Мазохистка

Несколько раз я просыпалась, выкрикивая имя мужа и хватаясь за него руками, и Скуало, убаюкивая, укладывал меня обратно, повторяя одно и то же – «я здесь, я рядом». Но сколько бы он это ни повторял, я никак не могла до конца в это поверить. Проснувшись в очередной раз – на этот раз без воплей – я повернула голову влево. Суперби не спал, молча разглядывая меня в полумраке. Повернувшись на бок, я также молча принялась рассматривать его лицо. Скуало неожиданно усмехнулся. - Что такое? - Я, конечно, все понимаю, но… - Но что? – удивленно спросила я. - Но женщина, что с волосами? Я едва заметно улыбнулась, накручивая на палец ярко-красную прядь. - Не нравится? - Я не сказал, что не нравится. Просто… непривычно, - он дотронулся до моих волос, пропуская их сквозь пальцы. - Если хочешь, я обратно перекрашусь. - Не нужно. Я больше не буду… - Скуало замолчал, опустив глаза. - Что не будешь? - Не буду… заставлять тебя делать то, что ты не хочешь. Быть такой, какой нужно мне, а не тебе. Ты нужна мне любая, жаль, что мне потребовалось умереть для того, чтобы понять это. - Не говори так, - на слове «умереть» я ощутимо вздрогнула. – А то мне кажется, что я сошла с ума. - Но курить постарайся бросить. И столько пить я тебе тоже запрещаю. И завтра же начнешь нормально питаться, поняла меня? Я потрясенно молчала, и рот мой открывался все шире и шире. - Откуда ты…? Суперби отвел взгляд, но меня уже было не остановить. - Так, расскажи мне все! Я не усну, пока не узнаю. - Обязательно сейчас? - Обязательно, - с нажимом произнесла я, глядя ему в глаза. Тяжело вздохнув, муж начал свой рассказ. POV Скуало. [полгода назад] Стоило мне выйти из машины и отправиться к своим, я смутно почувствовал, что делаю что-то неправильное. Вместо того, чтобы нормально все обсудить, я лишь выразил свое недовольство, а теперь стремительно убегал – от нее, от себя и от проблем в наших с ней отношениях. Мне казалось, что мне нужно чудо, чтобы все встало на свои места, и вот оно – Бьякуран взламывает наш канал и обращается ко мне с предложением. На которое я не смог бы ответить отказом – я думал, что стоит лишь мне победить его, и жизнь снова наладится, моя женщина поймет, что я способен на все, лишь бы защитить ее, что я сильнее, чем она думает, и перестанет рваться в бой, когда я велю сидеть ей дома. И я совершаю очередную роковую ошибку, в своем эгоистичном стремлении решить проблему самостоятельно, я, и словом не обмолвившись с любимой, покидаю замок, лишь поручив Бельфегору кое-что ей передать. Так, на всякий случай. Мало ли что. Это было большой глупостью. Я явно недооценил противника, и теперь расплачивался за свои ошибки. Из какого-то слепого упрямства я продолжал нападать, даже не удосужившись продумать тактику. Я атаковал снова и снова, потому что на кону стояла не только моя честь, мое достоинство как мужчины, но и спокойная жизнь моей женщины. Больше всего на свете я хотел, чтобы она не ввязывалась в эту войну, а потому, когда положение мое стало откровенно незавидным, я подумал, что лучше умру, но в последнем рывке заберу проклятого Бьякурана с собой. Однако совсем я не ожидал того, что он мне предложит. - Знаешь, обычно я не делаю подобных одолжений, но я предлагаю тебе пари. - Иди к черту! – послал я крылатого, еле держась на ногах от потери крови. - Нет, серьезно, я не могу не оценить твою силу духа – несмотря на ранения, ты все еще намереваешься меня убить, хотя, прямо скажем, шансов у тебя на это никаких. А все ради чего? Ради женщины. - Заткни пасть, Джессо, и дерись как мужик! - Нет, серьезно, - уйдя от удара, Бьякуран скрестил руки на груди, - она так много значит для