Стальная рука Матери

      – Твой босс был тот ещё барахольщик, – хмыкнул Макс, открыв один из шкафов. Только в этой комнате их стояло больше десятка.       Открыл – и завис, не зная, с чего начать. Шкаф был доверху набит всяким бесполезным хламом. Детские игрушки, шкатулки, книги, папки с бумагами, полиэтиленовые мешки с плавающими свечками, пластинки, детали компьютеров, фарфоровая посуда, батарея разноцветных флакончиков… Макс осторожно вытащил один бутылёк, открыл. В нос ударило тяжёлым, резким запахом духов.       Надо же. Не выдохлись.       Ради эксперимента он подсунул флакончик под нос женщине, с рассеянным видом разгребающей мешок с тряпьем. Фуриоса сморщилась, чихнула и выронила из рук очередную тряпку.       – Убери эту мерзость.       – Надо ими в Дикобразов кидаться. Химическое оружие.       – Ты страшный человек, – фыркнула она, швырнув в кучу «кому-нибудь отдать» длинную цветастую юбку, вытащила следующую деталь гардероба и задумалась, пытаясь понять, как это положено носить.       – Какая хорошая кожа… И ремни неплохие, пригодятся. А это – чтоб было удобно ходить до ветру? – потянула она за молнию, вшитую в серёдку.       Макс поперхнулся.       – Это для… кхм… быстрого доступа.       – Доступа? Зачем? – уточнила Фуриоса, но, бросив взгляд на смутившегося мужчину, понимающе кивнула. – Оооо, ясно…       – Даже не думай, – поспешно сказал он, заметив подозрительный блеск в её глазах.       Деталь гардероба полетела в кучу под названием «разобрать на запчасти».       – Напомни, зачем мы это делаем, – заворчал Макс. Он терпеть не мог наводить порядок. Вот беспорядок – пожалуйста, всегда готов.       Фуриоса по уши залезла в пыльный мешок, и ответ получился глухой и плохо различимый.       – Чтоб знать, что тут… твою Армаду… вообще есть. Если сюда запустить поварих или того же Канистру…       Действительно. Хлам расползётся по всей Цитадели, и концов будет не найти.       Женщина вынырнула из недр тряпочной горы с новой охапкой трофеев.       – Это надо в рейды надевать, – прокомментировала она нечто звенящее пришитыми монетками и приложила к себе. – Фуриоса в бронелифчике, гроза Пустошей.       – И вот это еще, – Макс потянул из шкафа деревянную маску японского демона с рогами и торчащими из пасти клыками. Зацепившись за неё углом, выскользнула туго набитая пластиковая папка, упала на пол и лопнула по шву. Содержимое – открытки, письма, фотографии, рисунки – разлетелось по полу.       Макс уселся на пол и поднял одну открытку, на которой были нарисованы заснеженные горы. На обороте – надпись. «Привет, Мэрион! Шуруй к нам, еще можешь успеть». В углу нарисован забавный человечек, сгибающийся под рюкзаком раза в полтора больше его самого. Другая открытка – с Санта Клаусом, дети корявыми буквами пишут поздравление своей бабушке. Третья – мультяшный полосатый котенок и совершенно неразборчивая паутина иероглифов.       Похоже, сюда тащили всё, что попалось под руку.       – Макс? Это ведь ты?       Фуриоса изумлённо рассматривала фотокарточку – одну из тех, что подлетели к её ногам. Перевернула, глянула на надписанные на обороте имена. Подняла другую, поменьше. Подошла, села рядом и показала добычу. Вопросительно поглядела на него, чуть наклонив голову.       На большей фотографии – его участок. Его ребята. В центре – шеф. Вот патлатый Руп. Вот Гус, поганец, ставит Чарли рожки. Вот он сам – молодой и сам на себя непохожий. Как только Фуриоса смогла узнать?       На второй карточке – молодая пара с маленьким ребёнком. Ребёнок радостно кричит. Женщина что-то сердито выговаривает мужчине, повернув к нему лицо, а тот смеётся, глядя на неё. Глаза его светятся от счастья.       Даже не важно, как они попали в закрома старика. Как умудрились не сгореть в огне, уничтожившем мир. Важно – что они есть. Доказательства того, что все случившееся с ним было на самом деле. Что это не бред, возникший в покалеченном разуме.       И как же это больно… До сих пор больно настолько, что хотелось кричать, подобно раненому зверю – лишь бы избавиться от огня, что жжёт грудь, плавит кости, съедает воздух в лёгких.       – Их вскоре убили, – хрипло, еле слышно проговорил он.       – Ты отомстил? – так же тихо спросила Фуриоса.       Рука её скользнула по его спине.       – Да.       Макс уткнулся лицом в её плечо, судорожно вцепившись в ремни протеза.       Они долго так сидели – не разговаривая, не шевелясь. Пластинка, которую Чидо включала в общую сеть, уже закончилась и теперь только шуршала иглой. Кто-то, шлёпающий босыми ступнями, заглядывал в комнату, но Фуриоса покачала головой – и шаги затихли вдали.       Ровное дыхание, глухой стук сердца, тепло тела, лёгкий запах от волос, даже острая деталь протеза, врезающаяся в лопатку… Боль постепенно утихала, уступая место нежности, стальной хваткой перехватившей горло.       Он наконец-то нашел свой дом.