Beast

      Утро в клинике для Криденса начинается с попытки помириться с кошкой, Алголь было решено оставить на ночь в клинике, в одной из клеток, что очень не понравилось гостье. Черная лапка оставляет на руке Бербоуна царапины, когда парень протягивает руки, чтобы достать кошку из клетки. Криденс вздыхает и виновато смотрит на кошку, которая демонстративно отворачивает морду.       — Ну, прости… — парень делает еще одну попытку сунуть руку в клетку, но на этот раз, чтобы погладить гладкую шерстку. — В конце концов, не я решил тебя оставить тут одну, — виноватый тон и поглаживания за ухом делают свое дело, и Алголь подходит ближе. — Если бы я мог, я бы забрал тебя к себе.       Кошка выпрыгивает из клетки, мурча, трется об ногу Криденса, и тот уже знает, что готов позволить этой чертовке все, хоть они и знакомы меньше суток. Бербоун возвращается на рабочее место и ждет, пока Ньют разберется с медицинскими картами и передаст их для заполнения. Все это время Алголь вертится рядом, не отходя от стола парня. Кошка шипит и прижимает уши, когда одна из медсестер пытается ее погладить, да она даже к Ньюту относится прохладно, игнорируя его на плановом осмотре, ее внимание обращено к Криденсу, почему именно к нему — загадка.       Ближе к обеду заявляется Лестрейндж, молодая женщина врывается в клинику стремительным ураганом, пересекая приемную и с перекошенным злобой лицом, открывает дверь в кабинет Ньюта. Все происходит настолько быстро, что никто не успевает среагировать должным образом, медсестры переглядываются, Криденс обнимает кошку. Спустя некоторое время выглядывает серьезный Скамандер и просит отменить прием пациентов у него и, дождавшись, подтверждающего кивка девушки-администратора, скрывается у себя. Из кабинета то снова слышны повышенные тона, то почти полная тишина. На этот раз Ньют и Лита спорят очень долго, Бербоун успевает сходить на обед в ближайшее кафе и вернуться, а друг и его «гостья» все еще не вышли. Криденс нервничает, его не оставляет нехорошее предчувствие, он ни разу не видел друга таким, хоть Ньют и сказал накануне утром, что все в порядке, и он разберется, что бы там не приготовила Лестрейндж.       За всеми этими событиями у Криденса вылетает из головы, что он должен был подумать о предстоящих выходных. Вечером он получил сообщение от Грейвса с предложением провести с ним пару дней в загородном доме. Когда парень открыл сообщение, в горле вмиг пересохло, а ворот футболки тесно сдавил шею. Криденс не был глупым мальчиком и понимал, что стоит за приглашением, поэтому ответить внятно он не смог, и Грейвс дал ему день на раздумья. И сейчас, наконец, осознав, что в сложившейся у друга ситуации помочь он не может, парень переключился на размышления о выходных. Бербоун потер лицо руками и уставился невидящим взглядом в листок назначений очередного клиента, мысленно мечась между решениями. С одной стороны ехать было опрометчивой идеей, но… Но Криденс хотел поехать, он уже доверился этому мужчине. А последствия будут в любом случае. Конечно, неизвестность насчет будущего их встреч, но так же не было гарантий этого самого будущего, в любом случае выходило, что рискнуть стоило. Вообще Бербоун в какой-то момент пришел к мысли, что, будучи политиком, Грейвс должен быть очень занят, и его расписание, наверняка, очень плотное, и скорее всего его двигали и еще больше уплотняли, ради их встреч. Криденс знал, как это бывает, на примере матери. Он видел, сколько времени занимают дела предвыборной кампании, больше уходило только нервов… Парень вздрогнул и потер ладони, все еще хранившие фантомную боль от последнего срыва матери. Грейвс был диаметрально не таким — он был всегда собран, спокоен, его не заботило большинство вещей, которые бы довели Мэри Лу до срыва. Персиваль с легкостью пренебрегал слухами о себе, игнорировал желтую прессу, заголовки которой пестрили подозрениями в растлении, во множестве связей, в романе с самим Криденсом, которого теперь обсуждало все интернет-сообщество. Благо Мэри Лу не давала никаких протестующих комментариев, а лишь лицемерно рассказывала на интервью про свободу взглядов и выбора, рассуждая о лживых устоях семьи, говоря почти прямым текстом, что ее сын «вправе выбирать свой путь сам, и не важно, учеба это или отношения». Мать использовала Криденса даже сейчас, набирая голоса со стороны представителей ЛГБТ, а самому парню иногда хотелось выйти на трибуну и обнажить спину и плечи, исполосованные ремнями, проводами от техники, да всем, что попадалось матери под руку.       