***
Венди потянулась всем телом и посмотрела на пустую кассу с долей тоски. Лето фактически закончилось, это был ее последний рабочий день, потому как уже совсем скоро надо снова идти в школу. Но не только из-за этого переживала Кордрой. Она не видела Диппера уже больше месяца и искренне переживала о нем, то и дело спрашивала о его самочувствии у Мэйбл. Та и сама видела брата лишь один раз, и то краем глаза. Она поведала Венди о том, что Диппер находится в каком-то очень странном состоянии, в неком магическом коконе. Для него время замерло, и со слов Билла Сайфера это было хорошо. Сама Венди не была склонна доверять этому желтоволосому странному типу, но Мэйбл ему верила, а потому Кордрой успокаивала сама себя. Увидев, что Зус пятится задом, пробираясь к выходу, Венди сперва нахмурилась. — Эй, ты чего это? Рамирез так и подскочил на месте. Он словно вовсе забыл о том, что здесь еще кто-то есть. — Там это… — сказал он. — Там Диппер пришел. Услышав это, Венди тут же обрадовалась. Значит, Диппер наконец-то в порядке, раз он вернулся домой. Но судя по лицу Зуса, что-то явно произошло. Что-то очень нехорошее. — Так это же здорово. Толстяк замотал головой. — Я такое узнал! Билл сказал, что это семейный разговор, и я решил, что имею право подслушать. Я ведь тоже член семьи. Мистер Пайнс сам иногда так говорил. Ну, не именно так, но… — Зус, — прервала его Венди. — Ближе к делу. — Короче, — сказал тот, — брат мистера Пайнса, которого мы вернули с помощью портала, оказался очень плохим. Он пытался убить маму Диппера и Мэйбл, и их самих тоже, а Билл их тогда всех спас и отправил Стэнфорда в другой мир. А мы с мистером Пайнсом его вернули и только потом узнали, что он злодей. Венди замотала головой. — Погоди-погоди, что? Что все это значит вообще? Зус определенно не шутил и не придуривался. Он был настолько бледен и напуган, что Кордрой ни секунды не усомнилась бы в его полной честности. Впрочем, Зус вообще не был способен лгать. — Он это подтвердил, — сказал Рамирез. — Я сам все слышал! А еще они говорили обо мне! Сказали, что я маг хаоса, как и Диппер. И что Стэнфорд мне когда-то прочищал мозги, и я стал после этого тупым. А еще он сказал, что мне под сорок лет! Это объясняет, почему у моего кузена, который младше меня, уже есть внуки. А значит, мне не двадцать семь, как я всегда думал! Венди совершенно перестала что-либо понимать. — Что за бессмыслица, Зус? — Они меня использовали! — воскликнул тот. — Все эти годы! Я думал, что Пайнсы — моя единственная семья, но они меня использовали, постоянно вправляя мне мозги! Сказав это, Рамирез выбежал за порог. — Эй, Зус! Кордрой в спешке обошла кассу и поспешила за ним, но тот убежал очень быстро. Хоть они и не были особо друзьями, Венди не хотела, чтобы Зус остался один с такими жуткими мыслями. — Да что же это за безумие, черт возьми… Рамирез скрылся, а бежать за ним Венди не могла, она еще работала в «Хижине чудес», хоть и последний день. Наверное, разумнее будет найти Диппера и Мэйбл и узнать у них, что к чему. Для того, чтобы довести Зуса до такого состояния, нужен был веский повод. — Так-так-так… Кордрой сперва не поняла, откуда донесся смутно знакомый голос. Прямо перед стойкой с кассой стоял какой-то худощавый старик с белоснежной бородой в несколько помятой и не особо чистой рубашке. На первый взгляд он казался эдаким божьим одуванчиком, но что-то в нем сразу напрягло Венди. — Эм-м… Слушаю вас. — Что-то обидело того молодого человека? — скрипучим голосом проговорил старик. — Его обидели? Кордрой мотнула головой. Она не была намерена разбалтывать что-либо неведомо кому. — Понятия не имею. Вы что-то хотели? — Да-да, я хотел! — старик подошел чуть ближе. — Моя дорогая, посмотрите, что у меня тут есть. Венди честно не понимала, что к чему. Навязчивое ощущение, что что-то не