Мазохистка

[около месяца спустя] {The Pretty Reckless – Medicine} Встаю, прочищаю горящее горло, но оно уже давно не проходит. Привычно тянусь левой рукой к прикроватной тумбочке, нащупываю пачку сигарет, достаю одну губами, закуриваю. Облегчение. Успокоение со скоростью распространяется по моим венам, я затягиваюсь и выдыхаю густой дым. Иду к шкафу, достаю корсет и упаковываю свое новое, поджарое тело. Ничего лишнего – только мышцы, я худая как топ-модель. Правда, грудь моя тоже куда-то делась – из третьего я стала обладательницей «еле второго», но меня это уже мало волновало. Надеваю кожаные шорты и лакированные ботфорты, собираю волосы в тугой высокий хвост. Ухожу в ванную комнату, наскоро умываюсь холодной водой. Подкрашиваю брови, рисую стрелки на глазах, становясь похожей на кошку. Красная помада... сегодня я решила обойтись без нее, и тюбик остался одиноко лежать на зеркальной полке. Брызгаюсь тяжелым ароматом, возвращаюсь в спальню, одной рукой хватаю короткую кожаную куртку, другой – почти допитый «Джек Дэниелс». Выливаю остатки в и без того саднящее горло, выкидываю бутылку в открытое окно. Открываю средний ящик стола, достаю оттуда свой револьвер, пистолет, затыкаю их за пояс. Подхожу к стене, снимаю одну из катан в ножнах, продеваю перевязь через руку и выхожу из комнаты. В дверь вставлен листок белой бумаги, сложенный пополам. На ходу разворачиваю, надевая на себя куртку, и вижу лицо мужчины. Очередная Мельфиоровская шишка. Моя следующая жертва. Улыбаюсь, складываю листок пополам и засовываю в карман. «Гребанный мудак!» - я уже битый час сидела в машине у подъезда обозначенного в задании дома, а «офицер Джузеппе Моретти» так и не появлялся. Я потянулась к полочке под автомагнитолой, чтобы достать очередную сигарету, но пальцы нащупали лишь пустоту. «Чтоб тебе!» - выругалась я, постукивая костяшками другой руки по рулю и оглядываясь в поисках киоска. Наконец, из подъезда вышел мужчина, весьма напоминающий человека на распечатке, в сопровождении какого-то молодого парня. Джузеппе широко улыбался, увлеченно жестикулируя, парень кивал ему в ответ. «Что, договорился о партии коробочек, сукин ты сын? Никчемный кусок мусора, чтоб ты сдох!» - я сжала пальцами баранку до такой степени, что костяшки побелели. Моретти с парнем сели в Порш Кайен, машина выехала на проезжую часть, и я последовала за ними. Пока мы доехали до загородного клуба, на улице стемнело. Я старалась особо не светиться, но уверена, что этот мусор и так бы меня не заметил. Наступало мое время, и они уже бессильны были что-либо сделать. Сегодня им суждено умереть, как суждено было умереть каждому новому члену Мельфиоре каждый новый день. «Я буду вырезать вас всех по одному. Ты еще пожалеешь, Бьякуран Джессо», - я улыбнулась одним уголком губ, глядя на фотографию. «Сегодня у нас будет веселое дельце, милый», - сказала я вслух, подъезжая к шлагбауму. Сняв курточку, я опустила тонированное стекло моей Мазды и улыбнулась приторной улыбкой. - Пароль, - рыкнул громила на входе. - Меня заказали, - томно проговорила я, подмигнув здоровенному парню. Он оценил стянутую корсетом грудь, талию и кивнул второму охраннику. - Пропускай. «Нет ничего проще», - мое лицо приняло привычное убийственное выражение. Я вышла из машины, стараясь не терять из виду свою жертву, но и не попадаться раньше времени ему на глаза. В просторном помещении еще было мало народу, и я решила осмотреться в комнате для персонала. Судя из информации, предоставленной в распечатке, Моретти был большим любителем погудеть и погулять с девочками легкого поведения, поэтому я прямиком отправилась в гримерку для стриптизерш. Хорошенькие девушки, в основном, малолетки, переодевались в откровенные наряды для выступления. Увидев меня с катаной за плечом, парочка блондинок шарахнулась в разные стороны. - Кто здесь для Моретти? – спросила я низким голосом. Девчонки затравленно смотрели на меня, застыв, кто где стоял. – Еще раз спрашиваю – кого из вас заказали для Джузеппе