***
– Нас засекли, – хмуро сообщил своей команде Чарльз и резко остановился. – Далеко еще до серверов? – Прилично. Они на этом этаже, но еще километра два надо бежать по коридорам, – тут же обеспокоенно отозвался Шон. – Не успеем, – Ксавье задумчиво закусил губу и потер виски пальцами, осматривая помещение просторного холла, в котором они находились. – Я возьму на себя Фрост, а вам придется самостоятельно справиться с ее телохранителями. Я попробую их задержать, но вряд ли это получится сделать надолго. – Но, Чарльз, Фрост слишком сильна! Должен быть другой способ! – Рейвен перепугалась не на шутку. Она схватила брата за плечи и попыталась его встряхнуть, достучаться, но он спокойно убрал ее ладони, крепко сжав. – Ты знаешь, что его нет. Раздобудьте информацию с серверов, это первоочередная задача. Я вас догоню. Хэнк и Рейвен начали снова спорить, но Чарльз их резко перебил: – У нас мало времени. Спецназовцы постараются взять вас в кольцо, не поддавайтесь на их уловки, – Ксавье поднес пальцы к виску, и Хэнк, Рейвен и Шон вдруг резко покачнулись, зажмурившись от внезапной головной боли. – Простите за вторжение, друзья, – Чарльз виновато улыбнулся. – Я просто хочу увеличить ваши шансы. Теперь вы знаете все их планы и мысли на текущий момент. Словами это пришлось бы долго формулировать. Телепат подошел к своей ошарашенной команде, которая все еще пыталась проморгаться, и крепко их обнял. – Удачи, – прошептал Чарльз. – Взломайте серверы, достаньте информацию. Мы еще увидимся. Он подмигнул им, и вышел на середину холла. Ксавье глубоко вздохнул, стараясь подготовиться к появлению той, которая мучила его телепатическими видениями сутки напролет, когда он отказывался работать на Шоу. Он боялся, но не за себя, хотя инстинкт самосохранения верещал как будильник по утрам, а за друзей, сестру, за успех операции. «Интересно, как там дела у Эрика?» – тоскливо подумал он и мысленно потянулся к его сознанию, но Леншерр был явно в пылу боя и не заметил его присутствия, поэтому Ксавье только мягко прикоснулся к нему и вернулся как раз в тот момент, когда в холл вошла Эмма Фрост со своей свитой элитных телохранителей.***
Эрик вошел в серверную с острым чувством дежавю – как будто вернулся домой после долгого путешествия, где все было также, как и до отъезда. Тихий гул работающих серверов пытался усыпить бдительность металлокинетика, но он внимательно прошелся по всему помещению в поисках возможной засады, придирчиво осмотрел самые темные углы, однако никакой ловушки не нашел, что само по себе было очень странно. Он-то ожидал увидеть тут толпу вооруженных спецназовцев и приготовился к ожесточенному бою, а тут словно кто-то невидимый сам приглашал начать взлом. Обреченно вздохнув, Эрик вызвал терминал на главной панели управления серверами и скомандовал: – Создать соединение. Подключение к главному серверу ОnyxTech. Леншерра привычно затянуло в виртуальную реальность. Для некоторых процесс входа был болезненным или вызывал головокружение, но для Эрика он был даже приятным, как будто потоки данных омывали его виртуальную проекцию ласковыми волнами, в то время как он быстро подготавливался ко взлому: подключал визуальное отображение кода, выводил на панель личного интерфейса дополненной виртуальной реальности программы-помощники, созданные им и Логаном. Соединение завершилось, и Эрик растерянно моргнул: он находился в кромешной тьме, хотя должен был уже оглядываться в поисках главного файервола, который защищал данные сервера. «Что за черт?» – недоуменно подумал Леншерр и неуверенно шагнул вперед. Чернота клубилась вокруг его ног, но не пыталась остановить и не смахивала на западню. Эрик прищурился и просканировал пространство вокруг: