Мазохистка

«Ты приносишь ей одни лишь несчастья и боль. Прав был Луссурия, оставь ее в покое, она заслуживает чего-то большего…» - я порывисто кидал в дорожную сумку свои вещи, даже не глядя – какие именно. «Нужно уйти сейчас, пока она еще спит. Пока не посмотрела в глаза, прося остаться. Пока не поцеловала, пока не… … Черт, я не могу! … Да и оставить ее в таком состоянии… С другой стороны, ей будет лучше без всех этих мафиозных разборок. Приставить к ней пожизненно человека из своего отряда. Спрашивая изредка, как там у нее дела…» - едва я это представил, сердце болезненно сжалось, пропустив удар. «Проклятье! Идиот, какой же я идиот! Все из-за моего гребанного желания никому не принадлежать. *баное чувство собственного достоинства, чтобы оно горело в аду! Все могло бы быть совсем иначе, будь у меня еще один шанс. Один-единственный, мать его, шанс!» - я взглянул на заходящее солнце, скатывающееся за горизонт, и уперся рукой в стекло. «Глупо просить о таком. Ведь чудес не бывает. Особенно для таких людей, как я». ***       Пока моя женщина восхищалась архитектурой замка Бертолуччи, меня занимали совсем другие и отнюдь не радостные мысли: «Что, если все это – хитро спланированная ловушка? Куда деть женщину, пока мы разбираемся с альянсом? Не запереть ли мне ее в четырех стенах, для ее же блага?.. Вашу мать, неужели мне действительно придется танцевать?!» - Что?! Не будем танцевать на балу?! – громко возмутилась женщина, едва я попытался отговорить ее от этой идеи. И тут я понял, что самого страшного избежать, все же, не удастся. Неожиданно перед нами возник Алехандро Бертолуччи собственной персоной, нервно что-то сжимающий в руке. Я почувствовал, как мышцы на руках заныли, будто прося размяться на его противной мне роже. - Господин Суперби, пожалуйста, примите мои искренние извинения! Я хотел бы загладить свою вину перед вашей прекрасной спутницей, - произнес парень, протянув моей женщине бархатный футляр. «А передо мной ты, скотина, загладить вину не хочешь, выходит?!» Рена, надо отдать ей должное, голову не потеряла – хорошо, что я вбил-таки ей, что подвоха нужно ожидать в нашем мире от всего. Под ее подозрительным взглядом Алехандро поспешил собственноручно показать свой «заглаживатель вины», оказавшийся нехилым таким колье и сережками, от которых моя баба, конечно же, не смогла оторвать глаз. «Ох уж, эти женщины!» - я буквально вырвал идиотский футляр из рук Бертолуччи, заметив: - Отлично, мы это берем, но это не искупает твоей вины полностью, - и, не расслышав даже, что на это запричитал парень, хорошенько вмазал ему по лицу. - Вот теперь - свободен, - удовлетворенно произнес я, разворачиваясь к женщине и протянув ей украшения. – Твои побрякушки. В комнате, такой белой, что слепило глаза, было довольно уютно – никаких тебе вездесущих гербов и старинных гобеленов, напоминающих, где ты находишься. В какой-то момент я даже почувствовал, что можно позволить себе немного расслабиться. Пока Рена оценивала обстановку, я открыл нижний ящичек, смутно подозревая, что в нем найду. И оказался прав. Взяв наугад первое попавшееся вино, я сделал несколько глотков и порадовался собственному выбору. Заметив, что женщина вышла на балкон, я незаметно подкрался к ней сзади, обняв за талию и притягивая поближе к себе. Рена едва заметно вздрогнула, и я не знал, доставляет ли это мне удовольствие или же огорчает. - Боишься? – тихо спросил я ее, коснувшись губами уха, отчего ее оголенная шея незамедлительно покрылась мурашками. - Нет, - спокойно ответила она, протянув назад руку и продолжая за чем-то увлеченно наблюдать. - За кем наблюдаем? – поинтересовался я, удобно устроившись подбородком на ее плече. - Ну… Внезапно я понял, что она завороженно смотрит на двух лебедей – черного и белого – и догадался, о чем она думает. - Думаешь, похожи на нас? – кажется, я застиг женщину врасплох, так как она смущенно покраснела. Уж не знаю, что там происходило у этих птиц, но белый неожиданно начал щипать черного за шею, и женщина укоризненно воскликнула: - Вот-вот, ты всегда так делаешь! – и, едва я потянулся к ее собственной шее, погрозила: - Только попробуй меня ущипнуть! «Неужели это ее так расстраивает?» - подумал я, все же склонившись над оголенной белой кожей, но вместо того, чтобы, как обычно, куснуть ее, прикоснулся губами. Поддавшись странному порыву, я развернул женщину лицом к себе и поцеловал – довольно мягко, надо заметить, - и тут она рассерженно оттолкнула меня, нахмурив брови: - И когда это ты успел? – «Спалила». - Пока ты тут прохлаждаешься, я нашел бар. И, довольно неплохой, признаюсь. - Даже