Beast

      Криденс кусает губы, сдерживая слезы, которые не хотят сдерживаться и катятся по щекам, мешая смотреть на дорогу. Но Бербоун, шипя, крепче сжимает руль велосипеда и упрямо крутит педали. Он сбежал. Опять. Мэри Лу снова сорвалась на нем и отхлестала его же ремнём по рукам. Его мать баллотируется в сенат и, очевидно, сегодня у неё что-то пошло не так, и поэтому ему припомнили все: и то, что он поступил в Парсон на дизайнера, а не в Нью-Йоркский Университет, и то, что Криденс не интересуется девушками, и даже то, что он, черт побери, не смог сдать на права. Вывернув на 5-ю Авеню, Бербоун уже с трудом удерживает руль в слабеющих от боли руках. Когда на ночную дорогу выскакивают весёлые девицы в коротких платьях, он и вовсе теряет управление и с грохотом врезается в чью-то машину, которая даже для семьи Криденса недешёвая. Помятое крыло, испорченный велосипед и чудом не свернувший шею Криденс — картина, которую застает хозяин машины, подошедший как раз в момент столкновения. Бербоун поднимает взгляд полный страха и вины, смотря на владельца машины. В том, что это именно владелец сомнений не возникает — костюм под стать машине, дорогие ботинки, стильная укладка и, конечно же, брелок-ключ от машины. Парень замирает, ожидая разборок, но мужчина лишь выгибает бровь, осматривая «место преступления», а затем, будто только заметив Криденса, удивлённо смотрит на него и спрашивает:       — Ты в порядке?       Сначала Криденс даже не понимает, что вопрос был задан ему, он бы охотнее поверил, что этот мужчина спрашивает о состоянии свою машину, но не его, опухшего от слез и, мягко говоря, помятого после столкновения.       — Эй, парень, ты в порядке? — в голосе незнакомца слышится лёгкое раздражение.       — Да... — сдавленно выдаёт Бербоун и зачем-то тихо добавляет, — сэр.       В глазах мужчины вдруг мелькает интерес, и он протягивает руку, предлагая помочь подняться, а Криденс, забыв про искалеченные руки, хватается за протянутую ладонь и тут же отдёргивает свою обратно, застонав от боли и жмурясь. К ранам от ремня добавились ссадины от асфальта, поэтому Бербоун машинально прижимает потревоженную руку к груди, пачкая светлый джемпер кровью и грязью с дороги. То, что происходит дальше, Криденс будет до конца своих дней вспоминать, сгорая от стыда: незнакомец неторопливо обходит машину и открывает пассажирскую дверь, а после поднимает ошалевшего от шока Криденса с асфальта и, не церемонясь, сгружает на сидение, мягко хлопая дверью напоследок. Покореженный велосипед отправляется в багажник, который не закрывается, и гнутое колесо грустно выглядывает наружу.       Мужчина заводит двигатель и выводит машину с парковки на дорогу, под ошарашенный взгляд Бербоуна. Незнакомец не спешит нарушать возникшую неловкую тишину, и это начинает пугать. Хотя Криденса и без того пугает незнакомец, что-то есть такое в этом мужчине, несмотря на его притягательную внешность. Ему явно около сорока, и он абсолютно точно имеет вкус, ну или тот, кто его одевает. Криденс ловит себя на мысли, что пялится, и торопливо отводит взгляд — ему и так хватает проблем. Но мужчина успевает заметить «гляделки» в зеркало заднего вида и, не поворачиваясь, представляется:       — Персиваль Грейвс, — у Криденса внутри все сжимается и покрывается льдом, он в машине с конкурентом матери.       — К... Криденс Бербоун... — заикаясь, отвечает парень, стараясь сжаться в комок поменьше и вообще слиться с сидением.       В молчании проходит ещё несколько минут, а потом нервы Криденса сдают, и он нервно ёрзая, задаёт терзающий его вопрос:       — Сэр, мистер Грейвс, куда мы едем? — голос предательски дрожит, а воображение рисует такие картины, что Томас Харрис просто рядом не стоял.       — В больницу, — спокойно отвечает Персиваль.       — Зачем? — глупо спрашивает парень почти шепотом, все его существо пронизано страхом, в первую очередь перед Мэри Лу.       — Твои руки, — так же ровно в ответ. — Тебе нужно промыть раны и наложить повязки.       Больше вопросов Криденс не задаёт, он вообще, кажется, впадает в транс. Ему мерещится, что мать уже обо всем знает, с минуты на минуту позвонит и устроит ему разборку, но телефон молчит, а значит, пока все в относительном порядке.       То, что все нихрена не в порядке, Бербоун понимает, когда машина останавливается, и Персиваль Грейвс не спешит избавлять Криденса от своего общества, сопровождая до стойки медсестры; и даже когда парень выходит из процедурного кабинета с белоснежными бинтами на руках. Грейвс не касается Криденса, когда они идут обратно на парковку, но у последнего стойкое ощущение, что его как минимум ведут под руку, или вообще выгуливают на поводке.       — Мистер Грейвс, если дело в оплате... я оплачу ремонт, это будет, конечно, не вся сумма, но я... — Криденс тараторит, нервно дёргая руками, пока не натыкается на заинтересованный взгляд цепко изучающих карих глаз. — Сэр?       — Криденс, что с твоими руками? — Персиваль игнорирует все вопросы и утверждения парня.       — Что?.. — Бербоун останавливается и, ссутулившись, смотрит в пол. — Ну, видимо содрал, когда врезался в ваше авто...       — Ты совершенно не умеешь лгать, — на лице Грейвса появляется улыбка. — Куда тебя подвезти?       — Я думаю, вы можете оставить меня и мой... велосипед здесь, — тихо шепчет парень, все ещё избегая смотреть на Персиваля.       — И как же ты доберёшься на нем до дома? Метро уже не работает, в такси с ним тебя не возьмут, — по голосу Грейвса кажется, что он наслаждается.       — Это не страшно, дождусь открытия метро, — упрямится Бербоун.       — В таком виде? — мужчина выгибает бровь и кивает на испачканный кровью джемпер, разодранные джинсы и бинты на руках.       Криденсу нечего ответить, и он лишь вздыхает, выбор у него невелик, домой ему точно нельзя, не с Грейвсом, поэтому остаётся лишь один вариант.       — Да, вы можете подвезти меня, но сначала я должен позвонить... — Грейвс кивает на такое заявление и тактично отходит к машине.