Триптокаиновый блюз

      Мэдисон дрожала от нервного перенапряжения, когда ехала на шестой этаж отеля, в котором остановился Норман. Она была злая и намеревалась дать ему об этом знать в недвусмысленных выражениях. Приближалась полночь, причин не находиться ему в номере не было. Возможно, он даже спит. Было бы превосходно. Она хотела разбудить его и сказать ему всё то, что думает о нём. Она подскочила, когда в её кармане зазвонил телефон.       Взглянув на идентификатор звонящего, она распахнула телефон.       — Сэм, скажи мне, что у тебя что-то есть на этого жалкого сукиного сына.       — Оу, он же не бывший парень?       — Нет, он просто лживый крысиный выродок, который сегодня арестовал моего… моего друга.       В самом деле, можно кого-то назвать своим парнем через три дня? И тот ли это тип отношений, которого мне хочется с ним? Позже будет время, чтобы разобраться в этом, но по крайней мере сейчас, это звучит хорошо.       Она почти услышала как Сэм морщился от сочувствия к человеку, заслужившему её гнев:       — А-ай…       — Просто скажи мне, что у тебя что-то есть.       — Это было не просто, Мэд. И я нашёл не много. По БОЛЬШЕЙ части, этот парень бойскаут.       — Ага, но у тебя что-то есть, верно?       — Знаешь, вокруг проекта УРС ещё больше канцелярщины, чем вокруг Уотергейтского скандала и Розуэлльского инцидента вместе взятых. Ты это знаешь, верно? Ты копаешься в кое-каком очень серьёзном деле, девочка.       — Да, но у тебя для меня что-то есть, верно, Сэм? — она становилась нетерпеливой.       — Конечно у меня для тебя что-то есть, Мэд. Я обладаю магией, которую не увидишь в Лас-Вегас-Стрип* даже за деньги.       — Великолепно! Выкладывай!       — Сильно не обнадёживайся, ничего конкретного нет, хорошо? Итак, давай начнём с самого начала, не против? Специальный агент Норман Джейден — единственный сын Моники и Генри Джейден. Моника всё ещё жива и работает старшей медсестрой в отделении неотложной помощи главной больницы Бостона. Генри был полицейским служащим, детективом, в бостонском отделе полиции и был застрелен во время ограбления аптеки, когда находился не при исполнении. В то время Норману было десять. Он перенёс это вполне спокойно, как кажется. Он окончил среднюю школу лучшим в своём классе в нежном возрасте пятнадцати лет, поступил в университетский колледж с полной стипендией и ушёл спустя девять лет с двумя степенями магистра в областях уголовного судопроизводства и судебно-медицинской экспертизы, кандидат наук в области криминальной психологии. Образцовый студент от начала и до конца, выпустился с отличием и так далее, и так далее. Он подал заявление в ФБР в день, когда стал отвечать минимальным требованиям по возрасту, был принят, с большим успехом прошел учебный лагерь для новобранцев. После этого примерно в течении года никаких проблем с этим малышом. Затем он появляется в каждой клинике реабилитации наркозависимых и программах консультирования, известных человечеству.       — Ага, он говорил мне об этом.       — Тогда ты должно быть знаешь, что он помог уничтожить криминальную наркогруппировку и был награждён звездой ФБР и медалью ФБР «За отвагу».       — Эту часть он мне не рассказывал.       — Звездой награждаются за серьёзные травмы, полученные при исполнении, а медалью «За отвагу» — за выдающиеся проявления героизма.       — Он сказал, что был подстрелен, когда прятался за грудой наркотиков. Как по мне, звучит не очень героично.       Лживый ублюдок.       — Что ж, если он так сказал, тогда, полагаю, он лучше знает, но что говорят его файлы, так это то, что он был подстрелен когда тащил своего раненого напарника в безопасное место, а затем обменивался огнём с преступниками около пяти минут, пока не прибыло подкрепление. Большинство перестрелок заканчиваются через тридцать-сорок пять секунд. Пять минут довольно впечатляюще.       Он по-прежнему лживый ублюдок. Я ОТКАЗЫВАЮСЬ быть под впечатлением.       