Моретти? - Меня, - пискнула невысокая шатенка с волнистыми волосами. - Я вместо тебя, - бросила я, снимая оружие и складывая его на диванчик. – В чем ты выступаешь? Впрочем, неважно – не мой размерчик. На, - я протянула ей несколько перетянутых резинкой купюр, - свободна. Хотя, стой, в какой кабинке ты исполняешь приват-танец? - В в-воссьмой, - заикаясь, ответила девица. - Отлично, теперь вали, – я оглянулась на испуганные лица, пялившиеся на меня со всех сторон гримерки. – Всех касается. Хотите унести свои ноги – чтоб в полночь никого не было. Всем понятно? – Стриптизерши напряженно закивали. – Замечательно, - я развалилась на кожаном диване, вытянув ноги, и, подумав, спросила: - Сиги есть у кого? Я сидела у восьмой кабинки, докуривая пачку «Вог» и попивая «Бэйлис», когда пришло, наконец, время для моего выхода. {Deap Vally – Ain’t Fair} Затушив окурок о подошву ботфорт, я под музыку вышла к своему шесту. Моретти был уже порядочно пьян и уставился на меня масляным взглядом, оценивая, словно облизывая глазами с головы до ног. Я спустилась вниз, прислонившись к шесту спиной, а затем поднялась, выгибая попу назад. Джузеппе о чем-то говорил с уже знакомым мне парнем и каким-то новым мужчиной, не отрываясь, тем не менее, от меня. Я отдалась ритму, на мгновение забывая, зачем я здесь, наслаждаясь последними мгновениями своего трезвого рассудка и вспоминая, как все это началось. Кажется, я конкретно съехала с катушек в первую неделю, когда только начала убивать. Я была похожа на типичного маньяка, который с улыбкой от уха до уха купается в крови своих жертв, упиваясь их криками и мольбами о пощаде. Примерно тогда я нашла ответ на вопрос о мучивших меня эмоциях – все, что я делала до этого, было только для этого момента, для достижения этой цели. Свобода? Да, это была именно она. Мне казалось, что более свободной я себя никогда не чувствовала – будто я всю жизнь притворялась кем-то другим, скрывая истинную сущность от самой себя, не говоря уже про всех остальных, а теперь дала выход всему, что прятала глубоко внутри. О, да, я спустила свою жажду мести с цепи, и та, как бешеный пес, рвала всех вокруг, вгрызалась в глотки своих врагов, не щадя никого. Когда я поняла, что одних лишь заданий мне не хватает, и начала хвататься за пистолет от каждого шороха, чтобы хоть как-то успокоиться, начала курить. Ну, и, конечно же, каждую полночь я как штык распивала с боссом в гостиной спиртосодержащие напитки. Просто я не то, чтобы собиралась долго жить, а посему беречь свое здоровье казалось мне пустой блажью. Никотин и алкоголь хоть как-то сдерживали во мне жажду резать Мельфиоре – и любых раздражавших меня субъектов – каждую секунду, так что приходилось мириться с новыми (и не очень) привычками. Меня перестало волновать все, что не касалось устранения этой поганой семейки, все, что не вело к обнаружению Бьякурана, перестало вызывать во мне интерес. Кажется, я снова начала отдаляться от Луссурии и Бельфегора – просто мне не нравились выражения их лиц, они смотрели на меня так, словно я была больна какой-то болезнью, а между тем я, наконец-то, хоть отчасти снова чувствовала себя живой. Да, возможно, я зачеркивала дни в календаре, а «знаменательная дата» была обведена красным кружком, но пока у меня оставалось еще три месяца, чтобы добраться до главы семьи Джессо, я не тратила напрасно ни дня. Итак, мой приват-танец близился к концу. Я прогнулась в пояснице, мои волосы описали в воздухе круг и тяжелой волной улеглись мне обратно на спину. Я бросила мимолетный взгляд на часы, висевшие на стене. «Шоу-тайм, ребята», - засапожный кинжал полетел прямо в горло парню, с которым Моретти весь вечер что-то обсуждал, и тот, сдавленно булькая, сполз по спинке дивана, орошая его своей кровью. Джузеппе, надо отдать ему должное, хоть и не ожидал такого поворота событий, явно не растерялся – выхватил пистолет и выпустил в меня всю обойму, а затем попытался поспешно скрыться. Только я уже давно тоже не лыком шита – благо, уклоняться от летящих в меня пуль еще Скуало научил, тут еще и тот самый шпагат пригодился – а посему далеко ему уйти не удалось. Моретти был схвачен, обезврежен, усажен обратно на диван и весьма морально подавлен. Его тонкие губы тряслись от негодования, и он то и дело поглядывал на дверь, ожидая, очевидно, когда появится охрана. - Итак, - я покрутила в руке перепачканный кровью кинжал, извлеченный из его недавнего собеседника, - мне от тебя нужен ответ всего на один вопрос. Джузеппе сначала нервно посмотрел на меня, а потом снова покосился на дверь. Я принялась вытирать кровь о полу его бежевого пиджака, чем, кажется, окончательно выбила мужчину из колеи. - Да с чего ты взяла, что я стану отвечать на вопросы какой-то потаскухи? Я тяжело вздохнула, рассматривая очищенное лезвие, неярко сверкнувшее в приглушенном свете комнаты. «Всегда одно и то же». Без предупреждения я всадила кинжал Моретти в ногу чуть выше колена, и в кабинке раздался отчаянный вопль, больше напоминающий вой дикого зверя. - Ты не подумай, я прекрасно знаю, что этот клуб принадлежит тебе, - шепнула я мужчине на ухо. – Ты, наверное, ждешь, когда сюда примчится охрана, чтобы тебя спасти. Что ж, кричи громче – не заставляй меня скучать. В этом заведении нет ни одного человека, так или иначе не связанного с Мельфиоре, я ведь права? Поверь, мне доставит истинное удовольствие… нет, не так – настоящее наслаждение перерезать вас всех, - я одарила Моретти кокетливой улыбкой, а его глаза все сильнее расширялись от неподдельного ужаса. - Да ты просто психопатка… - Ну-ну, - я сжала его щеки в своих пальцах, - негоже так общаться с девушкой. Тем более, что в моем, как ты выразился, «психопатстве» виноваты исключительно вы. - Ч-что?.. - Просто не надо было… НЕ НАДО БЫЛО УБИВАТЬ МОЕГО МУЖА! – заорала я на побледневшего мельфиоровца, прокручивая кинжал в его ноге. - Перестань! Я ни в чем не виноват! Я никого… - Не убивал, да? Правильно. Ты просто договариваешься с нужными людьми. Впрочем, меня это мало волнует – я скажу снова, что меня заботит только один-единственный вопрос. – Я выждала драматическую паузу. – Где. Бьякуран. Джессо? - Если… если я отвечу, ты отпустишь меня? – задыхаясь от боли, спросил Моретти. «Всегда один и тот же вопрос». - Конечно, - я снова лучезарно улыбнулась и вытащила кинжал из его ноги. - Венеция, - скривившись, выдохнул Джузеппе, схватившись за залитую алым ногу. – Точнее никто не знает. «Недоношенный бесполезный кусок мусора». - Отлично. Хороший мальчик. Посиди пока здесь. Я прекрасно знала, стоит мне отвернуться – он попытается сбежать, а посему сюрприза не получилось. Только вот он не понимал одного – судьба его давно решена, и никто не собирался его выпускать отсюда живым. Пусть. «Пусть бежит, как крыса, загнанная в угол. Пожалуй, так даже интереснее…» Я просунула руку в перевязь, закинув катану за спину, заткнула за пояс беретту и свой фамильный револьвер и отправилась по кровавому следу на поиски беглеца. {MNDR – Feed Me Diamonds} Вы не представляете, как легко убивать людей на танцполе. Достаточно в танце продвигаться сквозь толпу, прореживая ее в полной темноте, время от времени озаряемой вспышками неоновых лучей. Никто никогда не станет проверять, упал ли человек от того, что его застрелили или от того, что выпил лишнего, сломан ли у него нос или кровь идет от передоза кокаином. Каждый на своей волне, создающей в общей целостности это колышущееся море людей – никто никого не знает, однако находится непозволительно близко. Мельфиоре стали слишком беспечными, раз думают, что им совсем ничего не угрожает. И ладно бы, если то, чем я занималась сейчас, происходило бы впервые. Этому не было объяснения – либо им настолько было наплевать друг на друга, либо они не выносили из происходящего урока. Паника начинается тогда, как тел на полу становится слишком много, и местами его покрывают лужи крови. Охрана неожиданно просыпается, сирена пытается перекричать музыку, вот только диджей давно в отключке – не