Мазохистка

"Кот, ну ты чего застыл?" Твою мать. "Ох, кот, как ты только успел оголодать за три часа?" Пиз*ец. "Я не твоя вещь, котик, ты не можешь сделать меня своей". Чтоб тебя. "Кот". "Кот". "Кот". "КОТ". - *лять! - вслух выругался я, смачно долбанув по приборной панели. "Серьезно, чувак? Из-за одного долбаного слова ты решил снова во все это влезть?" Я с сомнением уставился на вход в собственный клуб. Посмотрел на свое отражение, исполосованное темными шрамами. Громко вздохнул, будто прочитав приговор о неизлечимой болезни. И отправился на поиски женщины, предчувствуя полный пиз*ец. О, я дох*я недооценил масштабы ожидающей меня картины - пора бы уже перестать удивляться способности этой е*анашки вляпываться в поражающие воображение неприятности, в конце концов иначе бы она не оказалась в Варии. Ну, по крайней мере, мне не пришлось долго ее искать - нашлась в самом центре танцпола, где ж ей ещё, *лять, быть. Однако что-то в ее позе, поведении и выражении лица меня насторожило, и вместо гнева почувствовав беспокойство, я и не заметил, как преодолел разделяющее нас расстояние. - Что, натрахался? - Естественно, начала она с обвинений. Но это не дало сбить меня с толку, так как ее заплетающийся язык и неровное дыхание вкупе с обильным потоотделением и постоянным зажмуриванием глаз уже вырисовало мне самую неприятную картину, которая только могла меня ожидать в этой жизни. Схватив ее за руку, я за подбородок приподнял ее лицо, рассматривая огромные зрачки и ощущая как внутренности будто облило горькой желчью. - Что ты приняла? - от одной мысли об этом я в буквальном смысле озверел. Даже не знаю, как бы я отреагировал, если бы она призналась, что сделала это сознательно. - Н-ни... ничего, - она вцепилась в мою руку, пытаясь вырваться, но хрен бы кто ей позволил. Взгляд мой выцепил отсутствие кольца Тумана, и всё происходящее начало не на шутку выводить меня из себя. Я понятия не имел, что произошло в мое отсутствие, и самые разные и отвратительные параноидальные картины уже начали вырисовываться в моей голове. - *лять, где кольцо, которое я тебе дал? - В пи*де, - она высунула язык, и я сфокусировался на ее лице, вдруг осознав, что все это время оно, несмотря на отсутствие кольца, меняется на личину и обратно как сломавшаяся голограмма. - Почему твое лицо меняется каждые несколько секунд? - О, так это не глюк! - Рена улыбнулась и продолжила, тяжело дыша на каждом слове. - Я боялась умы... умываться, потому что подумала, что могу смы... смыть свое настоящее лицо, - она сделала паузу, чтобы отдышаться. И вдруг выдала: - Твое лицо мне нравится. Как думаешь... оно мне подойдет? Я уставился на собственную рожу, вдруг появившуюся на ее лице, зыркавшую на меня огромными глазами, с маньячным улыбоном во весь рот, и чуть не поперхнулся, выпустив женщину из рук. - Что ты делала до этого? - Я решил восстановить всю цепочку событий, подумав, что где-то по пути мы и найдем виновного во всей этой пое*оте. - Я пила виски... у бара... со своей новой знакомой, ее тоже бросил мужик. Прямо как ты, - она шлепнула меня по груди рукой, однако сама же чуть не упала, так что мне снова пришлось ее схватить. - *лять, ни на секунду тебя оставить нельзя, чтобы ты не вляпалась в какую-нибудь историю. Ладно, сейчас разберемся. Я утянул Рену к противоположной стене и посадил на диван, выискивая глазами Адольфо. Благо, нашелся он быстро, и я знаком велел ему подойти. Мужчина бросил быстрый оценивающий взгляд на Ринальди, и взглянул на меня как побитый пёс, ожидающий выговора, явно уже представляя самые жуткие картины того, что я с ним сделаю за этот "промах". - Ты можешь мне, *лять, объяснить, как в моем заведении кто-то умудрился подсыпать моей женщине е*аную наркоту?! - мне показалось, ещё немного, и я натурально начну на него рычать. - Сеньор Скариани, я... - Ты ведь осознаешь, что это не просто какой-то косяк с твоей стороны, - оборвал я его, - ты прекрасно знаешь, как я отношусь к этому дерьму! Единственное, мать его, табу в этом месте это дурь, и вот, что я вижу, когда прихожу сюда лично. - Клянусь, охрана тщательно всех проверяет на входе! Такого никогда не было, мы следим за залом, я сам всегда смотрю, чтобы ничего подобного не происходило! Честно, я понятия не имею, как это возможно... - С