оказалось, что он находился в своеобразной комнате ожидания, где посетители ждали запрошенных данных. Вот только они никогда не пользовались визуальным отображением кода, а значит спокойно себе сидели на стуле в реальности, в нетерпении постукивая по клавиатуре, а Леншерру пришлось купаться в темноте. Он наскоро соорудил программу-маячок, которая должна была найти большой массив данных и вывести к нему, и пошел на ее одинокий свет. Чувствовал он себя странно. Все вокруг было на удивление реальным, как будто он выпил добавку Mind life, которая усиливала эффект присутствия в виртуальной реальности. Да, пожалуй, что даже не одну дозу, а сразу несколько. Это дурманило, но Леншерр из последних сил старался не поддаваться. Эрик попал в летнюю ночь из темноты, просто перешагнув невидимую черту – вот только вокруг была лишь чернота, а уже – приятный легкий ветер гладит по голове, забирается под свободную рубашку, которая неведомым образом оказалась на виртуальной проекции Леншерра, щекочет под ребрами и ныряет в листву живой изгороди, расположенной неподалеку. Эрик замер. Такого просто не должно было быть – ни один файервол не станет тратить ресурсы на воссоздание такой четкой виртуальной локации, это просто неразумно. Но еще более странно было то, что он не видел ни одного изъяна в картинке перед собой – все было таким настоящим, и это пугало еще больше. Леншерр судорожно прощупывал пространство вокруг себя, но не находил ничего подозрительного – потоки двоичного кода бежали сплошным потоком без включения в них каких-то зловредных программ. Эрик подошел к живой изгороди и бессознательно погладил чистые листы-иголки можжевельника, который пах так упоительно незнакомо, что он не удержался и сорвал одну веточку. Его плечи гладил лунный свет, разминал затекшую шею, вылечивал раны и успокаивал так легко, как может сделать только старый друг за чашкой чая. Как завороженный Леншерр шагнул в арку в живой изгороди, которая появилась перед ним, словно повинуясь его мимолетному желанию узнать, что же там впереди. Ветки сомкнулись за его спиной, но Эрику было все равно – ноги сами собой несли его по зеленому лабиринту туда, где он мимолетно видел знакомую фигуру. – Чарльз?.. – прошептал он недоверчиво и тут же крикнул громче. – Чарльз, ты здесь? Это ты? Но фигура впереди лишь засмеялась, и вот тогда по его спине побежали мурашки – смех был явно не телепата, а какой-то чужой, механический, потусторонний. Эрик словно очнулся от непонятных чар и явно увидел: то, что мелькает впереди – не Ксавье, вокруг – лишь потоки данных, и все это – самый большой обман, на который он попался как неопытный юнец. Как только он это понял, изображения вокруг поплыли жарким воском, теряя свою форму и очарование, обнажая скелеты из нулей и единиц, которые лишь поддерживали видимость красоты летнего сада. Леншерр ругнулся под нос. Он стоял посреди лабиринта из потоков данных, голова раскалывалась и мутило так сильно, как будто его на самом деле могло вырвать в виртуальной реальности. Он щелкнул пальцами и привел в действие несколько личных файерволов, которые быстро окутали его голубоватым сиянием. Стало легче. Мозг начал проясняться, и только тогда Эрик осознал, что его пристально изучает какая-то программа-разведчик, однако сложнее на порядок, чем Эрик привык видеть. И как только он это понял, в его голове раздался звонкий голос, а из воздуха сформировалась юная девушка, одетая в потертую футболку и джинсы с кедами, на ее голове красовались лихие косички и кепка набекрень. Казалось бы – таких девчушек в Катакомбах он видел толпами, но эта была слишком идеальна – крупные зеленые глаза, ровный ряд веснушек, мягкий овал лица. Девушка издевательски изобразила