так, лишь усилилось. Старик с неожиданной проворностью изъял из-за спины нечто и наставил на девушку, и сразу после ее ослепил яркий свет, заставивший в последний раз испугаться. Венди недоуменно огляделась. Она была одна у кассы, на своем рабочем месте. Девушка замерла, не понимая, что да как. Странно, какой сегодня день? Она не могла отчетливо вспомнить, как этот день вообще начался, и это напрягало. Мотнув головой, Венди проверила кассу. Обнаружилась купюра в двадцать пять долларов. Интересно, кто ее оставил? Сегодня были покупатели? Кто и что купил вообще? Кордрой поняла, что не помнит этого. До чего же странно, разве такое может быть…***
— Ух ты, где это мы? Мэйбл недоуменно уставилась на красивый бревенчатый дом в два этажа, огражденный небольшим забором от лесистой местности. От обилия зелени рябило в глазах, то и дело слышалось пение птиц. Воздух вокруг казался каким-то совершенно другим. Диппер точно знал, что еще пару секунд назад они были в Гравити Фолз, а теперь их занесло куда-то очень далеко от Орегона. Как же удобно путешествовать с помощью магии, благо Билл это умеет. — Пригород Паракаса, — отозвался улыбающийся Билл. — Совсем рядом побережье Тихого океана. Просто отличное место для активного отдыха. Уверен, вы оцените. Диппер выдохнул. — Ничего себе… Мы в Перу? — Именно. Мэйбл расплылась в восторженной улыбке. — Вот это да! Я впервые в жизни в Южной Америке. А это твой дом, Билл? Мы остановимся в нем? Сайфер уверенно направился в сторону калитки, ступая по проложенной гравием тропинке. — Это наш дом, Звездочка. Можешь выбрать себе любую комнату и сотворить c ней все, что твоей душе угодно. — Круто! Девушка поспешила вслед за Биллом, а Диппер чуть помедлил. Что ж, они в Перу. Именно здесь однажды судьба свела Пайнсов с демоном разума и безумия. Наверное, неспроста Сайфер привел их именно сюда. — Я не знал, что у тебя есть дом, — сказал парень вдогонку демону, следуя за ним и сестрой. — Ты же всегда говорил, что у тебя вообще нет дома и он тебе не нужен. Билл как раз оказался во дворе. — Я не говорил, что у меня нет дома, Сосенка. Я говорил, что мой дом там, где я захочу, следовательно мой дом — это весь мир и любое место в нем, потому что мне так хочется. И повторюсь, этот дом наш. — Понятно. Диппер не стал больше ничего говорить. Поднявшись на крыльцо, Сайфер открыл дверь и отошел в сторону. — Прошу. — Ух… Мэйбл первая пересекла порог. Едва начавший подозревать неладное Диппер последовал за ней, как на них обрушился целый дождь из конфетти. — С днем рождения! Это было действительно неожиданно. Парень недоуменно уставился на развешанные на стенах праздничные плакаты, кучу надувных шаров и ряженных людей, которые и встречали их у самого порога. Это были знакомые лица. Пироника, на сей раз представшая перед ними в экстремально коротком бикини, держала перед собой торт. Рядом с ней весело галдели Зак и Криптос, Гектор сдержанно улыбался, Зантар, как и обычно, стоял в сторонке. Были тут еще три человека, которых Диппер не знал. — Боже, какой сюрприз! Восторженная Мэйбл тут же бросилась к ним, обнимаясь с каждым, а Диппер понял, что его сестра уже знакома со всеми. В любом случае странноватый здоровый парень под два метра ростом с вызывающе зелеными волосами обнял ее, приподняв над полом, а сама Мэйбл чмокнула его в щечку. Это выглядело даже как-то немного дико. — Поздравляю, Диппер. Зак и Криптос сами подошли к замершему в проходе парню, а после рядом оказался и Гектор. — Надо же, вы все тут… — Конечно! — сказал Зак. — Не могли же мы не отпраздновать ваш день рождения. Не каждый день исполняется семнадцать лет. — Я тебе больше скажу, — обратился Гектор к Заку, — любая дата случается лишь однажды. — Он повернулся к Дипперу. — Поздравляю. Пироника сама лично испекла торт. Пайнс улыбнулся. — Спасибо. Он все еще