Мазохистка

      Я уже битый час сидел напротив примерочной в ожидании, пока моя женщина оттуда выйдет. Особым терпением я никогда не отличался, а в сочетании с вынужденным бездельем это ожидание медленно, но верно сводило меня с ума. Постукивая костяшками пальцев по подлокотнику кожаного кресла, я думал о предстоящем «торжестве»: «Если весь этот мафиозный мусор увидит последнюю из Ринальди в нашей компании, неприятностей не избежать. К тому же, если она появится не в качестве пленницы… Но не могу же я оставить ее здесь, когда все офицеры покинут замок. Да и сколько можно держать ее в четырех стенах, черт возьми?!.. Черт возьми, сколько можно примерять одну гребанную тряпку?!..» - Женщина, прошу тебя, давай поско… - я не успел докончить свое пожелание, так как шторка примерочной поехала вправо, а за ней… Эта красно-черная тряпица ей чертовски шла, облегая стройную фигуру и вызывая желание немедленно ее сорвать. - Ну как? – неуверенно спросила женщина, переминаясь с ноги на ногу. «Как? Сейчас я покажу тебе – как», - я подозвал продавщицу, достал несколько евро из перетянутой резинкой пачки и протянул со словами: «Закрой магазин на полчаса». Поднявшись с кресла, я затолкнул Рену обратно в кабинку. - Скуало, что ты делаешь? Ты с ума сошел? – возмутилась она в тщетной попытке вытолкнуть меня обратно. Я схватил ее за руку, она посмотрела в мои глаза и сразу как-то передумала сопротивляться. - Одобряю твой выбор, - ответил я ей на ухо, а затем провел по нему языком. Прижав девушку к стенке, я провел ладонью по ее бедру, приятно удивившись тому, как мягко скользят пальцы по шелку. - Скуало, - выдохнула Рена, - давай, все же, не здесь, - попыталась она остановить неизбежное, но я ее уже почти не слышал, повинуясь лишь плотским инстинктам, возбудившим все мое нутро. - А чем тебе здесь не нравится? Магазин закрыт, - я спустил вниз ее трусики, и женщина, обняв меня рукой за шею, страстно поцеловала, прижимаясь всем телом. Я почувствовал, как ее пальцы спускаются по моей груди к животу и еще ниже, уцепившись за пуговицу на джинсах. Ничто не заводит меня сильнее, чем осознание того, что она хочет меня так же сильно, как и я ее, - подняв ее под ноги, я прижал женщину к стенке примерочной и посмотрел в эти бездонные, полные похоти глаза. - Я хочу тебя, - задыхаясь, произнесла Рена. - Вроооой, женщина, - я припал к ее губам, кусая их и одновременно проникая внутрь. Все было хорошо, как всегда, вот только чего-то явственно не хватало. И вдруг я понял, чего – было непривычно тихо. «Это еще что за… Ну-ка!» Я погружался все глубже, двигаясь все резче, однако женщина по-прежнему хранила молчание. Когда она отпустила мою шею и закусила большой палец, я, не выдержав, остановился: - Решила в партизанку поиграть? - Пытаюсь сохранить остатки приличия, - ответила Рена, вытащив палец изо рта. - Зачем? Здесь же никого нет, - нахмурился я. - Здесь есть продавцы, кассир и, где-то в подсобке, наверняка, менеджер. - И что? Ты их больше никогда не увидишь. Расслабься и получай удовольствие. Подумав, я решил сделать так, как ей больше нравится, и реакция не заставила себя ждать: - Oui, mon capitaine, - неровно выдохнула женщина, на что я улыбнулся. - Так-то лучше. На самом деле, опыт был новым не только для нее, но и для меня, - никогда не занимался сексом в публичных местах. А посему, когда она застонала в голос, внутри все задрожало от необычных ощущений, сдобренных осознанием того, что нас кто-то слышит. Только вот меня это совсем не смущало, чего не скажешь о моей женщине. Когда мы выбрались из душной кабинки, переполненной ароматом нашего удовольствия, и направились к