~*~*~*~
Мамору устало потер висок и рассеянно покосился на свой лэптоп, где колосилась дипломная работа. Он только вернулся «из онлайна», как выражалась Усаги, и сейчас ему следовало описать работу программы, которую он создавал, но… похоже, виртуальному офису придется подождать. Снова. Цоизит сидел у его стола и рассеянно покачивал ногой — совсем как скучающий школьник, которым на самом деле не являлся, но которым стал в этой… этой жизни? Этой эпохе? Парень нахмурился и вздохнул, совершенно не зная, как и что характеризовать. По совести говоря, его откровенно раздражало происходящее, потому что все эти дурацкие секреты не давали жить спокойной, обычной жизнью. Той жизнью, которой так хотела для них, по всей видимости, Сейлор Космос. И поэтому… поэтому было довольно иронично то, что даже ее сила, сила его будущей принцессы, его королевы (Мамору не сдержал ласковой усмешки) — не смогла обуздать силу их связи. После этого ритуала все вообще перевернулось вверх тормашками. Да, Мамору помнил про Серебряное тысячелетие благодаря снам (и то, как выяснилось, не все), но здесь… двадцатый век… все их с Усаги и девочками и злоключения. Эти камни, которые лежали у него в комнате в шкатулке… Пока ничего не помнил — он думал, это осталось от родителей, потому не выкидывал ни шкатулку, ни камни, казавшиеся ему в его современной квартире такими… такими кричаще-старомодными. И ладно бы камни были целыми — но все как один были покрыты сетью трещин, казалось, только попробуй взять их с подушечки — они тут же рассыплются в мелкую крошку. А по итогу вот оно как… по итогу — он сам их туда положил. А теперь еще и Лазурит. То есть Коу Сейя. Брат, который ставил ему палки в колеса в прошлом — и который продолжил это делать, даже толком ничего не помня, в настоящем. Но как же его угораздило! И его, и Миканора, и Леонарда! Всех, абсолютно всех близких Мамору забросило на Землю, и парень был больше чем уверен, что на это Серена и рассчитывала. Но эти трое… их забросило вообще в другую галактику! Как они оказались там, на далекой Кимноку? Как случилось, что они стали частью совершенно иной жизни? И что в конечном счете привело их обратно домой? Если это была Сейлор Космос, принявшая облик Чиби-Чиби, то что ею двигало? Она исправляла ошибки своей матери таким образом, или это была случайность? Мамору думал и думал об этом — сразу после ритуала и теперь, когда услышал пересказ разговора Зоя с Артемисом. Он думал — и не знал, что решить, к чему прийти. Как вообще к этому относиться, в конце концов! Между ним и Лазуритом не было большой любви никогда — они были соперниками (во всяком случае, младший всегда так считал), это да. Ну, а после появления в их жизни Селенити… о, между ними разразилась настоящая война, и если Эндимион действовал осторожно и все больше наблюдал за лунной принцессой по первости исподтишка, то брат как всегда шел напролом. И, наверное, это в нем раздражало принца больше всего. Но даже Мамору со своими-то сложными чувствами не желал Лазуриту такой незавидной участи! Он-то после катастрофы оказался хотя бы на родной планете, а брат… — Что, — вдруг подал голос все это время наблюдающий за ним Цоизит, — тоже никак не поймешь, как ко всему этому относиться? — он усмехнулся и зябко повел плечами. — А ведь надо еще сообразить, как обрисовать все это остальным. Мамору издал короткий, полный отчаянья стон и обессиленно уронил голову на руки.~*~*~*~
