Бумажные люди

      В небольшой комнатке чемодана Ньюта светло и тихо, словно в другом измерении, а сам волшебник корпел за письменным столом, делая пометки в прямоугольном ежедневнике с кожаной обложкой.       Криденс сидел в кресле, изучая толстую тетрадь с множеством зарисовок, кусочками печатной карты и вложенными листочками, которую предложил полистать Скамандер. Она содержала отрывки историй, происходивших с Ньютом в путешествиях в погоне за новыми существами, места обитания магических животных и их особенности. Отвлёкшись от своеобразного «дневника» волшебника, юноша оглянулся, пытаясь повторно убедиться в том, что он в безопасности. — Ну, как ты?       Криденс испуганно встрепенулся, не заметив, как бесшумно подкрался Ньют, и, сосредоточив взгляд на волшебнике, тихо ответил: — Лучше. — Это уже радует, — Скамандер улыбнулся, проведя ладонью по плечу юноши. — Я заварю тебе отвар, чтобы боль от гематом прошла, хорошо?       Юноша приоткрыл рот, порываясь поблагодарить волшебника, но вместо этого лишь кивнул головой, осмотрев свои руки и ощупав шею. Яркие фиолетово-красные отметины «украшали» бледную болезненную кожу Криденса, которые он получил, будучи под властью Обскура. Синяки очень болели, но Криденс не жаловался и покорно терпел, пока боль не исчезнет естественным образом. К счастью, Ньют оказался проворнее. Волшебник хорошо знал, что травмы, полученные в обличие другого существа, гораздо тяжелее переносить, будучи человеком. — Вот, возьми, — Скамандер протянул глубокую чашку, и Криденс смущённо отвёл взгляд, прикоснувшись к руке волшебника. — Мерлинова борода, ты холодный, как лягушка! — ахнул мужчина, почувствовав ледяной холод рук подопечного. — Всё в порядке, — произнёс юноша, — я всегда такой. — Нет, нет-нет-нет! — отмахнулся Ньют, открыв гигантский платяной шкаф, откуда тут же вывалилась беспорядочная куча вещей и предметов, среди которых оказались кожаные перчатки, кражу которых волшебник присваивал Нюхлеру.       Криденс недоумённо нахмурился, когда Скамандер вытащил нечто широкое и лохматое, напоминавшее старую-престарую шаль из прошлого века. — Ну наконец-то, — улыбнулся мужчина, довольный находкой. Подойдя к юноше, он накинул ткань на его сутулые плечи, которая плотно прилегла к телу Криденса, словно живая. — Это бабушкин плед, — объяснил Ньют, чуть виновато разводя руками. — Вид у него, конечно, не самый лучший, но он спас меня во многих путешествиях, когда приходилось работать ночью. Он сшит из живых волокон и отлично согревает. — Ньют, — оборвал его парень, неуверенно поглядев на лицо волшебника, на котором, будто случайно, рассыпали множество веснушек. — Зачем тебе это? Почему ты меня спас? Разве я могу быть полезным? Разве я тебе нужен? — сипло спросил Криденс, чувствуя, как мелкая дрожь сковывает тело.       Он безумно боялся услышать отрицательный ответ, потому что за тот короткий срок нахождения в волшебном чемодане юноша успел привыкнуть к Ньюту, хоть и поднимал шерсть дыбом, словно обиженный уличный кот, некогда брошенный хозяевами. Криденс чувствовал, что Скамандер добрый, к нему тянуло и хотелось быть ближе, но внутренний голос юноши говорил, что этого никогда не произойдёт, и все надежды рушились. Несмотря на всю свою мрачность и замкнутость, Бэрбоун обладал необычным качеством — он привязывался к людям. Парень ненавидел эту особенность и считал, что именно в ней кроется его главная слабость. Он старательно вытравливал её, но ничего не выходило. Криденс резался о людей, но не переставал доверять. Последней каплей оказался Грин-Де-Вальд, доказавший юноше, что он бесполезный и отвратительный. — Конечно нужен, — заверяюще произнёс Скамандер, присев напротив Криденса. — И тебе придётся смириться с этим, пока ты находишься здесь, — он развёл руками, указывая на волшебное пространство чемодана. — А что потом? Подкинешь меня очередной семейке психов? Я ведь уже не ребёнок и всё понимаю, — неожиданно резко произнёс Бэрбоун, сверкнув чёрными глазами. — Ньют… — его голос стих и стал растерянным, будто слова, сказанные секунду назад, принадлежали не ему. — Ньют, прости меня… — Всё хорошо, я на тебя не сержусь, — во взгляде мужчины промелькнуло сожаление. Он притянул Криденса к себе, и тот доверчиво прижался к его груди, чувствуя, как губы задрожали, а по щеке покатилась слеза, приземлившаяся на пиджак Ньюта.       Это чувство было чуждо и непривычно для Криденса, он не мог привыкнуть к тому, что теперь его жизнь поменяется, и любить будут не за услуги, а просто так, хотя бы за то, что он есть. — Я больше никому не дам тебя в обиду, слышишь? — прошептал Ньют, ласково проведя ладонью по шее, гематома на которой стала менее яркой.       Скамандер чувствовал, что его помощь была просто необходима Бэрбоуну, и бросить этого юношу после произошедших событий было подобно тому, чтобы оставить Пиккета в костлявых лапах гоблина из «подпольного» бара. — Ты не виноват, Криденс, — волшебник осторожно обхватил запястье юноши. — И если ты позволишь, если пустишь, я никогда не оставлю тебя и не предам. — Спасибо…       На какое-то время Криденсу показалось, что те немногие люди, окружавшие его раньше, — бумажные, и совсем не надёжные, в отличие от Ньюта, который, будучи беззаботным волшебником, говорил очень серьёзные и важные слова.