тебя. Но… видишь ли, тот факт, что она с тобой – большая ошибка. – Парень взмахнул указательным пальцем, и меня чуть не сбило очередной волной его сокрушительной энергии. – Существует много параллельных миров, и ни в одном из них – ни в одном! – она не с тобой. Я сжал зубы, и вперил в него полный ненависти взгляд. В глазах периодически расплывалось, а кровь моя, кажется, уже четверть баскетбольной площадки, бывшей нам полем боя, залила. Бьякуран, тем не менее, спокойно продолжал. - Ну, серьезно. С кем она только не состоит в отношениях, но только не с тобой. Даже в том единственном мире, где вы также были вместе, в итоге она ушла к Занзасу. Так ты серьезно думаешь, что эта эфемерная связь стоит того, чтобы за нее помирать? - Думаешь, я не знаю, что то, что она со мной – ошибка? – хрипло спросил я, наблюдая, как всегда сощуренные глаза Джессо начинают расширяться в удивлении. – К твоему сведению, я прекрасно об этом знаю. Только… это та ошибка, которая полностью меняет жизнь. Ей не стоило быть со мной, но она от всего отказалась ради этого. И поэтому… за эту чертову счастливую ошибку я готов заплатить всем, что есть. - Хооо, занимательно, Скуало Суперби, очень занимательно. Это действительно не перестает меня удивлять. Что ж, тогда тем лучше! – Он неожиданно взмахнул рукой, и его дракон из коробочки обвился вокруг моего тела, ограничивая возможность двигаться. – Итак, раз ты настолько уверен в своей пассии, условия должны тебя полностью устроить. Впрочем, выбора у тебя нет. Итак, я прекрасно уведомлен о вашем обещании в духе Ромео и Джульетты, - Бьякуран мне подмигнул, от чего меня чуть не скривило. – Полгода, да? Довольно продолжительный временной промежуток. Напомни-ка мне условия? – Я молчал, сверля подонка полным ненависти взглядом, и он продолжил. – Ну, не хочешь, я сам скажу. За полгода, если она не найдет новый смысл жизни сиречь нового мужчину, ибо речь идет о женщине, она обещала покончить с собой. Я ничего не упустил? - Бьякурррран! - Нет-нет, я вообще вмешиваться не собираюсь, мне просто любопытно будет за этим понаблюдать. Кстати, в одном из миров у нее отношения с одним из моих приближенных, так что… Ты же не против, если он наведается к ней в гости? – Я дернулся, но дракон лишь сильнее сдавил меня своими кольцами. – Ну так вот, если условия будут выполнены, и за полгода она ни на кого не посмотрит, ни на кого тебя не променяет и все так же будет полна решимости свести счеты с жизнью, я тебя отпущу. - А если она успеет это сделать, мерзкий ты подонок? - Ну, ничем не могу помочь, - он пожал плечами, не переставая гадко улыбаться. – А теперь не обессудь, мне нужно доказательство твоей смерти. *** За Реной велось непрерывное наблюдение. Неизвестно как, но Мельфиоре удалось установить жучки в замке Варии. Таким бессильным я себя, пожалуй, еще никогда не ощущал. Сердце обливалось кровью при виде того, как она мучается, думая, что меня больше нет, а я никак не мог подать ей знак о том, что живой. Первые несколько недель я каждый день боялся, что она сорвется, а никого не окажется рядом. Я вдруг стал бесконечно благодарен Белу за его бережное к ней отношение, потому что, если бы не он, я бы точно больше никогда ее не увидел. И это поражало. Одно дело – слышать это на словах, и совсем другое – видеть, сколько ты значишь для другого человека. Что он даже жить без тебя не хочет. Но я по этому поводу не был ни капли счастлив, нет. Я вдруг понял, что если все так и пойдет, живой я свою женщину точно не застану. Очередным испытанием стали ее письма ко мне. Вчитываясь в эти строчки, я лишь хватался за голову и жалел о том, что был настолько глуп, что не обмолвился