Лифт со звоном остановился и двери распахнулись на шестом этаже. Она вышла в коридор. Она посмотрела по сторонам, пытаясь понять куда двигаться, затем сдалась и начала медленно прохаживаться взад-вперёд перед лифтом.       — Ладно, что дальше?       — Дальше… ну, малыш герой. Наркотические вещества в других случаях — помеха для блестящей карьеры, но все полны решимости помочь ему пройти через это. Так что они держат бедного малыша на тугом поводке следующие пару лет, переводя его в отдел поведенческого анализа, где он добивается успехов, и где они могут присматривать за ним, и некоторое время дела идут превосходно. Затем появляется программа УРС.       — Звучит зловеще. Здесь и начинается интрига, верно?       — Верно. УРС означает Устройство Расширения Сознания. Оно состоит из пары очков и перчатки, что-то вроде старого «Виртуал Бой»** от «Нинтендо», только в тысячу раз более изощрённое. Так вот, эти очки как суперкомпьютер, подключающийся непосредственно к твоему мозгу, верно? Они позволяют тебе получать незамедлительный доступ к файлам, базам данных, адресным книгам, записям… Я имею ввиду, что всё, что ни назови, там есть. Перчатка позволяет пользователю взаимодействовать с окружающей средой, делать анализ крови, исследовать вещи вроде отпечатков пальцев …       — Шрифтов печатных машинок.       — Да, да… это тоже, наверное. В общем, довольно инновационная система.       — В чём подвох?       — Что ж, здесь всё и становится сомнительно. ФБР жаждет внедрить эту систему в полевую работу; они полагают, что это может повысить эффективность и сократить время обработки материалов, что действительно поможет работе. Они отобрали тридцать добровольцев из различных областей, лучших из лучших, дали им эти очки и сказали: «Дерзайте!».       — И Норман был одним из этих тридцати добровольцев?       — В точку.       — И? Что произошло?       — В течении примерно шести месяцев всё вроде работает без сучка и задоринки, так что ФБР готовится к массовому распространению УРС среди всех своих полевых агентов, а затем что-то идёт не так. Некоторые из испытуемых начинают показывать странные симптомы. Галлюцинации, мигрени, параноидальное поведение, неконтролируемые вспышки гнева. Какая-то хреновина. И с этого момента всё просто катится по наклонной. Короче говоря, все те, кто не совершил суицид, умерли от…       — Не говори мне. Их мозги взорвались и вытекли через их глазницы.       — Тепло. Аневризмы мозга и обширные кровотечения. У всех них до последнего.       — У всех них?       — У всех них, кроме Нормана Джейдена.       — И у докторов нет идей, что держит его в живых…       — Угадала с первого раза, Мэд. Как бы там ни было, мои источники сообщают мне, что его назначение на дело Мастера Оригами — всего лишь способ заставить его покинуть город на несколько дней. По офису распространяются гнев и недоверие, если ты понимаешь к чему это я. Много хороших агентов умерли, и никто не понимает почему, так что они винят малыша, потому что он тоже должен был умереть, но не умирает. Это не очень честно, но таковы люди.       Ничего из того, что она на самом деле хотела услышать. Она хотела услышать, что он ужасный и не заслуживает доверия, что он связан со всякого рода плохими вещами. Она не хотела испытывать к нему сожаления, не хотела благоговеть перед ним. Чего она хотела, так это хорошей причины ненавидеть его, особенно после того, что он сегодня сделал.       Мэдисон вздохнула.       — Спасибо, Сэм.       — Нет проблем. Но всё это СОВЕРШЕННО секретно, так что ты никогда этого от меня не слышала, ладно?       — Даже не знаю тебя, Сэм.       — Хорошая девочка. Позаботься о себе, ладно?       — Позабочусь.       Мэдисон захлопнула телефон и сунула его в карман.       Великолепно. Именно то, что мне было нужно. Итак, он — Норман Джейден, ФБР, а ТАКЖЕ сертифицированный герой. Фан-чтоб-его-тастично. И теперь мой внутренний голос начинает звучать как его. Просто великолепно.       Она прошла вглубь холла, злая и огорчённая, бросая взгляд на визитку, которую он дал ей, чтобы она смогла отыскать его номер. В конце концов, найти его было не так уж и тяжело. Это была единственная дверь в длинном коридоре, которая не была закрыта до конца.       