Короткий путь

      Будильник разбудил меня слишком рано. Вот черт, я ужасно хочу спать. Я потираю свой лоб и уговариваю себя снова не проваливаться в сон. Я что-то должен был сделать с утра.…Ах да, позвонить Андаин и Альфис.       В телефоне раздаются гудки снова и снова. Наконец, мне отвечает их автоответчик: «Вы позвонили Андаин…и…и Альфис. Если мы не берем трубку, то нас нет дома, и мы круто проводим время. Ос-оставьте сообщение после сигнала».       Сообщение я, конечно, не оставляю. Андаин и Альфис сейчас учатся в университете. Альфис поступила туда благодаря своему острому уму, она сейчас работает там над какой-то научной байдой. Андаин же оказалась превосходной спортсменкой и сейчас играет в университетской сборной по футболу. Уверен, это выглядит…сногсшибательно. В голове барабаны привычно отбивают «Бадумц!»       - Санс! Вставай, опоздаешь на работу! – кричит Папирус с кухни.       Да, я работаю. Причем сразу на нескольких работах, и у меня, как всегда, много перерывов. Я смотрю на фотографии оттуда: «Я сплю в кафе», «Я сплю в библиотеке», «Я сплю в офисе за компьютером»… Не знаю, откуда Папирус приносит эти фотки, но, наверное, хочет, чтобы я стыдился своей лени.       Мой брат тоже работает, нам же надо как-то платить за дом. Папс хотел устроиться в полицию, куда его, конечно, не взяли. Он бы не остановился после первой неудачи, если бы нам тогда деньги были бы не так нужны. Я уже говорил, что мой брат крутой? Так что теперь он работает в кол-центре. Теперь Великий Папирус помогает выбирать вклады в банке.       Я иду умываться. В зеркале все еще я слегка нахально себе улыбаюсь. Моя коллекция улыбок способна выражать самые разные эмоции.…Хотя, не важно. Переодевшись, как всегда: в футболку, синюю куртку и удобные черные шорты, я спускаюсь к завтраку. Пахнет тостами и сгоревшим беконом. Эх, хорошо хоть не спагетти. По телеку крутят утреннее шоу с Метатоном. Хоть у него ничего не меняется…       Иногда я очень скучаю по нашей старой жизни в Подземье… Как жаль, что мы не там. Все так изменилось…       - Эй, Санс. Проснись! Ты уже поздравил Фриск? – оживленно тараторит брат. Ах да, у малышки Фриск сегодня день рождения, ей уже десять. Вечером будет праздник.       - Я только проснулся, дай мне время отдохнуть, - отшучиваюсь я.       - Санс! – как всегда, вспыхивает Папирус. На это всегда весело смотреть, - позвони ей обязательно.       - Ок, - бросаю я, перед тем как залпом осушить стакан сока.       Если честно, жизнь на поверхности не такой уж и сахар. Да, тут круто, но хлопот очень-очень много. Все мои друзья и знакомые разъехались кто куда: Грилби с семьей открыл кафе, где-то на другом конце света. Фриск живет в соседнем городе, Альфис и Андаин учатся в университете на другом конце страны. Догов также разбросало по свету, даже Маффет перебралась в Париж, подальше отсюда. Так остались только я и мой брат.       - Ау, Санс, что-то ты плохо выглядишь. Может, останешься дома? – взволнованно спрашивает папирус. Да, сегодня я так мало шучу, что и сам бы разволновался, если б смотрел на себя со стороны.       - Нет, все в порядке. Чувствую себя на редКОСТЬ превосходно, - вру я, чтобы не грузить братика своими грустными мыслями.       С самого детства я старюсь не грузить Папса своими проблемами. Он всегда был очень чутким и впечатлительным к чужим бедам. Я просто не хотел осложнять его жизнь, такую безмятежную и счастливую.       - Ты уверен? Вид у тебя, как…       - У покойника, - перебиваю я в попытке пошутить.       - Это не смешно, Санс, - отчитывает меня брат.       На это я лишь вздыхаю, пытаясь доесть бекон, который на вкус, как жареная подошва. Остаток завтрака мы молчим. Улыбка, застывшая на моем лице, скрывает плохое настроение. Главное - избавится от него к вечеру, чтобы не портить малышке праздник. «Я же Санс, а значит, я должен плохо шутить и лениться», - думаю я, поглядывая в окно, - «ведь никто не ждет от меня серьезных и депрессивных мыслей. Не стоит никого огорчать». С этой мыслью я улыбаюсь брату, кидаю очередной несмешной каламбур и иду в свою комнату. Кажется, Папс поверил в мой позитивный настрой. Это – главное, я так не хочу видеть его печальным.       Мы едем в нашем красном кабриолете. Ну…как нашем. Стыдно признать, но за рулем всегда Папирус, а я просто не достаю до педалей. Глупая физиология.       Шарф Папируса развевается от встречного ветра. Сам же Папс трещит о предстоящем празднике, рассуждая, когда нам лучше выехать, чтобы успеть к Фриск. Я лишь улыбаюсь. Похоже, улыбка въелась в мои кости. Мы доезжаем до кафе, где я работаю. Абсолютно обычное кафе. Оттуда вкусно пахнет кофе и свежим хлебом. Я выхожу из машины, еще раз смотрю на Папса и начинаю идти в сторону двери.       Вдруг! Вспышка света, перед глазами все плывет. Я больно ударяюсь об асфальт. Темнота…

