А потом пришла боль…
Сильная боль в крыльях разбудила её среди ночи. Ноги ныли от долгой ходьбы, глаза слезились от пыли. Но всё это отошло на второй план перед этой страшной болью. Вскрикивая от боли, Аска с трудом поднялась, села на колени и повернула голову, чтобы посмотреть, что произошло с её крыльями. Они уже давно не летали, а большая часть маленьких перышек осыпалась за те дни, что шла Аска. Теперь настал черёд больших перьев и, в отличие от маленьких, они выпадали медленно, с жуткой болью. Из кожи, в которой была нижняя часть перьевого стержня, сочилась тёмная густая жидкость. Она пахла гнилью, иногда к ней примешивалась кровь. Через пару дней начали медленно гнить кости. Самые маленькие и хрупкие ломались и падали на землю. Аска плакала, видя, как лучшие друзья оставляют её, медленно и мучительно умирая. Боль мешала ей идти. Иногда Аска уже просто ползла по земле, чтобы продвинуться хоть немного. Руки были изодраны и все в крови, ногти сломаны. А равнина, к тому времени, уже заканчивалась. Всё чаще стали появляться одинокие деревья, потрескавшаяся земля сменилась жухлой травой. Один раз на пути Аски даже появился небольшой ручеек с мутной водой. Возле него и остановилась девушка, опустив в прохладную воду горящие от боли руки. Она лежала, уткнувшись лицом в землю, слушала ветер, чувствовала прохладу и покалывание в ладонях и эту боль, тупую и тянущую в обычное время, острую и резкую, когда выпадало крыло или ломалась кость… — Ну и что у нас тут? — раздался над головой девушки громкий бас. Аска резко открыла глаза. Перед ней стоял высокий, широкий в плечах, похожий на медведя, мужчина. За его спиной виднелся круглый щит, на теле была стеганая, набитая войлоком куртка. К поясу, с левого бока, был прикреплён боевой топор, а с правого — каролингский меч. На груди, из-под густой, пшеничного цвета, бороды, поблескивал дарх. — Впервые вижу такую птаху, — громким басом сказал страж. По его лицу невозможно было прочитать, что он думает или чувствует. Аска видела только холодные голубые глаза из-под его кустистый светлых бровей. — Я… У меня ничего нет… — с трудом проговорила Аска, — Ни крыльев, ни флейты. Викинг продолжали стоять, глядя на Аску, которая пыталась встать. — Это ты так наследила? — мотнул головой незнакомец в строну равнины. Аска повернула голову. И правда — за ней тянулся тонкий грязный след со следами чёрной слизи и выпавшими перьями. — Так что это — неужели у светлых появилась какая-то зараза? — усмехнулся викинг. — Угу, — кивнула Аска, проглотив комок в горле, — Падение называется… Громила обошёл вокруг Аски, внимательно рассматривая остатки крыльев. — А ты их отрубить не пробовала? — внезапно спросил он. Аска замерла. Катана Грига всё её путешествие была рядом, в ножнах, примостившись слева, за поясом. Она думала о том, чтобы обрубить мучившие её крылья, но девушке казалось, что тогда она осквернит оружие единственного дорогого ей человека. Ведь Григ так хотел, чтобы она оставалась Светлым Стражем, а не падала во тьму. — У меня… Не получилось, — запинаясь, сказала Аска. — Ты ещё не научилась хорошо врать, — сказал мужчина. Его голос был похож на раскаты грома, да и сам он весь внушал страх, — Хочешь, я помогу тебе? Аска в недоумении посмотрела на стража. — Тёмные Стражи ведь никогда не оказывают помощь. — Но не такой, как ты! Давно из Эдема никто не падал. А ты даже умудрилась выжить. Ты выжила, значит, у тебя есть что-то, ради чего ты живёшь. И это точно не возвращение к бывшим собратьям. Так? — прогремел страж, — Ты хороший материал. Из тебя можно слепить отменного Стража Мрака. Что я и хочу сделать. Ты согласна? Или мне сразу раскроить тебе черепушку, чтоб не мучилась? Аска в упор посмотрела на него. Предложение великана ей было по душе. Сейчас она была готова выть от своей слабости и беспомощности, а с ним у неё появилась надежда. — Как тебя зовут? — спросила она. — Торгни. — Устрашающе. Меня зовут Аска. И я принимаю твою помощь. — Тогда терпи. С этими словами викинг выхватил свой топор и, прижав Аску к земле, рубанул по её крыльям почти у самого основания… Аске показалось, что на неё обрушили гору, которая раздавила все её кости. Мышцы и нервы словно воспалились. Каждая клеточка её тела кричала от боли. Кричала и сама Аска. Из разрубленных костей хлынула черная слизь. Торгни проворно отскочил в сторону, даже не изменившись в лице, словно для него это было обычной вещью. Видимо, он в своей жизни повидал достаточно, и уже давно разучился испытывать какие-либо эмоции… Через несколько секунд поток скверны прекратился, а боль перестала быть настолько ощутимой. Аска лежала на земле и едва переводила дух. С её лба бежал холодный пот, под ногти забилась земля, потому что она царапала её от боли. — Ещё не всё, — услышала она голос викинга. Сказав это, Торгни ухватился руками за два костяных обрубка, которые остались от крыльев и, собрав всю свою силу, с трудом вырвал их. Вырвал их, со звуком ломающихся костей, словно два дерева, которые держались корнями лишь за поверхность земли. Аска вся оцепенела. Глаза её широко раскрылись. Она не могла сделать ни единого вдоха, лёгкие словно вырвали из её груди. Она не могла даже закричать. Последнее, что помнила Аска, прежде чем потерять сознание, это две серые кости, брошенные на землю перед её лицом***