был немного сбит с толку, в отличие от сестры, которая радовалась поздравлениям, словно маленький ребенок. — Диппер, давай быстрее сюда! Задувайте свечи! — сказала Пироника. — Я уже умаялась держать этот торт. — Да, конечно. В тот же миг Пайнс уловил на себе откровенно недобрый взгляд Зантара. Тот явно был чем-то сильно недоволен, а Диппер вспомнил о том, что Зантар, как и Гектор, одно из самых первых творений Билла. Их Сайфер определенно должен любить больше всего на свете. А потом ему вспомнился разговор в поместье Нортвестов. Кажется, Зантар был против того, чтобы Диппер оказался втянут в их компанию, в то время как Гектор был «за». А Аксолотль в свою очередь говорил что-то о противоречиях и противоположностях. В итоге все оказывается тесно взаимосвязанным. Гектор — это коричневый шестиугольник, а Зантар — фиолетовая трапеция. Диппер отчетливо помнил эти фигуры, появившиеся первыми. А еще он помнил, что они символизируют. Первый — это спокойствие и гнев, а второй — свет и мрак. И если с Гектором все было более чем понятно и по его уравновешенному характеру, то с Зантаром Диппер предпочел бы быть на расстоянии. Мэйбл взяла его за руку, когда они оба оказались перед праздничным тортом. На нем горело семнадцать свечей. Что ж, это в самом деле их день рождения, и Дипперу в самом деле теперь семнадцать. А значит, Сайфер должен исполнить обещанное. От мысли о том, что у них будет полноценный секс, Пайнсу становилось откровенно волнительно. Он с одной стороны побаивался, ведь это будет самый что ни на есть первый опыт, но с другой стороны он готов был полностью отдаться желаниям. Парень настолько привык к Биллу и близости с ним, что теперь между ними нет никакого стеснения. — Давай! — скомандовала Мэйбл. Они вместе затушили свечи, и сразу после все начали хлопать им. Довольная Пироника поставила торт на стол и поспешила обнять их и расцеловать, и на сей раз Диппер улыбнулся искренне и от всего сердца. Оказывается, к этим странным ребятам он тоже привык, а особенно к Пиронике. Как только девушка отстранилась, к Дипперу со спины прижался Билл. Он обхватил сильными руками его талию и положил подбородок на плечо, опалив горячим дыханием. — Моя Сосенка стала совсем большой. Кстати, познакомься, это Аморф и Зубы. К ним тут же подошли двое. Один был ниже Диппера по росту, с ёжиком черных коротких волос, бледной кожей и целой кучей родинок, а второй повыше ростом, подтянутый и хорошо сложенный, с приятной внешностью и ярко-красными волосами. — Приветствую, — галантным тоном сказал красноволосый. — Я Аморф, рад познакомиться с тобой. От этой официальностью Дипперу даже стало не по себе, тем более что Сайфер продолжал прижиматься к нему со спины, не позволяя тем самым адекватно думать. — Взаимно, — отозвался он, пожав чужую руку и обратив внимание на кучу золотых колец на пальцах Аморфа. — Я Диппер. — А я Зубы, — засмеялся второй парень. — И я тоже рад познакомиться уже, а то столько лет ждали. У него были на самом деле внушительные белоснежные зубы, слишком крупноватые даже для его большой челюсти, и Пайнс начал понимать, почему у него такое имя. — А вот этот здоровяк — Восьмерка, — сказал Билл, указав на еще одного представителя своей компании. — И не пугайся его. Он хоть и выглядит как амбал, но по сути та еще душка. — Привет. Да уж, выглядел Восьмерка и правда несколько устрашающе. Очень высокий, здоровый, немного коренастый и с длинной гривой зеленых волос. Вот он потянулся к Дипперу и, не успел парень толком опомниться, схватил его в объятия, оторвав от пола. — Обнимашки! Пайнс не имел ни малейшего понятия о том, как надо на это реагировать. Что ж, несмотря на устрашающий внешний вид, он и правда оказался тем еще душкой. Все то время, что они все радостно галдели, Зантар оставался в стороне. Диппер понимал это, понимал, что у Зантара явно есть некие претензии, которые он позже выскажет. Всему свое время. Парень не хотел углубляться в эти мысли, душу грело осознание того, что все эти странные, такие непохожие между собой и в то же время похожие ребята устроили для них с Мэйбл настоящий праздник. Хотелось позволить себе немного повеселиться, не думая о проблемах. Они с сестрой и так слишком много всего пережили в последнее время, особенно Мэйбл, которая осталась по сути одна в той истерии, что устроили взрослые.***
