***
Началось долгое лето. Даже в замке стало тепло. Однажды Лорд Командующий застукал новоявленного Черного Брата, разглядывающего побеги дикого лука, проклюнувшиеся у ворот Черного Замка. Ничего не сказал, только усмехнулся в усы. А потом до них начали доходить слухи. О пропадающих детях. Об умерших, уходивших в снежную мглу из раскопанных могил. О синих огоньках над длинной цепью гор. И о странном завывающем роге над Кулаке Первых Людей. И теперь редкая неделя обходилась без набега. Люди словно обезумели, бросаясь под стрелы и горящие камни. Что их гнало на верную гибель из родных мест? Кто — или что — заставило променять родные леса и равнины на смерть под ненавистной для них Стеной? Манс смотрел на них, таких маленьких с высоты Стены. До звона в ушах вслушивался в ночную тишину. До боли в глазах всматривался в горы. И однажды ночью он увидел неяркое сияние в той стороне, где был Кулак Первых Людей. Наутро Ворота атаковало около сотни одичалых — мужчин, женщин и детей. Почти всех их истребили, а оставшуюся кучку, не больше десятка, пригнали в Замок, чтобы наутро казнить их, сбросив со стены. Трое мужчин — огромный рыжий детина, тощий паренек со странными бегающими глазами и крепкий старик. Две старухи, непрерывно почти хором проклинающих своих извечных врагов. И четыре женщины, изможденные, с потухшими глазами. У одной из них к груди был привязан сверток, из которого доносилось тихое хныкание. Несколько Братьев с гоготом выдернули одну из женщин, закрутили ее по двору, громко обсуждая что и как сделают с пленницей, когда наступит ночь. Манс изо всех сил сжал тренировочный меч, чувствуя, как что-то обжигающее и яростное закручивается в груди. Если бы не грозный окрик Лорда-Командующего, он, наверное, бросился бы на Братьев. И ничем хорошим это, конечно, не кончилось бы. Братья были настолько уверены в себе, что даже на ночь не выставили у темницы караула. Манс этим и воспользовался. Тихо скрипнувшая дверь заставила пленников встрепенуться и вскочить. Женщины сбились в углу, обнимая друг друга. Рыжий детина и старик сделали шаг вперед. Руки у всех были связаны, но даже в темноте Манс видел горевшие глаза пленников. — Всего одна Ворона? — старик презрительно плюнул на пол. Рыжий только пристально всматривался в лицо вошедшего. — Вы хотите жить? — тихо спросил Манс. — Это смотря как и где. — насмешливо ответил рыжий. — Не здесь. Но сейчас. — Ты что, спасти нас решил? По доброте душевной? — хрипло с издевкой спросил тощий. Манс сделал шаг назад. — У вас есть минута, чтобы решить. Либо вы остаетесь и с утра вас казнят. Всех. — он обвел глазами женщин, и одна из них с тихим всхлипом прижала к себе ребенка. — Либо вы идете со мной. — Куда? — тихо спросил рыжий. — Домой. — так же тихо ответил Манс.***
Провести пленников к Воротам, через длинный коридор, оказалось гораздо проще, чем он думал. Братья, которые должны были стоять на карауле, мирно спали, обняв древки копий. Уже взявшись за тяжелый рычаг, поднимающий Ворота, он вдруг замер, чувствуя на плече тяжелую руку. — Куда ты, Брат? — Куорен смотрел не мигая, и Манс видел, как отплясывает пламя отражением в черных зрачках. — Я должен, Брат. Понимаешь? — Мы — твоя семья. Я не могу позволить тебе… — Нет! — Манс с тихим шипением дернул за руку друга, отшатываясь от стрелы, вонзившейся прямо у его плеча в рычаг. — Не смей! — Эта сопля нас сдаст! — старик уже оттягивал тетиву лука. Где он успел достать оружие, Манс и не знал. — Нет! — Как ты справедливо заметил, мы хотим жить. — и рыжий спокойно и сосредоточенно примерился, целясь ножом в двух застывших у стены людей. — Коурен… — Манс повернулся, и твердо посмотрел в глаза другу. Уже бывшему. — Прости. Один удар — и человек черным пятном замер у его ног. Манс надеялся, что ударил не слишком сильно — но и не слишком слабо. Им нужна фора, хотя бы небольшая. До леса — три минуты бега. И еще три на то, чтобы пробежать длинный коридор и поднырнуть под адски заскрипевшими Воротами. Всего три минуты. И еще три. Караульные услышали скрип Ворот. Но попасть с высоты Стены в бегущие зигзагом почти неразличимые фигурки было очень сложно. Вот Куорен вполне мог бы. Или Манс. Но… Густое переплетение ветвей скрыло беглецов. Можно было остановиться и перевести дух. Собраться обратно всем вместе. Манс оглянулся, в последний раз бросая взгляд на Стену. И охнул, когда на плечо упала приличных размеров скала. — Тормунд. — рыжий протянул руку. — Орелл. — Тощий поколебался, но последовал примеру соплеменника. — Манс. Крепкое рукопожатие согрело руки. Он больше не оглядывался назад. Шел вперед, пробираясь между деревьями. Чтобы вернуться под Стену через двадцать лет с самым большим войском живых, какое только видел этот мир…