кассе, она покраснела как школьница, которую застукали в учительской с преподавателем. Расплатившись, я обнял ее за плечо и повел к выходу из бутика. Она так забавно смущалась под внимательными взглядами девушек-консультантов, что я не мог не подтрунить над ней – приобняв за талию, я скользнул рукой по ее бедру, обтянутому красной шелковой тканью. - Что ты творишь?! – возмутилась Рена, чуть не отскочив от меня, но мне не нужно прикладывать особых усилий, чтобы удержать ее на месте. - Хватит вести себя как девочка, - я нагнулся, куснув ее за ухо, отчего она вновь залилась краской. Мне было странно от такого ее поведения – я не до конца понимал, чем оно вызвано: смущением ли, или тем, что ей было стыдно за то, как веду себя я. «Может, она не хочет, чтобы все знали, что она моя?..» Я ловил взгляды других мужчин, которые - кто украдкой, а кто, не таясь, - разглядывали ее, и буквально взрывался изнутри. Мне нужно было показать, кому она принадлежит, и ее реакция на этот счет меня далеко не радовала. Когда мы вошли в магазин мужской одежды, девушка и вовсе остановилась около выхода вместо того, чтобы пойти вместе со мной. Это обстоятельство вместе с какой-то надоедливой девицей, вертящейся у меня перед лицом, все больше раздражало и злило. «Что за черт?! Наедине она совсем другая, а тут… Еще этот козел мелированный пялился на нее так, будто меня и нет рядом! Так бы и вмазал по наглой морде… ВРООООООЙ, ЧТО ЗА НА Х*Й?!» От ярости у меня на мгновение почернело в глазах – какой-то мудак повалил мою бабу на диван, сжимая в руке ее запястье. Я даже не заметил, как подлетел к нему, схватил за пиджак и со всей дури швырнул об стену. - ЕЩЕ РАЗ ПОСМОТРИШЬ НА МОЮ ЖЕНЩИНУ, И ТЫ – ТРУП! – задыхаясь от бешенства, проорал я. Этот идиот внезапно выхватил из внутреннего кармана пистолет, направив его на меня. Наивный, будто меня можно этим напугать! - Ты хоть знаешь, с кем связался? Меня зовут Алехандро Бертолуччи! Да мой отец… «Вот так ирония судьбы, ничего не скажешь». - Пригласил нас сегодня на бал, - закончил я его предложение. – Вот там и поговорим, - отвернувшись от мафиозного отпрыска ненавистного Занзасу дона, я присел рядом со своей женщиной, выглядевшей перепуганной до жути. «За меня, конечно же, - догадался я. - Не дай Бог, еще бы под пулю, дуреха, полезла». - Так вы…из Варии?.. Простите… я… - раздался какой-то жалкий лепет. - Убирайся, мусор, - я понял, что еще немного, и я точно не сдержусь, чтобы не убить его. - Пожалуйста, не говорите отцу… - ТЫ, КАЖЕТСЯ, МЕНЯ НЕ ПОНЯЛ?! – «Ну, все, сученок, ты доигрался!» Я сжал его шею, глядя в глаза самого настоящего труса. – Если. Ты. Сейчас же. Не уберешься… Остановило меня только то, что кто-то мягко взял меня за локоть. - Скуало, перестань, он же не знал, на чью женщину посмотрел. Я перевел взгляд на Рену, которая натянуто улыбнулась, не переставая гладить меня по руке. «Так, стоп, значит, она все-таки признает, что принадлежит мне», - мгновенно переключился я на эту мысль. Помедлив, я разжал пальцы, услышав, как Бертолуччи-младший грохнулся об пол. Надо отдать ему должное – скрылся он весьма и весьма быстро. Женщина посмотрела по сторонам. Взгляд ее на ком-то остановился и она ухмыльнулась. Нехорошо так ухмыльнулась. Я думал, что только я могу так ухмыляться, а тут вон что. Встав прямо напротив меня, она зачем-то начала поправлять мой галстук. «Как-то все это странно… Черт, и как же далеко этот урод успел зайти? Может, я что-то пропустил?» - Этот сукин сын ничего не сделал? – поинтересовался я, разглядывая ее лицо. - О чем ты? Все продолжалось менее минуты, - она посмотрела мне в глаза. – Все, что он успел – поцеловать мне руку. «Этого хватит, чтобы отрезать ему яйца, гребанный сосунок, чтоб его!» - Я убью его! – я решил не сдерживать себя и уже развернулся, дабы догнать самоубийцу. - Перестань, ты завтра сможешь выяснить с ним отношения. Не пугай людей. Пожалуйста, - голос женщины звучал до жути успокаивающе, и я обернулся назад, - успокойся, - она поцеловала меня, зарывшись пальцами в волосы. Я не смог проигнорировать такой ее поступок – в конце концов, в плане приоритетов какой-то там Алехандро явно ей проигрывал. Когда я обнял ее, прижав к себе, сквозь поцелуй почувствовал, как ее губы растянулись в улыбке. - Ты чего? – спросил я, слегка отстранившись. - Наконец, эта сучка поняла, чей ты мужчина! – и снова эта недобрая ухмылочка. «Неужели, на моем лице это так же выглядит?..» - задался я вопросом, все еще не понимая, чем вызвано такое ее настроение. – Я про ту мерзкую блондинку, - пояснила женщина. «Будто это что-то мне объяснило!» - Какую блондинку? - Которая увивалась вокруг тебя, - закатив глаза, ответила Рена, а я приподнял бровь, ибо это мне ни о чем не говорило. – Продавщица, - нервно произнесла девушка. Кажется, мои глаза непроизвольно распахнулись от изумления. «Так она, что… ревнует? Хм…» Я почувствовал, как внутри исчезает какое-то неприятное чувство, уступая толике самодовольства, смешанного с удивлением. Вообще-то, мне казалось довольно глупым, с ее стороны, испытывать ревность из-за какой-то курицы, внешность которой я даже не запомнил. «Женщины вообще глупые», - мягко усмехнулся я в душе. А потом вспомнил, как сам ревновал ее к какому-то проходившему мимо парню. Сощурив глаза, я спросил женщину напрямую: - Врооой, женщина, ты меня ревнуешь? К продавщице? Она отвернулась, порозовев, - видимо, ей было неловко от своих чувств. Взяв ее за подбородок, я заставил посмотреть себе в глаза. – Может, мне стоит снова попросить закрыть магазин? – наклонившись, я поцеловал ее в шею, чувствуя, как сам начинаю возбуждаться от этой мысли. - У меня есть идея получше, - неожиданно выдала Рена, отстранившись с улыбкой на лице. Я с интересом ждал, чем она еще сегодня меня удивит. – Дай мне денег. – «М? Вот уж неожиданно». Тем не менее, я достал из кармана пачку и молча протянул ей. Отсчитав три сотенных, женщина вернула деньги обратно, схватила меня за галстук и потянула к кабинкам. «Что за?..» Она двигалась так быстро на своих высоченных каблуках, что я даже не успел должным образом среагировать на все это непотребство. Наконец, она нашла ту, кого искала, и я снова удивился, - девица была совсем не в моем вкусе. «Да и вообще я белобрысых не люблю, неужто не уяснила еще?» Рена протянула блондинке деньги, ядовито-слащаво произнеся: - Милочка, будь добра, выгони всех из магазина на полчасика. «Мда, многого же я о тебе еще не знаю…» Между женщинами произошли какие-то бессловесные драчки на глазах, после чего белобрысая с недовольным видом приняла подачку, а моя, победоносно вскинув лицо, впилась в мои губы а-ля ненасытная куртизанка, увлекая меня за собой, в примерочную. Тяжелый вздох побежденной «соперницы» придал моей женщине еще больше воодушевления, совершенно, по-видимому, снеся крышу, - она резко скинула мой пиджак, затем рубашку и принялась расстегивать мои брюки. Мне было забавно видеть ее такой и одновременно интересно, насколько далеко она зайдет, поэтому я не прерывал ее порывистых движений. Однако одно я понял точно, где-то там внутри, под маской беззащитности кроется существо, склонное доминировать и побеждать, алчущее власти и подчинения. Не успел я до конца разобраться в своих мыслях по этому поводу, как Рена, совсем увлекшись, собиралась