Мазохистка

{Chromatics – Kill for love} Спасительная тьма расступилась, и яркий свет резанул по глазам, едва я с трудом подняла налившиеся тяжестью веки. «Где… я?» Попытка повернуть голову закончилась резкой головной болью. Поморщившись, я постаралась оглядеть помещение, не используя при этом шею. Белые стены, белый потолок. «Если я еще не сдохла, то это…» - Больница? – я едва разлепила спекшиеся губы, как в комнату кто-то вошел. Ко мне подошла девушка, очевидно, медсестра, и что-то спросила на японском. - Не понимаю, - еле слышно произнесла я в ответ. Девушка посмотрела на стоящие рядом приборы, поправила капельницу и вышла. Я попыталась посмотреть вниз и понять, почему тело не двигается. Увидела лишь кучу бинтов, будто я была мумией, от напряжения меня замутило, и мне пришлось занять прежнее положение. Дверь открылась, и в комнату снова кто-то вошел. - Сеньорита, - судя по голосу, это был Жан, - как Вы себя чувствуете? - Я бы сказала… что я вообще ничего не чувствую, - поморщившись, ответила я, с тоской разглядывая потолок. - Должно быть, это от обезболивающих. Все переживали, придете ли Вы в сознание, у Вас были такие травмы, что… - Бьякуран! – внезапно вспомнила я, как вообще здесь оказалась. – Проклятье, пока его след еще… Я попыталась встать, но Жан мгновенно подскочил ко мне и заставил принять лежачее положение. - Сеньорита, Вам нельзя вставать! У Вас столько переломов, что… - Да плевать мне на переломы, я должна убить эту скотину! - Он покинул страну, - произнес Жан, удерживая меня на месте. – Как только Вам станет лучше, Вас перевезут в Италию и там окажут надлежащую помощь. Сеньорита, успокойтесь! Дверь с грохотом открылась. Жана отстранили, и вдруг большая ладонь впечаталась в мое лицо, заставив затылок-таки встретиться с подушкой. - ЛЕЖАТЬ! – громогласный рык мигом вынудил меня угомониться. Послышались шаги, и дверь закрылась. Я не двигалась некоторое время, пока Занзас не убрал свою руку от моей физиономии. Я почувствовала, как кровать прогнулась с правой стороны, и открыла глаза. Он сидел ко мне спиной и ничего не говорил. - Ну ты и *банашка, честное слово, - наконец, произнес он, все так же не глядя на меня. - Че?! Ты вообще какого черта там забыл, мать твою? - Отдавал должок одной *банашке, - усмехнулся босс. - Да если бы не ты, Бьякуран бы уже… - Если бы не я, - он так резко развернулся и схватил мое лицо, что у меня перед глазами все замелькало, - тебя бы уже тут не было. - Думаешь, мне не все равно?! Главное, что я смогла бы… - Не смогла сейчас, сможешь потом. Теперь ты знаешь, чего от него ждать. Не будешь вести себя как *банашка, и… - Я не успею, - вырвалось у меня. Брови на его лице мгновенно нахмурились. - Что значит – не успеешь? – Его темно-алые глаза буравили меня, будто вытаскивая душу наружу и заставляя сказать правду. Но я молчала. – Ты оглохла? Что значит «я не успею»? – Он сильнее сжал пальцами мой подбородок. Из глаз против воли брызнули слезы. У меня уже не осталось никаких сил держать себя в руках. Занзас отпустил меня, снова поворачиваясь спиной. - Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, - глухо произнес он, не обращая внимания на мои всхлипывания. – Я накладываю на тебя запрет. - К-какой еще… - Луссурия не будет лечить твои чертовы переломы. А когда кости срастутся, ты не выйдешь из своей комнаты, пока я не разрешу. Никакого Бьякурана. Усекла, мать твою? – он обернулся, и я вздрогнула, увидев темные шрамы, расползавшиеся по его лицу. - Занзас, прошу тебя!.. Он вышел, даже не дослушав мою просьбу. Хлопнула дверь, а мое сердце будто остановилось. Я неожиданно четко поняла, что это