Мания — это безумная любовь, любовь-одержимость, которую считали и считают наказанием. Её вечные «спутники»: ревность, тревога, неуверенность в себе. Она заставляет страдать влюблённого человека и она же несёт страдания и объекту страсти влюблённого. Любящий стремится всё время быть рядом с возлюбленным, пытается контролировать его, испытывает безумную страсть, он полностью зависим от объекта обожания. Любовники, одержимые манией, всегда колеблются между «адом и раем», между ангелами и бесами, между восторгом и отчаянием. Такая любовь берёт человека в плен, всецело подчиняя его себе.
***
Множество подземных коридоров переплетались друг с другом, словно создавая лабиринт, из которого никогда нельзя будет выбраться наружу. Одинокие светильники, со свечей которых медленно стекал подтаявший воск, развешаны вдоль стен и едва ли освещали дорогу. Зоркие глаза летучих мышей, выглядывающих из темноты, буквально следили за каждым шагом, что с такой неуверенностью делала девушка. Юи не впервой петлять по этим коридорам, ведь множество историй, в которые она постоянно влипала, были связаны именно с подземными этажами поместья Сакамаки. Она дрожала, постоянно оглядывалась и пугливыми глазами скользила вдоль стен, чтобы найти пометки, что она оставляла сама себе. Братьям казалось забавной идея оставлять жертвенную невесту тут одну и скрываться в неизвестном направлении, заставляя бедняжку плутать по этому лабиринту в одиночестве. В последний раз она оказалась умнее, нарисовав крохотные символы, что могли помочь ей выбраться самостоятельно. Но внезапно, знакомый голос донёсся словно из неоткуда, эхом отдаваясь в этих каменных стенах и доходя до слуха Комори, заставив её застыть на месте.Are you going to Scarborough Fair?
В этих словах она сразу же узнала строчку народной английской баллады, что так нравилось исполнять среднему из тройняшек. Когда она услышала её в первый раз, то восхитилась этим прекрасным звучанием, невольно запоминая слова песни и порой тихонько напевая её себе под нос. Но чем дольше жертвенная невеста находилась в этом особняке, тем больше она начинала её ненавидеть, она звучала в самых страшных её кошмарах, заставляя просыпаться со слезами на глазах. Сейчас она замерла, дрожь охватила её тело, лишая его какого-либо движения. Глаза наполнились влагой, но она вспомнила правило, что установил между ними Канато. Если она не найдёт его до того момента, как кончится куплет, то последует наказание, о котором Юи даже не хотелось думать. Страх взял над ней верх и она сорвалась на бег, стараясь найти источник звука как можно быстрее. Несложно было догадаться, откуда он исходит, но ни один символ так и не помог ей найти заветную комнату, оставалось надеяться на удачу и на то, что она успеет вовремя.Parsley, sage, rosemary and thyme
Где-то шумела вода, что медленно текла по подземному каналу. Приоткрытая дверь камеры пыток, из которой словно веяло мёртвым холодом, а ледяная сталь орудий переливалась в свете тусклых свечей. Одинокие и разбросанные по земле кости, без лишних слов рассказывали участь их владельцев, которая постигла их в стенах этого ужасающего места. Но Комори не могла ни на что отвлекаться, ей нужно было бежать и сделать всё, чтобы не быть наказанной.Remember me to one who lives there
Один коридор сменял другой, множество похожих дверей повторялись настолько часто, что Юи начало казаться, что она бегает кругами. Её маленькая тень мелькала вдоль стен, тут же скрываясь из виду за очередным поворотом. И вот она, заветная дверь, что притаилась в темноте. Девушка из последних сил подбежала к ней и толкнула массивную дверь, что никак не хотела поддаваться. Наконец она отварилась и, войдя в помещение через небольшую щель, жертвенная невеста прошла лишь пару шагов и тут же упала на колени, стараясь отдышаться. Волосы растрепались, неаккуратными прядями спадая на лицо, грудную клетку разрывало от нехватки воздуха, а перед глазами всё было словно в тумане.He once was a true love of mine
Последняя строчка куплета раздалась совсем рядом с ней, заставляя бедняжку облегчённо выдохнуть и немного боязно поднять голову. Глаза цвета аметиста смотрели на неё с насмешкой и надменностью, но в то же время с неприкрытым детским восторгом. Бледные губы изогнулись в улыбке, а неизменный Тедди был сильнее прижат к телу вампира. — Я знал, что ты успеешь. Пойдём, я хочу показать тебе кое-что, — гордо объявил он и, развернувшись, пошагал вглубь зала. Из-за всей этой беготни Юи и забыла, что Канато позвал её сюда с особой целью, правда не уточнил какой. Она не любила находиться в подземелье, к тому же выглядело это всё уж слишком подозрительно, но, без возможности отказать, она сама себе подписала приговор. — Не заставляй меня ждать, — фраза, произнесённая в более требовательной форме, заставила Комори опомниться и, поднявшись с пола, последовать за вампиром. Мастерская кукол была одним из самых загадочных мест, что когда-либо видела жертвенная невеста. Проходя по залу, который был заставлен множеством восковых фигур, её охватывала лёгкая паника, ведь половина из них представляли собой прошлых жертвенных невест, что были искусно переделаны в куклы. Но даже простым беглым взглядом девушка могла отличить искусственные стеклянные глаза от некогда живых, что словно прожигали в ней дыру. Они смотрели с завистью и презрением от того, что она ещё жива, что могла вдыхать свежий воздух полной грудью, а не стоять в этом пыльном подвале на протяжении веков, наблюдая то, как одна невеста сменяет другую. Комори боялась стать одной из них, боялась, что