Мы

и не буду просить, и сейчас не прошу. и, наверное, вру. и тебе, и себе. ты же знаешь, что я про любовь не пишу, а придётся, чтоб жизнь не пошла по пизде совсем. я боюсь, что просто не выдержу, если снова в себе заглушу слова. пусть лучше будут страницы исписаны вхлам, чем взорвется моя голова в мясо. во мне очень мало веры осталось. знаешь, мальчик, я просто труп. но ты не бойся. чувствуешь запах серы? это пепел с твоих равнодушных губ. а у меня по ночам даже в снах стынет кровь. это страшно и странно привычно. ты же знаешь, что я не пишу про любовь. потому что прозаично, а прозаику к черту. бешусь и бешу всю свою круговую поруку. ты же знаешь, что я про любовь не пишу, потому что не верю в суку. не шучу, говоря "не жилец" потому, что моя любовь как аккорды с картонных табов, а мир как сказочный обдолбанный пиздец каких-то матерных масштабов. наверное, впервые за долгое время становится страшно, что это не пройдёт. я не знаю, мальчик. ты, если что, не побрезгуй и сделай мне искусственное дыхание рот в рот. я боюсь. у меня такое впервые, так что прости, распинаюсь как могу. просто чувство такое, что, кажется, по силе без карт пройти и тундру, и тайгу, а иногда это кажется больным бредом и становится дико тошно, и капает с крыш вода бывает, что тоска.. нечаянно. ненарошно. шизофрения, правда? не иначе, господа. я болен тобой и надолго, мальчик. у меня в груди какой-то очень Старый Оскол. я не хочу заламывать свои запястья. я хочу, чтоб ты сам заломал, чтоб ко мне пришел, и разом мы бы закончили. как – не знаю. городом грехов не искупается такая мреть, и по ночам мне все также без тебя холодно, а этот холод, увы, невозможно терпеть. так глупо, но знаешь, зато искренне. ты прости. много слов. много лишних слов. нам никогда не пробраться к истине и не увидеть смысла между строф. мы такие, мы намного проще. я поэтому так прямо и говорю. пусть знают, что даже такие поэты доморощенные умеют говорить "люблю".