Мазохистка

«А мужик, и в самом деле, неплох!» - я пытаюсь обманным движением вынудить его раскрыться, но немец не поддается на уловку. В следующую секунду он атакует, стремительно, неутомимо нанося удар за ударом и вынуждая меня уйти в глухую оборону. «С таким телосложением ему бы топором орудовать!» - подумалось мне после того, как здоровенный мечник, чем-то напоминавший викинга, отбросил меня своим двуручником на десять шагов назад. Я, конечно, уже давно не был худощавым подростком, но силой брать его было явно глупо. «Значит, будем брать ловкостью». Я обошел немца полукругом, атакуя с боку, пытаясь нащупать его слабые места. Наши мечи с лязгом встретились и, прежде чем противник снова отбросил меня, я сам отскочил в сторону, чем, похоже, вывел его из равновесия. Мечник едва заметно покачнулся, но не успел я ухмыльнуться его неповоротливости, как он крутнулся вокруг своей оси и, приседая на правую ногу, очертил широким лезвием полукруг. Мне бы наверняка отрезало, к чертям, ноги, не будь у меня отменной реакции и многолетнего опыта. «Похоже, зря я не запомнил его имени…» Противники на этих тренировках были для меня как бесконечный поток разномастных лиц, словно конвеер проплывавших мимо и стирающихся из памяти с каждой новой победой. Одни были лучше, другие – хуже, но одно оставалось неизменным – их поражение. Достойные соперники встречались все реже, и поэтому я не спешил с ними расставаться, стремясь продлить свое развлечение. Поскольку мода на фехтование давно прошла, то и новые стили практически не попадались, и раз от разу мне становилось все более и более скучно, поэтому, заметив более-менее адекватного противника, я дрался вполсилы, дабы хоть как-то повеселиться. Теперь, я думаю, понятен мой искренний восторг, вызванный появлением человека, с которым не нужно сдерживать себя – я не прочь был встретиться с ним на поле боя в смертельной схватке. Последний раз я испытывал подобное лишь однажды, сражаясь с человеком, не знавшим равных в фехтовании шпагой. И имя его было – Леонардо Ринальди. Тогда я не знал, что у него есть сестра – да и откуда мне знать, я же не интересуюсь подобными вещами. Услышав, как переговариваются мои подчиненные о некоем боссе союзной семьи, еще ни разу не проигравшем в спаррингах, естественно я захотел лично в этом убедиться. Хоть шпагой я и не владею, парень согласился на то, чтобы я дрался своим оружием. Первое, что обращало на себя внимание, это его сосредоточенность. Когда я увидел добродушного сверстника, встретившего меня у ворот своего поместья, я подумал, что лишь зря время потратил, приехав сюда. Однако стоило ему взять в руки шпагу, взгляд его изменился, лицо стало жестче, казалось, передо мной стоит другой человек – настоящий босс мафии, достойный своего звания. Его виртуозные уколы, выполненные с филигранной точностью, полностью завладели моим вниманием, заставляя и самого сосредоточиться, собраться, как если бы наш бой был не на жизнь, а на смерть. Помнится, он ранил меня тогда в руку, чем оскорбил мою гордость ужасно. Наша схватка длилась несколько часов, но в итоге я выбил оружие из его рук, пусть и обманным маневром. И тут же снова волшебная перемена произошла в нем – выставив руки ладонями вперед, он, улыбнувшись, сказал: «Ты победил». Человек, умеющий признавать свое поражение. Я терпеть его не мог. Домой я уехал злой как собака, несмотря на свою победу. Двуручный меч пронесся над моей головой, заставляя воздух взвыть от глубокой раны. Холодный блеск синих глаз вынудил меня вернуться к действительности: «Нужно придумать, как заставить его потерять равновесие». Однако мой противник не собирался давать мне время для раздумий – его тяжелое оружие снова пронеслось в опасной близости от меня, едва не оцарапав мой бок. И снова я поразился тому, как отличался стоящий передо мной