в один момент её жизнь прервётся… она боялась смерти. Но всячески пыталась смириться с этим чувством, ведь в этом особняке смерть могла поджидать на каждом углу. Поток её мыслей был прерван, когда вампир остановился около очередной двери и отошёл в сторону, пропуская Юи вперёд. Загадочная улыбка на его губах ещё сильнее заставляла её нервничать, но, кивнув в знак признательности, она толкнула дверь и прошла в комнатку. В небольшом помещении было множество тканей для вышивки, самых разнообразных цветов и материалов, а посреди комнаты стоял манекен, на котором красовалось платье. Тёмно-васильковый оттенок придавал ему сказочности и насыщенности, а уходящий в пол подол навивал лёгкость и воздушность этого образа. Низ пышной юбки был украшен множеством лент и бантов, в то время как корсет приковывал взгляд своими причудливыми узорами из переливающихся на свету камней. — Я сделал его специально для тебя. Это была очень долгая и кропотливая работа, верно, Тедди? — Канато тихо рассмеялся, обращаясь к своему медведю, в то время как Юи, словно заворожённая, оглядывала каждую деталь образа. — Не хочешь примерить? — Н-ну… я… — замялась Комори. Никто из братьев ещё никогда не делал ей подарков, тем более таких роскошных. Задней мыслью она понимала, что в итоге всё равно расплатится за это своей кровью, но её воспитание не позволяло принять этот подарок. — Я не думаю, что заслужила его. — Раздевайся, — либо вампир пропустил её фразу мимо ушей, либо специально проигнорировал, не собираясь выслушивать то, как девица мямлит что-то себе под нос. Очередным отказом она могла его разозлить, а этого ей совершенно не хотелось. Тихонько сглотнув, она приспустила тёмные лямки своей розовой кофты и начала медленно её снимать. Под пристальным взглядом она стеснялась сильнее некуда, но лучше делать так, как хотел Сакамаки, в противном случае, с неё сорвут вещи силой и они превратятся в тряпки, непригодные для ношения. Вслед за розовой кофтой, на пол отправились и коричневые шорты, оставив прикрывать хрупкую фигуру девушки только лёгким комплектом нижнего белья нежно-персикового цвета. Холодный воздух заставил её бледную кожу покрыться мурашками, но Юи не думала двинуться с места, лишь слегка прикрывая руками грудь. Канато напевал что-то себе под нос и медленно ходил кругами вокруг своей жертвы, оглядывая её со всех сторон, словно видел впервые. Пару жалких секунд, грубый рывок и топик отправился на пол к прочей одежде, окончательно вгоняя девушку в краску, заставляя сильнее сцепить руки на груди. — Вот теперь всё идеально. Смелее, Юи-сан, — неприкрытая издёвка в его голосе не вселяла в неё ни толику уверенности, но, преодолев себя, она двинулась в сторону платья. Атласная ткань внутренней отделки приятно ласкала кожу, а платье сидело на Комори идеально, повторяя все изгибы её немного тощего и угловатого, но не лишённого женственности, тела. У платья отсутствовали рукава, тем самым оголяя её хрупкие плечи и руки. Оно действительно было сшито на неё, от чего становилось ещё более неловко. Жертвенная невеста долго смотрела на себя в зеркало, не веря своим глазам, такое элегантное, красивое и утончённое. Но… зачем вампир сшил его для неё? В голове тут же возникли образы восковых фигур, платья которых имели некое сходство с этим. Внутри Юи всё похолодело… неужели он собирался… — Тебе нравится? — теперь голос Канато прозвучал как гром среди ясного неба. Нервно забегав глазами по комнатке, девушка старалась подавить дрожь в голосе. — О-очень, — однако, у неё не получилось. Она зажмурила глаза и опустила взгляд в пол, мысленно вспоминая все известные ей молитвы, начиная зачитывать их про себя. — Тебе не нравится, да? — слова раздались совсем рядом с её ухом, а холодная рука, что легла на плечо, заставляла вздрогнуть сильнее. — Я ведь так старался. Рука вампира бережно очертила линию плеч, постепенно переходя к шее. Немного отодвинув в сторону волосы, Сакамаки резко остановился, при этом шумно вдохнув. Только сейчас Юи вспомнила, что на её шее красовался след от чужого укуса, который ещё не успел зарасти. Тишина напрягала лишь сильнее, девушка решилась приподнять голову и повернуться в сторону собеседника. — Канато-кун, — но это последнее, что она успела сказать, прежде чем её грубо прижали спиной к стене, а ледяная и сильная хватка сомкнулась на шее, начав медленно душить. — От тебя пахнет другим… почему… почему от тебя пахнет другим?! — голос вампира сорвался на крик, а глаза наполнились безумием. Это именно то, чего она так боялась. У Юи было желание сопротивляться, но разве она могла что-то противопоставить такой силе? Единственное, что она могла, так это схватить своими руками его руку и попытаться как-то ослабить напор, но жаль, что это совершенно не удавалось. — Как ты могла… я ведь думал, что мы всегда будем вместе… только ты и я… — его слова затихали с каждой фразой, а вскоре комната наполнилась его безумным смехом. — А знаешь, так даже лучше. Я сделаю тебя самой прекрасной из всех моих кукол. И ведь тогда… ты никогда не оставишь меня одного, правда? Слёзы бессилия и страха стекали по её щекам, руки постепенно слабели, а взгляд гранатовых глаз встретился с зеркалом напротив. Аккуратная юбка платья слегка помялась, а в ходе её борьбы за жизнь, пару декоративных украшений отлетело от корсета. Разум постепенно затуманивался, а мысли покидали голову, оставляя после себя лишь всепоглощающую темноту. Юи умиротворённо закрыла глаза, услышав последние слова в своей короткой, жалкой и такой бесполезно прожитой жизни. — Спи, моя принцесса.