Ошибки прошлого

Вик Я поцеловал мокрую от пота спину, поглаживая омегу по бокам. Тот слегка прогнулся в пояснице, выпячивая зад. — Ты не устал? — тихо спросил я, продолжая покрывать спину поцелуями. — Неа… — услышал я чуть охрипший возбужденный голос. — Мне кажется, я не успокоюсь, пока не сдохну… — Какой ненасытный омега, — усмехнулся я, подхватывая омегу под живот и переворачивая его на спину. Я заглянул Максу в лицо. Омега раскраснелся, у него был влажный возбуждающий взгляд и опухшие от поцелуев губы. Я в который раз осознал, насколько сильно люблю это прекрасное тело — такое гибкое и тонкое. Люблю шею, которую так приятно покрывать поцелуями. Мне нравится покусывать метку, будто обновляя ее. Все это — мое, и оттого я чувствую непередаваемый восторг. Я вновь вошел в такое желанное тело. Макс обхватил меня бедрами, обнял меня за шею руками и уткнулся носом в ключицу. Жарко и так хорошо. Да, я тоже не могу прекратить все это и оторваться. Я уже забыл, когда прекратил использовать презервативы. Надеюсь, противозачаточные, которые выпил омега перед течкой, не подведут. Наверное, это был самый счастливый момент в моей жизни. Я был рад, что мы с Максом наладили наши отношения перед течкой. Даже представить не могу, как сложно нам пришлось бы, если бы мы были чужими, если бы он не привык ко мне. Макс уснул под утро. Я немного обтер его влажным полотенцем, сам принял душ. На время течки мужа, я взял отпуск. Обычно течка является настоящим испытанием и для омеги, и для альфы. Это не только удовольствие и страсть, но и большая трата сил. Пара выпадает из общественной жизни на несколько дней, а еще пару дней даются на восстановление. Но небольшой отдых от работы мне только на пользу. Кажется, я начал вязнуть в серых буднях. Я налил себе чая и сделал бутерброды, разместился в гостиной. Хотелось спать, но прежде я решил восполнить силы завтраком. Я лишь на пару секунд закрыл глаза… Из сна меня вырвал плач. Я тут же подскочил на ноги, чувствуя волнение. Я испугался, что оставил Макса надолго одного, и ему вновь стало плохо из-за течки. Он нуждается во мне, и я должен быть постоянно рядом с ним. Макс в нашей комнате сидел на кровати ко мне спиной и плакал. Он был полностью нагим, тело его дрожало. Омега то и дело всхлипывал. Я немного растерялся. — Макс, — окликнул я омегу. Тот вздрогнул и медленно повернулся в мою сторону. Нижняя часть его лица была вся в крови. В глазах его читался самый настоящий ужас. — Что случилось? — спросил я, шокированный таким зрелищем. — Ты со мной случился, — зло произнес омега. — Ты меня ударил… — Он потянулся рукой к разбитому носу, из которого и хлестала кровь. — Я тебя не бил, — тут же ответил я. — И пальцем не трогал… — И не только пальцем, — ответил мне Макс. — Ты меня изнасиловал. Я тебя ненавижу и никогда не прощу. Ты чудовище… Свихнувшееся чудовище. Я не знал, что ответить на это. Я не помню этого, и легко перекидывать ответственность на прошлого себя. Я устал от этого всего. — Хватит ныть… — услышал я такой чужой и такой знакомый одновременно голос. — Ты уже достал, Макс. Нас обоих достал. Даже второго меня, который обожает тебя. Из тени выплыла высокая статная фигура. Этот человек был мне знаком. Да, я видел его даже часто… В зеркале. Хотя этот человек все же чуть отличался. Он был моложе, черты его лица были не такими резкими, у него не было шрамов, появившихся у меня после аварии. — Это слишком жестоко, — произнес я, упрекая своего двойника. — Ты слишком жесток. Он ничего плохого тебе не сделал. — Ты не понимаешь моих чувств, — ответил другой Вик, — потому что все забыл. — И не хочу вспоминать, — ответил я. — Но придется, — усмехнулся мой двойник. — Тебе ведь говорили, что близость истинного омеги действует лечебно. Если бы не он, тебя, возможно, не было бы уже в живых. А теперь одним своим присутствием он восстанавливает твою память. Он боится, что память к тебе вернется, и это можно