человек, собранный, с расчетливым взглядом и каменным лицом от того расслабленного мужчины, который, весело смеясь, рассказывал мне о семейных ценностях. Ямамото, Леонардо и он. В чем секрет этих людей? Как происходит эта неожиданная подмена одной личности на другую? «Вот я всегда одинаковый», - высчитав необходимую траекторию, я оттолкнулся от стены и атаковал. Благодаря полученному ускорению, я со всей силы налетел на мечника, вынуждая его чуть опустить свой двуручник, чтобы протолкнуть свое лезвие вскользь по его оружию. Но «викинг» оказался не так прост – почуяв неладное, он резко опустил меч и тут же замахнулся снизу, так что мне снова пришлось отскочить назад. «Силен, зараза!» - я радостно оскалился, чувствуя, как стонут от приятного напряжения мышцы. Вот оно! То, ради чего стоит жить, ради чего я встаю по утрам, то, чему я посвятил себя всего, без остатка. Неожиданно осознание поразило меня до глубины души: «Я живу схваткой. В моей жизни больше ничего нет. А у них есть. И в этом причина…» Мне стоило некоторых усилий остаться хладнокровным, едва эта мысль пришла ко мне. «Они все сражаются для кого-то, для чего-то. А я…» Я сражаюсь просто так. Схватка ради схватки, даже не ради победы. Раньше я хотел отомстить за родителей, а потом что? А теперь что? «Должность босса Варии, не больно-то она мне и нужна была. Я лишь хотел сразиться с Туром, а не получить его место. Поэтому я так легко ее и отдал Занзасу. Почему я пошел за ним? Из-за преданности? Чушь. Я знал, что человек с такой злобой непременно наживет себе врагов, а значит, я снова смогу сражаться, снова смогу жить…» Все это время я боялся себе признаться, что моя жизнь пуста как стакан босса. И поэтому мне нужно искусственно ее наполнять, чтобы чувствовать себя живым. Поэтому они такие лишь в бою, а я такой всегда – вечно настороже, всегда начеку, всюду вижу врагов, жду подвоха, не имея возможности расслабиться, порой засыпая с мечом под подушкой. Я вдруг почувствовал злость, переполнявшую меня до краев, и чуть было не совершил ошибку, слепо кинувшись в атаку. Я поспешил успокоить себя: «Ты – капитан Варии, и у тебя нет привязанностей, а значит, нет слабостей, как нет слепых пятен у твоего меча. Потеряв одно, приобретаешь другое. Лишившись руки, я получил оружие, разящее врагов в диапазоне ста восьмидесяти градусов. Когда выгода больше потери, жертвы оправданны». Ухмыльнувшись, я подставился под удар. Мечник со всей силы замахнулся сверху, и я каким-то чудом ушел из-под лезвия его двуручника в последний момент. Однако то, чего я добивался, случилось – тяжелое оружие с грохотом вошло в пол. Я приставил свой меч к горлу противника. «Парень, ты дерешься, как Один*», - хохотнул немец, вытирая проступивший на лбу пот полотенцем. Я хмыкнул, отворачиваясь от него. «Вот снова это дружелюбие, чтоб его! Будто мы с ним теперь друганы. Ага, как же! Почему он не чувствует себя… побежденным?» - Вот приеду домой – жене и сыну расскажу, да они не поверят, наверное. Но серьезно, я таких, как ты, не встречал! Уж не знаю, от Бога у тебя этот талант или от Дьявола, но боссу твоему повезло. – Он вдруг заговорщицки на меня посмотрел. – А, может, к нам переметнешься? - Нет уж, мне и здесь неплохо! – фыркнул я, снимая с руки меч. - Ну, как знаешь, но платят у нас хорошо. - Меня не интересуют деньги, - бросил я, собираясь выйти из тренировочного зала. - Ах, да, у тебя же здесь девушка… - ДА НЕТ У МЕНЯ НИКАКОЙ ДЕВУШКИ!!! Я стоял лицом к выходу, готовый в любой момент сорваться и броситься назад, чтобы проткнуть этого глупого мужчину мечом. Я бы отрубил ему голову. Нет, сначала отрубил бы конечности, а потом уже голову, и частями выслал бы все это его жене и сыну. «Они бы, наверное, не поверили», - язвительно усмехнулся я про себя. Я вдруг представил себе эту картину – женщину и маленького мальчика, убитых