все. Что за то время, что мне было отпущено, я уже не успею победить Джессо. Слезы хлынули из глаз с новой силой, и пучина отчаяния поглотила меня, оставляя на поверхности лишь апатию. *** {Lana Del Rey – Dark Paradise} Я сидела за столом, переводя взгляд на часы каждые пять минут и нервно покусывая шариковую ручку. Передо мной лежали четыре исписанных листа и начатый пятый. Есть такое выражение: «Перед смертью не надышишься», - я готова была переделать его в «перед смертью не напишешься». Я все писала и писала – чувства, мысли, эмоции, сожаления, ошибки, минуты счастья и разочарования – все это нашло отражение на плотных белых листках А4. Накорябав еще пару строчек, я перевела взгляд на календарь, а потом на телефон. Дата, обведенная красным кружком, и высветившаяся на экране почти совпадали. Осталось лишь тридцать три минуты последних сожалений, и все закончится. Было ли мне страшно? Да. Но боялась я не смерти – я боялась того, что не увижу там, за гранью, Скуало. Могло ли что-нибудь меня переубедить? В голове пронеслись картинки из последних шести месяцев моей жизни, и было там много разного – и хорошего, и очень плохого, этакий калейдоскоп. Но среди всего того, что я пережила за эти полгода, самым весомым было лишь одно чувство – чувство утраты. «Я не хочу без тебя жить», - записала я заключительную мысль и отвернулась к окну. По стеклу барабанил дождь, будто пытаясь мне на что-то намекнуть. Только вот на что? Посмотрев на последнюю фразу в моем послании, я зачеркнула слово «хочу» и исправила его на «могу». В дверь постучали, и не дожидаясь моего ответа, в комнату вошел Занзас. Я неторопливо выровняла листки о стол, чтобы не возникло лишних подозрений, и убрала их в ящик. В последнюю минуту я успела перевернуть страницу календаря на следующий месяц и теперь молилась всем богам, чтобы босс ничего не заметил. Занзас подошел к столу, смерив меня крайне подозрительным взглядом, и вдруг спросил обескураживающее: - Что ты задумала? «Бл*ть!» - Ты о чем? – прочистив голос, невинно спросила я, хлопая ресницами. - Это ты мне скажи, - предложил босс, зачем-то взяв в руки мой телефон. Он принялся что-то листать, а я от возмущения даже дар речи потеряла. - Занзас, какого?!.. - Искал твои голые фотки, - пояснил босс, бросая телефон обратно на стол. - Даже спрашивать не буду, для чего, - чуть не рыча, произнесла я, убирая мобильник в карман. - Чего тебе не хватает, женщина? – неожиданно спросил он, глядя прямо мне в глаза. Я застыла, разом перестав и дышать, и понимать заодно, что здесь происходит. - В… смысле? - В прямом. Кроме головы Бьякурана на колу перед твоей дверью, чего тебе еще надо? - Он… - глухо ответила я, поникнув головой. - Сколько можно, бл*ть? Всему есть предел, в конце концов. Знаешь, от чего все проблемы? От недо*ба. - По себе людей не судят, - еле слышно возразила я, ненароком взглянув на часы на стене. - На меня смотри, когда со мной разговариваешь! – неожиданно сорвался босс, со всей силы треснув по ним кулаком, еще и Пламя свое добавив. Я от изумления рот раскрыла – Занзас, конечно, человек вспыльчивый, но истериками на пустом месте раньше никогда не страдал. - Босс, - я протянула руку и дотронулась тыльной стороной ладони до его лба, - ты не заболел ли? - Заболел, мать твою, заболел, - прорычал мужчина, схватив горячими пальцами мою ладонь. – И знаешь, как эта *баная болезнь называется? – Я покачала головой. Вздохнув, он отпустил мою руку. – Ненавижу тебя, женщина, - спокойно и холодно произнес он, глядя в мои расширившиеся глаза. – Знала бы ты, как сильно я тебя ненавижу. Он развернулся и двинулся ко входу, а я так и застыла