то, чтобы я не любила диджеев, просто уж больно песня хорошая, не хотелось, чтобы она кончалась, пока я делаю свою любимую работу. Людская лавина, будто самое настоящее стадо овец, рвется к выходу – они не знают, от кого ждать ножа в спину, и иногда начинают получать его просто из-за того, что у кого-то сдают нервы. Да, как это не абсурдно, порой Мельфиоре делают мою работу за меня. Мелкие пьяные боссы вшивых семеек велят своим телохранителям палить по всем, кто приблизится хоть на метр, а таких становится слишком много. В подобной неразберихе мне становится еще проще орудовать мечом своего правосудия - нужно лишь уклоняться от чересчур радивых псов и подставлять под удар соседей. Рано или поздно они понимают, кто их враг, и тогда в ход вступает верная беретта или револьвер – если дело уж совсем плохо. Однако в последнее время мне им пользоваться не приходится – слишком уж товарищи убиваемые зажрались, привыкли к хорошей жизни, к тому, что никто на эту самую жизнь не посягает. Мне хочется найти Моретти, однако я неожиданно замираю. Я вижу серебристую вспышку, метнувшуюся в сторону мужского туалета, и еще раньше, чем умом понимаю, чем вызвана подобная реакция с моей стороны, хватаю человека за жилетку и тяну назад, попутно разворачивая лицом к себе. Неоновая полоска падает на довольно симпатичное лицо с правильными чертами, бликами играет на белых волосах, собранных в хвост, скатывается по не до конца расстегнутой рубашке на обнаженную грудь. Опьяненная кровавым ароматом и перемазанная этой самой кровью мало что не с ног до головы, я притягиваю ошарашенного и напуганного парня к себе. «Потанцуй со мной», - говорю я ему на ухо, и тот напряженно кивает. Я хватаю его за шею, а он аккуратно обнимает меня за талию. Я чувствую, как от страха дрожат его руки. Я веду его на танцпол, перешагивая через распластанные в нелепых позах тела, а он послушно следует, вероятно, думая, что таким образом сможет спасти собственную шкуру. Голос девушки, звучащий из динамиков кажется мне странно-знакомым, и вся ситуация в целом будто являет собой карикатуру. Я поворачиваюсь к своему партнеру спиной и начинаю скользить вниз, тут же понимая, на что же именно рисую карикатуру окровавленными пальцами, заставляющими его пальцы скользить по телу, - на свое прошлое. «Кого ты пытаешься обмануть?» Внезапно все рассыпается миллионом осколков, мираж расплывается перед моими глазами, когда этот парень целует меня в шею. Мягко. Нежно. Совсем не так, как поцеловал бы меня он. От злости мне застилает взор багровой пеленой, и кинжал незамедлительно описывает дугу по направлению к его горлу. Я оборачиваюсь назад, наблюдая застывший в голубых глазах вопрос. Тело медленно оседает на пол, а я хватаюсь за голову, размазывая кровь по волосам и лицу. В этот момент на сцене появляется успешно забытый прихрамывающий на одну ногу Джузеппе Моретти в сопровождении бравой гвардии телохранителей. «Только тебя мне сейчас и не хватало!» - я исподлобья смотрю на то, как дула их пистолетов глядят аккурат на меня, на то, как он по-дурацки лыбится. И заливаюсь смехом. Мне смешно. Я вижу, как вытягивается его лицо, и не могу перестать смеяться. «Дьявол, и эта шайка вскоре будет править миром? Видел бы ты это…» Со стороны, наверное, кажется, что я в одно мгновение исчезла и материализовалась прямо у Моретти перед носом. Что поделать, я люблю пользоваться пламенем Тумана. «Чертовы туманники», как их называл Скуало – никогда нельзя было понять, что у них на уме, и ничего прочесть за их безэмоциональностью. И теперь я знала, почему. Просто так легче жить. Можно вечно скрываться за своей броней, подавив все чувства, без шанса вернуться обратно и начать однажды жить самостоятельно – если ты «откроешь» эмоции после столь долгого их отсутствия, то вряд ли сможешь выдержать столь непосильный груз. Поэтому я больше не пользовалась такими уловками. Однако всего остального никто не отменял… Я ехала домой после очередной успешной «зачистки» - так я называла