Любопытно.       Мэдисон толчком открыла дверь. Номер был тёмный, не горела ни одна лампа.       Великолепно. Выходит, его здесь НЕТ.       Снаружи раздался раскат грома, аккомпанируя её настроению. От света в коридоре она могла видеть часть номера, угол кровати, перевёрнутое кресло… разбитую лампу на полу, полупустую бутылку водки, лежащую на боку у подножья комода. Всё это было неправильно. Мэдисон сделала осторожный шаг в маленький проход, ведущий в номер.       Холодный голос заставил её замереть на месте:       — Руки вверх, козёл!       Она сделала так, как ей было сказано.       — Мне кажется, я вовсе не похожа на козла.       — Мэдисон?       — Кто ещё это мог бы быть?       — Извини. Не увидел тебя.       — Ни хрена себе, Шерлок. Ты же выключил все светильники.       — Разве я это отрицаю? — он звучал забавно. Ну, не то чтобы забавно, просто немного не так.       — Я не в настроении шутить с тобой, Джейден.       Он некоторое время молчал. Его голос был холодным, когда он снова заговорил:       — Вижу, мы перешли на новый этап в наших отношениях, мисс Пэйдж. Желаешь объясниться или ты хочешь, чтобы я начал гадать? — его слова звучали немного невнятно. Вот что это. Он, должно быть, выпивал. Это лишь ещё больше разозлило её.       — Не будь таким грёбаным скромнягой, кретин. Ты знаешь, что сделал!       — О, я знаю, да?       — И это после того, как был таким милым и понимающим в автомобиле! Конечно, ты практиковался во лжи людям все эти годы; это должно легко тебе даваться. А я развесила уши, словно какой-нибудь наивный подросток… Теперь ясно, как много я знаю!       Его необыкновенно спокойный тон голоса шёл в разрез с его словами:       — Ты начинаешь бесить меня.       — Я доверилась тебе, ты, сукин сын!       Всё ещё спокоен. Почему она не могла вывести его из себя, заставить его кричать на неё? Ты не можешь хорошо поскандалить с кем-то, если он отказывается повышать свой голос в ответ. Он всё ещё был чертовски спокоен.       — У меня пистолет и мигрень, мисс Пэйдж. Не могли бы вы попытаться понизить голос?       — Ты солгал мне, ублюдок!       — Я всё ещё не знаю, о чём ты говоришь. И в добавок к этому, в данный момент я действительно не могу сказать, что это меня очень заботит.       — Ты даже не собираешься извиниться?       — Леди, сегодня я был сброшен в измельчитель кузовов и проткнут катаной. Я был избит и выжат как лимон; мне, чёрт возьми, невыносимо больно и я НЕ в настроении слушать, как ты жалуешься и скулишь на меня, словно проклятая гарпия! Если тебе есть что мне сказать, тогда, ЧЁРТ ПОДЕРИ, СКАЖИ ЭТО!       Вот так! Вот чего я хотела.       — Почему ты позвонил в полицию, Джейден? Ты мог арестовать его в любое угодное время, так почему ты солгал мне и позвонил в грёбаную полицию?       — Че…— он рассмеялся. Он и вправду имел наглость рассмеяться. — Мэдисон, что за хрень ты несёшь?       — Ты же не считаешь случайностью то, что не прошло и двух часов после твоего отъезда, как явились Блейк и команда SWAT, чтобы арестовать Итана?       — Примерно такая же случайность, как тот факт, что его машину подали в розыск, или что мужчина на ресепшене в твоём маленьком любовном бунгало едва не такой скользкий паразит, какого ты только сможешь найти среди человеческих видов, или даже то, что у фотографии Итана экранного времени больше, чем у секс-видео Пэрис Хилтон. Это ВСЁ случайности, верно? Они не имеют никакого отношения к тому, как полиция нашла его.       — И что же? Если это был не ты, почему не позвонил мне и не сказал, что они идут?       — Я был занят! Насколько я помню, через два часа после того, как я оставил тебя… давай посмотрим. О, да! Точно! В тот момент я очень старался не быть перемолотым в фарш для гамбургеров. Но ты права. Я должен был быть более сосредоточенным на тебе. Как прошёл твой день, милая? О, и как Итан, кстати? Ему удалось уйти или я должен идти вытаскивать его из заключения?       — Он у Блейка.       — Чёрт… — Мэдисон смогла услышать, как он заскользил по стене. Когда он продолжил говорить, голос звучал где-то около пола. — Это не был хороший день, правда? — он звучал устало, всем утомлённый. — Просто из любопытства, ты узнала что-нибудь от Пако Мендеза, когда была там? Что-нибудь? Что угодно? Чтобы я смог притвориться, что этот день не был НАПРАСНОЙ тратой моей жизни? — он, должно быть, увидел вопросительное выражение на её лице, хотя как это могло ему удаться в этой темноте было неясно. — Не смотри так на меня, Мэдди, твои отпечатки пальцев были там повсюду. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ты была поблизости. Я полагаю, что ты, вроде как, была достаточно удачлива и сумела уйти оттуда до того, как появился огромный бегемот с мечом; ну знаешь, видя как ты здесь кричишь на меня и твой труп не разлагается в каком-нибудь мусорном контейнере. Эй, пока мы не отошли от темы, никогда, НИКОГДА больше не вляпывайся в такое дерьмо, ты слышишь меня?       — В какое ещё дерьмо?       — Пако Мендез очень опасный преступник. Тебе нечего было там делать и ты непременно должна была быть осмотрительна и не ходить в одиночку.       — Какое это имело ко мне отношение?       — Ты могла быть убита сегодня! Ты этого не понимаешь?       — Мы уже обсуждали это! Я могу о себе позаботиться!       — Ага, а я не могу… Я не знаю, — его голос был тихим, почти сходящим на нет. — Я открою тебе один секрет… Я едва держусь здесь. Никто не думает, что я добьюсь успеха. Никто не хочет этого от меня. Они все ждут, что я облажаюсь, что я получу то, чего заслуживаю. И может быть это и то, чего я заслуживаю, но это не то, чего заслуживает Джо Роудс или Томми Томпсон или… или Джойс или Таша или… или любое из других имён в моём списке людей, которых я разочаровал… которых я ПОДВЁЛ… Если в ближайшем будущем у меня в рукаве не обнаружится какой-нибудь трюк, Шон и Итан Марсы тоже будут в этом списке. Я едва держусь здесь, Мэдди, и если бы мне пришлось идти в морг и видеть тебя лежащей на столе для вскрытия… если бы мне пришлось сказать гробовщику, что: «Да, я знаю эту девушку, она помогала мне с делом…». Господи!       Его голос дрожал от волнения и он тихо икнул в темноте. Мэдисон не спеша, на ощупь проследовала вдоль стены, пока не приблизилась к нему. Она сползла по стене и вытянула руку, пока кончиками пальцев не дотронулась до его обнажённой руки. Она почувствовала, как он вздрогнул от её прикосновения. Его кожа была словно лёд.       — Норман, не говори, что ты так огорчён из-за меня.       — А что, разве не должен? Ещё одно имя… что такое ещё одно проклятое имя? Груз на моей шее уже достаточно велик, чтобы удушить меня на смерть. Не думаю, что я был бы способен… Просто я не думаю, что смог бы справиться с этим. Особенно, если бы это имя было твоим. Полагаю, я эгоист. Да-а… Да, думаю, что я являюсь эгоистом. В моих собственных интересах, я прошу тебя, не могла бы ты, ПОЖАЛУЙСТА, пообещать мне… больше не вляпываться в такое дерьмо? Ради меня?       — Я не была ни в какой опасности. Я управилась с этим. Всё хорошо.       — А-ага… Никакой опасности… Полагаю, поэтому я нашёл Пако Мендеза с пулей в голове, а? Никакой опасности…       Мэдисон была шокирована.       — Этого не может быть… Он был жив, когда я ушла.       — И он был мёртв, когда я нашёл его. Мне кажется, что тебе, по всей видимости, повезло на полторы минуты. Я видел твой мотоцикл снаружи, таким образом фактор времени, потребовавшегося тебе, чтобы покинуть офис и выйти на улицу, предполагая, что в какой-то момент ты прошла в клубе мимо меня… Тебе повезло, Мэдисон. Ты миновала встречу лицом к лицу с Мастером Оригами на полторы минуты, может, две — самое большее. И к тому же, он не мелкий проныра, каким был твой доктор.       Мэдисон почувствовала, как похолодела её кровь.       — Он… Он… Он мог и не убить меня. Он оставил тебя в живых, не так ли?       Даже находясь так близко, она могла лишь видеть его очертания, когда он развернулся, чтобы пристально взглянуть на неё.       — Ты должно быть упустила то, как я сказал, что он ткнул меня грёбаной катаной. Весьма вероятно, что он подумал, будто справился со своей работой.       — Он ведь не ткнул в тебя катаной на самом деле, ведь так?       — Уж поверь, ткнул. Прямо в плечо. И оно к тому же невыносимо болит, раз уж об этом зашла речь.       — Дай мне посмотреть.       — Пожалуйста, не надо, от тебя оно разболится ещё сильнее. Я помню, что ты сделала с моей рукой.       Мэдисон нахмурилась.       — Что ж, при таком свете я и не могу увидеть.       Она встала и подалась туда, где должна была быть ванная комната, ища выключатель света.       — Нет!       Слишком поздно. Джейден вскрикнул от боли и прикрыл лицо руками, когда свет залил тёмный гостиничный номер. Теперь она могла видеть, что на нём была надета только пара чёрных спортивных брюк и его торс был буквально покрыт тёмно-зелёными и фиолетовыми кровоподтёками. На его руке всё ещё держался бинт, который она наложила только сегодня утром, но он уже сильно пропитался кровью и был скорее ржаво-коричневого цвета, чем белого. По факту, единственными частями его тела, которые не выглядели повреждёнными, были его обнажённые ступни. Джейден тихо застонал.       — Мне жаль! — она опустилась на колени рядом с ним. — Мне так жаль, я даже не подумала о твоих глазах.       Голос Джейдена был приглушён его руками:       — Всё в порядке… Я в порядке… ничто так не бодрит, как небольшая жгучая агония… — он опустил руки, сильно зажмурил глаза, лицо исказилось от боли.       Пальцы Мэдисон были лёгкие, как пёрышко, когда она коснулась его плеча.       — Что, чёрт возьми, с тобой случилось?       — Я говорил тебе. Я был прикован наручниками к рулевому колесу моего автомобиля и сброшен, да, сброшен… автомобиль, руль и всё остальное… ПРЯМО в измельчитель машин. Когда он был запущен. Измельчитель, не автомобиль. Затем, меня избил парень размером с клейдесдаля***. Ты заметишь, что я тщательно избегал эвфемизма «Я участвовал в драке». Потому что это была не драка. Это было избиение меня. Нет причин отрицать это, так что я даже не стану пытаться.       — Так он просто выбил из тебя всё дерьмо и позволил уйти?       — Не-а. Его расплющило бульдозером. Мне пришлось искать такси, ПОД ДОЖДЁМ, в такой захолустной части города, что я не чувствовал бы себя комфортно даже если бы меня окружил целый отряд самых суровых, бывалых копов, каких только может предложить Нью-Йорк. Это был кошмар. И затем я снова был избит. А ТАКЖЕ проткнут катаной. Вот что, чёрт возьми, со мной случилось сегодня. Как ты? Повеселилась в антикварном магазине?       — Что ж, у меня есть хорошая и плохая новости, касательно антикварного магазина… У тебя есть что-нибудь, чтобы хоть продезинфицировать этот порез?       Это был безобразный порез с левой стороны, немного выше его грудной клетки, прямо под ключицей. Он в самом деле соответствовал ране на задней стороне его плеча. Он был около двух дюймов шириной, но если это не считалось «глубоким» порезом, тогда она не знала, что им можно считать.       — Боже… У меня осталось немного водки, но думаю, что на этом всё.       — Должно быть, ты пошутил.       — Леди, это не «Ритц-Карлтон»****. Может быть, в шикарных отелях на всякий случай в мини-барах хранятся наборы для лечения травм, но на мою зарплату можно себе позволить только отель, который ограничивается бесплатным шампунем и лёгким завтраком.       Мэдисон не осознала, что начала нежно потирать его руку, пытаясь его немного утешить. Она даже не осознала, что перестала злиться.       — О, всё не может быть так плохо. Ты видел размер этого большого экрана в номере? Он должен был немного впечатлить, ты так не думаешь? И кровать выглядит удобно. Могу поспорить, они даже постирали простыни перед тем, как ты заселился сюда.       Джейден тихонько хихикнул, расслабляясь и опираясь спиной на стену. Его глаза были по-прежнему закрыты, но его лицо разгладилось и приобрело менее страдальческое выражение.       — Ты сказала, что у тебя есть хорошие новости касательно антикварного магазина.       — Ага. Хорошая новость в том, что это была превосходная зацепка. Точно так, как ты и сказал, и я даже нашла магазин, где была куплена или отремонтирована пишущая машинка убийцы. Единственный магазин в городе, который ремонтирует «Роял 5».       — Я даже боюсь спросить. А где же «но»?       — НО… убийца тоже думал, что это хорошая зацепка. Он побывал там до меня. Вокруг полиция и лента с надписью «место преступления». Владельца выкатили в мешке для трупов. Не думаю, что его шансы были хороши.       — И маловероятно, что убийца оставил после себя какой-нибудь компромат… М-да, чёрт побери.       — Вот и я об этом.       — Тем не менее, спасибо, что проверила это для меня.       — Всё же хотелось бы дать тебе ту бумагу раньше.       — Это не случилось бы раньше. Нет смысла беспокоиться об этом, — Джейден поднял свою правую руку, чтобы накрыть ею глаза и сощурился, попытавшись их одновременно с этим открыть. Очевидно, это причинило ему боль. — А-а, дерьмо…       — Это сделало с тобой УРС?       — Что? — он повернул голову в её сторону, и теперь она могла видеть его глаза. Его светло-голубые радужки были стекловидными и расширенными, но не это поразило её. Белки его глаз… они были глубокого, ярко-красного цвета маринованной свеклы.       — Чёрт, Норман, твои глаза кровоточат.       — Что? — краска отхлынула от его лица, он вскочил и, спотыкаясь, сломя голову бросился в ванную комнату. Она последовала за ним, наблюдая, как он внимательно смотрится в зеркало.       То, как он отреагировал… Полагаю, та шутка о его мозге, вытекающем из глазниц, вовсе не такая уж и шутка.       Он увидел, что она смотрит на него и в смущении мягко рассмеялся.       — Ты напугала меня. Тебе следовало сказать «налиты кровью». Кровотечение — проблема совсем другого рода.       — Твоя наркотическая проблема… Речь вовсе не о триптокаине, верно? Наркотик — УРС. УРС то, что убивает тебя, ведь так?       — Я не… Я не знаю, о чём ты говоришь, — он открыл кран, сунул руки под воду и принялся умывать лицо, разбрызгивая воду. Он выглядел смертельно больным в резком свете ванной комнаты.       — Один мой друг проверил тебя… Я была зла, я хотела лишь заставить тебя быть таким же злым, какой была я. Я хотела сделать тебе больно.       Она смогла увидеть в зеркале призрачную улыбку.       — А теперь ты увидела ошибку в своих действиях? Ты предприняла все те старания и всё, что сделала, так это явилась сюда и включила свет.       — Норман, те двадцать девять человек, которые умерли…       — Я не хочу говорить об этом.       — УРС убило их. Это был не ты. Это была не твоя вина. Зачем ты это с собой делаешь?       — Я ничего не делаю… Это моя работа. Я делаю свою работу.       Мэдисон повернулась к нему спиной, вышла в по-прежнему тёмный номер. Свет из ванной комнаты падал на полупустую бутылку водку на полу; она подняла её, взбалтывая жидкость круговыми движениями. Она села на край кровати и сделала глоток, поморщившись, когда резкого вкуса жидкость обожгла её горло. Она почувствовала, как прогнулась кровать, когда Джейден сел рядом с ней. Она протянула ему бутылку и он взял её, отпивая немного сам, перед тем, как аккуратно поставить её на пол.       Некоторое время он молчал перед тем, как заговорить:       — Мигрени… Мигрени поначалу худшее из всего. Вот когда я поскользнулся. Я просто больше не мог выносить боль. Триптокаин заставляет боль уйти, но он делает больше того. У тебя был когда-то компьютер с заполненным жестким диском? Знаешь, как всё замедляется, и ты не можешь ничего делать, потому что компьютер пытается найти место, чтобы запустить твою программу? А затем он ломается… Он просто не может выдержать. Это то, что УРС делает с твоим мозгом. Оно заполняет его таким большим количеством информации, так быстро, что ты едва можешь сохранить её всю. Твой мозг просто не выдерживает и ломается. Но триптокаин… он делает всё гораздо чище. Ты забываешь обо всех сторонних мелочах, о вещах, которые тебе не нужны, вроде дней рождений, годовщин, имени твоей первой собаки и номера твоего дома, когда ты был в начальной школе… он блокирует всё это. Он позволяет тебе сосредоточиться. И он заставляет боль уйти.       