с раскрытым ртом. Почему-то хотелось плакать. В груди жгло, будто кто меня Пламенем Ярости насквозь прострелил. Фактически, единственный человек, из-за которого мне было жаль покидать этот мир, вдруг воспылал ко мне ненавистью. «Ну, вот, значит, и не зря…» - стало по-детски обидно, и, всхлипнув, я встала и подошла к настенной коллекции мечей мужа. Придирчиво взглянув на нее сквозь застилавшие взор слезы, я выбрала одну катану и направилась с ней к кровати. Достав из кармана телефон, я посмотрела на время. «Странно, я думала, уже почти…» - вспомнился закон подлости, когда чего-то ждешь, а минуты словно замирают. Вздохнув, я закрыла глаза, стараясь дышать ровнее. Вспомнилось, как я почти вот так же сидела на подоконнике с бутылкой вина в обнимку, думая ровно о том же самом. Только проблемы мои на тот момент сейчас показались мне сущей ерундой. И на мгновение мне показалось, что вот открою глаза, а передо мной… Хлопнула дверь. Горькая усмешка появилась на моих губах – я знала, что это невозможно. «Сейчас придется объяснять Занзасу, что я делаю на кровати с катаной…» Открываю глаза, и мое сердце, бешено забившись, останавливается. Я молча смотрю прямо перед собой, а из глаз текут слезы, капая на покрывало нескончаемым потоком. [ А сейчас все дружно включаем песню {Stepdad – Warrior (Jungles Part II)} и рыдаем взахлеб вместе со мной] Это был он. Стоял посреди комнаты, тяжело дыша будто после долгого забега, и неотрывно смотрел на меня. С длинных волос на пол капала вода. «А умирать совсем не страшно, оказывается…» Я сорвалась с кровати и запрыгнула в распахнувшиеся объятия. «Господи, Боже, спасибо! Просто спасибо за это!» Не переставая рыдать, я, обхватив ладонями такое родное лицо, припала к его губам. Казалось, время остановилось. Казалось, что весь мир замер и вертится только вокруг нас двоих. Казалось, что больше никого никогда не было и не будет, кроме нас с ним. Я боялась прервать поцелуй, боялась, что все исчезнет как наваждение, стоит мне открыть глаза. Сильные руки гладили меня по спине, пальцы зарывались в волосы. Я забыла, как дышать, воздуха катастрофически не хватало, но я не отрывалась губами от его горячих губ. Я чувствовала его запах, а прикосновения казались такими реальными, что, умом понимая, что такого просто не может быть, я плакала все сильнее и сильнее. «Родной… Родной, это правда ты?» Сердце разрывалось на части, но, пересилив себя, я медленно открыла глаза. Он молча смотрел на меня, не произнося ни слова. Серые глаза были полны боли, будто он через себя пропустил все, что со мной произошло с того момента, как он исчез из моей жизни. Неожиданно его взгляд едва заметно изменился, и я увидела неимоверное облегчение, нежность и сожаление. Его тонкие губы раскрылись, и я шумно вдохнула, боясь пошевелиться и поверить в то, что происходит. - Любимая… Сердце агонизирует в груди, а затем летит куда-то вниз, руки трясутся, я урывками хватаю ртом воздух. Скуало сжимает в руке мои дрожащие пальцы и хочет еще что-то сказать, но я ему не даю. Я целую его, изливая всю себя, все, что накопилось внутри за все это время, до конца еще не понимая, реальность это или наваждение. «Я люблю, люблю, люблю тебя! Пожалуйста, умоляю, только не исчезай!» Все еще повиснув на муже, я ощущаю под собой опору. Меня мягко склоняют на кровать, не переставая целовать. «Почему, почему все так реально?» - я трогаю кончиками пальцев его лицо и ощущаю подушечками щетину на подбородке. Я прикасаюсь к его влажным волосам, мягкими волнами рассыпавшимся по подушке и моим плечам, улавливаю запах дождя. Мысли не дают мне покоя, и я просто отключаю