горем. «По мне вот плакать некому будет, в случае чего», - и с чего это я начал жалеть себя? Какая разница, есть кому меня ждать дома или нет? Раз я каждый раз побеждаю и возвращаюсь, так это потому, что мне не на кого отвлекаться во время боя, не о ком думать, волноваться и переживать. «А кто-то, вон, в могиле гниет, а все почему? Потому что за сестру, небось, испереживался весь». - Сделай для нее что-нибудь хорошее, - мне на плечо легла тяжелая ладонь, - и она обязательно ответит тебе взаимностью! …Медленно разворачиваясь и сношу его легкомысленную башку… - В любом случае, желаю тебе удачи! Мечник поудобнее пристраивает сумку на плече и выходит из зала. Я еще некоторое время озадаченно смотрю ему вслед. «Чертов придурок! Тупой мусор! Да чтоб тебе… Сделай что-нибудь хорошее! Я ее прирежу во сне и сделаю для мира много хорошего!» - я стоял сам не свой, сжимая и разжимая кулаки в бессильной злобе. Я подумал, что его наверняка ждет та же участь, что и Леонардо Ринальди. «Что там, кстати, эти ублюдки натворили? Они ж, наверняка, специально все тела на виду оставили, чтобы нам, как главенствующей семье, работенки подкинуть…» Я громко постучал в дверь недопринца, но мне никто не ответил. Тогда я, как обычно, с ноги открыл ее, вовремя нагнувшись от летящих в меня ножей. «Идиот». - Вроооой, Бел, ты знаешь, где находится поместье Ринальди? - Ши-ши-ши, а что, капитан, Вы решили отвезти принцессу домой? Может, лучше я заберу ее себе? - ОТВЕЧАЙ НА ВОПРОС – ЗНАЕШЬ ИЛИ НЕТ?! - Знаю. - Покажи на карте! - А что принцу за это будет? - Если покажешь, я тебя не убью, - хмыкнул я. - Это неинтересно! Я хочу поиграть с принцессой, - Бел пугающе улыбнулся. Зная его наклонности, меня передернуло от одной мысли о том, чем он собирается с ней заниматься. - Женщина нужна, чтобы получить информацию. - Так я получу, - он неизвестно откуда вынул зазубренный стилет и улыбнулся еще шире. - Ты помнишь, что случилось в последний раз, когда тебе поручили пытки, идиот? - Принц немного… увлекся, - парень посмотрел вбок, делая вид, будто ему стыдно. - Вот поэтому подобные дела тебе больше и не доверяют! Увлекся он. А кому-то потом три дня пол от кровищи оттирать. - Ши-ши-ши, ну не Вам же. - Если бы мне, я бы его твоей шевелюрой оттирал, будь уверен. Играй в свои игры со своими подчиненными или с прислугой! А теперь достал карту и показал точку! Бельфегор уныло поплелся к шкафу, снял оттуда атлас, открыл карту Италии и указал интересующее меня место. «Не так уж и далеко», - я смерил «принца» сердитым взглядом и вышел из его сверкающей позолотой комнаты. *** - Капитан, мы предали погибших земле и привели дом в прежний вид, - отчитался Фабио, высокий черноволосый мужчина средних лет со шрамом, рассекшим нижнюю губу. - Хорошо, - я сидел на крыльце большого дома и смотрел на пожелтевшие листья деревьев, растущих в саду сразу за лужайкой. - Сказать, чтобы заводили машину? - Да, я сейчас подойду, - я резко поднялся, подхватив лежащую рядом со мной шпагу, и направился к заднему двору, где похоронили семью Ринальди. Как и положено, могила босса была в центре – аккуратный холмик свеженасыпанной земли и наскоро сколоченный деревянный крест с выцарапанными на нем инициалами. Некоторое время я смотрел на него, вспоминая погребенного здесь человека, которого видел лишь раз в жизни. Человека, который, как и я, с детства рос, зная, что его родителей убили. Но который сохранил в себе силы оставаться дружелюбным. Он делал это, скорее, не для себя, а для сестры, которую считал своим долгом оберегать от того мира, в котором поневоле погряз сам. «Мне никогда не понять тебя, но я отдаю дань твоему мастерству, - я с силой вогнал шпагу в могилу, присев на одно колено. – Так и быть, я за ней присмотрю». * - Один - верховный бог, покровительствующий войне и победе, в скандинавской мифологии