мне не предложил! – она шутливо, но ощутимо толкнула меня в грудь. - Конечно, ты становишься неуправляемой, когда выпьешь, - хмыкнул я. - Боишься потерять надо мной контроль? – я сделал вид, что пропустил этот вопрос мимо ушей. Благо, этому поспособствовало недвусмысленное поведение птиц, занимавшихся чем-то донельзя развратным. - Пойдем, возьмем пример с пернатых, - предложил я, чувствуя, как губы растягиваются в предвкушающей улыбке. - О, Боже, нет. Мерзкие птицы, чем вы занимаетесь?! На вас же смотрят, ну! – запричитала женщина, едва обернувшись. - Им плевать, - взяв Рену за подбородок, я развернул ее лицо к себе и поцеловал. Однако так просто сбить ее с намеченных планов мне не удалось. - Хочу вина! – громко потребовала она, как только наш поцелуй прервался. - А меня не хочешь? – я снова склонился к ее шее и провел дорожку из поцелуев, спускаясь все ниже, отвернув меховой воротник. - Тебя тоже хочу, - с тяжелым вздохом произнесла женщина. Наверное, все закончилось бы очень хорошо, если бы нам не помешал стук в дверь. Нехотя оторвавшись, я пошел открывать. Не успел я принять из рук носильщика сумки, как за моей спиной послышался удовлетворенный вздох. Резко обернувшись, я застал женщину распивающей злосчастную бутылку. - Женщина, что за… - Да перестань ты, завтра Новый Год. Мой День Рождения мы, между прочим, так и не отпраздновали. А все почему? Потому что кто-то был в это время на миссии! – свалила все с больной головы на здоровую Рена, ткнув в меня при этом пальцем. - Решила припомнить мне все грехи? – положив сумки в шкаф, я подошел к ней и протянул руку за бутылкой, однако женщина отвернулась, не слабо при этом еще отхлебнув. - Женщина, - не выдержав, я схватил ее сзади, прижимая к себе. – Дай, я хоть по бокалам разолью, - сдался я, поняв, что оторвать ее от вина не удастся. Сделав пару глотков с досады, я начал искать эти самые бокалы. А когда нашел, стало ясно, что разливать уже практически нечего. Я протянул Рене полный до краев фужер, мы присели на диван. И вдруг я понял, что ни разу до этого не выпивал в ее компании. Взглянув на ее смущенно-задумчивое лицо, я догадался, что она думает о том же самом. Молча чокнувшись бокалами, мы допили вино, и тут чертик-таки вылез из табакерки: - Что там еще есть в баре? – «Ох, уж этот мне хитрый взгляд». - Много чего, - я снова подошел к мини-бару. – Водка, виски, мартини, ликер, абсент, коньяк… - Может, с мартини с водкой начнем? – предложила женщина. - Девушка Бонда? – я обернулся на нее. - Взболтать, но не смешивать, - подмигнула мне Рена. Я покачал головой, не сдержав улыбки, кажется, вслух заметив: «Не к добру, ох, не к добру». *** «Вать машу… с хера мы так… напились?..» Я смотрел на Рену, пытаясь удержать в голове хоть одну спутанную мысль, однако она слишком быстро сменялась другой, порой настолько абсурдной, что будь я трезвым, точно бы расхохотался. Но тогда мне все казалось логичным, да. Даже то, что лицо женщины как-то странновато изредка «плывет». - Мммм… напоммни мммне… почемму мы пьййем чистый виски? – вдруг задалась она вопросом, так что мне пришлось поднять тяжелую голову, чтобы убедиться, что эти слова не возникли в моей голове. - Вероятно, потому, что кола кончилась, - вполне себе логично ответил я, порадовавшись собственной трезвости – я же не так уж и часто пью, да еще в таких количествах. Однако я рано радовался – едва я поднялся на ноги, меня не хило так пошатнуло, а пройти по прямой до мини-бара оказалось вообще невыполнимой задачей. Да еще и: - Да… виски нет. - Виски? – удивилась женщина. - Он здесь. - Черт, я имел в виду колу, - поправился я. А потом абсурдные мысли-таки захватили меня полностью: – Кола… колада… пина колада? Мы что, ей разбавляли? - Ты несешь какой-то бббррред, - засмеялась Рена. – Скуало больше нне нналивать! – громко провозгласила она и хлебнула «Джек Дэниелс» из горла. - Что? На себя посмотри, женщина! – возмутился я. - Ты даже слова выгв... выгов… выгавав… ВРОООЙ, СКАЗАТЬ НОРМАЛЬНО НЕ МОЖЕШЬ НИЧЕГО! - Пхахахаха, ты такоооой смешноооой, - еще громче расхохоталась она, наполовину свесившись с дивана, так что ее длинные волосы разметались по полу. - Сумасшедшая! - Психопат, - сквозь смех парировала женщина. И вдруг пожаловалась: – Что-то мне жарко, - она начала расстегивать свое платье, не слишком изящно, но я вдруг шумно сглотнул. – Не поможешь? - Встань, - я подошел к дивану. Она послушно встала, повернулась ко мне спиной. Я расстегнул молнию до конца, и тряпица соскользнула с нее на пол. Все, что на ней осталось – это кружевные трусики красного цвета. Самоконтроль? Не, не слышал. Да