заставить меня сесть на кресло в углу. - Женщина, ты заигралась, - я с силой прижал ее к зеркалу, и она, опомнившись, растерянно посмотрела в мои глаза. - Прости, - тихо произнесла женщина, обхватила мое лицо руками, невесомо поцеловала в губы и снова заглянула в глаза. Меня порадовало, что она так быстро вернулась к своей обычной роли, однако я не ожидал, что обойдется без препирательств, выяснений, «кто кого контролирует», и желания быть «хотя бы на равных». Женщина заметила мое замешательство и вопросительно подняла бровь. - Не думал, что ты так легко сдашься, - пояснил я. - Я же люблю тебя, не забыл? «Опять заставляет меня чувствовать себя виноватым!» Вздохнув, я припал к ее шее, покусывая и оттягивая кожу. - Ай… не увлекайся, завтра же бал, - простонала она. – Не хочу ходить с синяками… ммм… Скуало… ай, прекрати… - Может, хоть так к тебе никто не пристанет, - наконец, высказал я свое раздражение. Отстранившись, я наклонился с другой стороны, кусая женщину за ушко. На этот раз она не стала строить из себя скромницу и сама закинула одну ногу мне за спину. Я провел ладонью по ее стройной ножке и зажал ее в руке, другой массируя грудь, периодически сильно сжимая. - Скуало, - неровно произнесла мое имя Рена, окончательно сведя меня с ума. Я впился зубами в ее сладкие губы, однако женщина отстранилась и гневно взглянула на меня: - Хочешь, чтобы завтра я выглядела, как шлюха? - Хочу, чтобы все знали, что ты моя, - я снова припал к ее губам, действуя мягче, но женщина решила включить упрямицу. «Ну-ну, долго ты не продержишься», - хмыкнув, я закинул и вторую ножку себе за спину, порывисто целуя ее в плечо. Женщина тяжело задышала от возбуждения, однако не преминула съязвить: - И как же, интересно, ты собираешься войти, когда на мне трусики? «Вот же сучка!» В отместку я укусил ее за плечо, отчего девушка вскрикнула. - Это не проблема, - я прижал ее к зеркалу еще сильнее. Перехватив одной рукой ее перекрещенные лодыжки, другой я залез под юбку, очерчивая пальцами внутреннюю сторону бедра. Невозмутимость тут же покинула Рену, и кабинка заполнилась сладкими стонами. Отодвинув нижнее белье в сторону, я раздумывал, каким еще способом можно ее помучить, чувствуя, как дрожат от возбуждения собственные пальцы. «А собственно, почему бы и не?..» Я резко ввел сразу два пальца внутрь, отчего женщина тихо вскрикнула, закусив губу. Было странно, но ей, похоже, понравилось, - она выгнулась и задвигалась в такт, постанывая и скользя бедрами. Она потекла, а я проникал пальцами все глубже и глубже, имитируя движения, наблюдая за ее сладострастным лицом с морщинкой между бровей. Не выдержав, Рена поцеловала меня, проведя шаловливым язычком по небу и гладя тонкими пальцами мой пресс. Да, терпением я никогда не отличался. И самоконтролем тоже, - едва она прикусила мой язык, разум затмило. Я вынул пальцы и вошел, буквально, с наскоку. Поскольку было уже очень влажно, это оказалось легче и приятнее даже, чем обычно. Женщина тоже оценила - тут же прижалась всем телом, обвивая мою талию ногами и продолжая страстно целоваться. «Хм, надо будет как-нибудь еще разок… повторить процедуру…» Похоже, ей было не больно, да и я двигался плавней, чем всегда, поглощенный новыми ощущениями. Это было так круто, что я не сдержался: - Мммм. Женщина в удивлении отстранилась, с улыбкой наблюдая за моим лицом. «Хватит пялиться. Я не могу оторваться от тебя». Я снова припал к ее губам, и поцелуй этот был какой-то другой. Хрен пойми, как объяснить, но он был глубокий. Во всех смыслах. Глубокий, как пропасть в моей душе. Пропасть, заполненная чувствами, которым я впервые оказался рад.