Alolely

Первая суббота февраля

По заснеженным улицам холодной Москвы мчится черный гелентваген, разгребая дворниками снег, покрывающий большими хлопьями дорогу. За рулем машины сидит молодая девушка, лет двадцати, её длинные каштановые волосы завязаны в пучок, закрепленный японскими палочками. Строгая юбка подчеркивает длинные худые ноги, а в зеленых радужках глаз мелькают огни вечернего города. Она сосредоточена на дороге и пытается не отвлекаться на посторонние звуки позади неё, но отвлечься, видимо, придется. — Может вы уже закроете окно? — говорит она с раздражением, взглянув в зеркало заднего вида. — А я говорила тебе, что нужно кабриолет покупать,— доносится сзади несвязным голосом. — Алин, если б вы вылезли через крышу, ничего бы не изменилось,— отвечает девушка,— мне холодно. — Оль, зайди обратно,— смеется Алина, затягивая рыжую, кричащую на всю улицу признания в любви каждому прохожему, в салон,— Эля замерзала. — Ты нас эксплуатируешь,— обращается к владелице машины девушка, садясь обратно на своё место,— дай ты мне насладится, я тут три года не была. — Насладишься еще, вы же теперь у меня на попечении,— Эльвира улыбнулась подругам юношества. — Смотрите, ГЛАВКИНО проезжаем,— Алина, все это время сидевшая неподвижно, припала к окну,— какая я была глупая малолетка, когда мне нравилась эта дичь. Девушка притупила взгляд, вспоминая каждый сантиметр этой дороги, оглядываясь на магазины и торговые центры, в которые столько раз заходила еще маленькой. Ее длинные светлые волосы, заплетенные в два красивых колоска, давно растрепались. Поднимая бутылку с красным полусладким, русая Алина добавила: — Ну, за то, что спустя годы мы опять встретились. Рыжая в ответ протянула свою бутылку и по салону раздался громкий «ДЗЫНЬ». — Всё-таки надо было не разрешать вам пить раньше времени, — Эльвира закатила глаза, взявшись крепче за руль,— тащить я никого не буду.       Неделей раннее: Ненавистная вибрация телефона эхом разлилась по двухкомнатной квартире, заполняя собой все пространство. Резкое движение и телефон уже в руках, а лак для ногтей на полу, растекается густой лужицей. Мимолетное проклинание всех на свете и девушка смотрит на дисплей, пытаясь одновременно дотянуться до упавшей вещи. В итоге испорченный маникюр и то, что времени делать его по новой просто нет, обеспечивает плохое настроение перерастающее в гнев, готовый выплеснуться всеми силами на абонента «Ольча». — Ну что тебе? — резкое и громкое. — Эль, я в Москву возвращаюсь. Можно у тебя пожить? Поговорив еще минуту-две с подругой насчет причины ее возвращения, на что та отвечала только лишь, что все расскажет когда приедет, Эльвира положила трубку, выругавшись из-за того, что наступила в лужицу лака, растекшуюся странным узором, напоминающим устрицу. — Кто звонил? — стоящая в проходе на кухню девушка, в широкой белой футболке, поедала йогурт из большой банки. Вместо слов в ответ только глупая улыбка и одно лишь «скоро узнаешь». Спустя пару часов по квартире раздалось громкая трель, призывая хозяев открыть двери. — Алин, твоя очередь что-то делать,— Эля ткнула девушку в бок и та поплелась к прихожей. На пороге стояла рыжая, с огромным чемоданом и небольшим бисквитным тортом в руках. Замерев от неожиданности, Алина поначалу даже и слова сказать не могла, а потом кинулась на подругу, сжимая ее в объятиях. — Ой, какая милость,— засмеялась пришедшая Эля, тоже обнимая гостью. Так они и встретились спустя года, лучшие подруги, которые в школьные времена не знали жизни друг без друга, а потом еще распивали чай, рассказывая все что с ними произошло. Так, Оля, уехавшая после окончания банковского дела жить к своему парню, которого любила до безумия, вернулась из-за банальной ссоры, как казалось, поставившей точку в их отношениях. Сейчас она работала на дому, живя спокойной жизнью фрилансера. Алина же после окончания одиннадцати классов поехала на теплотрассу, пока родная трущоба не потянула ее обратно, и не было выбора, кроме как остановится пожить у подруги. Эльвира к двадцати годам, добилась всего, чего хотела в четырнадцать: машина, собственная квартира и образование, но все же, кое-чего в этом списке не хватало.