Очнувшись, Аска увидела перед собой зелёные стебли травы. Девушка слышала шёпот ветра в кронах деревьев. Подняв глаза, Аска увидела, что она находится уже не рядом с мутным ручьём, а в дубовой роще. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови. Аска лежала неподвижно и постепенно вспоминала недавние события. Вот и нет у неё больше крыльев. Она их потеряла. Навсегда. На лицо девушки упала тень. Аска перевела взгляд повыше и увидела викинга, возвышавшегося над ней, словно гора. — Тор… гни… — с трудом разлепив губы, произнесла девушка. — Я думал, ты сдохла. Уже хотел яму копать, — прогудел он, — Пришлось перенести тебя подальше. То место было сильно открытым. Встать можешь? Аска уперла ладони. Трясущиеся руки мешали подняться, и прежде, чем ей удалось встать, бывший страж Света пару раз больно встретилась лицом с землёй. — Здесь неподалёку есть небольшое поселение, — сказал Торгни, смотря в гущу дубового леса, — Тебе надо поесть, чтобы появились силы. А то трясёшься, как лист осиновый. Да и помыться тебе не помешает. Разит от тебя на милю. Девушка вспомнила своё отражение в мутном ручье — грязные, спутанные волосы, под глазами синяки, всё лицо в пыли, грязи, ссадинах и засохшей крови. Осмотрела свою одежду — одни грязные лохмотья. Сейчас она выглядит так же, как просящие милостыню нищие, для которых улица — родной дом с самого рождения. Вдруг Аска поняла, что ей показалось странным, когда она очнулась. Лёгкость. Непривычная лёгкость за спиной. Больше не было той боли, которая преследовала её после ухода из Эдема. — У тебя останутся шрамы, — произнёс Торгни, — Такие, как будто тебе к лопаткам приложили две огромные горящие головёшки. — Какой же страж мрака без шрамов? — усмехнулась Аска и посмотрела Торгни прямо в глаза. Тот понял её без слов. Аска сняла с пояса дарх Грига и без раздумий надела его себе на шею. Ощущения были такими, словно она повесила на шею неподъёмный камень, а сердце будто пронзили стрелой. Дарх извивался пару секунд, потом затих. Он принял её. Аска расправила плечи. Дарх принял её, а значит, она уже не Свет. И дороги к Свету ей больше нет. Теперь остаётся только идти дальше во Тьму. Идти с глухой болью в сердце. С дархом, чей голод неутолим. С местью всем светлым стражам. — Ты многое не знаешь о тёмной стороне. Тебе нужен проводник… — И учитель, — девушка не дала Торгни договорить, — Пожалуйста, я хочу, чтобы ты им стал. — Хм, — викинг усмехнулся, — Сначала отмойся, потом поговорим. Аска улыбнулась. Впервые, после смерти Грига. Приняв свою тёмную сторону, надев на себя дарх, чьей рабыней стала, она наконец почувствовала себя свободной…***
Аска смахнула набежавшую слезу. Вдалеке прогудела полицейская сирена. Солнце село, но крыша ещё несколько часов будет хранить его тепло. Пора уходить. Скоро по домам поползут суккубы, раздавая людям сны, в которых будут выманивать эйдосы за мнимое исполнение мечты… Она поднялась на ноги. На шее качнулись дарх и цепочка с осколком топора Торгни. Великан-викинг погиб в поединке с первым мечником Тартара — Ареем. Удар был такой силы, что от лезвия топора откололся кусочек. Что уж говорить о теле воина… Когда она сидела на крышах, смотря в небо, то часто вспоминала это сурового северного воина. Благодаря ему она смогла сделать себе имя среди воинов Тартара. После Грига и Торгни Аска больше ни с кем не заводила близкие отношения. Только деловые связи. Так и должно быть, если ты — страж Мрака. Девушка почувствовал терпкий запах духов — пришёл первый суккуб, началась ночная охота за эйдосами. Аска вскочила на край крыши и, круто повернувшись на пятках, головой вниз полетела с многоэтажного здания… Она любила так делать. Это напоминало ей полёт, напоминало крылья… Потом маленький мальчик будет рассказывать, что видел, как мимо окна пролетела огромная чёрная птица... На детской площадке вскрикнет молодая девушка и от страха закроет глаза... Но не будет тела, разбившегося об асфальт. Не будет крови, сломанной психики и чей-то оборвавшейся жизни... Почти над самой землей беззвучно полыхнёт голубая вспышка, и нечто, падающее с крыши, исчезнет, чтобы целым и невредимым появиться на окраинах Тартара. Девушка, с чёрными, собранными в тугой хвост, волосами, отряхнёт со своей одежды голубые искорки, оставшиеся после телепортации. Поправит куртку, проверит свою верную катану, и пойдёт дальше. Она привыкла к этой жизни. Ей нравится эта жизнь. Глухая боль от дарха уже давно не чувствуется, она стала частью нее. Как и новые раны, новые шрамы, ссадины и синяки. Нести тьму — вот её новое призвание.Только ведь когда погружаешься в темноту, когда темнота и укрывает, и защищает, с лица спадает ненужная маска и то, что таилось в душе, поднимается, наполняет все твоё существо, безымянное, безликое ощущение, такое же естественное и тёмное, как сама темнота, что тебя окружает, — тогда законы человеческой логики бессильны.
Роберт Блох. «Навек ваш, Потрошитель».