подобные мероприятия. «Что ж, Бьякуран, надеюсь, тебе понравится», - я посмотрела на прикрепленное над лобовым стеклом фото мужа и улыбнулась, надавив до конца на газ. «Я доберусь до него, обещаю». До замка Варии я добралась, когда уже начало светать. По привычке зашла в гостиную, наткнувшись на недовольный взгляд Занзаса, которым он меня молча сопровождал всю дорогу от порога комнаты до заветного шкафчика и обратно. Я думала, что этим все и ограничится, но ошиблась: - Женщина, мне надоело закрывать за тобой очередной клуб. Я остановилась, задумчиво глядя прямо перед собой. - Никто не заставляет тебя этим заниматься. Оставил бы Мельфиоре разбираться со своим добром. - А в чем тогда смысл? Чтобы они снова отстроили и продолжили там собираться? - Ну да. Снова соберутся – снова их вырежу, в чем проблема? – я обернулась через плечо, криво ухмыляясь. - Не могу понять, кого ты мне больше напоминаешь сейчас – коронованного маньяка или патлатого. Или… - он какое-то время еще разглядывал меня, но так и не договорил, припав к горлу бутылки с плескавшейся на дне коричневатой жидкостью. - Или? - Неважно. Вали к себе, днем поедешь в Болонью. - Окей, босс, - я приставила ладонь к голове, изображая, что отдаю честь, и в мою сторону незамедлительно полетел стакан. Сделав пару живительно-обжигающих глотков, я побродила по своему этажу, но не спешила идти в свою комнату. Ноги как-то сами вывели меня к обители человека, в чьей компании меня бы раньше никто и никогда не заметил. Вздохнув, я тихо постучала, не ожидая, что мне кто-то ответит. Я разглядывала кровавые разводы, причудливыми узорами украсившие мои руки, когда послышался немного гнусавый голос, тянущий слова. - Да~? Бел-семпа~й, если Вы снова пришли меня мучить, так и знайте, что я сплю~. Я приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. С минуту наблюдала за тем, как большой кокон из одеяла, возвышавшийся посреди кровати, разворачивается, а затем наружу показалась взлохмаченная бирюзовая шевелюра. - А~, это Вы, тетя Ко~шка, - протянул Фран, едва продрав сонные глаза и совершенно не удивившись моему внешнему виду. - Извини, что разбудила, но я… Мне нужна твоя помощь. Опять. Просто я… - А~, Вы об э~том. – Я кивнула. – Ла~дно, - протянул Фран, и через секунду я почувствовала чужое пламя Тумана. - Спасибо. Я попрошу Бела сегодня тебя не доставать. На сонной физиономии подростка не отразилось ровным счетом ничего, однако я знала, что про себя он наверняка вздохнул от облегчения. Тихо прикрыв за собой дверь, я поспешила в свою комнату. {Emma - Chimera} Знаете, кто я? Я – мастер самообмана. У меня по нему черный пояс, серьезно. Я буквально бежала вперед, зная, что у меня есть весьма ограниченный промежуток времени. Время, пока Фран снова не заснет, и пока мне не станет тошно от самой себя. Однако мне так нравилось цепляться за этот самообман – наверное, я только им и жила некоторое время после того, как подобная мысль впервые пришла мне в голову. А теперь меня выбил из колеи этот пародийный танец, и мне до боли захотелось снова ощутить себя той, кем я когда-то была – будто бы в совсем другой жизни, далекой и совсем неправдивой. Я рванула на себя дверь, зная, что он уже ждет меня, и с разбегу прыгнула в эти распахнувшиеся мне навстречу объятия. Я запрыгнула на него, сжимая изо всех сил – это все, что мне сейчас было нужно. Уткнулась в белоснежные волосы, вдыхая такой родной аромат, сцепив зубы, чтобы не закричать. Я бы заплакала, если бы не разучилась это делать, - столько терзающих чувств всколыхнулось в разболевшейся груди. Придя в себя, я слегка отстранилась, чтобы заглянуть в его лицо, обхватив багрово-красными пальцами, в эти единственные в мире такие серые глаза. Чтобы утонуть в них, потеряв дар речи и позабыв все слова, и просто смотреть, не отводя взгляд, пока хватит сил. - Я люблю тебя, Скуало, - шепчу я срывающимся голосом, а он, прежде чем растаять как полуночный туман, успевает погладить меня по щеке и улыбнуться одним уголком губ.