Невосприимчивый к Свету

      — Что ты читаешь? — Кайло останавливается за спинкой ее кресла, заглядывая в датапад, в котором она копается за завтраком.       Рей улыбается ему. Он только что вышел из душа, на его бедрах полотенце, и от него приятно пахнет шампунем и лосьоном после бритья. И от этого он выглядит обезоруживающе привлекательным.       — Читаю о женщине в голокроне, — отвечает она.       Кайло оглядывает голонетные заголовки на экране, весь длинный список статей из новостей, тщательно раскопанных Рей: «Банкир и его жена пропали без вести: ребенок найден мертвым» и много других, но не менее мрачной тематики. Кайло приглядывается, и Рей указывает на даты:       — Взгляни. У нее не было шанса изменить свою запись в голокроне, Кайло. Она исчезла — наверное, умерла, — на той же неделе. Это так… печально.       Кайло задумчиво наклоняет голову.       — Да… Женщинам нелегко рядом с ситхами, — произносит он и отходит, чтобы налить себе чашку кафа из турки на столе — первую из четырех чашек, которые Первый рыцарь традиционно выпивает перед тем, как отправиться на службу.       Рей смотрит ему вслед:       — Почему он отдал этот голокрон мне? Сноук сам мог просто продемонстрировать мне тот урок.       Кайло пожимает плечами:       — У него на все есть своя причина. И, как правило, не одна.       — Например? — интересуется Рей, ей хочется услышать, как ее коварный ситх объясняет ей нюансы, потому как ее разум не привык к уловкам и хитростям. Ей присуща открытость и честность.       — Он, вероятно, думал, что тебе понравится учиться у настоящего джедая. И, кто знает, может, ему всего лишь хотелось, чтобы ты увидела ту запись и узнала немного истории. И узнала больше о нем. Хего Дамаск был постоянной персоной старореспубликанских новостей, он был довольно известен в те дни.       Да, теперь Рей это знает.       — Сейчас он стал совсем другим, — по-настоящему другим. Тот Сноук был моложе, здоровее, он был высокого роста и по-своему... изящен. Архивы голонета пестрили изображениями, где будущий Верховный Лидер посещает мероприятия, выступает перед Сенатом и произносит подобающие случаю речи. Практически невозможно узнать в том общественном деятеле чудовищного, искалеченного старика, затворившегося в супер-секретном командном центре. Рей морщится. — Он мог нравиться окружающим. Мне кажется. Если, конечно, они были муунами.       — Может быть, — Кайло говорит это с улыбкой и наклоняется, целуя ее в лоб. — Старый Сноук хочет вскружить тебе голову, показывая, каким он был раньше. До того, как до него добрался световой меч Дарта Сидиуса.       — Мне наплевать. Мууны меня не привлекают, — особенно отвратительные, жуткие и распускающие руки. Она улыбается. — Он — не ты, Кайло.       После этих слов он опускает чашку с кафом и датапад, чтобы поцеловать ее еще раз, на этот раз в губы.       — Ты права. Его ушам не сравниться с моими, — шепчет Кайло.       — Конечно, ведь ему не хватает половины уха, — смеется Рей, встречая его еще одним поцелуем — медленным и долгим.       — Как я уже сказал… — но Кайло не получает возможности закончить предложение, так как Рей срывает полотенце с его бедер и ему приходится гоняться за ней голым по комнате. И через пару минут им обоим, запыхавшимся, разгоряченным и потным, требуется еще один душ. Такова привычная атмосфера за запертыми дверями покоев Первого рыцаря на «Финализаторе». Простые обыденные разговоры чаще всего ведут к гораздо более интересному продолжению.       С Рей он может облегчить душу, любить, позволить себе быть собой. Она устраивается на его груди, в его объятиях, пока он шепчет ей на ухо свои темные секреты, о том, как он некогда решил изменить свою жизнь и никогда не оглядываться. Его разум, его способности и его суждения с тех пор продолжали совершенствоваться, но его сердце застыло, оставшись таким, каким было в его пятнадцать лет. Глубоко внутри он оставался отвергнутым сыном, недооцененным учеником и мальчиком, у которого никогда не было первой любви, первого свидания и первых отношений с девушкой по соседству. Он — давно повзрослевший мужчина, а не потерянный мальчик, но остатки неприятия, обиды и разочарования никуда не исчезли.       