и парой слов перед уходом. А теперь она во всем винила себя. И плакала. И кричала по ночам, просыпаясь от кошмаров, и даже некому было ее прижать и успокоить. Не выдержав, в одну ночь я вырубил все экраны, лишь бы не видеть больше этого ужаса и не сходить с ума от испытания для моей психики. Однако на следующее утро мне «учтиво» установили новые, и мне ничего другого не оставалось, кроме как смотреть. Женщина снова меня удивила. Когда она начала меняться, мне пугающе отчетливо стало ясно, кого она мне напоминает. И не мне одному. Я испытывал очень двойственные ощущения по поводу их отношений с чертовым боссом – с одной стороны, я не хотел, чтобы она страдала, и понимал, что если… если они… если она к нему… в общем, она могла бы передумать и, возможно, даже была бы счастлива с ним. С другой стороны, ревность поглотила меня с головой, она жрала меня живьем, заставляя сердце болезненно бухать в груди всякий раз, как она улыбалась в его компании или подходила слишком близко. Я видел, как он на нее смотрит, видел и понимал, что все это время он к ней испытывал. Я понимал, что он заранее знал, какой она должна была стать, и именно к такой женщине его тянуло даже больше. Он не запрещал ей этого, не стал запирать за семью замками, как это делал я. Мне было неприятно это осознавать, но мне вдруг показалось, что босс действительно ей больше подходит. Одно лишь опровергало этот, казалось бы, очевидный факт – ее письма. Если наши отношения и были ошибкой, то обоюдной, и мы совершенно обоюдно не желали от этой ошибки избавляться. Это грело меня изнутри, оставляя надежду, что все еще может закончиться хорошо. Оставалось лишь придумать, как сделать так, чтобы я успел вовремя появиться в замке. Очередным испытанием для меня стал этот голубоватый зеленоволосый. «Да ты издеваешься, что она может в нем найти? Он даже красится сильнее, чем она», - я одарил Венка лишь усмешкой. А потом Бьякуран показал мне то, что увидела Рена. Все. И в мельчайших подробностях. Минуты, что она смотрела на того парня, сидя в потемках на кровати, показались мне вечностью. После столь красочной демонстрации я перестал быть уверенным в том, что в наших отношениях ее все устраивало. «Черт возьми, неужели ее такие слащавые привлекают?..» Я следил за их разговором и понимал, что он ей явно нравится. Кулаки сжались сами собой, Бьякуран за плечом тихо посмеивался. И вдруг… - Хоо, да твою женщину ничем не проймешь! – он даже похлопал, а я нервно выдохнул, вытирая рукавом взмокший от напряжения лоб. – Теперь я, кажется, понимаю… Как думаешь, может, мне-таки следует с ней встретиться и поиграться немного? - Ты обещал ее не трогать! - Когда это? Не припомню такого. Да и косит она моих людей, убытков многовато. - Бьякуран, мать твою! - Ладно-ладно, посмотрим, что будет дальше. Думаю, мне и делать ничего не надо. - Что ты хочешь сказать? - Разве сам не видишь? Занзас и без моих усилий справится, у него все на мази, как я погляжу. Твоя Ринальди любит грубую силу, если он утащит ее на плече, вряд ли она будет особо сопротивляться. Дальше все разворачивалось как в плохом кино. А режиссером этого кино явно был Бьякуран Джессо. Несмотря на то, что босс, как ни странно, на плече женщину никуда не утаскивал, между ними явно что-то было. И это что-то росло с каждым днем. Они явно понимали друг друга – жесты, взгляды, само их общение говорило о том, что вскоре неминуемо все приведет к чему-то большему, нежели дружеские посиделки. Женщина стала будто бы спокойнее, и я уже ждал того дня, когда она забудет про свои горести. Я молча смотрю прямо перед собой. Картинка на экране будто остановилась, желая свести меня с