Встретиться было, конечно, неплохой идеей, но, если честно, Мамору казалось, что с этим стоило повременить хотя бы пару недель. За это время впечатления у них всех немного поулеглись бы, они бы все обдумали и обсудили… Но — нет. Руководившая процессом Минако была в моменты волнения дурнее химеры, и противопоставить ей никто ничего не мог. Да, доводы Мамору казались ему самому логичными — они и были логичными. Но и логика Мины была просто железной. Верховная сенши была уверена, что чем быстрее они закончат разбираться с происходящим, тем быстрее все войдет в свою колею, и они вернутся к своей прежней жизни. И не беда, что эта жизнь будет дополнена воспоминаниями о жизни другой, куда более древней. И куда более… неспокойной. Принц поймал на себе взгляд Усаги, полный немого опасения, и ободряюще сжал ее ладонь в своей. Вместе с памятью о том, как строились их отношения в настоящем к ним обоим вернулась и эта щемящая нежность во взаимных жестах, до которой при своем «новом» знакомстве они еще не дошли, и это мягкое, свернувшееся за ребрами чувство того, что рядом есть кто-то, на кого ты можешь опереться. Кто-то только твой, кто знает тебя как облупленного. Приятно было осознавать, что это чувство взаимно. Вот только волновалась Цукими Данго (надо же, даже с прозвищем почти не промахнулся!) по абсолютно глупейшей причине (во всяком случае, Мамору так полагал). Буквально накануне встречи она заявилась к нему домой и со вздохом призналась, будто боится, что последних поползновений Чиба брату не простит. Не то чтобы это было и правда глупо (Мамору и сам сомневался, что сможет хорошо относиться к парню, который пытался охмурить его девушку), но никто ведь не собирался устраивать никаких драк, в конце-то концов! А именно выяснения отношений между братьями Усаги и опасалась. …нет, Мамору не отказался бы, как выразилась принцесса, «выяснить отношения» — этот мелкий засранец пытался под него косить! — но он определенно не стал вы делать этого при всех. Проще ведь поговорить один на один, и если Лазурит (ну, то есть Сейя — и что за имечко?..) не будет выставляться, они вполне могли решить все беседой. В конце концов, в этой жизни они ведь никто друг другу. (Хотя в глубине души Мамору понимал, конечно, что это не так). — Все точно в порядке? — еще раз тихонько переспросила его Усаги, когда они увидели приближающуюся к их рассевшейся на пледах в парке компании процессию из шести человек. — Совершенно точно, — Мамору слегка ухмыльнулся и дернул подругу за длинный золотой локон, тут же незаметно пропуская между пальцами густые текучие пряди из ее высокого хвоста и борясь с желанием мечтательно прикрыть глаза. Призрак уж слишком восхитительного воспоминания замаячил на внутренней стороне век, чтобы справиться с собой оказалось так просто. Спустя пару минут к ним приблизилась довольно своеобразная группа, узрев которую, сенши немного растерянно переглянулись. Мамору оценивающе оглядел приглашенных поговорить воительниц и их спутников — и хмыкнул, краем глаза заметив, как взметнулись вверх рыжие брови Цоизита при одном только взгляде на Харуку. Харуку, которую большая часть Японии (и Зой до поры — тоже) считала парнем и которая была одета решительно не в брючный костюм, а в кричаще-обтягивающие драные джинсы, дополненные песочно-желтой рубашкой, завязанной узлом под грудью, и легкими плетеными босоножками на танкетке. Удивительная девушка, воистину. И держала эта девушка под локоток ни кого иного, как Коу Сейю, широко улыбнувшегося при виде Усаги и махнувшего ей рукой. — Ну привет, Куколка! — вокалист подмигнул девушке — и тут же мягко погладил большим пальцем по открыто нежному запястью предупреждающе скосившую на него взгляд Тено. — Привет, Котенок, — таким тоном, словно ничего не случилось, и не было двух лет забвения, поддержала Коу она — и без капли стеснения опустилась рядом с Усаги и Мамору на одно из покрывал, чтобы чмокнуть лунную принцессу в щеку, а самому Чибе — пожать руку. — И тебе привет, — чуть скривив губы, посмотрела она на самодовольно приосанившуюся Минако. Мамору вопросительно посмотрел на Усаги, но та только махнула рукой — значит, потом расскажет, если только они про это не позабудут. Прочие знакомцы столь эпатажными отнюдь не