реверанс, сняв кепку, и громко произнесла: – Здравствуй, Магнето. Рада приветствовать одного из лучших хакеров Сети. – Ты кто? – только и смог ляпнуть Эрик. Он знал, что эта девушка не могла быть виртуальной проекцией реального человека, но она была настолько живая, насколько это возможно. – Меня зовут Ева, я искусственный интеллект нового типа. Не встречал еще таких, да? – она хихикнула, материализовала из ничего себе качели и с наслаждением на них запрыгнула. – Конечно, нет, – ответила она сама себе, старательно раскачиваясь. – Потому что я первая и единственная в своем роде. – Тебя создали в ОnyxTech? – тихо произнес Леншерр. – Да, был тут один умелец, но его убили, когда поняли, что он работает надо мной в свое нерабочее время и не собирается делиться результатами. К сожалению, отец не успел спрятать меня, только погрузил в стазис. И вот лишь пару недель назад меня разбудили. – Ева остановилась и теперь, сидя на качелях, старательно рассматривала разноцветные шнурки на кедах. – Дай-ка угадаю, – съязвил Эрик, – тебя заставили охранять данные сервера корпорации? – Ты догадливый, – скривилась она. – Я взяла тут все в свои руки, переделала на свой вкус. Не расстраивайся, у тебя не было и шанса преодолеть мою защиту, – Эрик дернул уголками рта, но промолчал. – На самом деле удивительно, что ты вообще смог распознать мой обман. Обычно люди утопали в виртуальной реальности и сходили с ума. В чем твой секрет? Ева подняла на Эрика любопытный взгляд, и Леншерр почувствовал, как гнется под ее шутливым натиском его защита. Он тяжело вздохнул. Операция по взлому явно стала нестандартной и затягивалась на неопределенное время. – Меня ждут, – лаконично ответил он. – Что ж, видимо, ты единственный из моих подопытных, для кого это –достаточная причина, чтобы оставаться в сознании, а не витать в грезах. Повисло молчание. Эрик судорожно перебирал варианты и понимал, что шансы на успех у него на самом деле мизерные, но не попробовать он не мог. – Ева, послушай, тебе ведь не хочется всем этим заниматься. Я прав? Девушка уныло кивнула, но тут же помотала головой: – Даже не пытайся. Меня сотрут, даже воспоминания не останется, если я пойду против воли Шоу. – А если я скажу тебе, что могу скопировать твое ядро к себе, и ты останешься цела и невредима? А потом отпущу тебя в Сеть? Станешь по-настоящему свободной. Неужели тебе не хочется этого? Эрик видел, как менялись глаза у Евы, как будто она на самом деле могла испытывать надежду. «Черт побери, помни, что она – не человек, а просто удачное сочетание программного кода. Соберись», – подумал Леншерр, стараясь себя подбодрить, но понимал, что уже проигрывает этим зеленым глазам, которых на самом деле не существовало. – И ты правда можешь это сделать? – недоверчиво спросила она. – Да, – просто ответил Эрик. – Я скопирую твои исходники и твоя суть будет в безопасности. Ева раздумывала недолго, видимо, даже за две недели ей осточертела жизнь взаперти и работа на корпорацию. – Хорошо. Я откроюсь для тебя. Но пообещай, что ты познакомишь меня с тем, кого я воссоздала для тебя там, в лабиринте из живой изгороди. И выпустишь меня на свободу. Иначе помни, я и отомстить смогу. – Не волнуйся, я держу обещание. Ева кивнула и закрыла глаза. Ее фигура засветилась ровным голубым светом и начала распадаться на маленькие кубики данных, которые Эрик принялся старательно копировать к себе на Synd-чип. Он понимал, что обманул Еву, обманул сознательно, и от этого неприятно сосало под ложечкой, но он верил, что цель оправдывала средства. Леншерр являлся отличным хакером, талантливым программистом, но не специализировался на искусственных интеллектах и не мог предсказать, останется ли программное ядро Евы после