***
Главный вход в Азкабан взорвался. Пыль, известь и частички расщепленного дерева взвились в воздух, образуя неприятное облако. Однако недостаточно густое, чтобы Гарри и Гермиона не смогли почувствовать вязкий запах смерти и гниения, ударивший по ним как таран. Он был таким сильным, что его можно было попровобовать на вкус. Кашляя и прикрывая рот и нос руками, с палочками наизготовку они вошли в темное фойе. Гарри наколдовал Люмос. Там не было кишащих полчищ. Ни одного атакующего изголодавшегося зомби. Ну, это не совсем корректно — там были изголодавшиеся зомби, но в таком истощенном и ослабленном состоянии, большинство разложились на наполовину съеденные стонущие и дергающиеся части. Из-за отсутствия свежего мяса они ели друг друга. Те, кто остался несъеденными, были теперь совершенно недееспособны, остаточные функции мозга давно изжили себя. Азкабан не избежал вспышки, но в самый тяжелый момент Начальник тюрьмы Симус Финниган приказал освободить как можно больше заключенных, а потом запечатать вход и оставить то, что вошло внутрь, внутри. Включая его самого и пятерых оставшихся тюремных охранников, которые все еще были людьми и довольно живыми в последний раз, когда они связывались с Министерством. Теперь там не было никого. Только темнота, смерть и этот знакомый скручивающий внутренности запах. Все было пропитано запахом. Гермиона снова наколдовала заклинание Поиска, которое представляло собой сгрупированные красно-сетчатые схемы. Здесь, в Нижнем Подземелии С, практически произведении искусства Азкабана, полностью автоматическом, максимально защищенном крыле, находился Заключенный Е5673. Он светился ярко-синей пульсирующей точкой. Они пошли по лестнице. Гарри первым, а Гермиона позади. На лестничной клетке их ждало неожиданное маленькое приветствие — двое бывших тюремных охранников, которые до сих пор выглядели довольно... свежо. У Гермионы не было времени подумать о том ужасе, что эти двое стерпели, пытаясь выжить в аду, в ловушке в здании с двумя сотнями новообращенных зомби, по крайней мере дюжина из которых была когда-то их коллегами. Они неплохо справились, между прочим. Гарри в итоге оторвал голову охраннику-мужчине, который был голым и с зияющей дырой вместо желудка и все еще надвигался на них. Он ударил его, и крутящееся безголовое туловище перевалилось через перила, приземлившись с влажным звуком на пол Нижнего Подземелия А. Охранник-женщина тем временем рванулась к Гермионе. На ней все еще была униформа, значок и заколка на синих волосах, хотя большая часть лица и рука отсутствовали. Ее дряблый рот открылся отвратительно широко из-за вывихнутой расшатанной челюсти. Трясущейся рукой существо потянулось к лицу Гермионы. — Инсендио, — сказала она, и оно тяжело повалилось на колени, определенно сломав кость, визжа и разрывая на себе горящую одежду. — Ты в порядке? — позвал Гарри. Он был на полпути к низу лестницы. Нет, конечно, нет. Они никогда не будет в порядке. Никогда больше. — Да! — позвала Гермиона в ответ, обходя кругом дергающееся сожженное зомби.***
Тремя этажами ниже они нашли Драко Малфоя сидящим в стеклянном кубе, обрамленном сталью — одна из конструкций Симуса. Он расположился на небольшом столе и читал. Читал. И Гермиона ненавидела его уже поэтому. Целую минуту он смотрел на них, а они на него. Это было ироничное, почти комически контрастное изучение. Осужденный убийца и террорист выглядел довольно цивилизованно, едва ли не благородно. У него была хорошая стрижка и аккуратная простая черная мантия. С другой стороны был перепачканный бородатый Гарри со слегка безумными глазами. А рядом с ним Гермиона, с ног до головы покрытая пылью, копотью и конечно, почему нет, в ее волосах обязаны были быть чьи-то внутренности. В дальнем углу малфоевской камеры стояли книжные шкафы с выложенными на них... о, боже, маггловскими новеллами, судя во виду. Все из них классические. Они заполнили стеллаж от пола до потолка. Гермиона могла даже рассмотреть некоторые названия. Сама не понимая почему, она почувствовала горячие слезы на глазах. В прошлом году она могла взять свою любимую маггловскую книгу из книжного шкафа в доме своих родителей в Австралии, свернуться около камина и читать до восхода солнца. Это было так давно, как будто целую жизнь назад. Теперь весь мир перевернулся вверх