Эсмеральда

      Киллиан осмотрел многолюдную площадь и краем глаза увидел лиловый платок и красную вспышку платья. Эсмеральда остановилась и юркнула вместе со своей козочкой в узкую улочку. Она знала, что он пойдет за ней, не мог не пойти, что-то в нем было такое, необъяснимо тоскливое и ищущее. Она заметила этот взгляд еще в таверне.  — Он иностранец Джали, — прошептала она своей козочке и та внимательно на нее посмотрела — Он кого-то ищет, и страдает, он многое пережил. И мы должны ему помочь. Увидев его силуэт в толпе, они побежали дальше, а между тем улочка становилась все уже и безлюднее, все еще много флажков и лент, но народа в этой части города почти не было. Эсмеральда прибавила шаг, уводя пирата все глубже в город. Воспользовавшись лучом света она приостановилась, спрятавшись возле приоткрытой двери булочной, осмотрев его с головы до ног.  — Хорош, строен. Уверенный взгляд, англичанин? Одним словом, иностранец. Эсмеральда сделала гримасу и побежала из булочной прочь  — Эй! Стой! Зачем ты убегаешь?! Стой же. Я не причиню тебе зла. — Киллиан догнал девушку, возле часовни. В эту часть города почти не проникал свет и шум толпы с площади не проникал сюда. Он схватил ее за руку, но она вырвалась и в руке у него остался один лишь шелковый платок. — Остановись же ты. Эсмеральда остановилась. — Здравствуй, незнакомец. Мой друг сказал, о твоем прибытии. — Эсмеральда развернулась к нему лицом, в глазах сверкнул огонёк. — А, это тот странный тип. Что такого важного в моем прибытии?  Спросил Джонс. — Его зовут Клопэн. Он мой лучший друг. А в твоем прибытии в Париж нет ничего особенного. Наша встреча просто должна была состояться. И все. — Почему именно я? — Этот город, отмечает людей, потерянных. А мы цыгане делаем свое дело. — Эсмеральда загадочно улыбнулась, и посмотрела в сторону, по мостовой раздался цокот копыт.  — Какое прелестное создание. — Пират посмотрел на козочку.  — Ее зовут Джали. — Резковато ответила Эсмеральда.  — А тебя должно быть зовут Эсмеральда. — Спросил пират осматривая девушку.  — Да. — Откуда такое имя? — Спросил он.  — Не знаю. Должно быть из-за этого- Девушка вынула из-за пазухи маленький медальон из зеленого камня, с гравировкой на обратной стороне.  — Изумруд — прошептал Джонс.  — Что? — Кулон изумрудный, из-за него…- Джонс захотел поближе рассмотреть украшение, но Эсмеральда хлопнула его по руке. — Не трогай, это амулет. Или ты навредишь мне, или он за это навредит тебе.  — Ясно. — Джонс поднял руки, вроде как сдавался. И отошел от девушки.  — Я хочу помочь тебе. — А я разве нуждаюсь в помощи? — Если бы это было не так, ты бы не пошел за мной. У тебя на лбу все написано. В подтверждении своих слов Эсмеральда стала пристально всматриваться ему в глаза, ее зеленые глаза изучали, словно искали ответы на его лице. — Покажи мне свою руку. — А? Что? Э, нет, знаю я вас цыган. — Киллиан поморщился. — Дай. Мне. Свою руку.- Четко произнесла цыганка нахмурив брови и слишком близко подойдя к пирату. Тебе не все равно, ты хочешь этого, ты хочешь …меня. Но этого не будет, пока я не позволю, пока ты не узнаешь… Джали подтолкнула Киллиана к Эсмеральде, боднув его в ногу. — Полегче, там. Эй. Но руку пират протянул. Эсмеральда поднесла ладонь к лицу — Пройдет не мало времени, слишком много… Прежде, чем ты вернешься домой. Ты лишишься жизни и не раз. Окажешься на самом дне, чтобы подняться. Твое сердце почернеет, но она спасет тебя и не единожды. И еще…бойся мести. Ни к чему хорошему это не приведет. Ее голос завораживал, она не говорила, почти пела, последние слова прошептала и дунув на ладонь посмотрела снова ему в глаза.  — И что все это значит? С недоверием спросил Киллиан.  — Ты недавно потерял близкого человека, должно быть брата или отца. — Обоих. — Киллиан вздохнул и опустил глаза.  — У тебя линия жизни прерывается в двух местах. Это странно, но зато потом… — Что потом? — Спросил Джонс.  — Узнаешь. Я вообще склонна думать, что этой руки ты лишишься.  — Это еще почему? — Не знаю. — Она пожала плечом.- Я не медиум, а простая цыганка с парижских улиц. Я могу читать по линиям ладони, по лицам, по глазам, но не могу видеть все детально. Как же мне помочь тебе? — Она нахмурилась и закусила губу. Козочка смотрел на них, словно пытаясь помочь в решении проблемы.  — Все проще, чем я думала. — Через мгновение ответила Эсмеральда — Тебе нужен талисман, не просто безделушка, а что-то боле сильное, перстень, цепочка, платок…  — Как же я все это не люблю. — Пошли. — И она повела его в часовню.  — Черт бы его побрал этот город, принесло же меня. — Киллиан еще пару раз ругнулся, пока не получил рогами в бок.  — Не ругайся. — Ты в святом месте. Внутри часовни было тихо и как не странно, очень светло, не Собор конечно, но все-таки. Возле входа была узкая каменная лестница ведущая должно быть на чердак.  — Ты тут живешь? — Прошептал он, чтобы не отвлекать прихожан.  — Нет, но это мое убежище. Так же как и любое святое место. Я могу прийти сюда, так же как и любой другой человек, не угодный власти и ему ничего не будет. Маленькая комнатка с низкими потолками, чистая, светлая. Эсмеральда подошла к сундуку в углу, открыла его и достала от туда мешочек. Из мешочка она достала массивный перстень.- Вот держи, не снимай его никогда, он не даст мести и тьме завладеть тобой. Даже если тьма накроет полностью, внутри него будет свет. — Что это за камень? — Джонс сжал перстень в кулаке. — Рубин. Он очень сильный. Серебро цыганское, сбережет от всякой нечисти или вроде того.  — И это все? Просто отдашь мне его и исчезнешь? Ты даже имени моего не спросила. — Нет.- Она внезапно толкнула его на ворох подушек в противоположном углу комнаты. — Я для тебя станцую. Я же сказала, ты получишь то, чего хочешь, пока я не позволю. Киллиан Джонс.  — Выходит, позволила. — Джонс смотрел на это юное создание снизу вверх, красное платье, лиловый шелковый платок и косы уже растрепались, ярко-зеленые глаза и страсть. Опасная страсть дикой кошки, юное тело, должно быть не знающее еще мужских рук… Вот так вот ни за что станцует перед ним? Отдаст частичку себя, незнакомцу в святом месте… Странное создание. Прекрасное и странное.  — Когда ты очнешься, ты можешь ничего не вспомнить. Только этот перстень и Париж. И она танцевала, танцевала только под одной ей известную музыку, что-то напевая, дарила тепло и таяла и вспыхивала. Устоять было просто невозможно. Ее гибкие смуглые руки сплетались и вновь расплетались вокруг ее стана, словно два шарфа. Линии ее тела были дивно прекрасны! О блистающий образ, чье сияние не меркло даже в свете солнечных лучей! Девушка, то была ты! Изумленный, опьяненный, очарованный, он дал себе волю глядеть на нее. И до тех пор глядел на нее, пока внезапно не дрогнул от ужаса, приворожила, околдовала… Она вспыхнула снова и уже горела в его руках, вместе с ним, под сводами храма, на ворохе подушек. Не начальник гвардии, ни Клод Фроло, ни бедный горбун Квазимодо не узнают этого. И никто из них не получит ее. Все отдала ему, навела на путь. Он забыл о команде, забыл о боли и тоске. Утром он очнется у себя в комнате в таверне. О ней напомнит только перстень и лиловый платок, который она ему все-таки оставила. Он уплывет, а она сгорит на костре. Он обретет свое счастье.