тобой я позже разберусь, - я понял, что ничего от него не добьюсь, так как очевидно Адольфо, на его счастье, не имел к этому никакого отношения. Что не отменяло для него дальнейшего наказания. - Свяжись с охраной, не дай никому сейчас свалить, скажи диджею, чтобы вырубил музыку и включил свет. - Да, конечно, сию минуту. "Ну, что ж, - я прошел к бару, где все ещё стояла оставленная мной бутылка виски, и увидел возле нее два рокса, - сейчас мы узнаем, кто из присутствующих состоит в отряде самоубийц". Забавно, я ведь пообещал, когда в последний раз видел эту шалаву, что угандошу ее к херам? Может, моя гиперчуйка апнулась? Ладно, кроме шуток, эта сука просто вывела меня из себя своими е*анистическими рассуждениями - она, можно сказать, дважды посягнула на святое и при этом совершенно ни в чем не раскаивалась. Не то чтобы раскаяние ее как-то спасло, но *лять! Тупая тварь окончательно испортила своими действиями мое и без того х*евое настроение, и даже после того, как от нее не осталось ничего, кроме куска горелой плоти, я все никак не мог успокоиться. Мне нужно было выместить свою ярость, и я знал, что в помещении ещё оставался один человек, который ожидал своего наказания. Женщина что-то невразумительно кричала, пытаясь вырваться из его рук, пока я приближался, озаряя пламенем Посмертной Воли все вокруг, и вдруг замерла, уставившись на меня своими большими жалобными глазами. - Пожалуйста, не надо, - тихо прошелестела она, не сводя с меня своего испуганного взгляда. "Проклятье". Сжав челюсть, я попытался обуздать свой гнев, однако каким-то волшебным образом оказалось, что обуздывать по сути уже нечего. Я сунул пистолет за пояс, в очередной раз поражаясь поистине какой-то магической власти этой женщины надо мной и моими эмоциями, ощущая себя при этом до смерти зае*авшимся. Отправив получившего второй шанс Адольфо восвояси, я повел Ринальди прочищать желудок - не без сопротивления с ее стороны, естественно. Серьезно, мне кажется, даже если бы перед ней стоял вопрос собственной жизни и смерти, она бы до последнего продолжала язвить и препираться. Надо заметить, в какой-то момент она все же меня поблагодарила, и вот тогда то я и хотел высказать ей все, что о ней думаю, как она меня задолбала и за какие грехи мне вообще достался этот крест. Вместо этого я достал телефон, не желая терять время - да, да, ее здоровье все ещё было у меня в приоритете над моими потраченными нервами. Я позвонил человеку, к которому не думал что обращусь когда-нибудь с просьбой. Я не думал, что вообще хоть когда-нибудь ему позвоню, несмотря на то, что мы изредка периодически виделись. Не потому, что он был мне неприятен или сделал что-то отвратительное. Просто он напрямую был связан с той жизнью и теми воспоминаниями, о которых я не любил думать, от него веяло тем миром, в который я никогда бы не хотел возвращаться. И все же он один был способен помочь мне в данной ситуации. Просто потому что у него было дох*я опыта в подобных вещах. Я слушал длинные гудки, надеясь, что он не спит в такое время по роду своей деятельности, и чем дольше он не брал трубку, тем сильнее мое сердце проваливалось куда-то вниз - у женщины в очередной раз был совершенно расфокусированный взгляд, а воздух сквозь искусанные губы выходил почти что со свистом. "Только не снова, мать твою, только не снова. Возьми же эту *лядскую трубку, черт бы тебя..." - Алло? - прозвучал сонный голос на том конце, развеивая зачатки моей паники. - Мне срочно нужна твоя помощь, адрес отправлю по смс, никто не должен ничего знать. Девушку накачали неизвестной хренотой, рост примерно сто восемьдесят, вес, - я попытался определить его, подняв Рену одной рукой, - пятьдесят пять - шестьдесят килограмм. Капельницу надо ставить, ты и сам знаешь, в общем. Мой собеседник помолчал пару мгновений, по всей видимости, все ещё несколько пребывая в шоке от того, что я ему позвонил, в такой час и с такой проблемой. Наконец, откашлявшись, он спросил: - Накачали как? Опоили? Если так, то до моего приезда в первую очередь нужно прочистить желудок. Ехать мне без пробок самое меньшее час, сам понимаешь. - Желудок прочистили, но постарайся быстрее. - Чем накачали хоть примерно, ты знаешь? Впрочем, ладно, лучше ничего больше не делай, только воды как можно больше