Он поднял руку, чтобы смахнуть со щеки слезу перед тем, как продолжить:       — Это было такое облегчение, когда я использовал его в первый раз, но я был так напуган… Я никогда не собирался срываться и я так боялся кому-нибудь рассказать, потому что они могли бы разочароваться во мне. Я мог бы потерять свою работу… Так что я держал это в тайне. То есть, все из нас пытались противостоять, все мы были в отчаянии. Мы все делали, что могли… Мой механизм противостояния… оказался просто сопротивлением наихудшим эффектам. И я держал это в тайне. Затем они начали умирать, и это случилось быстро… Так быстро. Не было никаких длительных посещений больницы, они просто… Один парень просто сорвался в комнате отдыха. Он вынул пистолет и начал кричать об огненных демонах. Он убил беременную женщину и одного из секретарей перед тем, как уложить и себя. Джо был моим напарником. Я разговаривал с ним. Он получил стакан воды. Он начал плакать, но это были не слёзы, это была кровь, а затем он просто упал. Он умер. Просто так.       Джейден резко опустил голову и пропустил руку через волосы. Он прочистил горло.       — Ты знаешь… это не… Когда я сказал, что триптокаин позволяет мне функционировать, что я, наверное, должен был сказать, так это то, что он держит меня в живых, отчего я и МОГУ функционировать. Это немного напоминает, будто бы склоняешься над обрывом, и единственная вещь, держащая тебя на верху, — порыв ветра. Если ветер прекращает дуть — ты падаешь. Если край, на котором ты стоишь, осыпается — ты падаешь. И нет ничего, что ты можешь сделать для того, чтобы добраться до безопасного места… только задержать дыхание и молиться, чтобы ветер продолжал дуть.       Мэдисон подвинулась на кровати немного ближе к нему. Она наклонилась в сторону, таким образом, что её голова коснулась его плеча: не достаточно сильно, чтобы причинить ему боль, но достаточно, чтобы он смог почувствовать контакт. Он посмотрел вниз на неё, и она улыбнулась ему, подняв лицо. Она старалась, чтобы тон её голоса оставался небрежным:       — Знаешь… для этого и нужны друзья. Чтобы схватить тебя за пояс и рывком потянуть назад; ты падаешь на свою задницу и они могут смеяться над тобой и называть тебя тупицей за то, что ты забрался так далеко.       — И правда. Для этого и нужны друзья, а?       — Угу. Правда, правда.       — Стыдно, но у меня нет таких.       — У тебя появилась я.       Он улыбнулся ей и закрыл глаза, по-видимому, испытывая умиротворение от своих мыслей. Он медленно, очень медленно положил руку ей на плечо и стиснул её: лёгкое объятие в знак благодарности. Затем она увидела, как его улыбка сменилась на хмурое выражение.       — Но ты журналист. Журналистам даже позволено иметь друзей? Не бей меня! Ради всего святого, пожалуйста, не бей меня! Ты знаешь, что это была шутка и мне уже больно.       — Я не собираюсь бить тебя в этот раз. Ты выглядишь так, словно получил достаточно для одного дня.       — И это ещё не всё. Ты по-прежнему не рассказала мне, что узнала от Пако.       — На самом деле, это может быть небольшой хорошей новостью. Я узнала имя человека, который арендовал квартиру у мистера Смерть. Джон Шепард. Ничего не напоминает?       — Звучит так, как будто должно… но нет. Оно знакомо, словно я видел или слышал его недавно… Я не знаю. Придётся взглянуть.       — Норман…       — Пять минут. Пять минут не убьют меня.       Он убрал руку с плеча Мэдисон и встал, морщась от боли, вызванной движением его измученных и ослабших мускулов после того, как они находились в покое в расслабленном положении. Он немного потянулся, и Мэдисон воспользовалась возможностью ухватить его за руку. Поражённый, Джейден посмотрел вниз и встретил её глаза.       — Ты не знаешь этого. Безусловно, Джо Роудс не думал, что лишние пять минут убьют его, ведь так?       