Между Ангелом и бесом

      Кунсайт медленно вошёл в палату Усаги. Несмотря на безграничную внутреннюю силу этого человека, в эту минуту душа его разрывалась на части. Ноги стали каменными, и он едва мог их переставлять. Каждый шаг давался с трудом. Воздуха не хватало, а сердце предательски сжималось в диком ужасе. Он впервые в жизни чего-то боялся. Он боялся увидеть её изувеченной, но больше всего он боялся потерять её. Потерять навсегда.       Наконец, собрав остатки мужества, Кунсайт подошёл к койке, на которой лежала она. Всё в этом месте было пропитано страхом. Ведь именно здесь люди находятся на грани жизни и смерти. Пока человек здесь, его жизнь может оборваться в любую секунду и ничего уже нельзя будет изменить.       Звук, издаваемый аппаратом для искусственной вентиляции лёгких, сводил с ума. Пищащий звук кардиомонитора, следившего за сердцебиением, каждый раз заставлял сердце Кунсайта замирать.       Парень, наконец, нашёл в себе силы взглянуть на Усаги. Несмотря на то, что он находился в палате уже минут десять, Кунсайт попросту не мог посмотреть на любимую. Тяжело втягивая воздух, и крепко сжимая кулаки, Кунсайт, не моргая, смотрел на Усаги. Его глаза щипало, но он так и не проронил ни единой слезы. — Детка… — наконец прошептал Кунсайт, присаживаясь на стул возле койки. — Как же нелепы эти раны на твоём теле… — проговорил он, отводя взгляд от израненной Усаги.       Ком стоял в горле, а внутри всё дрожало. Впервые за столько лет ему хотелось разрыдаться как мальчишке, ибо он не знал, что делать. Он не знал, выживет ли она. Он не знал, чем ей помочь… И это попросту делало его слабым. Ведь он тот, кто всегда и всё рассчитывает наперёд, он всегда знает исход и у него всегда есть запасные варианты, если что-то пойдёт не так. Но не сейчас. Сейчас он бессилен… — Я не отойду от тебя ни на шаг, пока ты не откроешь глаза, — проговорил он хриплым голосом. Повернувшись к девушке, Кунсайт аккуратно взял её ладонь в свою. — Я не дам тебе умереть, слышишь? — От одной мысли, что такое возможно, и она действительно может умереть, крупицы самообладания разлетелись в щепки. Голос его дрогнул, а по щеке скатилась слеза, оставляя на коже влажную дорожку. — Я буду держать тебя за руку и не отдам тебя в лапы смерти. Верь мне, любимая… И помоги,— парень чуть сильнее сжал ладонь Усаги. — Борись, Усаги, и мы победим, одному мне не справиться. — Кунсайт наклонился чуть ниже и нежно приложил ладонь девушки к своей щеке. — Ты должна бороться и ты не можешь вот так взять и уйти… Ты не можешь бросить меня. — Кунсайт уже не замечал, что за первой слезой скатилась вторая, а потом и третья. — Ведь я люблю тебя и я знаю, что ты тоже меня любишь… Не бросай меня, я этого не переживу… Ты самое дорогое, что у меня есть. — Кунсайт аккуратно приложил безвольную ладонь Усаги к губам и нежно коснулся ими. — С тех пор как мы расстались, мой дом опустел… Ты забрала из него радость и счастье. Прости меня… Прости и вернись ко мне, и мы больше никогда не расстанемся, я клянусь тебе… И если бы я знал, что всё так обернётся, я бы ни за что тебя не отпустил. Если бы я только знал… — прошептал Кунсайт, глядя на Усаги и внезапно замолчал. Его свободная рука автоматически потянулась к тревожной кнопке.       Через пару секунд в палату вошёл врач. Он быстро прошагал к койке и осмотрел подключённые приборы, но, не увидев на них никаких изменений, мужчина обратился к Кунсайту, который стоял как вкопанный, не моргая, глядя на лицо Усаги. — Что случилось? — Доктор, она плачет… — Кунсайт указал на лицо Усаги. От уголков глаз до висков, блестели мокрые дорожки, хотя девушка по-прежнему находилась без сознания. — Это же хорошо, — улыбнулся врач, положив руку на плечо молодого человека. — Она слышит Вас, а это значит, что не всё так плохо. Вы можете ехать домой, дежурная медсестра побудет с ней, а я буду держать Вас в курсе.       Кунсайт отрицательно покачал головой. — Нет. Я ей обещал… Я никуда не уйду, пока она не придёт в себя, — уже привычным ледяным тоном проговорил он. — Конечно, положительная динамика, безусловно, присутствует, но Вы поймите… — Доктор тяжело вздохнул. — Человек может пробыть в коме достаточно долгое время… И опасность пока ещё не миновала, потому не стоит себя обнадёживать, ведь… — врач не успел договорить, потому как Кунсайт резко развернулся к нему и прорычал: — ОНА. НЕ. УМРЁТ. — После чего он вновь посмотрел любимую. — И я никуда не уйду. — Как знаете.