ума. Бьякуран торжественно потирает руки. Мне кажется, я даже не удивлен. Ведь то, что там происходит, вполне закономерно. Так и должно происходить между мужчиной и женщиной, которым хорошо вместе. Что-то мешает мне отвести взгляд или попросту закрыть глаза. Мне хочется кого-нибудь убить, но кого? Босса? Разве он виноват в том, что к ней испытывает, что меня нет рядом с ней и больше некому ее защитить? Женщину? А она разве виновата в том, что меня нет несколько месяцев и я сам попросил ее двигаться дальше в своем завещании? Бьякурана? О, да, вот только оружия нет при себе, а вокруг полон штаб мельфиоровцев. В любом случае, скоро моим мучениям придет конец – раз условия не выполнены, Джессо прикончит меня, а женщина сможет жить дальше. Я даже успокоился, едва эта мысль пришла мне в голову. И тут… Бьякуран, нахмурившись, смотрит на экран, а я не могу поверить своим глазам. - Я вот понять не могу, ты ее приворожил, что ли? – слышится озадаченный голос за моим плечом. - Нет, - не скрывая злорадства, я обернулся, криво улыбаясь, - так бывает, когда двое совершают одну и ту же ошибку. Я не знал, что Бьякуран решит играть против правил. Не знал, что решит с ней встретиться. Я ничего не знал и не видел ее до того самого момента, как она оказалась в Италии, вся переломанная и едва живая. Главное, что живая. Пока что. Я не стал выяснять с ним отношения по поводу того, что он нарушил условия. Я решил предложить свои. - Я хочу сразиться с Генкши. Если выиграю – дашь мне один бонус в нашем с тобой споре. Джессо переглянулся с туманным мечником, а потом весело поинтересовался: - Каков бонус? - Дашь мне поговорить с боссом. - Отклоняется. Твоей женщине нельзя знать, что ты живой. - Он не скажет ей, что я жив – не в его интересах, сам подумай. – Бьякуран задумчиво приставил палец к губам. – Я скажу ему убедить ее… в общем, пусть она лучше будет с ним. - Но тогда ты… - Я хочу, чтобы она выжила, плевать, что со мной станет. - Какая драма! – Джессо театрально всплеснул руками. – Что ж, ладно. Думаю, это будет интригующе. Я никогда не был так собран в поединке, как в том сражении. Пожалуй, единственный раз, когда в схватке мне был важен не процесс, а результат, ведь от этого зависела жизнь моей любимой женщины. Что-то абсолютно неописуемое заставило быть предельно хладнокровным и расчетливым. Никакого адреналина, безумства или веселья – лишь отточенная техника и выверенные движения. На самом деле, я будто смотрел на себя со стороны и до сих пор толком не знаю, как мне удалось победить. Наверное, это было что-то вне человеческого понимания, больше сродни инстинкту волка, готового защищать свою самку до последнего вздоха. Чему-то я все-таки в штабе Мельфиоре научился. Например, распознавать, какие у них жучки и где они вероятнее всего могут быть. Избавившись от прослушки, я оказался в старом добром замке Варии. Смертельно хотелось зайти в свою комнату, увидеть Рену, обнять, успокоить, сказать, что скоро я вернусь к ней, пусть только дождется. Но я прекрасно знал, что по камерам за мной все еще наблюдают, а потому прошел прямиком в кабинет босса, скрытый пламенем Тумана по самое не хочу. На самом деле, то, о чем я собирался его попросить, меня беспокоило. Я знал, что он это сделает. И знал, почему он это сделает. Но в то же самое время я понимал, что он может при желании обернуть все в свою пользу. Борясь с сомнениями, я с тяжелым вздохом снял кольцо Тумана. Занзас окинул меня незаинтересованным взглядом, однако я заметил, как у него едва заметно желваки вздулись. - Босс, мне нельзя тут долго находиться, я к тебе с просьбой. Я бы не обратился, но… - Я даже знать не хочу, - глухо