Дело упорно шло к вечеру. Вся компания дружно перебралась на дикий пляж и принялась активно резвиться. Диппер не видел в компании Зантара, а потому смог расслабиться и думать только о том, что ему действительно хорошо в этой компании. Они лежали на песке, перемешенным с гравием. Не очень удобно, но об удобствах никто и вовсе не думал. Пайнс смотрел на сестру, которая сидела на плечах Восьмерки, погруженного в воду по пояс. Пироника то и дело кидалась на шею Аморфу, и это могло бы показаться чем-то интимным, если бы Диппер заведомо не знал о том, что Аморфа привлекают только мужчины. Об этом он сам лично ему сказал, совершенно ничего не стесняясь. Пайнс помнил его по видениям из измерения вне времени и пространства. Он был красным квадратом, символизировавшим любовь и похоть, а Пироника, розовый круг, символизировала скромность и гордыню. — Я все-таки не очень понимаю, — сказал Диппер, обращаясь к Биллу, который лежал рядом с ним и так же смотрел на друзей. — Кто они по сути? Твои творения? Вроде как дети? Они тоже демоны, как и ты? Сайфер хмыкнул, не оборачиваясь к Пайнсу. — Они те, кто они есть, — ответил он. — Мои любимые противоречия. Я всегда был убежден в том, что все миры и само мирозданье держится именно на противоположностях. — Так они демоны? Дипперу хотелось понять это для себя, однако Билл лишь усмехнулся и посмотрел на него. — Опять вешаешь на всех своих ярлыки, Сосенка. Разве кто-то обязан подстраиваться под термины? Или кто-то обязан придумывать слова для определения любых особенностей? Неужели нельзя принять кого-то просто как его, а не как имя нарицательное явления, которое ты можешь или не можешь понять? Пайнс мотнул головой. — Я не пытаюсь вешать на них ярлыки. Мне просто интересно понять, кто они такие. Сайфер поджал губы. Он повернулся на бок, оказавшись лицом к Дипперу, которого отчего-то смутил внешний вид демона. Билл был в своей излюбленной расстегнутой желтой рубашке, но без привычной майки. Теперь он мог видеть его торс, желтоватые волоски и золотистые линии, которые проходили по телу словно незаметные на первый взгляд цветные татуировки. — Ладно, — кивнул демон. — Пойдем по старшинству. Гекторгон появился из моего собственного гнева и принес мне спокойствие. Он — мое первое противоречие и самое главное. Я на самом деле очень много злился раньше, из гнева получилось много всего… нехорошего, — Сайфер усмехнулся. — Это было давно. А потом появился Зантар. Его не стоит называть по имени потому, что его противоречия самые серьезные. Он не принес мне успокоения, как Гектор. Напротив, он принес еще больше противоречий. Он легко впадает в самые животрепещущие крайности. Свет и мрак — они как добро и зло по сути. Диппер кивнул. Кажется, это и было то, что показал ему Аксолотль. Вернее, так оно воспринималось самим Биллом. — Хорошо. А как эти противоречия характеризуют их самих? Сайфер пожал плечами. — Да всех по-разному. Гектор у нас само спокойствие, но если его разозлить, он способен уничтожить какой-нибудь материк вроде Австралии со всеми ее обитателями. Зантар же застрял на перепутье, он и сам не понимает, чего в нем больше — света или мрака. У Криптоса все проще. Его противоречия — это щедрость и алчность. Так что он то дарит тебе подарки, а то становится невероятным жмотом. А Пироника то строит из себя