ей дай, как приеду, все расскажешь. - Да, объясню на месте все. Тяжело вздохнув, я подхватил женщину на руки и понес к машине, по пути затарившись водой из холодильника. К тому, что происходило дальше, я вот вообще них*я не был морально готов. Честно говоря, я даже вспоминать это не хочу. Просто потому что... это настолько выбесило меня в моменте. То, как она приставала ко мне всю дорогу, буквально напрашиваясь на х*й, я уж молчу о том, что произошло на хате. Я это сделал исключительно опять же пойдя у нее на поводу, так как пожалуй впервые в жизни у меня не было абсолютно никакого желания ее вые*ать. Ладно, может, чисто физически я где-то реагировал - на ее слова, прикосновения и все остальное - но умом я прекрасно понимал, что с таким же успехом она бы попросила трахнуть её любого подвернувшегося под руку мужика, и от этого становилось тошно. Блевать тянуло от осознания, что единственное состояние, когда она так сама хочет меня, мне до смерти омерзительно. И я понимал, что она не виновата в том, что оказалась в такой ситуации - хотя, может отчасти и виновата, нехрен быть такой доверчивой - но все равно не мог отделаться от этого неприятного осадка. И я понял, что только одно поможет мне избавиться от этого отвратительного ощущения, так что я кое-что решил для себя. Когда женщина отключилась, я несколько мгновений сидел в этой темноте, уставившись в одну точку и ловя вьетнамские флэшбэки. К счастью, психика у меня крепкая, иначе я бы точно словил какую-нибудь паническую атаку от наложившихся друг на друга ассоциаций. Выдохнув, я оглянулся в потёмках в поисках каких-нибудь сухих шмоток, наткнулся взглядом на халат, и решил, что он подойдёт. Уму непостижимо, впервые раздевал бабу, чтобы тупо ее переодеть, однако это не вызывало во мне никакого сексуального желания, я реально просто беспокоился о ее здоровье. Подхватив ее на руки, я понес ее в спальню, но в темноте не увидел мусорное ведро, которое с грохотом опрокинулось, напугав бедного котенка, пулей унесшегося на кухню. Взгляд мой зацепился за скомканный бумажный шарик, выкатившийся куда-то в коридор... В дверь постучали. Накрыв женщину одеялом, я поспешил впустить внутрь своего старого знакомого. Алессио. Целый год его не видел, а он будто ещё лет на пять постарел - вечно уставшее лицо покрылось сетью мелких морщин, подбородок зарос непослушной, местами уже седой бородой, а лоб, того и гляди, скоро начнет лысеть. Ничто не пугает мужчину так, как резко постаревший ровесник - ты будто воочию видишь свои ближайшие возможные перспективы. Впрочем, в тот момент было то, что пугало меня куда сильнее - состояние Ринальди. Я коротко кивнул Алессио в качестве приветствия и повел его в спальню, по пути вкратце рассказав, что произошло. Тот, не мешкая, приступил к обыденным для себя в прошлом процедурам. Я внимательно и цепко следил за происходящим, хотя, надо признать, в отличие от патлатого в медицине я не шарю от слова совсем. Каждый раз, как Алессио хмыкал или вздыхал, я напрягался и мало что не начинал гудеть как электропровод. Выдохнул я только тогда, когда поправив капельницу, мужчина словно невзначай бросил: "Вроде пронесло". Погасив свет, "чтобы не тревожить пациентку", мы прошли на кухню, где из потрёпанного чемоданчика неожиданно появился "Джек Дэниелс". - Не по твоему уровню, наверное, но у тебя же вроде как сегодня день рождения, - Алессио протянул мне бутылку, казалось, ничего не ожидая. Как ни странно, после всех событий сегодняшней ночи это показалось мне самым приятным завершением моих тяжёлых трудов - выпить второсортный бурбон на небольшой кухне с человеком из прошлого. - Садись, - я взял два бокала и заглянул в морозильную камеру, - тебе со льдом? Закусывать чем-то будешь? - Нет, мне ничего не надо. Разлив горячительное по бокалам, мы помолчали каждый о своем, так же молча чокнулись и залпом осушили свою порцию. Теперь, когда все успокоилось, я ощутил некоторое смятение - да, я опять вернулся, но это не отменяет того факта, что совершенно непонятно, что делать дальше. "Может, все же..." Мои мысли прервал громкий шорох в коридоре, быстро приближающийся по какой-то зигзагообразной траектории к нам в кухню. Внезапно из темноты вылетел шерстяной вихрь, пуляющий что-то из стороны в сторону, пока наконец это