Скажи мне «нет»

На вечеринку Матс немного опоздал, но его там, казалось, не очень-то и ждали: среди присутствующих он не мог разглядеть лица Эльзы. Но вообще старался не привлекать к себе лишнего внимания — оно ему ни к чему. Просто прохаживался вдоль накрытых столов, выхватывая какую-нибудь закуску и незаметно оглядываясь. Пару раз замечал вспышки фотоаппаратов и в такие моменты отворачивался, чтобы потом его лицо не засветилось в странном кадре. Намереваясь избегать разговоров, радовался, что к нему так никто и не подошёл. Как оказалось, недолго — на его плечо опустилась чья-то рука, отчего Хуммельс вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял Феликс. — Не ожидал, — признался он, когда друг подошёл к нему. — И почему ты не сказал, что сегодня планировал хорошо провести вечер? — Я здесь скорее по делам, — невозмутимо ответил Феликс, поставив стакан на стол. Содержимое больше было похоже на сок, чем на что-то алкогольное, так что Матс поверил. Выудив откуда-то из закоулков памяти факт, что его новая подруга тоже дизайнер, составив пару несложных логических цепочек, он пришёл к выводу, что тусовка была организована что называется для своих. Доносившиеся до слуха обрывки фраз подтверждали верность догадок. Непонятно только, где была хозяйка (почему-то Матс решил, что ею должна быть именно Эльза). Или, может, ее, как Гэтсби, никто здесь не знал? Все явились только за тем, чтобы набить желудки, посплетничать или обзавестись нужными контактами? Рядом с друзьями остановился высокий широкоплечий мужчина в элегантном сером костюме и даже с затянутым на шее галстуком. Его гардероб несколько не вписывался в довольно свободный дресс-код мероприятия, но его обладателя можно было принять за чисто делового человека, который посещает вечеринки исключительно во имя работы, для работы и ради работы. Изредка он поглядывал на часы, причём баснословно дорогие, согласно замечанию Феликса, словно ждал кого-то. Скромно перекусив, не стал присоединяться к болтающим компаниям, а продолжал стоять у стола, нетерпеливо постукивая пальцами по стакану с недопитой водой. — Шумно тут, — сказал он, обращаясь больше к стоявшему ближе Феликсу, чему Матс был только рад: в таланте вести диалог он товарищу всегда уступал. Тот, используя свой талант, мгновенно включился в разговор, любезно давая Хуммельсу возможность отмалчиваться. Правда, на откровенности никто не выходил, держась в рамках приличия светской беседы и даже не называя своих имен. Матс изредка бросал взгляд на незнакомца, недоумевая, что мог он, по виду какой-нибудь врач или инженер забыть на такой тусовке, но Феликс уже узнал ответ на этот вопрос: здесь у него назначена встреча. — Деловая? — осведомился Феликс, намереваясь предложить знакомство с тем коллегой, с которым должен был встретиться сам. Но незнакомец вежливо улыбнулся и покачал головой. — Не совсем, — сказал он. — Поджидаю друга. Хуммельс уже не следил за разговором. Отвернувшись, он напряжённо всматривался в толпу, думая заметить наконец Эльзу, вернуть ей телефон, получить свои ключи и хотя бы один вечер провести спокойно, отказавшись от эротических похождений. Он начинал жалеть, что вообще пришёл сюда и потратил понапрасну время. Захотел поделиться своими опасениями с другом, но того и след простыл, как, собственно, и след незнакомца. Зато их место, видимо, захотела заступить уверенно шагавшая от противоположного стола невысокая рыжеватая девушка в прямо-таки консервативно длинном платье, не весьма красивая, но приятная и с виду добродушная. В ее руках была небольшая коробка, похожая на те, в которые обычно кладут дорогие подарочные авторучки. Она явно была настроена дружелюбно и искала, очевидно, именно Матса. Подойдя ближе, девушка поправила волосы и, будто не замечая Хуммельса, налила из графина немного воды и аккуратно взяла с блюда дольку апельсина. — Вы Матс? — спросила она вежливо, но оставаясь стоять чуть боком к нему. Хуммельс догадался: она тоже избегает посторонних глаз. Да и какой хитроумный ход: сделать вид, что знакомится, хотя уже знает его. — А Вы, наверное, Софи, — отозвался он с улыбкой. Девушка кивнула. Поставила на стол коробку и показала на неё взглядом. — У Вас должна быть вещь, принадлежащая Эльзе. Оставьте ее лежать здесь, я заберу ее позже, когда Вы уже уйдёте. Вы, конечно, понимаете, что Эльза не может так просто подойти и заговорить с Вами в присутствии посторонних. Думаю, Вам ещё удастся встретиться и объясниться в более подходящей обстановке. Извините меня, мне пора. Полагаю, у Вас тоже есть дела. Матс поблагодарил, притянул к себе коробку, в которой звякнули ключи, и двинулся к выходу, не забыв