Никто никогда не пытался понять Кайло Рена прежде, и Кайло Рен никогда не удосуживался объясниться перед кем-то. Но так было до того, как он встретил Рей.       Для Рей порой тяжело слушать то, о чем он ей рассказывает, ее не оставляют подозрения, что его откровения лишь вершина айсберга. Его рассказы включают периодические вспышки насилия и проявления преднамеренной жестокости, о которых он сожалеет. Случившееся на «Старкиллере», по его словам, унизило его, и он говорит о печально известных лагерях смерти Первого ордена, которые сам помогает пополнять пленными. Смерть — непреложный атрибут любой войны, в этом нет ничего личного, объясняет он. На обеих сторонах есть победители и проигравшие. И потом он говорит о геноциде, с такой непринужденностью, что по спине Рей проходит холодок.       Но по его собственным заверениям, он не считает себя мясником, добавляя, что у любой жестокости есть причина.       «Я — ученик Дарта Плэгаса Мудрого, и я ничего не делаю бездумно. Мой Учитель проповедует логику и дисциплину», — Рей может не принимать его ситхских оправданий, но она знает, что к его безумию есть ключ. И от этого его амбиции кажутся еще более угрожающими. Приверженец Темной стороны привык все делать эффективно, последовательно и вдумчиво, особенно в вопросах, касающихся его кампании по подчинению галактики. И Рей все больше начинает казаться, что, в конце концов, победа останется за ним.       Он ситх, и Сила — единственное, во что он верит. И горе любому мужчине, женщине или ребенку, вставшему между Кайло Реном и тем, что может принести ему еще большее могущество. Для него цель безоговорочно оправдывает средства — об этом он говорил Рей с самого начала: могущество значит больше, чем кто-либо или что-либо.       Когда он говорит о Хане Соло, чувствуется, что презрение и гнев в нем еще слишком сильны. Кайло никогда не упоминает, что сожалеет об убийстве отца, но он признается: думал, это принесет большее удовлетворение. «Я хотел убить отца с тех пор, как был ребенком, — исповедуется он. — А когда момент настал, я практически не мог этого сделать. И даже когда сделал, ничего не изменилось», — вот в чем его истинная скорбь, осознает Рей. Убийство отца не сделало его неуязвимым для Света. И оно не забрало застарелую боль.       И это самое глубокое, тайное переживание Кайло Рена: он отчаянно ищет средство избавиться от боли. Его власть, слава и страх, который он внушает, не приносят ему радости. В глубине души Кайло Рен хочет большего, и сейчас он обращается к ней за тем, чтобы она покорно выслушивала его, за тем, чтобы давала прикоснуться к своему податливому телу и к Свету. Свету, что может забрать боль, хотя бы ненадолго.       В их короткие мгновения близости он способен на раскаяние, чувствуя, как ослепляющая сила Света наполняет его. «Ты — богиня», — выдыхает он в одну из ночей, обладая ею полностью, глубоко проникая в ее тело, ища высвобождения, но эмоционально покоряясь ей. «Ты нужна мне, — срывая дыхание, шепчет он. — Ради тебя, ради этого, ради всего».       «Рей, я бы хотел оставить тебя рядом с собой, — говорит он. — Тогда мы бы стали едины в Силе. Ты, я и галактика, Рей».       Быть настолько желанной, настолько нужной и слышать подобные мольбы от Первого рыцаря Первого ордена — это затрагивает потаенную потребность, запрятанную глубоко внутри Рей. Живя на Джакку, она была настолько отверженной, что душевная пустота преследовала ее все эти годы. Она — девочка, от которой все отказались, одинокая грязная мусорщица, на которую всем наплевать. Долгие годы на нее никто не смотрел, а случайное внимание со стороны мужчин было насмешливым и презрительным. До настоящего времени. Теперь ее избрал могущественный принц с волшебной Силой, готовый рискнуть всем ради нее. И в порыве страсти по ночам он зовет ее богиней. Она — презираемая, необразованная, неотесанная Рей с Джакку — богиня.       