Деву Марию, то начинает задирать нос, тогда как Восьмерка то радостный, а то очень печальный. Аморф у нас либо трепетно влюблен, либо желает животной страсти и оргий, Зубы то сидит на диете, которая ему не нужна, и питается воздухом или травой, а то пожирает любую еду в поле зрения. Пайнс начал понимать, что к чему. — Полагаю, Зак либо смелый, либо очень трусливый. — Именно так, — улыбнулся Билл. — Ты умная Сосенка, все быстро схватываешь. Диппер уставился на демона так, словно стараясь уловить в его чертах что-то новое для себя. — А ты, — продолжил он, — Разум и Безумие. А значит, ты либо очень разумный, либо безумный. Билл подмигнул ему. — Не воспринимай это так буквально, Сосенка. Разум и безумие — две крайности одной и той же сущности. Весь ваш мир стоит на этом. Пайнс задумался. — Весь наш мир? Погоди-ка… — Он посмотрел на Сайфера ошарашенным взглядом. — Если ты в виде треугольника с глазом фигурируешь везде, у всех цивилизаций древности… Билл засмеялся. — Правильно мыслишь, Сосенка. — Выходит, ты пришел в это измерение с зарождением человечества? И ты не просто символизируешь разум и безумие — ты и есть разум и безумие. А они все, — парень посмотрел на остальных демонов. — Они тоже не символизируют свои противоречия. Они — воплощение человеческих пороков и хороших черт. Сайфер явно был доволен. — Все верно. Диппер не знал, как ему относится к такой информации. — Невероятно… Сколько тебе лет вообще? Лукаво блеснув правым глазом, Билл поднялся с нагретого места. — Я не такой уж и старый. Всего чуть более пятнадцати триллионов лет. Значительно моложе демиурга, но старше любого другого существа и сущности всех миров. — Какой ужас… Сайфер отрывисто засмеялся. — Идем, Сосенка. Я хочу кое-что тебе показать. Дипперу ничего не оставалось, кроме как подняться с места и последовать за демоном, куда бы тот ни шел. Место, в котором они находились, было похоже на самый настоящий тропический рай. От города не так уж и далеко, но это не ощущалось нисколько. Кругом было много папоротниковых деревьев и кустарников, куча самых разных пестрых птиц и даже попугаев. Уголочек, не тронутый цивилизацией, иначе и не скажешь. Где-то вдали, ровно по побережью, виднелись возвышенности. Не горы, но и не холмы. Что-то похожее Диппер уже видел в Гравити Фолз, в том самом месте, где они наткнулись на пещеру с минералами. Разумеется, с оговоркой о том, что листвы здесь было куда больше. — А куда мы идем? Сайфер отозвался не сразу. Он шел впереди, пробираясь через низко висящие ветви деревьев, а Диппер старался не отставать. — Однажды мне стало интересно, смогу ли я покорить себе этот мир, — сказал Билл. — Я смог. Люди тогда были не умнее, чем сейчас. Но и не глупее, если подумать. Те, кто отрицал мою власть, умирали, но были и те, кто сам шел за мной. Я подарил им цивилизации, делился с ними знаниями. Они меня уважали и возводили в ранг божества. — Сайфер на миг замер на месте, так что Пайнсу тоже пришлось остановиться и уткнуться взглядом в его спину. — Я сменил много имен, Сосенка, и натворил много дел, пока ждал тебя. А тебя все не было и не было. И однажды я действительно сорвался. Демиург наказал меня и мои творения, заточив нас в клетки. Сотни лет мы были взаперти. На перепутье сразу нескольких измерений, на самом краю этого мира. Демон обернулся. Диппер посмотрел на него и сам невольно замер. В сердце кольнуло от чужого взгляда. — Это было здесь? Билл улыбнулся. На сей раз в его улыбке не было и намека на насмешку или высокомерие. — Да. Край измерения находится в пещере. А вход в пещеру вот здесь. Подойди сюда. Пайнс сглотнул и решительно подошел к Биллу сбоку. Тот взял его за руку, а после надавил ногой покрытую листвой почву. В тот же миг трава провалилась, открыв проход. — Это он? — выдохнул Диппер. — Проход в ту пещеру? Сайфер