выложить из кармана телефон и ключи. Удивительно, что Софи даже не пыталась с ним флиртовать, хотя и, очевидно, ей была известна его фамилия. Он привык к тому, что от девушек сдержанности ждать не стоит, особенно учитывая его статус да и, чего скромничать, внешние данные. Мало того, Софи даже не позволила себе игривого тона, неуместных шуток касательно обстоятельств знакомства и характера отношений его и Эльзы. Однако она могла и не знать. Хотя это вряд ли — природная женская интуиция не могла такого не уловить. Как бы там ни было, девушка производила впечатление умеющей держать язык за зубами, когда речь идёт о чужих секретах. Почему-то уходить так сразу не очень хотелось, да и исчезнуть, не предупредив Феликса, было бы попросту некрасиво, поэтому Хуммельс решил покараулить у входа. Вечер был ветреный, но тёплый, поэтому спешить было некуда. Стоя чуть поодаль от дверей, чтобы лишний раз никто не лез с вопросами, Матс ждал и из любопытства иногда краем уха слушал, что говорили гости, вышедшие на перекур. — Заметили, что хозяйка бала сегодня даже не сделала никого своим фаворитом? — усмехнулся молодой мужчина в десятке шагов от него. Его подруга, затянувшись, усмехнулась. — Эльза-то? — Она. Раньше, бывало, тут и не заскучаешь. То одного развеселит, то другого. Прелесть, а не женщина, где только Маркус ее нашёл? — продолжал мужчина, бросая сигарету. — Кстати, он здесь, — заметила девушка. — Маркус? — удивленно переспросил мужчина. — Не может этого быть. — Ну почему же, — сказала девушка. — Может, пришёл проконтролировать. Надоело ему ее чрезмерное дружелюбие к мужчинам. Шлюхой ее назвать, конечно, это сильно, но ее внимание к другим вряд ли нравится мужу. — Да нечего ему уже контролировать, кажется. Они ведь разводятся, — уверенно заявил мужчина. Матс едва не открыл рот. Муж? Разводятся? * * * По дороге на съемную квартиру Хуммельс старался не думать о том, что услышал. Да и почему, собственно, он вбил себе в голову, что речь шла именно о его Эльзе? Да и какое, ему собственно, дело до того, что происходит в ее жизни? Что его в конце концов так шокировало? То, что она могла принадлежать не только ему? Какая нелепость. Это «принадлежать» длилось две ночи. Не было ничего, помимо этого. Почему-то по прибытии Матс не воспользовался лифтом. Попытки нормально припарковаться на время вытеснили мысли о вечеринке и внезапно услышанном разговоре, но эти мысли вернулись, стоило ему войти в подъезд. Кардио в виде подъема по лестнице на восьмой этаж голову не освежило. В момент, когда он открыл дверь своего временного жилища, на него нахлынуло одиночество. Вспомнив, что так и не попрощался с Феликсом, он ощутил вину и какую-то досаду. С одноклубниками он редко делился проблемами, разве что с мудрым не по годам Мануэлем, который всегда мог дать дельный совет, но от пустоты сейчас он бы точно не избавил. Позвонить Кэти у Хуммельса попросту не хватало духу. Единственный потенциальный его собеседник — Эльза — была, как бы это выразиться, вне зоны доступа. А что-то гнетущее внутри росло и давило, повергало в ментальный хаос и заставляло мысли путаться. Черт возьми, как это прекратить? Как лишить себя способности воспринимать каждую мелочь настолько близко к сердцу? Или Матс просто устал? Почему вдруг такая реакция на девушку, которую он знал несколько дней? Все это его расстроенные непонятно по какой причине нервы или действительно ситуация задевает за живое? Или с Эльзой ему было хорошо настолько, что отпускать ее не хотелось? Напиться бы и забыть, но Матсу это было противопоказано. Он скучал и не мог ничего с этим сделать. Передвигался в по квартире он как в тумане, постоянно забывая, в какую из комнат он направлялся. Ужин в одиночестве не задался, поэтому и уборку он решил оставить на завтра. Впустую слонялся по коридорам, пока его не привлёк шум на лестничной клетке. Вообще Хуммельс не мог назвать себя любопытным, но в этот раз прильнул к входной двери и жадно уставился в глазок. Как оказалось, не зря. Эльза остановилась возле дверей своей квартиры, неспешно разыскивая ключи в небольшой сумочке. Облегающее элегантное чёрное платье и высокие каблуки сделали ее рост одинаковым с ростом статного мужчины в сером костюме в очках, который молчаливо стоял в нескольких шагах от неё. Матса осенило: это был тот самый незнакомец, заговоривший на вечеринке с Феликсом! Неужели тот самый Маркус, муж его новой подруги? Дверь открылась, и мужчина сделал галантный жест рукой, пропуская девушку вперёд. Эльза вошла. Некоторое время, ощущая непривычную ей неловкость, стояла на пороге, ожидая, пока ее гость по всем правилам приличия разуется, затем пригласила