Бербоун вздохнул и достал телефон, чтобы отправить сообщение, он чувствовал, как на его шее затягивается удавка, Грейвс, даже находясь на другом конце города, умудрялся действовать на него так сильно, так определенно. Криденс шумно сглотнул и украдкой посмотрел на дверь кабинета друга, за которой все подозрительно стихло, и вернулся к сообщению, печатая дрожащими пальцами всего три слова «Я поеду, сэр». Как только сообщение было отправлено, обратного пути уже не было, парень сильно зажмурился и отложил телефон, полностью погружаясь в работу. Бербоун сосредоточенно складывал папки по алфавиту и вносил данные в систему, набирая номера карт на клавиатуре, возможно, он не был самым быстрым работником, но старательным уж точно, это касалось всего, но особенно художественных успехов — от набросков до макетов, даже самый простой и быстрый набросок оживал под старательными и талантливыми руками. Алголь все это время терлась боком о ноги парня и мурчала, но не получая внимания не отступала, а лишь упорнее ласкалась, в конце концов, Криденс опустил одну руку и погладил кошку по голове. Алголь, почувствовав слабину, прыгнула на стол, становясь прямо перед парнем и тычась мордой ему в лицо. В этот момент дверь в кабинет открывается, в коридор выходит Лита Лестрейндж с подозрительно красными глазами и салфеткой в руках, не говоря ни слова, она подхватывает кошку, под удивленный взгляд Криденса, и уходит прочь. Бербоун переводит взгляд на застывшего в дверях кабинета Ньюта, но тот лишь качает головой и, приглашающее махнув рукой, заходит в кабинет. Парень быстро поднимается из-за стола и следует за другом, бесшумно прикрывая за собой дверь.       — Она… Я думаю, она все поняла, — начинает Скамандер, усаживаясь на кушетку для хозяев пациентов. — Все сложно. Но мы, кажется, все решили, — Ньют хмурит брови, надувает губы и твердо говорит. — Мы все решили.       — Эм… Ньют, я не в курсе, что вообще происходит, — Криденс трет шею и избегает смотреть на друга, испытывая неловкость. — Ну кроме того, что когда-то до Тины вы были вместе.       — Лита… Мы учились вместе в академии, я был влюблен в нее, она была на последнем курсе, а я на первом, не знаю, что она нашла во мне, но мы начали встречаться, — ветеринар нервно теребит пуговицы на своем халате. — Год наши отношения были похожи на идеальную историю из кино или книг, а потом Лита стала работать, а я все еще учился, и все стало скатываться в пропасть. Вечные ссоры, я не видел ее сутками, она стала увлекаться музыкой, бросила работу и ушла в местную джазовую группу. — Ньют вздохнул собираясь духом, а Криденс молча слушал друга вникая в каждое слово. — Естественно, мне пришлось брать еще одну подработку, и мы стали видеться еще меньше. А потом… — парень сделал паузу, и его лицо совсем помрачнело. — Она пришла домой и сказала, что ей заинтересовался какой-то очень важный человек, позже выяснилось, что он более перспективный, чем я, — если бы Скамандер курил, Бербоун предложил бы сигарету. — И она ушла… оставила меня. Я оправлялся, бегал за ней как дурак, пытался вернуть, подарил кошку, которую она так хотела… В конце концов, я оказался на самом дне, и черт побери, если бы не Якоб, подобравший меня, как подбирают старую псину, не знаю, где бы я был… А потом он познакомил меня с Куини и Тиной, проходившими у нас практику студентками по обмену, — Ньют тепло улыбнулся, — и я снова ожил.       Криденс не знал что сказать поэтому он молча сел рядом и, посмотрев в глаза друга, вздохнул и ткнулся лбом тому в плечо. Скамандер потрепал парня по голове и продолжил рассказ.       — Позже, когда я уже уехал из Англии, я узнал, что сольная карьера Литы провалилась, но мне уже было все равно, — ветеринар пожал плечами. — Ведь у меня уже появилась моя новая семья. Литу же мотало от одного «берега» к другому, и в итоге, видимо, она совсем отчаялась, раз решилась вернуться ко мне. — Скамандер покачал головой. — У нее есть небольшая галерея в Лондоне… И в Нью-Йорк она приехала помогать сотрудникам собирать экспозицию для показа в Лондоне… — парень вздохнул и размяв пальцы продолжил рассказ. — Лита всегда отличалась горячим нравом и хитростью, поэтому вчера она пыталась взять свое силой, сегодня же были и уговоры, и угрозы закрыть мою клинику, а после попытка надавить на жалость. — Бербоун даже представлять не хотел, сколько эмоциональных атак пережил его друг. — А в итоге я сказал, что скоро женюсь на Тине.       — Ньют, это очень серьезное заявление, — Криденс свел брови, а потом вдруг внезапно понял, что Скамандер не шутит, и сказал он это Лите на полном серьезе. — Ты…Что? Ньют…       — Знаешь, я и так долго тянул, пора делать серьезные шаги и принимать взрослые решения, — Ньют смотрел куда-то сквозь стену и улыбался.       — Вау… — Криденс удивленно посмотрел на ветеринара и улыбнулся, толкая того в бок локтем. — Ну что же, поздравляю, мистер Взрослое Решение. Скамандер неожиданно смутился и обнял парня за плечи:       — Я так счастлив дружище, так счастлив! — уткнувшись в плечо парня, глухо пробормотал улыбающийся Скамандер. — Даже несмотря на ужасный непрофессионализм и пропущенный рабочий день. — А я рад за тебя и Тину, — искренне заверил друга Криденс, похлопав его по спине.