Тени прошлого

      Незадолго до рассвета, когда сумрачная серая хмарь уже поредела и начала таять, Гермиона очнулась от дремотного забытья. Чужая спальня мгновенно напомнила о событиях прошлого вечера, а в душе на короткий миг поселился стыд.       — Что я наделала? — беззвучно выдохнула она в подушку.       — Пока ничего, — отозвался Северус Снейп, по хозяйски кладя руку ей на бедро, — зелье для контрацепции варится тридцать минут, если, конечно, оно тебе нужно. В любом случае, у тебя еще примерно тридцать часов на раздумья. Женщина порывисто выдохнула и обернулась, недоверчиво глядя ему в глаза.       — Что? — притворно удивился зельевар, — должен же у тебя быть хоть какой-то выбор.       — Как ты читаешь мысли? У тебя же сейчас нет палочки. Снейп скептически ухмыльнулся, но ерничать не стал.       — Это врожденная способность. Мне труднее не читать их.       — Наверное, это довольно… необычный опыт, — зарделась Гермиона, имея в виду недавние чувственные эксперименты.       — Да, весьма, хотя в моей жизни чаще приходится сталкиваться с более печальной стороной вынужденного сопереживания.       Ничего не говоря, она уткнулась ему в грудь и успокоенно вздохнула. Мужчина, уловив настроение, сначала бережно обнял ее в ответ, а затем, аккуратно повернув ее на спину, поцеловал в губы.       Она ответила. Сперва будто пробуя на вкус и прислушиваясь к себе, затем — более уверенно, с жаром, дразня и отстраняясь лишь для того, чтобы порывисто покрыть поцелуями его шею, ключицы, руки, которыми он пытался привести в порядок ее путающиеся волосы. Спустя несколько минут ненужное одеяло стекло на пол. Пальцы сплетались, сталкивались в неловких попытках успеть обласкать каждый сантиметр разгоряченных тел. Гермиона хихикнула, когда в очередной раз стукнулась об его локоть. Снейп глухо рыкнул и просто развернул ее к себе задом заставив вытянуть руки, чтобы опереться на локти. Приподнял таз, ставя ее коленями на кровать, приподнялся сам, примеряясь к непривычной позе.       Когда он вошел в нее, она не могла удерживаться даже на локтях и просто растеклась расслабленной лужицей, предоставляя ему делать с ее пятой точкой все, что заблагорассудится. Ощущения пронизывали все тело, заставляя откликаться на движение какой-то безумной звериной истомой. Похоже, в этот раз легилимент уже более осознанно пользовался своим даром, а может быть просто отреагировал на волну затопившего ее оглушающего удовлетворения, потому что кончил через несколько секунд после того, как ее нутро пульсирующе сжалось, а с губ слетел сдавленный прерывистый вздох, приглушенный смятой у щеки простынью.       — Спасибо, — прошептала она, когда мужчина, упав на кровать рядом с ней, чуть отдышался. Вместо ответа, он сгреб ее в охапку, так словно собирался никогда больше не отпускать.       Но всему рано или поздно приходит конец. ***       Утро второго мая 1998 года встретило слишком взрослую Грейнджер ощущением свершившейся беды и окончательного поражения. На низком прикроватном столике лежал пухлый конверт с надписью «Твой “план Б”». Открыв его, женщина обнаружила маггловский паспорт на имя Геры Принц, чек с небольшой суммой на ту же фамилию и два авиабилета на разные рейсы. На соответствующей странице паспорта значилось, что данная особа уже три недели состоит в законном браке с неким С.Ф. Принцем.       — Умеете же вы делать предложения, профессор, — прошептала Гермиона, пытаясь сдержать слезы.       Через несколько часов, когда документы благополучно перекочевали в сумку, все следы пребывания путешественницы во времени в доме были тщательно убраны, а маховик времени занял свое место возле входной двери, Гермиона кинула последний взгляд на книжную полку с романами, усмехнулась и шагнула за дверь — в неизвестность двадцати альтернативных лет своей жизни.