зарычал на меня он, не отрываясь глазами от собственного стола, явно не желая меня видеть, - что здесь происходит. Я, конечно, почуял, что дело мутное, но бл*ть! Ты, *б твою мать, живой и невредимый, разгуливаешь, сука, как ни в чем не бывало, а в это время… - его лицо потемнело от злости, шрамы стремительно разрастались, а правая рука уже сжалась в кулак, начиная светиться оранжевым пламенем. - У меня договор с Бьякураном, мать твою, и времени на выяснение отношений совершенно нет! Об одном лишь прошу – переведи часы в комнате женщины минут на десять назад. Занзас поднял на меня совершенно невменяемый взгляд. Я подумал, что вот сейчас он меня точно грохнет. - Ты умом, что ли, *бнулся окончательно, мусор? Раз ты сам не сдох, я тебе щас с этим делом помогу, - он потянулся к своим пистолетам, явно намереваясь привести свои угрозы в действие. - Чертов босс, у меня нет времени! Объясняю доступно – когда-то давно женщина пообещала, что если я умру, то через полгода она последует за мной. – Движение рук Занзаса неожиданно прекратилось. О чем-то задумавшись, он, похоже, решил-таки меня выслушать. – Бьякуран об этом прознал, и условился, что отпустит меня ровно через полгода, если она… все так же решит покончить с собой. - Он *банутый? – решил уточнить босс, явно пребывая «слегка в ах*е» от моего рассказа. - А ты сомневался? В общем, он увидел, как она писала, что сделает это ровно в полночь, как пройдет шесть месяцев. И отпустит меня в полночь. Поэтому прошу тебя об одном – переведи часы в ее комнате и про мобильник не забудь. Только не пались – слежка ведется по всему замку, повсюду жучки. - А в том ее обещании… было что-то еще? – неожиданно спросил Занзас, вперив в меня пытливый взгляд. «Черт бы подрал твою *баную интуицию!» - Да… Если она найдет другой смысл жизни, то… обещает жить дальше. - И с чего ты взял, что она его не нашла? – преспокойно спросил босс, откинувшись на спинку кресла. - Ты сам знаешь, - я не хотел все это обсуждать, но больше надеяться мне было не на кого. – Не веришь, найди ее записи в столе. - С чего я должен вообще делать тебе какие-то одолжения, тупая не сдохшая Акула? - Если она умрет, ты себя не простишь, - глухо ответил я, надевая обратно кольцо. И вот что странно, даже не видя меня, босс почти попал в меня стаканом. Я ждал все оставшиеся две недели, что предпримет Занзас. В один день он зашел в комнату женщины, пока та спала, открыл ящик стола и начал искать то, о чем я ему говорил. Найдя, долго читал, изредка переводя взгляд на спящую Рену. Вздохнув, он убрал письма обратно, сел рядом с ней на кровать, не отводя глаз, но и не делая никаких попыток приблизиться или дотронуться до нее. Неожиданно я увидел то, чего вообще никогда не ожидал увидеть – полный отчаяния взгляд, а затем босс скрестил на затылке пальцы и, упершись локтями в колени, целую вечность сидел, глядя в пол. Открывшееся откровение застигло меня врасплох. Я знал, что он увлечен и сильно, но чтобы до такой степени убиваться, нужно, как минимум… - Я люблю тебя, *банашка… Лучше бы я никогда не слышал этих слов. «И какого черта у мельфиоровцев такая хорошая прослушка?!» Поднявшись, не глядя на женщину, он ушел к себе и как обычно забылся в бутылке. На душе становилось все дряннее и тяжелее, и мне подумалось, что даже если все обойдется, и я снова буду с ней, мне явно придется отстаивать ее у босса. Но как бы там ни было, для начала он должен перевести часы. Последний день моего заточения просто сводил меня с ума. Проклятый босс не торопился выполнять мою просьбу, женщина строчила послания, терзая мою душу каждым словом, а стрелки неумолимо близились к полуночи. Бьякуран