понять, но чего боишься ты? Ты уже вспомнил кое-что из прошлого… Вскоре вернется все остальное. Ты снова станешь собой… — Мне кажется, в прошлом я был чудовищем. — А ты считаешь, что ты нынешний отличаешься от себя прошлого? Ты собственноручно убил двух человек и не чувствуешь ни капли раскаяния. Даже я не был настолько ужасен. — Ты убил своих приемных родителей, — парировал я. — Они погибли в аварии, я не пускал им пулю в лоб. Они могли и выжить… Хотя отец любил скорость, так что… Он и так часто влипал в истории из-за этого. Он сам не оставил себе и шанса и решил свою судьбу. Но, тем не менее, мы мало чем отличаемся. Мне не по нраву, что ты вешаешь всю ответственность за наши поступки в прошлом лишь на меня. Даже если он истинный, я не действовал беспричинно. Помнишь наших родителей? Наших настоящих родителей? Вспомни их… — Пап, — тихо произнес я, чувствуя тепло в груди. — Папа… Пространство вспыхнуло… — Вик, если и дальше будешь пропускать занятия, никогда и ничего не добьешься. Посмотри на отца… Он хорошо учился, а теперь у него замечательная работа, благодаря которой он может покупать тебе все, что ты хочешь… — Но математика такая скучная… — произнес я, жалобно всматриваясь в расстроенное и даже немного сердитое лицо. Омега медленно покачивал на руках только что уснувшего маленького ребенка — моего брата. — Скучная, но оттого не менее полезная. Вот что ты будешь делать, если не будешь знать математику? Кем станешь в будущем? — Я хочу стать как отец… — произнес я. Да, я гордился им. Он всего добился сам. Начиная с низов, он создал большой прибыльный бизнес. Папа его очень сильно любил, его любили и мы с братом. Он был для меня примером — идеальный семьянин, идеальный альфа. — Тогда ты обязательно должен учить математику и никогда не прогуливать уроки. — Хорошо, — неохотно согласился я. — Кто этот замечательный мальчик? — мужчина чуть склонился надо мной и положил свою руку мне на плечо. — Твой сын, да, Ролан? — Да, Марк. Мой сын… — отец дернул меня за плечо, заставляя сделать пару шагов назад и уйти от чужого прикосновения. — Пожалуйста, не прикасайся к моим детям. Я бросил взволнованный взгляд на отца. Он выглядел немного напряженным и пронзал взглядом гостя. — Не стоит нервничать, — Марк поднял руки вверх. — Дети меня не интересуют. У меня самого растет кроха сын. Мелкий омега… Как думаешь в будущем, может, породнимся семьями, а? Династические браки, и все такое… Было бы интересно стать родственниками, да? — Думаю, дети сами решат с кем связать судьбу, когда подрастут. Династические браки?.. Мы же не в средневековье… — Та прав, дружище, — усмехнулся Марк. — Ты меня обманул! — отец кричал в трубку. — Поставщик признан банкротом, акции рухнули! Против нас завели несколько уголовных дел! Все рушится! Я знаю, это твоих рук дело, Марк! Ты навешал мне лапшу на уши! Ты обещал сверх прибыли, а на самом деле обанкротил меня. Как мне теперь отчитываться перед инвесторами? А кредиторы? Я тебя убью! Убью! Все рухнуло. Нам пришлось продать дом, продать машины. Все пошло в уплату долгов. Нам постоянно угрожали. И в итоге отец повел себя как трус. С папой и братом мы вышли в магазин. Когда вернулись, папа остался с братом на кухне — разбирать сумки. Я же побежал в комнату к отцу, чтобы показать маленькую машинку, которую купил папа. В то время игрушки нам с младшим покупали редко из-за жесткой экономии, и я был безумно рад новинке. Да, именно я нашел отца … Он вышиб себе мозги. Вся комната была заляпана кровью, а его труп к тому моменту уже остыл. Ему угрожали, что убьют его семью. Он не хотел видеть, как погибнут его дети, как погибнет его омега, и убил себя, оставив нас в Аду. — Вик… Я вздрогнул и открыл глаза. — Тебе снова снился кошмар? Почему ты плачешь? Я взглянул на омегу, который сидел на краю дивана, на котором я уснул, и обеспокоенно рассматривал мое лицо. Макс — сын Марка Риктона — человека, уничтожившего мою семью.