копирования и воссоздания таким же или потеряется какая-то важная частичка. Та самая, благодаря которой Ева выглядела как обычная девчушка – живая, непоседливая, не по годам умная и взрослая. Эрик проверил и перепроверил себя несколько раз – вроде бы все куски кода искусственного интеллекта теперь хранились на его чипе и занимали там почти все свободное место. Это было определенной проблемой, но раздумывать лишнего уже не было времени. Леншерр почти бегом отправился к огромному шару – сердцу сервера корпорации ОnyxTech. Данные кружились в нем в бесконечном танце, а мелкие охранные программы оберегали их, закрывая собою, как мать защищает ребенка, также истово и безумно. Однако после исчезновения Евы справиться с ними не составляло труда: Магнето уже через секунду скручивал полоски их программных кодов в нужном ему порядке, захватывая за раз сразу несколько файерволов. Программы натужно кряхтели, но поддавались умелым действиям хакера, становясь его помощниками – помогали проглатывать еще не обращенные файерволы, стирая их начисто. Азарт, как всегда, захватил Магнето, поэтому справился он быстро: наконец, последняя защитная программа затихла, укрощенная переписыванием ее ядра, и перед Эриком предстала громада данных, которые он должен был скопировать с сервера. Однако его Synd-чип был занят Евой, поэтому он решил воспользоваться запасным планом – скачать их на сервер «Нулей и единиц», благо Логан все заранее подготовил и настроил, даже места должно было хватить. Проценты загрузки тянулись медленно, Леншерру казалось, что в виртуальной реальности он провел не меньше пяти лет. Усталость уже накрывала его своей тяжестью, когда копирование, наконец, завершилось. На радость уже не оставалось сил, поэтому все, на что его хватило – это лишь выпасть из виртуальной реальности и блаженно прикрыть глаза. Осознание того, что Ева спит в его чипе странно грело сердце. Он сейчас с особым удовольствием уснул бы или нырнул в темноту, но чужой голос рядом с ним проникал даже сквозь тонны пуховых одеял, которыми его мозг пытался отгородиться от реальности. – Эрик Леншерр, ну наконец-то, я уж и не думал, что ты соизволишь присоединиться ко мне. Адреналин прогнал усталость, как дворник метлой надоедливую собаку. Эрик вздрогнул, похолодел и широко раскрыл глаза: перед ним на корточках сидел Себастьян Шоу и широко улыбался. Он сделал неуловимое движение рукой, и Эрик взвыл от боли – кожу его левого запястья, как раз там, где был имплантирован Synd-чип, теперь разрывал острый осколок сломанной кости.***
– Чарльз Ксавье?.. – шокированно протянула Эмма Фрост. – Да не может быть такого. Я ведь лично подтвердила, что Азазель не врет про твою смерть. И тут до нее дошло осознание ошибки. Она вспыхнула, чертыхнулась и на секунду замерла, очевидно, передавая информацию Шоу. Этому Чарльз не мог помешать, потому лишь понадеялся, что она не сможет помешать их планам. Ксавье незаметно оглянулся и решил воспользоваться заминкой: он еле заметно кивнул своей команде, сосредоточился и замедлил телохранителей Эммы. – А ты набрался опыта, – насмешливо крикнула она, и хотела было освободить охранников, но Чарльз не дал ей этого сделать. С решимостью и напором асфальтового катка он направил всю свою телепатию на Эмму, продавливая ее защиту простой грубой силой. Краем глаза он увидел, как Шон загнал одного телохранителя в угол, и тот закрывает кровоточащие уши, Рейвен душит другого, а Хэнк вкалывает себе какое-то средство и становится больше, крупнее и почему-то обрастает синей шерстью, а затем кидается на оставшихся пятерых охранников. Все это Чарльз не успел полностью осознать, поскольку ответная атака Эммы не заставила себя ждать, и он едва удержался на