***

      Я помню это. Реальность, которую уничтожила Чара. Но все вокруг такое реальное, совсем не как во снах. Как будто, я резко куда-то переместился. Мы стоим в последнем коридоре. Я и человек с безумной улыбкой на лице. В руке она сжимает окровавленный нож. Если честно, мне становится страшно.       - Хочешь плохо провести время? – спрашиваю я, но, в тоже время, будто кто-то другой. Это…странно.       Злоба и ярость – все, что я чувствую, глядя на эту девчонку. «Она убила его…», - эхом раздается в моей голове. Чара…Фриск…не важно. Она делает выпад, разрезая ножом воздух рядом со мной. От одного взмаха моей руки она натыкается грудью на кости…       Это повторяется снова и снова. Я убиваю ее раз за разом. Мой глаз ярко пылает во мраке комнаты. Девочка очень зла, потому что не может ранить меня. По одному щелчку гастер-бластеры испепеляют ее.       Это – месть. Это расплата, час страшного суда для этой жестокой твари. Она убила всех, кто был мне дорог. Отчего-то, я отчетливо это помню. Они безжалостно изничтожила всех моих друзей. И я убью ее! Если надо, я готов до скончания времен быть тут, отправляя ее во мрак небытия. Она убила моего Папируса…Грязная братоубийца!       Уклонение. Удар, удар. Уклонение. Бластеры. С каждой попыткой ей удается все больше. Но я не сдамся! Кто я такой, чтобы сдаться?!       Мои силы на исходе. Я сражаюсь с ней уже не первый десяток раз. Я…больше не могу…Я сажаю ее в непробиваемую клетку и отираю пот со лба. Это было…действительно близко. Я лишь на секунду закрываю глаза...       Щелчок. Стук. Я резко уворачиваюсь по привычке. Но мое тело пронзает волна боли. Что это…? Кровь? Я…я…не ожидал. Вдруг я вспоминаю утро. Моя обреченность, мое отчаянье из-за того, что все изменилось. Теперь я понимаю, что там у меня было все. Все мои друзья были счастливы, пусть и в разных частях света, но они были живы. Альфис, Андаин, Азгор, Ториель и…Папирус. Я вспоминаю каждое утро на поверхности, и каждое утро он был рядом со мной. «Самый лучший бро на свете», - улыбаюсь я. Я все понял, осознал, что зря впадал в депрессию там, в этом маленьком филиале рая на земле. Правда, вот черт, похоже, слишком поздно.…Передо мной стоит Папирус. Он что-то говорит, но я никак не могу разобрать.       - Тебе что-нибудь нужно, Папс? – из последних сил спрашиваю я, закрывая глаза…

***

      - Санс! Господи, Санс, очнись! – кричит Папирус, тряся меня за плечи. В глазах у него стоят слезы, похоже, я чертовски его напугал. «Великий папирус», - думаю я, пытаясь улыбнуться.       - Что я пропустил? – спрашиваю я хрипло.       - О, Санс! – брат стискивает меня в объятьях, - я так переживал.       Только сейчас до меня доходит, что я дома, лежу на своем любимом диванчике. Если бы не перепуганное лицо Папса, то этот день можно было бы считать обычным.       - Ты потерял сознание, - говорит он, наконец.       - Может, это называется сон? – шучу я, весьма не плохо в этот раз.       - От сна посреди улицы не падают, Санс! – вспыхивает братец.       - Ну…я не выспался сегодня, - улыбаюсь я. Похоже, к Папсу, наконец-то, возвращается спокойствие.       - Санс, ты болен? Не волнуйся, Великий Папирус мигом тебя вылечит, - говорит брат. «Я уже говорил, что мой брат крутой?» - спрашиваю я сам себя. Если честно, этот обморок: полу-видение, полу-воспоминание, меня не на шутку встревожил. Но не буду же я пугать своего братишку, рассказами обо всем этом.       - Да нет, чувак, я в норме, - я пытаюсь встать, но рука Папируса останавливает меня.       - Ну уж нет. Сегодня ты весь день будет отдыхать, никакой работы и никаких нагрузок, - сказал Папирус строго, будто действительно запрещая мне работать. Мои глазницы от удивления округляются, потом я начинаю смеяться, да так заразительно, что Папс от смеха начинает стучать рукой по дивану.       По комнате начали скользить тени заката. Стены окрашиваются в оранжево-красные тона. Неужели я так долго провел в отключке? Хотя, во время битвы мне казалось, что я сражаюсь целую вечность.       - День рождения Фриск! – резко вспоминаю я. Но брат неумолимо останавливает меня.       - Тебе нужен отдых. Я позвоню и все объясню ей, - хоть Папирус говорит так, но в его глазах я вижу грусть. Ему очень хотелось с ней повидаться, как и мне. Тогда, я решаю немного схитрить…       - А что бы ты ей подарил, братан? – спрашиваю я. Этого оказывается достаточно. Он убегает, а возвращается уже с подарочным свертком в руке.       - А…зачем ты спрашиваешь? – задумывается Папс, начиная что-то подозревать.       - Затем, что я знаю короткий путь, - смеюсь я, хватая Папируса за руку. Мой глаз на секунду становится ярко-голубым. Все вокруг исчезает, а появляется уже порог нового дома Фриск, Азгора, Ториель и Азриеля. Он выглядит самым обычным домом среди остальных. Но для меня и Папса он особенный. Я исчезаю на секунду, а появляюсь с камнем в руке размером с ладонь. Папирус недовольно на меня смотрит, но потом его взгляд становится счастливым. Ради этого я готов на все…Я понимаю его без слов и говорю:       - Ну что, брат, идем веселиться?       Он лишь восторженно бежит к двери.