кивнул. — Он самый. Это место было моей тюрьмой долгие две тысячи лет. — И здесь вас нашли Стэнли и Стэнфорд? — Они так и не поняли, что к чему. Я бы и сам мог не понять, если бы меня не разбудила магия крови. Диппер оторвал взгляд от устрашающего с виду прохода в земле и посмотрел на демона. — Магия крови? Сайфер тоже посмотрел на него. — Меня разбудила кровь. Едва ощутив ее, я понял, что это и есть мой покой, и именно поэтому проснулся. Но когда я открыл глаз, передо мной не стоял обещанный мне ты. Были лишь эти двое – глуповатый Луноликий и слишком умный Шестипал. Они забрали меня с собой, а после вернулись за остальными, а я осознал нечто важное. Моего покоя, то есть тебя, все еще не было в мире, но были кровные родственники. И именно поэтому я решил остаться с Пайнсами в Гравити Фолз. — Ух ты… Диппер не знал, что и думать. Речь шла о событиях, которые происходили тогда, когда не то, что его — его отца еще не было на свете. И уже тогда Билл смог его почувствовать. Наверное, демоны, которым перевалило за пятнадцать триллионов лет, могут и не такое. — Я думал, что смогу стать им другом. У Шестипала были далеко идущие амбиции, и мне это даже нравилось. Я ощущал в нем тебя, что довольно странно, ведь он даже не твой дедушка и не отец, ваше родство чуть дальше. Меня это даже вводило в ступор. Сайфер усмехнулся и повернулся к Дипперу всем корпусом. — Что? — не понял тот. Пайнс по сути до сих пор не понимал, к чему это все должно в итоге привести. Да, вот он теперь принадлежит Биллу, демон получил свое, даже родители Диппера смирились с этим. Что же должно произойти дальше? Как вообще он должен выполнять свои функции покоя для демона разума и безумия? — Давай спустимся, — сказал Билл. — Я покажу тебе этот временной перешеек и храм, который был воздвигнут в мою честь. Диппер снова посмотрел на проход. Ему было любопытно посмотреть на то, что там скрывается, но при этом он был полон сомнения. И что интересно — парень вовсе не думал о себе, его волновало лишь то, что этот спуск может причинить какой-то вред самому Сайферу. — Ты уверен? — Разумеется, — хихикнул Билл. — Романтик из меня необычный, а потому и наше полноценное свидание должно пройти там. Пайнс едва не подскочил на месте. — В этой пещере? То, что скрывалось в проходе, все еще оставалось загадкой для Диппера, но он не мог бы и предположить, что это нечто может быть идеальным местом для свидания. Между тем Билл явно не шутил. Пришлось вспомнить о том, что он по сути своей безумен. — Именно так. Как ты смотришь на то, чтобы использовать свою магию и ликвидировать ненужный нам аномальный фон? — Прости, что? Диппер терял нить разговора. Часть с использованием магии — еще куда не шло, несмотря даже на то, что Пайнс до сих пор не имел понятия о том, как эту магию надо вообще использовать. Но вот как нужно ликвидировать аномальный фон? Да и что это за фон такой вообще? Если подумать, Стэнфорд рассказывал о том, что за несколько минут их пребывания в пещере прошла неделя на поверхности. Может, в этом был замешан этот самый аномальный фон. — Ты уже понял, о чем я, — улыбнулся Билл. — Моя Сосенка не только умная, но еще и сильная, правда? Я не зря верил в тебя и не зря был уверен в том, что ты будешь лучшим из людей. От этих слов Диппер даже невольно зарделся, несмотря на суматоху в мыслях. Неужели Сайфер и правда такого высокого мнения о нем? Это было очень приятно. — Эм… Я все равно не умею использовать магию. Билл продолжал улыбаться. В тот момент Пайнс ощутил, что он и правда намного старше и мудрее, хоть и за общим безумием это обычно даже не улавливается. Сайфер приблизился к нему. Диппер не сразу понял, что он намерен делать, но и не подумал отстраниться, когда демон его поцеловал. Их губы сомкнулись в поцелуе, и в тот же миг Диппер с готовностью обхватил руками чужие