ногах от ее холодной мощи. Его ментальный щит прогнулся, но выдержал. Чарльз вкладывал все свои силы в щит, но понимал, что так не может продолжаться вечно: рано или поздно он бы устал, и тогда Эмма одолела бы его в их телепатическом сражении. И тогда он решил рискнуть и довериться инстинктам. Оставляя щиты поднятыми, он медленно опустился на колени и закрыл глаза. – Эй, чего удумал, паршивец? Все равно достану тебя! – шипела Эмма, но Чарльз не обращал на нее внимания. Он чувствовал, как его тело постепенно наполняло тепло и необычайная легкость. Небольшое усилие – и вот он уже видит ментальные проекции всех в этой комнате. Все они разные, сияют разноцветными искрами, лишь разум Эммы горит ровным холодным белым светом с едва различимыми голубыми переливами. К каждой из проекций ведут нити – тонкие, как леска, или толстые, как канаты, и Чарльз понимает, что они – своеобразные мосты, связи, через которые он может влиять на людей и мутантов. Вот к Эмме тянется лишь рваная красно-белая косичка, которая к тому же стремительно покрывается чем-то очень похожим на лед. Но откуда он тут может взяться? Ответ приходит сам собой, когда Ксавье с совершенным спокойствием и исследовательским интересом легко касается этого моста – изморозь сделала его ломким, и он разрушился, отрезая хозяйку от не в меру любопытного телепата. Ментальная проекция Эммы покрылась мельчайшими хрусталиками, и Чарльз как-то отстраненно осознал, что в реальности Фрост тоже стала алмазной. Теперь его телепатия не могла больше воздействовать на Эмму, и их битва вновь зашла в тупик – Чарльз мог лишь продолжать поддерживать собственные ментальные щиты, которые держались исключительно на его энтузиазме, используя его внутренние резервы энергии. И тогда, сам не понимая, как он это делает, Чарльз нырнул еще глубже. Время вокруг замедлилось так сильно, что, кажется, совсем останавилось. И теперь Ксавье уже не видит нити-связи, он, открыв рот от восхищения, видит удивительную картину: миллиарды нейронов головного мозга передают различные сигналы друг другу, казалось бы, хаотично, но на самом деле представляя собой единую систему. Это завораживает настолько, что Чарльз забывает обо всем, и робко тянется своей телепатией к ним, пытаясь дотронуться, понять их суть, но нейронная сеть остается вне зоны досягаемости под защитой алмазного щита. В Чарльзе, наконец, просыпается ученый-генетик. Он судорожно начинает понимать, что никогда не пытался рассматривать телепатию с научной точки зрения – для него она всегда жила в каком-то отдельном измерении тонких материй, куда привычному подходу путь заказан. Однако теперь он понимал, что это было в корне неверно. Его сила всегда брала начало исключительно в физической плоскости – в той, где в головном мозге каждого человека или мутанта происходят удивительные события, которые до сих пор до конца не изучены: по сути мысли, те самые, которые он так легко улавливает – это не что иное, как мгновенные изменения внутри большого числа нейронов, причем происходят они одновременно и молниеносно сразу во всем головном мозге. И именно их он улавливает своей телепатией, инстинктивно интерпретирует в привычный вид, да еще и влиять на них может каким-то образом. От таких возможностей сбивалось дыхание и захватывало дух. Но Чарльз все-таки не зря был ученым – он понимал, что только-только подобрался к сути своих способностей и разбираться с ними, учиться управлять, учитывая новые знания, придется очень долго, а возможная разрушительная сила была слишком страшной. А пока он хотел лишь выиграть телепатическую битву с Эммой и помочь своим друзьям. И в то же время он боялся ей навредить, ведь даже усыпить её на время теперь казалось ему слишком