дном. То, что все еще считалось правильным, теперь сгорало. Истории с хорошим концом казались такими чужими и снисходительными. И был он. Драко Малфой. Читающий. Гермиона резко вернулась в реальность, когда Малфой закрыл свою книгу. Он встал, выглядя даже выше, бледнее и худее, чем она помнила. Она заметила, как между его бровей появилась маленькая складка. Нормальный человек потребовал бы рассказать ему, какого черта произошло наверху, что никто не приходил проверить его месяцами. Но Малфой не был нормальным. Никто не держит «нормальное» в двадцатипятиметровом кубе, защищенном зачарованным стеклом и сталью. Его глаза осмотрели все с точным, явным голодом, просканировали все представленные ему детали. Его взгляд в итоге остановился на ней. Холодная улыбка сделала его лицо не благоразумно любопытным, а расчетливым. — Посетители. Ох, давно же их не было, — слова были легкими, но в его тихом, свистящем голосе чувствовалось напряжение. — Чему обязан удовольствием? — Тебе лучше отойти подальше, Малфой, — сказал Гарри, поднимая палочку, но Гермиона остановила его рукой. — Помнишь, что Симус сказал, когда они строили прототип? Мы можем слышать его, но он не слышит ничего с той стороны куба. Используй коммуникационную панель. — Что? Малфой и Гермиона одновременно показали на это — маленькая металлическая панель, встроенная в угол куба. На дне был достаточно большой зазор как для книг, так и для свернутых копий Ежедневного Пророка и Гардиана, которые Гермиона туда просунула. — Для чего это? — спросил Гарри. — Для доказательства. Ты бы сам нам поверил? — Скорее всего нет. Хорошая идея, — пробурчал Гарри. Совершенно не торопясь, Малфой извлек бумаги и пролистал их. Он нахмурился еще сильнее и на какой-то момент вообще перестал моргать. Но когда он поднял взгляд, его лицо было абсолютно невозмутимым. Гермиона не знала, чего ожидать. Шока, наверное. Возможно, даже намека на черный юмор. Но его противоречивость ее разозлила. Конечно же он встревожен. Он должен быть встревожен. Она попыталась увидеть доказательство этого, но ничего не нашла. Она нажала кнопку на коммуникационной панели и заговорила: — Из-за того, что вирус возник здесь, мы потерпели сильнейший удар, вся Британия и Шотландия теперь отрезаны от Европы и мира. Африка, Южная Америка, Центральная, Западная и Северная Азия – зоны боевых действий. Северная и Южная Америка тоже следуют их примеру. Так что только Южная и Восточная Азия, Австралия, Новая Зеландия и острова Океании докладывают об успехах в изоляции зараженных. Малфой все это обдумал. — Что ж, это объясняет, почему Финниган не приходил ко мне так долго. Скажи, он уже освободился от шелухи сует? Шутка ли, учитывая, что эти существа явно из суетящихся? Симус Финниган. Начальник Азкабана. Женат на Лаванде Браун, заражен. Двое детей — Тимоти, пять лет, заражен. И, ох, как же ее звали? Малышку? Гермиона извлекла из памяти воспоминание о том, как Симус однажды утром шел по Министерству, неся маленькую девочку со светлыми волосами и васильково-синими глазами. Эмили. Также заражена. Для Гермионы очень важным было помнить своих людей. Двое охранников, с которыми они разобрались несколько минут назад, тоже были «чьими-то людьми». Помнят ли их? Гермиона сделала мысленную заметку узнать об этом, когда все закончится. Не говоря даже о том, что в ее мысленной записной книжке эта уже седьмая. Гермиона проигнорировала вопрос Малфоя о Симусе. Другой его вопрос был гораздо более корректным. — Они медленные и со временем становятся менее выносливыми, но их сила в числе. И к сожалению, зараженные в Британии численно превосходят нас. — И скольких же вы сожгли, добираясь сюда? — Точно недостаточно, чтобы теперь тратить время на разговоры. Ты должен пойти с нами. — Почему? Гарри издал раздраженный звук и сам подошел к панели. — Американцы планируют ядерный удар на Лондон. Если честно, нам повезло, что этого все еще не случилось. Выжившим из маггловского британского правительства удалось уговорить американского президента дать магическому сообществу время, чтобы взять ситуацию под контроль. Малфой засмеялся. — Вы пытаетесь сказать, что это, — он указал на Гарри и Гермиону, — что это освобождение? Честно, Поттер, я тронут. — Во время войны ты немного работал с волшебником, который до этого был вирусологом в Массачусетском