Ошибки прошлого

Проснулся от того, что все тело затекло, но двигаться все равно особо не хотелось. Приятный запах окутывал меня со всех сторон, заставляя чувствовать себя защищенным и расслабленным. Открыл глаза. А я думаю, почему мне так жарко? Некий наглый альфа захомутал меня в объятия и прижал к себе. Когда это случилось, я не помню… Мы решили посмотреть фильм на домашнем кинотеатре, сели рядышком на диване, пили сок и ели бутерброды. В какой-то момент я, кажется, задремал, а проснулся вот так… Судя по всему, фильм закончился давно. Вик крепко спал. За все время мы лишь иногда держались за руки, и он обнимал меня, когда мне было плохо. А сейчас мы будто зашли немного дальше. Странно… Я боюсь того, что возможно, вскоре между нами произойдет нечто большее. А может, и нет… Наша близость так естественна и опасна одновременно. Я знаю, что сейчас Вик не может причинить мне вред, что он не хочет этого. Должен признать, что меня к нему тянет. Неудивительно, зная о нашей истинности, да и метка играет свою роль. Если бы не прошлое, мы бы точно были не разлей вода. Мне нравится его запах, мне нравится его тело, мне нравится его новая личность. Он заботлив, аккуратен, внимателен. Он сильный, и это восхищает. Всего полгода назад он вышел из длительной комы, он не мог даже ложку держать в руке, а теперь он привез меня на этот райский пляж, чтобы вылечить от сводящей с ума тоски. Его сила воли невероятна, но когда она направлена во вред кому-то — страшнее чудовища не найти. Вик — садист, потерявший память. Его психика повреждена, и в любой момент альфа может вернуться в прошлое нестабильное неконтролируемое состояние. Возможно, метка защитит меня от него, но что будет дальше?.. Можно ли все изменить? Хоть как-то исправить? Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы чувствовать себя увереннее рядом с ним, или мне так и придется постоянно жить в страхе? Я всматривался в такое привычное теперь лицо. Грудь альфы спокойно вздымалась вверх и опускалась вниз. Когда-то я пытался убить его во сне, а теперь расслабленно лежу в теплых объятиях. Неправильно ли это? Но мне нравится ощущать его тепло. Внезапно дыхание Вика стало громче и быстрее. Зрачки под веками заметались. Видимо, альфе что-то снилось. Я прислушался к нему, пытаясь уловить отголоски чужого сна. В чувствах альфы была какая-то неразбериха. Волнение, страх, отвращение, ужас… Чем сильнее были испытываемые эмоции, тем тяжелее и громче становилось дыхание. Вик замотал головой, зашевелил губами, будто пытаясь что-то произнести. — Вик, — произнес я, пытаясь разбудить альфу. Тот меня не услышал. Он сильнее напряг руку, которой прижимал меня к себе, причиняя боль и лишая возможности вырваться. Горло тут же сдавило спазмом, я почувствовал страх, будто угодил в ловушку. Я испытал ужас, и сам не мог понять, кому он принадлежит — мне или Вику? Сердце гулко стучало в груди, и я начал вырываться из чужих рук. Погруженный в сон альфа кажется даже не ощутил моих хилых попыток, и мне ничего не осталось, кроме как влепить альфе пощечину. Тот тут же открыл глаза и ослабил хватку. Воспользовавшись моментом, я вырвался из объятий. Почувствовал, что меня трясет. Вик смотрел на меня растерянно. Видимо, еще не отошел ото сна и не понимал, что происходит. — Что такое? — спросил он, протягивая ко мне руку, пытаясь прикоснуться. — Не трогай меня! — произнес я, максимально отстраняясь от альфы. — Никогда больше не трогай! Все еще чувствуя опасность, я поднялся на ноги и тут же отправился в свою комнату. Я запер дверь на защелку, залез на кровать и обнял подушку. Только сейчас немного получилось прийти в себя. Пожалуй, слишком рано я позволил ему такие прикосновения. И я не уверен, что вообще способен на большее. В течку все было совсем иначе — тело хотело только удовольствия, и оно его получало. Я не чувствовал страха перед своим альфой, без него бы я погиб. А сейчас… Должно быть его кошмар захватил и меня через нашу связь. Из комнаты до утра я так и не вышел. Лишь запустил Снежка к себе и долго лежал, обнимая кота. Было не по себе от случившегося. Спал я беспокойно и утром чувствовал себя абсолютно разбитым. Тем не менее, взять себя в руки получилось. Даже стало немного стыдно за свою глупую реакцию. Стыдно не перед Виком, ведь это он меня до такого довел. Стыдно было перед собой. Я испугался какой-то глупости. Явная опасность мне не грозила. Неужели я стал настолько слабым и уязвимым, что меня выбил из колеи чужой кошмар? Голодный Снежок уже бросал на меня несчастные взгляды и всерьез топтался по моей тощей тушке. Потому я все-таки проследовал на кухню и насыпал коту еды. Я чувствовал, что Вик уже проснулся и, видимо, работал в кабинете. Немного перекусив, я отправился к нему. Альфа