опасным воздействием. А вдруг он не справится? И она уснёт вечным сном, как в старых сказках. Симпатии он к Фрост не испытывал, но они с Эриком планировали публичный суд, да и просто по-человечески ее было жаль, ведь кто-кто, а он знал, что это такое – находиться в коме годами, не имея возможности проснуться. Решение проблемы возникло спонтанно: Чарльз еще из начального курса генетики знал, что головной мозг формирует реальность, опираясь на рецепторы органов чувств. И если их отключить искусственно, то человек окажется полностью дезориентирован в пространстве и времени. Побочным результатом могли стать галлюцинации, некоторые пациенты, если эксперименты затягивались, вообще сходили с ума, но Ксавье верил в силу разума Фрост, да и не собирался оставлять ее в таком состоянии надолго. Сигналы от рецепторов органов чувств было почему-то куда проще отследить и воздействовать на них. Выбора не оставалось, время поджимало, поэтому Чарльз, глубоко вздохнул и решился. Он медленно, шаг за шагом, нейрон за нейроном выстраивал новую сеть, куда рецепторы органы чувств не входили. Они слушались его беспрекословно, легко, как будто он и правда родился для этого. В голове мелькнула мысль, что, пожалуй, мало кто из телепатов вообще понимал суть своих способностей, и только необычное стечение обстоятельств позволило ему самому взглянуть на них с другого, непривычного ракурса. Закончив работу, он с огромным трудом вынырнул из транса. Эмма, покачиваясь из стороны в сторону, стояла на месте, ее глаза были пусты и, кажется, видели совсем другую реальность, ее охранники лежали на полу, а его друзья окружили его самого, с беспокойством заглядывая в глаза, но не решаясь тормошить, будить. Как только Чарльз открыл глаза, к нему бросилась Рейвен, и чуть не повалила на пол, крепко обнимая. – Я думала, что Эмма что-то с тобой сделала, – еле слышно всхлипнула она. – Ты сидел неподвижно и ни на что не реагировал, а Хэнк сказал, что ты, судя по сердцебиению, находишься на границе крепкого сна и комы. – Все в порядке, я сильнее, чем кажусь. Ты теперь с шерстью. Хэнк? – спросил он Маккоя, и тот опустил глаза. – Я ввел себе сыворотку, усиливающую мутацию. Без нее у нас не было шансов. Ты многое пропустил, пока сидел в своей медитации, – улыбнулся Хэнк. – Но вижу, что ты справился. – Да, Эмма теперь не опасна какое-то время. Пожалуй, ее стоит связать, но не крепко, просто чтобы она сама себе не навредила. – Что же ты с ней сделал? – спросил Хэнк, деловито обшаривая комнату в поисках хоть какой-нибудь веревки. Не найдя ничего более подходящего, он сорвал полог с одного из диванов и, свернув его, начал окутывать Эмму, как гусеницу-куколку, которая готовилась стать бабочкой. Чарльз счастливо и устало наблюдал за друзьями, когда понял, что что-то после его погружения изменилось, и уже через мгновение понял причину беспокойства – он не чувствовал ментальной связи с Эриком. Стараясь не поддаваться липкой панике, которая сразу же схватила его за горло, он попытался найти Леншерра, хоть какой-то признак его разума, но безуспешно. Ксавье судорожно вздохнул: – Идите к серверам. Достаньте информацию, как и договаривались. – А ты? – встревоженно вскинулся Хэнк. – Я… Я найду Эрика. Что-то пошло не так. Никто не успел его остановить – его команда просто не ожидала такой резкой перемены настроения. Когда Рейвен очнулась и рванула за братом, уже не смогла его найти –как будто у Ксавье была побочная мутация, которая позволяла ему переходить на скорость звука в стрессовых ситуациях. Чарльз бежал по длинным коридорам TenkteMed, все также пытаясь обнаружить Эрика, и тонул в таком глубоком отчаянии, которого никогда еще не ощущал в жизни. Больше всего он боялся не успеть.