ходил веселый, явно потешаясь над моим горем и готовясь к небывалому представлению. И вот остается каких-то полчаса. Занзас порывисто направляется к ней в комнату. И вдруг задает ей вопрос, от которого у меня волосы шевелятся на затылке. Впрочем, я замечаю, как он берет в руки телефон, и главная проблема, что не дает мне расслабиться, казалось бы, устранена. Вскоре настенные часы оказываются попросту уничтожены, но не это заставляет меня тяжело выдохнуть. Странные чувства разрывают меня на части. Занзас, казалось бы, жертвующий – где это видано! – своими чувствами ради счастья женщины. Женщина, которая вовсе не выглядит счастливой после того, как слышит его слова, и даже… плачет? Я ничего не понимаю и вообще кажусь себе лишним в этих запутанных отношениях. «А если бы прошел еще месяц или два? Что тогда?..» Неожиданно мне становится стыдно. Я вспоминаю все те дни, полные ее мучений, все ее слезы, все слова, адресованные мне без надежды на то, что я это когда-либо прочту. Я вижу последнюю строчку, где написано «я не могу без тебя жить». Я вспоминаю, как она отказалась от любых отношений, поставив нашу любовь на первое место. А я здесь просто сижу и жалею, бл*ть, себя. - Полночь, Бьякуран, открывай портал, - сухо заметил я, ощущая, как внутри все дрожит от нетерпения и надежды, что наконец-то все будет хорошо. - Но мы еще не увидели торжественного момента…. - Открывай, мать твою, портал, время полночь, соблюдай уговор! – зарычал я на него, уже зверея от бешенства. - Ладно-ладно, обломал весь кайф. Эх, придется сдержать обещание, а то потом слухи поползут, портящие мою репутацию. Смерив его злым взглядом, я молча шагнул в открытый портал. Мгновенно вымокнув под проливным дождем, я, не обращая внимания на ошарашенно взирающую на меня охрану, вбежал внутрь, пронесся по ступеням на второй этаж и распахнул дверь в свою комнату, искренне надеясь, что успел вовремя. И вот она открывает глаза… И все вдруг кажется мне таким глупым и незначительным. Все мои обиды в прошлом, ревность, смятение, нежелание принимать ее такой, какая есть, рамки, ограничения, какие-то нелепые доказательства собственного превосходства… Все это настолько сейчас неважно, да и было ли важным когда-то? Ее взгляд – вот что важно, вот что по-настоящему ценно. Ее слезы, ее порывистые объятия, этот поцелуй, от которого голова кругом. И нет больше ничего. Есть только она и то, как же, мать вашу, я по ней соскучился! «Никогда, никогда больше тебя не отпущу!» - думаю я, глядя в ее горящие любопытством глаза. Она слушала мой рассказ, затаив дыхания и не перебивая даже. Некоторые моменты я, конечно, опустил. «Если захочет, сам ей скажет». Ну, из мужской солидарности же чисто! Я даже не заметил, что молчу уже минут десять. А мы все смотрим друг на друга, ни слова не произнося. Женщина подается вперед, уткнувшись лицом в мою грудь, и тихо-тихо шепчет: - Пожалуйста, больше никогда не пропадай так надолго. Второй раз я этого точно не перенесу. - Если только вместе с тобой, - я крепко обнимаю ее, прижимая еще ближе к себе. - М? - Как ты смотришь на медовый месяц? - Если без свадьбы, то положительно. - Да к черту свадьбу. Поедем куда-нибудь, только ты и я. Согласна? Она поднимает свое светящееся счастьем лицо и радостно произносит: - Согласна. - Вот и умничка. Думаю, в ближайшее время нам все равно не о чем беспокоиться. Я по поводу Джессо. - Почему ты так думаешь? - Ну, я когда уже в портал входил, услышал, как он бормочет – да ну эту Варию, там все чокнутые, связываться еще, себе дороже. Женщина звонко рассмеялась, толкая меня в плечо. - Да ну тебя! Ты же все выдумал! - Клянусь зефиром, от которого меня тошнит.