технологическом институте в США, не так ли? Малфой удивился смене темы, но не сбился. — Да. Доктор Хендри Тан. Сумасшедший, как мартовский заяц, но неоспоримо гениальный. — Ты убил его. Если бы он был еще жив, ты был бы нам не нужен, — тяжело произнесла Гермиона. Она не говорила через панель, но Малфою не нужно было слышать, чтобы понять, что она сказала. Он, видимо, умел читать по губам. — Он сам убил себя, Грейнджер. Я просто не остановил его, — он скучающе посмотрел на нее. — И скажи на милость, зачем же вам понадобился я? Гермиона глубоко вздохнула, досчитала до пяти, а затем отпихнула Гарри в сторону и нажала на кнопку еще раз. Она уже репетировала это с Гарри, но к реальному разговору с Драко Малфоем, военным преступником, террористом и убийцей нельзя подготовиться. Несомненно, тот факт, что она знала его, еще когда он говорил писклявым голосом и был ниже нее, добавлял лишних тревог. Это все было похоже на карикатуру, потому что такой злой, отвратительный человек был им необходим, чтобы создать что-то настолько хорошее. — Твоим заданием было создать дополнительный источник дохода для Волдеморта путем продажи патентов на зелья фармацевтическим компаниям, да? Малфой сел на край своего стола, сложив руки. Пола его длинной мантии распахнулась, открывая вид на тонкие черные брюки. Любой другой заключенный Азкабана носил ярко-оранжевый. Вероятно, Малфой заключил какую-то сделку, чтобы избежать того, что он считал безвкусицей. Или, возможно, для наиболее охраняемых преступников действовали иные правила? В конце концов, они же не общались с остальными заключенными. В любом случае, теперь она не видела ни намека на напыщенного мелкого хулигана и социопата, который никуда не ходил один без Крэбба и Гойла. Из хулигана он превратился в мужчину с руками по локоть в крови. И точно не такой крови, что перепачкала Гермионины джинсы и брезентовую куртку. — Вы, магглы, с вашей наукой, и технологиями, и этой хваленой человеческой изобретательностью. Волдеморт заметил прибыльный, никем не тронутый рынок, — сказал он. Вдруг с лестничной клетки раздался приглушенный треск. Гарри и Гермиона посмотрели на вход. Там ничего не было. Малфой, не имея возможности услышать что-то из своей клетки, проследил за их взглядами. Он также отметил, что Гарри проверил свои наручные часы и посмотрел прямо на Гермиону. — Ты пытался продавать магические лекарства магглам, — заключила Гермиона, теперь говоря быстро. — Синтезированные магические лекарства, Грейнджер. Такова была наша работа — превращать магическое в простое. — Ты и Тан синтезировали одно из своих зелий в сыворотку. Антивирус. Ты помнишь, как он назывался? Нужно было подтвердить то, что Американское Магическое Управление узнало после изучения всех министерских файлов о Драко Малфое. С другой стороны, свободным Малфой был им не нужен. Она задумалась, а знает ли он, что его жизнь на кону. Если он не сможет им помочь, они оставят его здесь. На секунду он выглядел так, как будто не собирался больше развлекать ее этим разговором, но затем ответил: — Тан назвал его в честь меня. Двухцепочечная РНК, Активированная Каспазой Олигомер. Сердце Гермионы легонько екнуло, и она ничего не могла с этим поделать. У нее наконец появилась надежда после многих недель провалов в лаборатории. — Д. Р. А. К. О.,— сказала Гермиона, сглатывая ком в горле. Гарри ненавидел называть это так, но не мог справиться с длинной версией. — Нам нужно, чтобы ты сказал нам, как сделать Д. Р. А. К. О., чтобы я смогла соединить его со стандартным Регенерационным Зельем. — Зачем? Она резко ответила: — Чтобы спасти мир. Этажом выше раздался шум, как будто мебель скребется о пол. — Гермиона... — произнес Гарри. Малфой оставил свое место на столе и встал перед ней, отделенный четырехдюймовым толстым зачарованным стеклом. Он положил руку на стекло с левой стороны от ее лица. Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Было сложно побороть желание отступить назад. Он пусть и сдерживался, но все равно давил на нее. — И что я получу взамен, грязнокровка? Гарри дернулся к коммуникационной панели. — Ты будешь жить, ублюдок! Мы запросто можем бросить тебя гнить здесь! Малфой усмехнулся. — Поттер, эти заклинания, которые автоматизируют для меня воздух, искусственный солнечный свет, еду и устраняют отходы, вероятнее всего переживут нас всех. Для меня безопаснее быть здесь, чем с вами снаружи. — В клетке как животное, ты имеешь в виду? — Мы все животные, — ответил Малфой. — Некоторые из нас просто принадлежат более высшей ступени, чем остальные. — Теперь он посмотрел на Гермиону. — Где Уизли? Только не говори, что стал жертвой. Тебе ведь хватило милосердия избавить его от страданий, или его мать привязала его к дереву на заднем дворе этой лачуги, которую он зовет домом? Гарри зарычал и ударил кулаком по стеклу, которое тут же замерцало. Малфой на это не то что не дернулся, он даже не отвел взгляда от Гермионы. Ответ на его вопрос был написан у нее на лице. — Понятно, — испытующе произнес Малфой. Черт с ним. Черт, черт, черт. Гермиона отвернулась к стене, подальше от Малфоя и подальше от гребаного беспокойства и сожаления в глазах Гарри. Она подняла глаза к потолку, бешено моргая в безуспешной попытке сдержать слезы. Она испугалась, когда Гарри схватил ее за руку и потянул к выходу. — Мы уходим без него. — Гарри, нет, — заупрямилась она. — Он нам нужен! — Никому не нужно такое! Никто не может быть настолько в отчаянии! — Мы в отчаянии! — прошипела она, выдергивая руку из его захвата и возвращаясь к коммуникационной панели. Малфой наблюдал за их разговором без усмешки, с очень внимательным выражением лица. Настало время прекратить игру, а он, без сомнения, играл с того самого момента, когда они появились. Он подошел к ней, смотря глаза в глаза из-за стекла. Он стоял так близко, что она могла увидеть синие крапинки в его радужках. — Чего ты хочешь? — просто спросила она. — Полное помилование. И чтобы мой титул и имущество было возвращено. Гермиона кивнула без удивления. — Ты это получишь. — Ты даешь слово? — Да. Она знала, что одного ее обещания определенно недостаточно; что он будет ругаться и торговаться еще больше. Но, должно быть, в ее ответе было что-то такое, из-за чего он больше не выглядел невозмутимым. На один краткий миг она увидела настоящее желание. Чистая эмоция была настолько же сильной, насколько и быстрой. — Поклянись. — Клянусь жизнью, что если ты поможешь нам, то Министерство рассмотрит твое предложение. — Нужно идти! — закричал Гарри. — Договорились? — тут же затребовала Гермиона. — Договорились, — Малфой кивнул. — Тогда отойди назад. Он так и сделал, и она заметила, как он быстро подошел к книжным шкафам, взял книгу и засунул в карман мантии. Заклинание разбило стекло на целый океан кристалльных осколков, которые захрустели под ногами Малфоя, когда он покинул свою тюрьму. Он не выскочил оттуда с триумфальным выражением лица. Он двигался с осторожностью и колеблясь, что почти вызвало у Гермионы симпатию. Как только он вышел, Гарри схватил Малфоя за локоть и приставил кончик своей палочки к его горлу. — Я жду только повода, Малфой. Так что не пытайся что-то сделать. Малфой поднял руки. — И не мечтал. — Привяжи его, — сказал Гарри Гермионе. Она достала длинную золотую вязь из заднего кармана джинс и подошла к Малфою. Невозможно, он казался даже выше вне клетки. — Закатай рукав и вытяни левую руку, — приказала она. — Ты все еще левша, полагаю? — Ты это помнишь? — Просто деталь. — Да, — ответил он, и она начала заматывать один конец вязи вокруг его левой руки. Кожа на внутренней стороне его запястья была такой бледной, почти полупрозрачной, явно проступали голубоватые вены. Это сильно контрастировало с Гермиониными грязными, покрытыми сажей пальцами. Чуть выше на его руке вырисовывался конец Темной Метки. Она была неярко-серой, как блеклая татуировка. Завязывая узел, она задела его кожу костяшками пальцев раз или два и заметила, что оставила пятно. Он ничего не сказал, но она могла почувствовать его взгляд макушкой своей головы. Затем она привязала другой конец вязи к правому запястью Гарри. Когда все закончилось, Малфой опустил рукав. — Что это? — спросил он, изучая свое запястье. Вязь исчезла. Он стер пальцем пятно копоти. — Твоя привязь, — сказал Гарри почти с наслаждением. Он схватил Малфоя за мантию и пихнул к выходу и лестницам. — Мы идем наверх. Пожиратели Смерти вперед. — О, это становится все лучше и лучше, — тихо пробормотал Малфой. — Фортуна, его крамоле гнусной улыбаясь... Гермиона последовала за ними, размышляя, что Драко Малфой, цитирующий Макбет, это совсем капельку странно.