что-то не оказалось на моей ноге. Снова. Тот самый бумажный шарик, который Рена так отчаянно не хотела мне показывать. Может, мне и не стоит знать, что там... Не успел я об этом подумать, а руки уже разворачивали шарик. - В последний раз я видел у тебя такое выражение лица, когда ты получил тот пластмассовый пистолет на Рождество, - усмехнулся Алессио, наливая себе и мне ещё виски. Я даже почти не слышал, что он говорит. Я не знал, что это, черт побери, такое, но пожалуй, это лучший подарок на день рождения, что я мог получить в этой жизни. Сначала мне показалось, что справа написано то, что ей во мне не нравится, и это было бы логично, но как оказалось... Она действительно целиком и полностью принимает меня таким, какой я и есть, и в тот момент никакая е*ля даже не могла сравниться с этим, мать его, священным писанием. Мне жутко захотелось пойти и просто сжать женщину в объятиях, но осадив самого себя, вместо этого я решил, что теперь то со спокойной совестью я могу отметить - повод таки был просто ах*ительный. "Ну все, теперь то ты точно не отвертишься. Никому не отдам. Моё ". - Да, хороший был пистолет, - запоздало ответил я на замечание сидевшего напротив и внимательно меня разглядывавшего мужчины, свернул мятую бумажку обратно в шарик и сунул себе в карман, отпивая "Джек Дэниелс". - Эта женщина... настолько особенная для тебя? - Алессио все ещё изучающе рассматривал мое лицо. - Даже не представляешь, насколько. - Это случаем не та ли самая Ринальди, что... - Я даже неосознанно тут же вскинулся, почуяв угрозу, но Алессио, усмехнувшись, показал пальцами, будто застегивает себе рот на замок. - Чем-то похожа на тебя даже, ну и, понятное дело, - на нее. Внешне, по крайней мере. Хотя, в данном контексте, может и... - Они совершенно не похожи! - глухо рыкнул я, ставя бокал на стол. - Она не такая слабая! - Все люди слабые, Занзас, - устало заметил Алессио, разглядывая янтарную жидкость в бутылке, - у каждого есть место, на которое можно надавить. Теперь то и ты об этом знаешь. - Я угрюмо молчал, вперившись в стол, в голове как ил со дна поднялись события из прошлого, темные размытые картинки, оставляющие после себя склизкий вонючий след, о которых я хотел бы никогда не вспоминать. - Неужели ты до сих пор винишь ее? После всего, через что она прошла... - Не ее, - буркнул я, допивая остаток виски и наливая себе ещё. - Но и она могла бы, могла бы... *лять. Ненавижу эту тему. Я не готов ее хоть с кем-нибудь обсуждать. И именно поэтому я так не люблю общаться с людьми из прошлого. Даже они знают не все, но все равно этого слишком много. - Ты давно не был у нас, думаю, она хотела бы тебя увидеть. Они оба. Приедешь? - Возможно. Мы молча допили бутылку и так же молча распрощались у двери, снова думая каждый о своем. Впрочем, скорее всего, думали мы об одном и том же месте, и один из нас возвращался обратно туда. Уже светало, и я зашёл в спальню, проверить, все ли в порядке с Реной. К моему удивлению, она не спала, но едва меня увидела, крепко зажмурилась. Я присел рядом с ней на кровать и взял ее за руку, и она, щуря опухшие глаза, уставилась на меня таким взглядом, который перевернул все мои внутренности с ног на голову. Там было столько нежности и сожаления и тоски и чего-то еще, что даже если бы до этого я не прочитал на бумажке все ее мысли относительно меня, после этого я бы принял точно такое же решение. - Не уходи, - еле слышно прошелестела она искусанными губами, закрывая глаза и сжимая мою руку, - пожалуйста... останься со мной... Дурочка. Будто я бы додумался оставить ее одну в таком состоянии. И все же тот факт, что она сама меня об этом попросила, эта ее потребность во мне снова что-то приятно согрело внутри меня. Я смотрел на нее спящую, пока отяжелевшие веки не начали закрываться сами по себе. Я отсоединил опустевшую капельницу и улёгся рядом, и Рена моментально устроилась головой на моей груди, даже не проснувшись, удовлетворённо вздохнув во сне. Усмехнувшись, я потрепал ее по макушке, но прежде, чем самому заснуть, снова злорадно заметил - на этот раз про себя - что кому-то завтра будет очень и ОЧЕНЬ стыдно. С довольной лыбой от предстоящего лицезрения этого сгорающего со стыда личика я и вырубился, на фоне слыша, как где-то рядом тарахтит довольный Вискарёк.