Джейден вздрогнул, как будто бы она только что дала ему пощёчину. Затем он пришёл в себя и улыбнулся ей своей слабой улыбкой.       — Снова играешь по-взрослому? Что ж, очень мило, что ты беспокоишься, но я большой мальчик и могу о себе позаботиться, — он наклонился и поцеловал её в лоб, затем взъерошил её волосы. Он прошёл к столу у окна и сел в кресло, вынимая очки привычным жестом.       Мэдисон сидела на кровати и наблюдала за ним, пролистывающим невидимые файлы, пытаясь вообразить, чем было то, что он видел через те очки.       Оно должно быть довольно впечатляющим… чтобы заставить людей ХОТЕТЬ продолжать им пользоваться… особенно с таким побочным эффектом, как смерть.       — Я знал, что видел это имя раньше! Это не имеет особо значения в контексте, но может быть… Джон Шепард — имя одного восьмилетнего мальчика, убитого на строй площадке тридцать четыре года назад. Он провалился в водопроводную трубу и утонул. Владелец стройплощадки Чарльз Крамер, и причина того, что я читал это имя раньше, в том, что его сын, Горди Крамер, некоторое время был главным подозреваемым. У нас были доказательства того, что он убил одного мальчика, Джозефа Брауна, но его отец… неизвестно каким образом… убедил полицию отказаться от обвинений против него. Очевидно, убийство было лишь попыткой подражать Мастеру Оригами, и мы никогда не пришили бы ему ничего другого, но это любопытная связь… Я думал, что возможно на самом деле убийцей был Чарльз Крамер. То есть, это могло бы подойти. Парень испытывает чувство глубокого раскаяния за смерть первого ребёнка, который случайно утонул в дождевой воде, затем позднее в жизни что-то щёлкает… и сын копирует преступление отца, чтобы заслужить его одобрение. Это могло бы подойти… во всяком случае, было бы здорово. Слишком плохо для алиби.       Мэдисон опустилась на колени рядом с ним, так, как если бы она работала с кем-то совместно за монитором компьютера, но монитора, в который можно смотреть, не было. Это было знакомое движение, но несомненно незнакомая ситуация. Не имея куда смотреть, она смотрела на Джейдена. Он казался очень расслабленным, почти лишённым эмоций в то время, как его очки работали. Боль, казалось, не беспокоила его сейчас.       Он махнул рукой ещё несколько раз.       — Э-эм… похоже, что у Джона Шепарда был брат-близнец. В семье провели расследование после смерти Джона и Служба защиты детей взяла брата под опеку. Тогда его имя было Скотт Шепард, но после того, как Служба забрала его, имя нигде не упоминается. Вероятно, он был усыновлён, и взял имя семьи, усыновившей его. Не исключено, что это ничего не даст, но думаю, я был бы весьма заинтересован во встрече с этим Скоттом Шепардом.       — Ты можешь выяснить, кто усыновил его? Узнать, как его зовут теперь?       — Нет. Нужно быть самим Господом Богом, чтобы прорваться через всю канцелярщину и ерунду, которыми они опутали усыновление, и я сомневаюсь, что даже Он смог бы управиться меньше, чем за неделю.       — Должен быть способ, с помощью которого мы можем найти его. Должен быть кто-то, кто знал его тогда. Люди вот так просто не исчезают с лица Земли, верно? Кто-то должен знать.       — Готов поспорить, что Крамер мог знать. Он заплатил за похороны Джона и возможно, он также следил за Скоттом.       — Может быть, его семья? Его отец всё ещё жив? Или его мать?       — Отец нет… Мать… была госпитализирована вскоре после того, как забрали Скотта… и похоже, сейчас она в гериатрическом центре неподалёку отсюда.       — Отлично, дай мне взять лист бумаги, и я смогу записать адрес…       Мэдисон встала и стала искать бумагу и ручку.       В номерах отелей всегда есть ручки и бумага, верно? Точно также, как и шампунь.       Она нашла их неподалёку на ночном столике и поспешила обратно. Норман не двинулся с места, но что-то было не так. Его рука, казалось, застыла в воздухе и дрожала… тряслась.       — Норман?       Вот когда она увидела это. Одинокую каплю крови, медленно катящуюся вниз по его щеке…