были. Мичиру и Таики, тоже пришедшие под руку, присели где-то между Ами и Нефом (Мамору оценил тонкость подхода Кайо к этой встрече и отвернулся от них, пряча усмешку и только качая головой в ответ на вопросительный взгляд Цукими Данго). А вот Миканор и третья девушка, совсем юная и тонкая (Сатурн — тут же определил подросшую воительницу принц), пришли явно порознь. Правда, Хотару нет-нет да посматривала на идущего неподалеку от нее парня, однако сам младший Коу, казалось, ее и вовсе не замечал. Чиба подавил в себе приступ неуместной жалости по отношению к этой совсем юной девушке, которую, в общем, на деле не слишком хорошо знал даже с учетом ее близкой дружбы с его дочерью, и еще раз оглядел собравшуюся здесь компанию поверх голов, не спеша ни с кем из присутствующих вступать в беседу. Выглядели они все удивительно… органично. Как будто каждый оказался на своем месте. Даже робкая и ломкая Хотару примостилась на краю их с Усаги пледа, где-то между самой Цукино и так и не сдвинувшейся с места Харукой, ласково потрепавшей девицу по черным тяжелым прядям. — О чем беседу вести будем? — поинтересовалась Тено, бросив на Мамору полный легкой насмешки взгляд. Насмешка была, справедливости ради, совершенно беззлобной, так что парень и не подумал обидеться. Вместо этого он просто пожал плечами и, еще раз мазнув взглядом по младшему брату, вроде как не предпринимавшему никаких поползновений в отношении его девушки, отозвался: — О чем придется? На самом деле мы просто хотели удостовериться, что с вами все в порядке. Лазурит (сил не было называть его дурацким земным именем! свое привычно слетало с губ, а вот братово — хоть ты тресни! оно ему ни капли не подходило) стрельнул в него лукавыми глазами. — Так и скажи, — ядовито-ласково протянул он в ответ, — что просто как всегда хотел держать все под своим контролем. Усаги сжала улыбчивые губы в тонкую линию и только сузила глаза, готовясь сказать что-то явно очень колкое (и куда только испарялась вся ее дружелюбность, как только кто-то осмеливался сделать хоть какой-то выпад в сторону ее близких?..), но Чиба осторожно коснулся ее руки — и поднял на хвостатую занозу спокойный взгляд. — Не без этого, — признать это было неожиданно просто. Повзрослел, что ли? — Непросто понять вдруг, что ты помнишь не совсем все из того, что должен — или и вовсе не помнишь ничего, тебе так не кажется? Мы просто хотели удостовериться, что ни у кого нет никаких пробелов. Лазурит сверкнул лукавой улыбкой — и как будто рисуясь приобнял за талию закатившую глаза Харуку, мудро не вмешивающуюся в их обмен любезностями. Впрочем, насколько Мамору знал характер Тено, хвостатому засранцу явно влетит, когда они окажутся наедине — Уран любила загонять людей под плинтус без лишних свидетелей. — Никаких пробелов, поверь мне, — между тем не переставал скалиться младший, как будто всем своим видом давая понять, что нарывается на скандал. Или — намекает этой фразой на что-то. Впрочем, может и правда намекал — не зря же на полянке воцарилась такая мертвая тишина. Однако Мамору это не интересовало — он хотел поскорее покончить с этим нервным напряжением и все. Поэтому он просто вздохнул и согласно кивнул. — Отлично, — только и ответил он — и уже собрался было демонстративно потерять к малолетнему задире интерес, как вдруг… Лазурит улыбнулся — как-то по-глупому широко — и протянул ему руку, хотя обычно они никогда не встречали друг друга рукопожатиями. — На самом деле я был рад, что нам дали эти два года, — признался он — и заметил: — Я думаю, все мы должны быть этому рады. В конце концов теперь ты меня хотя бы не раздражаешь. Мамору прислушался к себе — и снова кивнул. — Удивительно говорить это, — признал он, — но ты меня — тоже. Хотя ты все равно придурок. В любом случае, полагаю, мир? — Лазурит кивнул, и они скрепили рукопожатие.