разум, отдаваясь своим ощущениям. Скуало отрывается от меня, заглядывает в лицо, все так же молча, внимательно смотрит в глаза, будто опасаясь меня чем-то травмировать. Аккуратно снимает с меня кофту, разглядывает надпись под моей левой грудью, его пальцы касаются букв, складывающихся в его имя и фамилию. Он склоняется и нежно целует мою татуировку. Взгляд перемещается на правое плечо, на котором красуется его же портрет. Полувопросительно смотрит на мое лицо, я замираю и снова чувствую нежный поцелуй. Наконец, он берет мою правую ладонь и целует безымянный палец с буквой S, вытатуированной на основании. - Скуало, - всхлипываю я, цепляясь за его шею и притягивая к себе. Казалось, я целую вечность не произносила это имя. Казалось, я запретила себе саму мысль о том, чтобы его произносить. Его поцелуи покрывают все мое тело – шею, руки, плечи, заставляя меня гореть нестерпимым огнем. Мне думается, что если все это шутка моего воспаленного воображения, и я еще не умерла, то вот сейчас точно умру. Погибну в его крепких объятиях, перестану дышать в его сильных руках. Мне страшно, хорошо и плохо одновременно. Тело дрожит как в лихорадке, и я все еще дрожащими пальцами обхватываю его лицо. Скуало проводит большим пальцем по моим искусанным губам, обводя их контур. «Этого просто не может быть…» Разум словно в тумане, мне кажется, я сейчас потеряю сознание или попросту задохнусь. Я не отдаю до конца отчет своим действиям, и начинаю его порывисто раздевать. Мне жизненно необходимо почувствовать себя с ним одним целым. Непонятно только – чтобы снова ожить или окончательно умереть. Я задыхаюсь от нежности и любви. Мне больно – физически и морально. Я смотрю на него полными слез глазами и не могу заставить себя улыбнуться. Мне страшно, что все растает как дым, стоит неправильно вздохнуть. Я крепче прижимаюсь к нему всем телом, впиваясь ногтями в его широкую спину. Больно, наверное, но Суперби в ответ лишь легонько прикусывает мою шею. Тем не менее волна проходится по всему моему телу, заставив выгнуться под ним дугой. - Скуало… - еле слышно шепчу я срывающимся голосом. - Все хорошо, родная, все хорошо. Я с тобой, слышишь? Стоит ему произнести эти слова, новая волна заставляет меня вскрикнуть и обмякнуть в его руках, повалившись на кровать. Я обнимаю его за шею и плачу, громко всхлипывая. - Это… действительно… ты? - А кто, по-твоему? – без тени усмешки спросил меня муж севшим голосом. - Я подумала, что… ум-мерла, - сквозь рыдания произнесла я, ощутив, как он вздрогнул от моих слов. - Испугалась? – Я кивнула, сильнее вцепившись в его шею. – А знаешь, как я испугался? С моих губ сорвался нервный смешок, от перенапряжения я начала икать. Суперби отстранился, рассматривая мое испуганное лицо. Погладив меня по щеке, он поцеловал меня в лоб. - Принести тебе воды? – Я поспешно замотала головой, вцепившись пальцами в его руку. На его доселе серьезном лице неожиданно появилась кривоватая улыбка, вернувшая меня в действительность. Я выдохнула, перестав икать. – Поспи, родная, на тебе лица нет. - Ты не исчезнешь? – не отпуская его руку, тихо спросила, пока он разворачивал меня к себе спиной. - Не исчезну, - его подбородок уткнулся в мою макушку, и сердце пропустило удар. - Я… действительно жива? – все еще до конца не веря в происходящее, спросила я. Скуало укрыл меня одеялом. - Хочешь убедиться? – Я кивнула, и он ущипнул меня за бок. Я даже не вскрикнула, лишь сильнее прижалась к нему спиной. – А как ты?.. - Завтра расскажу. А теперь спи. Не знаю, применил ли он Пламя Дождя, но когда он зарылся лицом в мою макушку, я, удовлетворенно вздохнув, действительно заснула.