и зачем? Я прижался к ней животом, сжал руками ее упругую грудь, чувствуя, как все абсурдные мысли слились в одну и далеко не абсурдную. Едва я прикоснулся губами к ее шее, Рена тяжело выдохнула. И вдруг она резко развернулась и запрыгнула на меня, как дикая кошка. Подхватив ее под ноги, еле сохраняя равновесие, я понес ее на кровать, приникнув губами к ложбинке между грудями. Я положил женщину на одеяло и начал раздеваться. - Скорее, я так тебя хочу, - томно произнесла Рена, поглаживая себя по животу и закусив нижнюю губу. Ну, что сказать – я разделся в три раза быстрее, чем полагал, что могу раздеваться вообще. Когда я привычно навис над ней, на ее лице не появилось никаких следов покорности или подчинения, а я был слишком пьян, чтобы на это обращать внимание. И зря. Да, конечно, было очень круто. Она кусала мои губы и царапала ногтями спину, точно и впрямь имела отношение к семейству кошачьих. Все это заводило до сумасшествия, но я забыл, чем обычно заканчиваются все эти ее доминантные проявления. Очнулся я, когда она уже собиралась сесть на меня сверху, благо я успел вовремя схватить ее за талию. - Ну, уж нет, - с рычанием я снова заставил ее лечь на спину, однако Рена уперлась согнутым коленом мне в грудь. Зло сверкая друг на друга глазами, мы не выдержали и вдруг рассмеялись. А потом… Ну, мне слишком хотелось испробовать пьяный секс, так что пришлось идти на некоторые уступки, - я посадил женщину перед собой, закинув ее длинные ноги себе за спину. – Ну, что, на равных? Расплывшись в довольной улыбке, моя кошечка потянулась ко мне всем телом, чтобы одарить самым сумасшедшим, головокружительным пьяным поцелуем. *** Во сне у меня что-то болело. А может быть, болело все. Двенадцать поз, мать вашу. Вот вы знали, что алкоголь отсрочивает оргазм? Я вот теперь знаю. К тому же, пьяный разум все время говорит, что тебе этого мало. Нужно еще. И еще. И еще. И еще… Я спал на животе. Потому что болела спина. Живот тоже болел, но не так сильно. Кажется, я на тренировках никогда так не уставал, как тогда. С другой стороны чувство глубокого и повсеместного удовлетворения все перевешивало. Тем более, один из плюсов алкоголя в том, что боль притупляется и… Мягкое прикосновение к моей щеке неожиданно вынудило меня проснуться. Женщина сидела на кровати, рассматривая мое лицо. Я повернулся на бок, почувствовав, как натужно заныли мышцы. Я вдруг вспомнил, что было этой ночью. И как это было. И - сколько. «Мда, не слабо так оторвались». А вот теперь смотрю на ее лицо. И просто смотрю. И ничего не надо. Просто смотреть. Странно. Надо было как-то нарушить это затянувшееся созерцание, так что я протянул руку и повалил женщину рядом с собой на постель. - Ты чего так рано проснулась? – «Да уж, в голове это звучало явно лучше, чем то, как я произнес. Кстати о голове. Бл*, как же больно!» - Уже не рано. Час дня, как ни как, - усмехнувшись, заметила женщина. «Час дня?!» - Черт. - Ага, - она продолжала улыбаться, глядя на меня. Вторым моим желание после избавления от головной боли было чем-нибудь залить пылающую пустыню в горле. - В комнате есть вода? - Из-под крана только. Я принесу, - Рена уже собиралась подняться, но я передумал. Кажется, у меня возникло желание, которое перекрыло все остальные – развернув женщину спиной к себе, я обнял ее за живот и уперся подбородком в макушку. «Ништяк». - Давай еще поспим, - предложил я ей. - Нет, дорогой, нам надо идти на обед. Занзас жаждет с тобой пообщаться о чем-то важном, - вздохнула она. - Плевать. - Ну, не знаю, как ты, - она даже попыталась вырваться из моих объятий, - но я не хочу сейчас умирать. «Умирать? Кто-то меня явно недооценивает!» И тут я неожиданно для себя подумал, что было бы, если бы действительно пришло время умирать. Не знаю уж, может, я не протрезвел до конца, но перспектива окончить свои дни в постели с любимой женщиной меня не испугала. - А чем плохой момент? – хмыкнул я. Женщина, казалось, дышать перестала. - Врооой, чертов босс, как ты меня достал! Я чмокнул ее в макушку, разжал объятия и сел на кровати. Женщина обернулась ко мне, внимательно разглядывая, будто пытаясь прочесть нечто важное на моем лице. Понятно, она не привыкла видеть меня таким – я и сам себя таким видеть не привык – но что, если ее это не только удивляет, но и… Что, если ей это не нравится? Да, женщины любят, когда с ними сюсюкаются, но то обычные бабы, а к моей это никакого отношения не имеет. И самое ужасное, это… «Что, если во мне есть латентная гуманность?!» - в ужасе поднявшись с постели, я поспешил в ванную, чтобы умыться холодной водой и окончательно протрезветь.