***

      Вернувшись на такси к себе, Сейя взглянул на окна своего дома. Везде было темно. Тяжело вздохнув, парень присел на ступеньках порога и спрятал лицо в ладонях. Он был опустошён и убит морально. Всё навалилось сразу. И ничего хорошего не было и не предвиделось. Ему хотелось выть и крушить всё на своём пути.       Девушка, которую он успел полюбить, при смерти. Только Богу известно, выживет она или нет. Она его не любит и не полюбит никогда, ведь её сердце занято другим мужчиной, и вырвать его оттуда, как оказалось, не реально. Внезапный телефонный звонок выдернул молодого человека из его раздумий.       Сейя быстро извлёк из кармана мобильный, в надежде, что этот звонок принесёт ему какие-то новости об Усаги, но увидев имя на дисплее, парень снова поник — звонила Минако. Нехотя нажав ″Ответить″, Сейя приложил аппарат к уху. — Привет, Сейчик, — прощебетала Минако. — Как у нас дела? Надеюсь, ты окончательно захомутал Усаги? — Нет никаких ″нас″, — хрипло ответил Сейя. — Я проклинаю тот день, когда у меня хватило ума связаться с тобой… — Не поняла? — тон блондинки резко сменился. — Зачем ты мне врала? — не понимая зачем, спросил Сейя, ведь ответ он прекрасно знал. — Ты о чём? — Минако упорно делала вид, что не понимает о чем речь. — Кунсайт не бил Усаги… И не такой он тиран по отношению к ней, каким ты мне его преподнесла… Он любит её, а она его… Только такой баран как я мог повестись на твои россказни,— с досадой проговорил Сейя. — И теперь из-за меня она в реанимации. Ненавижу тебя, Минако. Удали мой номер и больше никогда не смей звонить мне! — Сейя нажал ″Отбой″.       Он понимал, что возможно его слова звучали истерично, но ему было плевать. Засунув телефон обратно в карман, Сейя вновь хотел вернуть к прерванному занятию, как заметил свет приближающихся фар.       Через минуту к дому подъехало такси, в котором был Ятен. Ещё до разговора с Тайки, Сейя был уверен, что убьёт Ятена, что бы тот ему не сказал. Но сейчас он попросту смотрел немигающим взглядом, на осторожно идущего к нему брата.       Ятен знал брата лучше других, и он понимал, что когда Сейя несчастен, он как раненый медведь, который крушит всё без разбору. Ятен понимал, что сейчас, попав под горячую руку, у него даже не будет возможности оправдаться, но прятаться он тоже не собирался. — Сейя, — прошептал Ятен, присаживаясь на колени, напротив брата. — Прости меня, пожалуйста… Я не хотел… Я клянусь тебе, что это вышло случайно. — Ятен, она может умереть… — на удивление, у Сейи не было даже сил повышать тон. — Сейя, мне очень жаль, — выражение лица юноши было настолько искренним, что не поверить ему, казалось, невозможно. — Как бы она мне не была неприятна, я бы ни за что этого не сделал специально, ведь я бы, таким образом, заставил тебя страдать. Я был пьян и уже только за это ты можешь ненавидеть меня. Но я этого не хотел. Если хочешь, можешь убить меня, но только поверь мне, пожалуйста… — буквально взмолился Ятен. — Если она умрёт, именно это я и сделаю… Но я тебе верю.