плечи, прижимаясь к Биллу плотнее. С ним рядом всегда было даже слишком хорошо. Рука Сайфера скользнула по его спине, мягко касаясь ткани футболки, а проворный язык скользнул в чужой рот, исследуя, словно в самый первый раз. Диппер наслаждался близостью с ним, его вкусом и запахом, его дыханием, жаром тела Билла. Это все было так правильно и так чертовски уместно, словно иначе быть ну совершенно не могло. Похоже, об этом и говорил в свое время Гидеон. Мужчина значительно старше, чем сам Диппер, и между ними даже не любовь, а нечто совершенное иное, намного более всеобъемлющее. У Глифула на самом деле была магия, и он самом деле увидел чужую судьбу. И да, он не прогадал, все именно так и было, как бы в то ни не верил раньше Пайнс. Оторвавшись от его губ, но не спеша отходить от него, Билл посмотрел в глаза Дипперу. Тот мог спокойно смотреть в его вертикальный зрачок, то самое всевидящее око. — Ты чувствуешь? — шепотом спросил он. — По твоим венам как кровь бежит чистая энергия. И ты ее контролируешь. Думай обо мне, думай о том, что я верю в твои силы. Поверь в себя так же, как я верю в тебя, Ламаник. Ты — хозяин магии. Прикажи ей, и она все сделает. Эти слова повлияли намного сильнее, чем только мог бы вообразить Диппер. Он в самом деле ощутил эту энергию. Она была в нем, в каждой клеточке его тела, и она в самом деле подчинялась ему. Отстранившись от Билла, Пайнс прислушался к своим ощущениям, а потом снова посмотрел на проход. Энергия заструилась по его ладоням, и парень понял, что его руки сияют красным. «Я хочу, чтобы аномальный фон исчез». Приказывать магии было не сложно. Диппер видел, что от его ладони отлетело красное свечение, видел, что темный и мрачный проход озарился изнутри. Он ощущал эту энергию, ее растраты. Он знал, когда ему стоит остановиться. Оказывается, это вовсе не сложно, если ощущать магию именно как часть самого себя. Определенно, Билл и сам вполне мог сделать все это, но он позволил Дипперу, чтобы тот научился управлять своей магией. Парень понял это, вспомнив о том, что рассказывал Стэнфорд про Зуса. Маг хаоса не стареет, когда использует свою магию. Если всегда использовать магию, то он будет жить, по сути, вечно. Наверное, Аксолотль так распорядился. В конце концов, какой смысл в Диппере и зачем Биллу надо было ждать его столько столетий, если он проживет лишь одну человеческую жизнь? Свечение погасло. Пайнс сглотнул, поняв, что справился с задачей, аномальный фон исчез. Стоявший все так же рядом Билл довольно усмехнулся. — Какая же способная Сосенка. Я горжусь тобой, не каждый маг хаоса способен сразу обуздать силу. Он говорил искренне, как и обычно. Пайнс снова ощутил себя невероятно особенным для этого демона, и это грело душу. — Ты впервые назвал меня по имени. Билл, который уже хотел спрыгнуть в проход, замер на месте и посмотрел на парня. — Допустим. Диппер сглотнул. — Это ведь ты дал мне такое имя? Сайфер усмехнулся, отведя взгляд. — Да. Увидел тебя едва родившимся младенцем и стал сентиментальным. Сам не мог поверить, что способен на подобное. Его рука скользнула в желтые волосы, и это можно было расценить как самую простую нервозность. Неужели он стесняется говорить об этом? Это было слишком неожиданно. — Но почему именно Ламаник, Билл? — спросил Диппер. — Что это вообще за имя такое? Что оно означает? Сайфер снова усмехнулся. — Надежда, — ответил он. — Это имя означает надежду. И это был первый и последний раз, когда я поддался сентиментальности, Сосенка. Идем уже скорее. Он уверенно прыгнул в проход, а Диппер на пару мгновений замер на месте, подумав о том, что Ламаник — совсем не такое плохое имя, как он думал всю жизнь. Эта мысль оказалась очень приятной. Улыбнувшись, парень тоже спрыгнул в проход. Он знал, что его магия не позволит ему разбиться. Теперь он все знал и понимал.