на кухню. — Твои вещи там, — как можно спокойнее сказала она, указав на перегородку, за которой располагалась кровать. Гость кивнул. — Спасибо, что согласилась поискать, я очень плохо помнил, где мог их оставить. Эльза ничего не ответила. Только когда мужчина скрылся за перегородкой, она, сделав глубокий вдох и медленный выдох, произнесла: — Хочешь кофе? Она терпеть не могла кофе, но так и не убрала кофе-машину. Его кофе-машину, которую он привёз специально, чтобы пить кофе, который она не любила и никогда не пила. Потому что после ночей с ней ему всегда нужно было взбодриться. Он не отвечал, поэтому Эльза повторила. — Маркус? Он выглянул из-за перегородки. На лице была улыбка. — Не откажусь. Сливки есть? Девушка тоже улыбнулась. — Найду. Хотя прекрасно знала, что он согласился бы пить кофе и без сливок. Пить горячее ей не хотелось, поэтому полезла в морозильник за льдом. Дурацкая привычка портить чай льдом, от которой она никак не могла избавиться и от которой Маркус так старательно ее отучал. Бросив в чашку несколько кубиков, она вернулась к кофе-машине. За два месяца так и не разбиралась в ее хитроумном устройстве, поэтому понятия не имела, какую кнопку должна нажимать. Нажала наобум. Получилось. Маленькая упаковка сливок в холодильнике тоже нашлась. Второе «получилось» за этот вечер. Третье Эльза назовёт, если проводит Маркуса, не поссорившись с ним. — Я сейчас, — бросила она, закрываясь в ванной. Уставшая, девушка поскорее сбросила с себя нарядное платье, переодевшись в лёгкий домашний костюм. Не в тот, правда, в котором она обычно ходила и который подарил ей муж. Почти бывший. Но с подарками ей он всегда угадывал. Правда, помнится, в этих домашних розовых брюках с принтами каких-то чудных растений и шелковой маечке на тонких лямках он ее тоже любил. И иногда опускал эти лямки по ее плечам, целуя в шею. Черт побери! Эльза мотнула головой, когда воспоминание об их совместной жизни всплыло в памяти. В этой квартире она теперь жила одна, видимо, Маркус по-джентельменски (как и всегда) вовсе не стремился отобрать ее. Хотя та самая их ссора, первая и последняя, напугала ее в первую очередь тем, что придётся вернуться жить к родителям или вытаскивать из банка сбережения на новое жильё. И сейчас, думая об этом, Эльза чувствовала себя эгоисткой. Впрочем, если она и была ею, то не одна. Маркус тоже был хорош — вечные мечты о детях, к которым девушка была абсолютно не готова. А он уже распланировал все за неё: она должна бросить работу, положиться на него и родить ему дочь. Когда Эльза совсем неожиданно забеременела, она увидела в своём муже воплощение любви, нежности и заботы. Но мысль о том, что придётся не спать ночами и отказаться от любимых дел, тяготила ее. Муж и слышать не хотел. Уверял, что это совсем ненадолго, что он поможет во всем. Он обожал ее до одури и хотел семью. Однажды, когда она вернулась домой, обнаружила в квартире уже готовую детскую для будущего ребёнка. А через два месяца, ничего не сказав Маркусу, сделала аборт. Конечно, он догадался об этом позже. Но простить ей не смог. Хотя сейчас уже отошёл и перестал злиться. Однако жить с ней больше не захотел, на что Эльза не особенно обиделась. Только его тяжёлый взгляд, полный немого укора, заставлял ее сжиматься. Кофе-машина затихла, когда девушка вышла из ванной. Маркус сидел с напряженным лицом, но при виде Эльзы улыбнулся. Что-то все равно рождалось у него в душе, когда он на неё смотрел. Но ругал себя за эту слабость, придавая себе вид простого вежливого человека. — Я встречался с Ральфом на днях, — сказал он. — Его жена беременна, поэтому они подыскивают новую квартиру, побольше. Я сказал, что ты могла бы им помочь с ее оформлением и дал твой номер, ты ведь не против? — Конечно нет! — просияла девушка. Каждый раз, когда дело касалось работы, она не могла отказать. Хотя фраза «его жена беременна» заставила ее вздрогнуть, Эльза быстро пришла в себя, когда услышала о квартире. — Я буду только рада. Спасибо тебе большое. Беседа немного оживилась, но продлилась недолго: Маркус стал собираться, ощущая вернувшуюся к его пока ещё жене неловкость. Он не хотел видеть ее такой и осознавал, что она не хочет такой выглядеть. Особенно перед ним — это подчеркивало ее слабость и вину. Он не хотел внушать ей, что она виновата. Было и было. Это в прошлом. Когда Маркус в дверях прощался с Эльзой, Матс все ещё наблюдал за ними через глазок. Сам не знал, зачем. То ли хотел подтвердить свои предположения, то ли убедиться, что девушка не оставит никого на ночь… это бы ударило по его самолюбию. Последним, что Хуммельс увидел, был долгий и печальный взгляд Эльзы в сторону его двери.