и правда сидел за ноутом и что-то печатал. Он поднял на меня слегка удивленный взгляд. Я почувствовал его волнение. Он так и не понял до конца, что же вчера произошло, и моя реакция вызывала у него растерянность. — Вик, — произнес я, присаживаясь в кресло напротив альфы. — Давно тебе снятся кошмары? Некоторое время супруг всматривался мне в лицо, не решаясь ответить. Он не из тех, кто может так легко признаться в своих слабостях. — Они мне снились всегда, — ответил альфа. — С того самого момента, как я пришел в себя. — А воспоминания… Ты вспомнил хоть что-то? Альфа отрицательно покачал головой. — Возможно, некоторые из моих воспоминаний я вижу в своих снах… Но все настолько размыто, что ничего конкретного из снов я не могу понять. — Мой психиатр Фрэнк говорил, что раньше он выписывал тебе антидепрессанты и снотворное. Может, имеет смысл пообщаться со специалистами по поводу твоих кошмаров? Вчера ты напугал меня… Мне кажется… в тот момент я разделил те чувства, которые ты сам переживал в кошмаре. До аварии ты был очень вспыльчивым, неконтролируемым. Я боюсь, что из-за этих кошмаров, ты снова начнешь срываться. — Не волнуйся, — ответил Вик. — Я вполне себя контролирую. — Сейчас да, но ты не можешь ручаться за то, каким станешь, когда все вспомнишь… — Память может никогда не вернуться. Да даже если и вернется… Я читал досье о своем прошлом, так что вряд ли меня что-то может удивить. Если только ты не знаешь обо мне больше, чем было написано в досье. — Может и знаю… — неуверенно произнес я. Вряд ли там была информация о насилии, которое пережил Вик в приемной семье. О таких вещах не распространяются просто так. Если я расскажу ему про его приемных родителей, вдруг от этого станет хуже? Вдруг к нему вернутся воспоминания? Даже если нет, скорее всего именно пережитое им в детстве является источником нынешних кошмаров. Может мне удастся убедить его, что ему нужна помощь специалистов? — Твои приемные родители тебя растлевали, Вик. — Оу… — немного удивленно произнес Вик. На несколько минут в комнате повисла тишина. Чувства Вика заметались, и разобрать что-то стало слишком сложно. — Поэтому я прошу тебя, чтобы после того как мы вернемся домой, ты обратился к специалисту. Твои кошмары свидетельствуют, что и сейчас это не дает тебе покоя. Я боюсь за наше будущее… Я уже просил тебя раньше обратиться к врачу, ты только накричал на меня. Так что взываю к нынешнему Вику. Пожалуйста, обратись к психиатру. Я тебя очень прошу. А я поддержу тебя. Я чувствовал, что альфа сомневается. Ему явно не хочется ни с кем делиться тем, что его тревожит. Гордость не позволяет искать у кого-то помощи. Слишком самостоятельный и самонадеянный. Когда-то мир отвернулся от него, и он в ответ отвернулся от всего мира. Да и такие вещи… я сам бы вряд ли без острой необходимости мог хоть кому-то рассказать о произошедшем со мной. — Хорошо, — наконец, ответил Вик. — Когда мы вернемся, я найму врача… Не переживай. Я немного расслабился от его слов. Не ожидал, что он так быстро согласится. — Но кошмары иногда — всего лишь кошмары. Ты делаешь из мухи слона, Макс. У меня была серьезная черепно-мозговая травма — таковы ее последствия. Не нужно преувеличивать угрозу, которую я могу нести. Я уже сказал, что не причиню вреда. И ты сам это чувствуешь. Я немного устал от того, что ты все еще сомневаешься во мне. Мы были рождены друг для друга. Если я совершил ошибки, они в прошлом. Мне стыдно за них, но я немного устаю от твоей отчужденности. Сейчас у меня складывается такое ощущение, будто ты хочешь отправить меня в псих лечебницу, и тем самым избавиться от моего присутствия рядом… Ты же сам видишь, что сейчас со мной все хорошо. Если не хочешь, чтобы я постоянно был рядом, просто скажи. Лучше так, чем играть в благодетеля. Я попытался подавить обиду, вызванную этими словами. Я понимаю, что он боится открыть душу перед чужими людьми. Боится признаться сам себе, что с ним не все в порядке. — Ну нет, — ответил я. — Сажать в психушку, чтобы избавиться от кого-то, можешь только ты, Вик. Я действительно волнуюсь за тебя. Волнуюсь за «нас». Я как на пороховой бочке с тобой. Я хочу помочь и тебе, и себе. Если твои кошмары — последствия черепно-мозговой травмы, нужно подобрать лекарства, которые помогут справиться с ними. Если все сложнее, и причина в воспоминаниях, то тем более… Если ты переживаешь такой ужас во снах, представь, что будет, если вернется память. Пронзительный немигающий взгляд на мне. Внутренняя борьба… — Прости. Ты прав. Сделаю, как хочешь, истинный. Только… ты боишься меня, чувствуешь собственную зависимость. Но самый зависимый ныне я… Я сделаю все, что ты захочешь. Надеюсь, ты до конца осознаешь свою власть надо мной. Ты можешь меня уничтожить.