этого не делал. По моему лицу прошла тень неуверенности. Я совершенно не подумала о том, что Джей мог хоть каким-то образом добраться до документов.  — Это не совсем правда. Я употребляла наркотики, — это было худшее из всего списка, что он только мог узнать. И об этом никто не знал. От неудобства я повернулась в сторону стекла, чтобы не встречаться с ним взглядом. В окне отражался его профиль, держащий руки на руле и смотрящий прямо на меня, так что план не подействовал.  — Когда была последняя доза?  — Ты идиот? — в голове начало проясняться от шока и стали появляться вопросы. — Откуда ты вообще об этом узнал? И какого черта лезешь в мои дела?  — О нет, теперь это наши дела. Я скрыл анализы от твоих родителей, но от тебя не собираюсь. Ты хоть знаешь, что принимала?  — Не совсем, — услышав его приглушенный стон, почему-то стало весело. — Мне давали их мои друзья.  — У тебя прекрасные друзья.  — И снова сарказм? — я постаралась перекривить голос самого Джея.  — Рад, что ты помнишь каждую мою фразу. На этот раз я не выдержала и снова сказала не очень хорошие слова.  — Я ведь предупреждал, что не переношу брани.  — Ты такого не говорил.  — Тогда я говорил что-то похожее.  — Но это ведь не было предупреждением, — потом замолчала, вспомнив, что он действительно предупреждал, но отступать было поздно.  — Нет. Я предупреждал.  — Во-первых, я тебя не слушала. Во-вторых, я не собираюсь тебя слушаться. В-третьих, а не пойти ли тебе с такими разговорами… куда подальше?! Некоторое время мы так и сидели, в тишине да спокойствии, даже не пытаясь посмотреть друг на друга. Наконец-то пар вышел, и я почти расслабилась.  — Успокоилась?  — Нет.  — Карли, те таблетки не были легким наркотиком и всё это тянет на подсудное дело. Мне пришлось вообще забрать те анализы, потому что не хочу тебя в это впутывать.  — Но ведь это мои проблемы, не так ли?  — Я уже говорил, что… — Так это все-таки из-за тебя меня выпустили?  — Не совсем, — как легко он ушёл от ответа.  — Мы можем возвращаться обратно?  — Если ты считаешь, что я приехал, чтобы мило с тобой поболтать о наркоте, ты глубоко заблуждаешься, — в этот момент он завёл двигатель и мы продолжили путь.  — Какой же ты придурок, — все напряжение вмиг спало и захотелось смеяться. Истерика. Точнее, первый её признак.  — Долго же ты летала в облаках.  — К сожалению, небо кончилось. А ты, оказывается, настоящий диктатор.  — Ты глубоко заблуждаешься. Мне просто нравится держать всё под контролем.  — Пунктуация, правила, порядок?  — И это тоже, — мы ехали на огромнейшей скорости. И почему он чередует? Или тогда он просто хотел заверить родителей, что со мной ничего не случится? Ублюдок вдвойне. Если он знает про наркотики, то по-любому и про отца. Знает, что он в инвалидном кресле из-за аварии и так воспользовался доверием её семьи. Ублюдок. Вот и прозвище подходящее нашлось.  — Куда мы едем?  — Я же говорил — у моего друга, с которым ты и так знакома, сегодня вечеринка в честь его полного выздоровления. Я решил, что тебя стоит взять с собой.  — Ты идиот? Мы один раз виделись, а ты уже тащишь меня на какой-то праздник в честь придурка, который потерял и страх, и совесть.  — Я пытаюсь быть дружелюбным, — я лишь хмыкнула. Вот во что я не верила, так в это его чистые помыслы.  — Дружелюбие — это миф.  — Просто доверься мне.  — А доверчивость синоним тупости и наивности.  — С тобой нельзя разговаривать по нормальному, да?  — Я не верю в твою бескорыстность. Люди всегда ждут услугу за услугу.  — Чёрт. Ты начинаешь меня бесить, — а тут я промолчала. Знала, что все её фразы — это правила, по которым жила, и сходить с дорожки разума через какого-то парня не собираюсь. Даже если это не выгода, значит, он просто меня пожалел. А это еще хуже. Я достала пластинку жвачки и положила в рот. Так можно было скрыть свое волнение, страх, обиду, ненависть и прикрыть все обыденным пофигизмом. Мы приехали в шикарный особняк в конце города. Правда, я ни капельки не была удивлена. Богатые дружат с богатыми. Джей очень плавно припарковался, а потом, быстро обежав машину, галантно открыл и подал мне руку. Я же была немного удивлена. Он вёл себя так обычно, как будто каждый день это делал. Хотя, чего удивляться?! Он невероятно красив и, похоже, богат. За такими бегают целыми толпами. Мы поднялись по небольшой мраморной лестнице и зашли в дом. Везде бродили официанты и ещё какая-то прислуга, в которой я, как оказалось, вообще не разбиралась. Джей теперь помог снять пальто и шапку. Моя одежда совершенно не подходила под это место, но, похоже, Кларку было все равно. А ещё было такое чувство, что я сегодня не раз опозорюсь. Пройдясь по шахматном кафелю, мы повернули направо и начали идти вдоль великолепных картин по красной дорожке. Теперь мне есть, чем похвастаться. Я ходила по красной дорожке! Множество портретов и несколько пейзажев смотрелись просто великолепно. Я невольно улыбнулась. В конце коридора висел рисунок. На чисто-белом листе в рамочке очень выделялось ярко-желтое лицо, синие брови и зеленый нос. Волосы почему-то были чёрными, что совершенно не вписывалось в портрет. Над головой бедняжки было солнце. Почти ровное. А в правом краю стояла огромная завитушка, что означала подпись.  — Этот портрет нарисовала моя сестра Эвелин. Ей тогда было лет пять, что очень заметно. Портрет, кстати, Рэя, которого ты называешь придурком. Как видишь, Раймонд до сих пор его хранит и выбрасывать не собирается.  — А сколько сейчас твоей сестре?  — Двадцать.  — А Рэю? — всё это время они стояли и разглядывали это творение. По какой причине взрослый парень хранит рисунок сестры своего друга пятнадцать лет?  — Тоже двадцать.  — А откуда вы друг друга знаете?  — Наши семьи очень тесно дружат. Даже больше — мы сотрудничаем. Наши родители держат фирмы. Пойдём дальше, — тема была закрыта. Ему так сильно не нравилась этот предмет обсуждения, что мне захотелось о нем поговорить еще. Мы поднялись по спиральной лестнице, потом открыли первую дверь слева и зашли в огромную комнату, наполненную людьми. Меня удивило, почему дверь открыли мы, ведь прислуги действительно было много. Или я просто уже стала избалованной. Не зря же говорят: « К хорошему быстро привыкаешь». Все девушки были одеты в шикарные платья, которых у меня и в помине нет, а парни — в смокинги или обычные костюмы. Джей был одет в белую идеально-выглаженную рубашку, пиджак и брюки. А я… выглядела совсем не для этого мероприятия. А ещё на голове по-любому творился бардак, ведь расчесаться не успела.  — Ты говорил, что это будет вечеринка, а не бал, — прекрасно. Теперь перед всеми этими людьми я точно опозорюсь. Уже опозорилась.  — Это и есть вечеринка. Успокойся. Ты и без платья прекрасно выглядишь, — в голову полезли пошлые мысли, но я успела их отогнать.  — Я как белая ворона, — в этот момент наша дискуссия была прервана самим виновником мероприятия. Объявился тот самый Раймонд Картер, который сейчас идеально вписывался в эти стены. В футболке и джинсах он выглядел лучше.  — Привет, странная девочка, — да они издеваются! — Привет, Джей, — пожали друг другу руки и начали свою светскую беседу. — Как там погода?  — Я тебя ненавижу. Рэй счастливо улыбнулся, но все же решил продолжить:  — Перестань. Я ведь просто начал твою любимую тему.  — О чем вы? — конечно, встревать в разговор двух парней не советуется, но все же я не сдержалась. Любопытство меня доконает.  — Ты не знаешь? Джереми прилетел к нам с очень далекого Лондона.  — Я слышала об этом от моего отца, — при этих словах почему-то улыбнулся Джей. — Но ведь на дворе двадцать первый век. Англичане уже давно перестали быть такими вежливыми.  — Конечно, это один из многочисленных стереотипов о Лондоне. В какой-то частности ты права, а вот с другой стороны ты глубоко ошибаешься, странная девочка. Ещё есть люди, которые не забыли о культуре, — возможно. Жаль, мне мало кто такой встречался. Да и Джея я к ним не могла отнести. — Меня зовут Раймонд. Для друзей — Рэй. Для тебя тоже, — он протянул свою руку для дружеского пожатия. Я не ответила взаимностью. Только сейчас вспомнила где нахожусь и в каком обществе. А ещё вспомнился ЕГО жест. Он тоже тогда пожал мне руку. Пять лет назад.  — Карли, всё хорошо? — Джей взял меня за подбородок и попытался всмотреться в "пропасть глаз", но я быстро скинула его руку и сделала шаг назад. Вот от чьих прикосновений мне было противно, так это от твари.  — Вполне, — некоторое время мы продолжали стоять и о чём-то разговаривать, правда, я или не вникала, или просто плавала в облаках. Джереми иногда смотрел на меня, чтобы убедиться, не сдохла ли я. Я думала о том, что здесь делаю. Зачем Кларк взял меня с собой? Ведь Рэю было фиолетово. Он даже имени моего не помнил, выкручивался как мог. Все смотрели на меня, как на поехавшую, ведь я не птица местного полета. А потом легко влилась в разговор о смысле жизни. Как оказалось, Рэй был настоящим философом. Он продолжал настаивать на том, что нужно успеть сделать все. Под «все» имелось в виду потратить все девять кошачьих жизней на развлечение «Убить себя. Все способы, что только есть». Я пыталась доказать свое мнение о том, что лучше стараться жить в безопасности, чтобы потом не ходить на костылях. Джей лишь наблюдал за нашим разговором, но не встревал, только иногда подсмеиваясь, когда я говорила о безопасности. С неподдельной радостью он заметил в рядах присутствующих длинноволосую брюнетку с красной помадой на губах. Стерву видно издалека. Она смотрела прямо на него, пытаясь продырявить взглядом полным злости и любопытства одновременно. Еще несколько секунду и она развернулась на каблуках и направилась к входной двери. Я не поняла, что произошло, но мне это совершенно не понравилось. На тот момент даже не предполагала, что сыграла решающую роль в его спектакле. Именно это заставило меня потом его возненавидеть. Наверное, у меня на лбу написано «глупая дура», раз Джей решил использовать именно меня. Примерно через полчаса, после того, как я познакомилась где-то с одной третей компании, к нам подошла высокая рыжеволосая девушка с кучеряшками. Кстати, одета она была в легкий свитер и джинсы, что тоже очень выделялось на фоне всего этого парада. Странно, раньше я ее не замечала здесь. Она поцеловала в щеку Рэя, а потом крепко обняла Джереми. Только, когда подошла поближе ко мне, я смогла заметить, что цвет волос был ненатуральным. На самом деле она была брюнеткой. И кожа у нее была довольно-таки темная. Что-то вроде латиноамериканки. Она улыбнулась своими идеально белоснежными зубами и наконец-то заговорила:  — Привет. Меня зовут Челси Райт, — у неё был небольшой акцент, но точно сказать откуда она оказалось сложно.  — Карли Бауэр, — я попыталась сделать что-то наподобие улыбки, но не очень получилось. Хотя Челси и вызывала хорошие впечатление, но мало шансов, что она была хорошей. Было что-то нервозное в ее действиях, будто ее кто-то взбесил, но самообладание превыше всего.  — Челси родом с Коннектикута. А сейчас мы все переехали сюда, в Спрингфилд, — Джей стоял позади меня, немного сжав мою левую руку, но мне уверенности это не добавляло. Если он пытается поддержать, есть причина.  — Так вы все не от сюда?  — Рэй неизвестно откуда родом. Его семья раньше постоянно перебралась с места на место, вроде кочевников, а родители Челси всегда доверяли Картеру, поэтому решили сюда переехать из-за очень хороших комментариев в пользу этого города.  — И я не жалею. Здесь действительно прекрасный климат и люди интересные, — интересные. Не хорошие, а просто интересные. Как будто цирк. Правда, стоило бы поблагодарить Челси за откровенность. — А Джереми переехал последним. Да и то из-за бизнеса, — мимо прошёл официант с напитками. Рэй и Райт взяли по бокалу. Джей даже не сделал попытки, как и не спросил у меня. Он ведь не мог узнать о моем отношении к алкоголю, или я чего-то не знаю. Может, он неправильно растолковал мой взгляд, подумав, что я хочу напиться до белого колена.  — Вы все переехали вместе со своими семьями?  — Мы, скажем так, очень привязаны друг к другу, — как легко эта компания уходила от ответа.  — А что насчет тебя? — Челси задавала интересные вопросы. Интересные в смысле, что ей было интересно узнать что-то обо мне. Кому я вообще нужна? Уже собиралась сказать, что ничего интересного в моей жизни нет, как Челси продолжила. — Говорят, вы познакомились в больнице с Джеем, — ноги подкосились. Потребовалось много усилий, чтобы не выдать себя. Она сказала это так… будто обо знала все. И как будто это только благодаря Джею я стояла здесь. В один миг развернулась и побежала к выходу, чуть не сбив при этом какую-то девушку. Только в этот момент мне было плевать на всех.  — Карли... Я даже не обратила внимание на его слова. Это было предательство. Я доверилась. Он предал. Джей просто решил устроить показуху, типа, я помог этой несчастной девочке, которая не в своём уме. Как он ошибался. Я не была идиоткой. Я так считала. Проворно пролетела мимо картин со строгими выражениями на лице, потом бойко выбежала в холл и на улицу. Там стоял дикий мороз и бушевал ветер. Волосы сразу начало трепать в разные стороны, а руки уже через несколько секунд превратились в льдинки. — Карли... - на этот раз он приказывал. Как же он любит командовать. В голосе слышалось столько непонимания и отчаяния, что стало тошно. Чего ему бояться? Он быстро подбежал ко мне и взял за плечи. — Прости меня. Ты в порядке?  — Нет! — было очень тяжело кричать в такой холод и в тот же миг пытаться вырваться. Почему я позволила ему схватить себя? Почему не ударила? Я боялась. Больше всего я переживала, что он именно сейчас меня не услышит. — Я не в порядке! Я никогда не буду в порядке! Я верила тебе, — я толкнула его в грудь и от удивления он сделал шаг назад. — Я слушала тебя! А ты играешь со мной в спасателей! Думаешь, я нуждаюсь в твоей дерьмовой помощи? Какая же ты с… — именно в эту секунду Джей резко притулил меня к себе и обнял за талию. Очень крепко обнял. Какое-то время мы просто так стояли, я, шокированная, в ступоре, а Джей в отчаянии.  — Я не знаю, откуда Челси узнала о тебе. Я никому об этом не говорил. Возможно, Рэй сказал ей, что вы познакомились в больнице, но не больше. Пожалуйста… поверь мне, — я кивнула. Он не знал, что может означать этот жест у меня, но на подсознании и так понятно, что я его все равно ненавижу, поэтому продолжил: — Пообещай, что попытаешься научиться прощать.  — Обещаю, — к сожалению, я еще никогда не сдерживала обещаний.