Рей нередко мечтала о том, как однажды вернется ее семья и заберет ее. И когда она стала старше, в мечтах иногда появлялся мужчина, пришедший за ней, чтобы назвать ее женой. И в той мечте они создавали семью, о которой всегда грезила Рей, и жили долго и счастливо. Но сейчас с ней не бродяга из местных с Джакку, с ней ситхский повелитель, командующий Первым орденом, знаменитый и ужасный Кайло Рен. И он, мужчина, который может получить любую женщину в галактике, хочет ее, Рей. И она тоже хочет его, а не жуткого Верховного Лидера.       И пусть технически она все еще считается пленницей Кайло, он пошел против своего Учителя ради того, чтобы быть с ней. И он хочет помочь ей сбежать. Поэтому сон Рей остается безмятежным, несмотря на многочисленные сложности их отношений, реальная смертельная угроза, нависшая над головой, в достаточной мере упрощает мышление. И для Рей все их предполагаемые разногласия по вопросам политики и Силы совершенно не важны, потому что она заботится о Кайло, и он заботится о ней, и это все, что имеет значение. Между ними существует та связь, которой не было больше ни с кем. И она ценит это превыше всего.       Жизнь Рей была очень тяжелой, да и сейчас ее будущее неопределенно. Поэтому в нынешние времена, больше чем когда-либо, бывшая мусорщица живет одним днем. Ее опыт говорит, что надо хвататься за счастье, когда представляется возможность, ведь счастье не бывает долгим. Возможно, это установка помогла ей принять их положение легче, чем Кайло. Он часто жалуется на несправедливость судьбы, повторяя вновь и вновь, что они не могут быть вместе. Кайло Рен — мечтатель, считающий, что имеет право на множество вещей, включая счастье, и еще он человек, целиком поглощенный изысканием способов достижения своего славного будущего. И, вероятно, их отношения — первый раз в его жизни, когда ему приходится принять «нет» в качестве ответа. Рей же, в свою очередь, говорили «нет» всю ее жизнь. И для нее в разочаровании нет ничего нового.       «Что будет, когда я убегу?» — она спрашивает об этом несколько раз, но Кайло не хочет говорить об этом. Она подозревает, что причиной тому честный ответ, который будет включать то, как Кайло собирается переложить вину на невинного человека и убить множество непричастных, чтобы прикрыть собственное преступление. Возможно, и его самого ждет малоприятный допрос у Сноука и те памятные голубые молнии. Рей достаточно хорошо знает Кайло, чтобы понимать: если он отказывается отвечать, то значит, он не хочет лгать ей. Кайло всегда говорит ей правду, какой бы она ни была.       Как-то ночью они сидят в обнимку на диване: он пьет пиво и изучает доклады разведки, а она, прислонившись к нему, просматривает стопку пропагандистских материалов, присланных Майло. И в этот миг она задает очередной вопрос:       — На что он похож? — спрашивает Рей. — Люк Скайуокер.       Выражение на лице Кайло становится жестким.       — Мой дядя застрял в прошлом и в той лжи, которой его напичкали. Лжи о моей семье и Силе. Он так безоговорочно верит в нее, он постоянно повторял ее мне, — Кайло мрачнеет от воспоминаний. — Он провел жизнь, пытаясь воссоздать идеализированное прошлое, которого никогда не существовало. Он сошел с ума из-за этой мечты.       — Я имела в виду личность, а не джедая, — Рей уже знает все, что Кайло думает о джедаях.       — Я не уверен, возможно ли разделить эти ипостаси, — с глубоким вздохом отвечает тот. Горечь и обида всегда сопровождают Кайло, когда он вспоминает о своей семье, но все же он не отказывается от ответа. — На самом деле он очень похож на мою мать, только не такой шумный. Та же праведность, тот же глупый оптимизм, то же снисхождение, — он фыркает. — И в том числе то же упрямство.       — Значит, твоя мать-принцесса его сестра? — Рей все еще сложно сложить вместе переплетения генеалогического древа рода Скайуокер-Соло.       — Да, она его близнец.       — И как же твой дядя стал джедаем, если ты и твой дедушка ситхи? — этот вопрос занимал ее какое-то время: каким же образом эта семья оказалась по разные стороны войны и Силы?       — Мою мать и моего дядю похитили у моего дедушки, когда они были еще малышами, — Кайло говорит об этом так буднично, будто похищение — обычная вещь в типичных семьях.       — Похищены? Кем? — Рей отстраняется и поворачивается к нему лицом.       — Джедаями. Они похитили детей моего деда, разделили их и тайно вырастили.       — Почему? — ее очаровывает эта странная сказка.       — Предположительно, чтобы защитить их. Но в действительности это было местью моему деду. Вначале он был джедаем, но когда джедаи попытались устроить переворот с целью свержения правительства Республики, мой дед принял сторону ситхов. Его бывшие друзья стали ему врагами.       — Когда я была маленькой, мне казалось, что джедаи исчезли, а Люк Скайуокер был мифом, — тихо признается Рей.       Кайло закатывает глаза с неприятной усмешкой.       — О, он настоящий. И очень даже живой.       — Так что произошло с твоей бабушкой, когда они украли ее детей?       — Она умерла при родах. Во всяком случае, так думают. Это довольно мутная история.       — Никто не умирает при родах, — объяснение не кажется Рей нормальным, от него веет дремучей древностью.       — Предположительно, все так и было. Но я считаю, что ее убил джедай. Из чувства мести.       Она качает головой, пытаясь справиться с новой информацией.       — Это ужасная месть, — насколько же вы будете злы на человека, убившего вашу жену и укравшего детей? Кто вообще мог сделать такое? И кто был тем несчастным человеком? — Кем бы твой дедушка-ситх?       Кайло смотрит на нее долгим задумчивым взглядом, прежде чем дать подсказку вместо прямого ответа:       — Мой дед охотился на джедаев для императора, когда не был занят делами имперского флота. Он был ситхом, уничтожившим орден джедаев.       — Дарт Вейдер?! — недоверчиво произносит Рей. — Твоим дедом был Дарт Вейдер?       — Да, — Кайло улыбается, видя ее реакцию, и ей кажется, что он доволен.       — Значит, Дарт Вейдер — отец Люка Скайуокера? — Рей соединяет для себя эти потрясающие откровения и обращает вопросительный взгляд на Кайло. Он кивает в ответ.       — О, — у Рей нет слов.       — Мы, Скайуокеры, сражались за галактику с давних времен, Рей. Теми путями и по тем причинам, которые мало кто в состоянии понять. Тебе следует знать, что джедаи не те, за кого себя выдают. И они могут быть безжалостными не меньше, чем ситхи.       Рей приподнимает брови.       — По словам ситха.       — Который был джедаем, — напоминает ей Кайло.       — Да… Совсем как твой дед, — шепчет она, понимая как все работает. Джедай стал ситхом и попытался навести порядок в галактике, основав империю. Дарт Вейдер сделал это однажды, и теперь Кайло Рен делает то же самое.       — Сноук спас меня, Рей. Он научил меня истинному пути Силы, — его взгляд становится напряженным. — Остерегайся Люка Скайуокера, Рей. Если когда-нибудь встретишь его, не верь ему. Не соглашайся быть его ученицей. Беги далеко-далеко от него. Он приведет тебя лишь к смерти, — руки Кайло стискивают ее предплечья. — Дай мне слово, Рей, что не станешь пешкой джедая. Что бы ни случилось после того, как ты покинешь меня, пожалуйста, не связывайся с моим дядей.       — Обещаю, — она кивает ему, и он опускает руки.       — Идем, — зовет он, поднимаясь на ноги. — Я хочу тебе кое-что показать, — он ведет ее к двери — как всегда полагала Рей — двери гардероба. Но это, оказывается, не так. Кайло останавливается перед дверью на миг, и Рей вдруг понимает, что она заперта с помощью Силы. Как только он открывает ее, они входят в небольшую затемненную комнату, в центре которой на пьедестале лежит разрушенная оплавленная маска Дарта Вейдера.       Кайло не произносит ни слова. Только стоит и наблюдает за ней.       — Ох, — становится ее первой реакцией, и затем — это настоящее. Где ты достал ее?       — Я раскопал ее на Эндоре несколько лет назад. Там мой дядя сложил Вейдеру погребальный костер, — Кайло замолкает на минуту, глядя на искореженный черный материал. — Это единственная вещь, что у меня есть от него, — с сожалением говорит он. — Галактика знала его по маске. Но под ней жил человек.       — Совсем как ты, — встав рядом с Кайло, Рей берет его руку в свои, ибо в этот момент он выглядит таким одиноким и уязвимым. Может быть, думает она, единственный человек, который мог бы понять решения, принятые Кайло Реном, это его дед, которого он никогда не знал. Дед, которого убил его дядя еще до того, как был рожден Кайло.       Рей обращает взгляд к реликвии, некогда принадлежавшей одному из самых могущественных людей галактики.       — Сноук говорил, что Император был ситхом. Но он не носил маски, — и из голонетных записей видно, что и сам Дарт Плэгас выглядел как обычный состоятельный бизнесмен. Не было ни черного плаща, ни брони, ни маски.       — Мало кто из современных ситхов носит маски, — объясняет Кайло. — В основном они стараются слиться с обществом, а Вейдер носил ее, потому что был сильно обожжен. Мой дед был ужасно искалечен.       Рей по-прежнему держит руку Кайло, глядя ему в лицо.       — А почему ты носишь маску?       В первый раз за время их разговора губы Кайло растягиваются в улыбке, отчего напряжение в комнате заметно спадает.       — Мне было пятнадцать, когда я стал учеником. Ты бы пошла в бой за неотесанным подростком?       Рей улыбается в ответ.       — Хороший подход. И еще она выглядит очень устрашающе. Я никогда не догадываюсь, о чем ты думаешь, когда она на тебе.       — Так и есть. Она держит людей в неведении.       — Почему ты снял ее для меня? — спрашивает Рей, вспоминая «Старкиллер». Тогда он удивил ее — она ожидала увидеть старого, уродливого человека, а не молодого с серьезным лицом. Лицом, которое теперь ей так хорошо знакомо, вплоть до призрачных остатков шрама от светового меча после их поединка, сейчас почти исчезнувших после бакта-камеры в крепости Сноука.       Ее вопрос озадачивает его.       — Я не знаю. Я редко так делаю, — он еще думает какое-то время, протянув руку, чтобы убрать упавшую прядь с ее лба. — Может, потому что впервые за много лет я встретил кого-то, настолько яркого в Силе. Ты удивила меня, Рей. Большинство тех, кого я встречаю, боятся меня. И ты боялась меня в тот день. Но еще ты была храброй и решительной.       Они стоят бок о бок, и Рей оборачивается, глядя на маску ситха из давно павшей империи.       — Ты правда думаешь, что можешь быть сильным, как Дарт Вейдер? — спрашивает она.       Кайло отвечает без промедления:       — Я хочу быть сильнее Дарта Вейдера.       — Это большая ответственность.       — Ситхам такое присуще, — сухо комментирует Кайло и наклоняет голову. — Ты знаешь, что Дарт Вейдер был рожден рабом на планете Татуин? Это такой же пустынный мир, как и Джакку.       — Рабом? — переспрашивает Рей, не скрывая удивления. Нет, этого она не знала, похоже, это еще один странный поворот семейной истории Скайуокеров. Джедай, ситх, принцесса и контрабандист. Что дальше, думает она. Королева? Сенатор? Хатт? — Серьезно? Он был рабом?       — Да. Энакина Скайуокера продали джедаю, случайно оказавшемуся в том поселении, он распознал его чувствительность к Силе, — Кайло обхватывает ее щеку одной рукой. — Рей, меня не волнует, что ты с Джакку, и то, что ты была мусорщицей. Мой дед пришел из ниоткуда, с убогих задворок вселенной, и стал тем человеком, который некогда правил галактикой.       — У него была Сила, — шепчет она.       — Как и у тебя, — отзывается Кайло. — Не имеет значения, откуда ты пришла. Важно, куда ты направляешься.       И Рей смущенно опускает взгляд от этих слов, ибо пусть они звучат внушительно, но ей не избавиться от всех следов Джакку. Часть ее всегда будет с жадностью набрасываться на еду и не сможет оставить водопроводный кран включенным, так как это расточительно. Часть ее всегда будет ощущать неловкость, сидя в кресле, а не на полу. Часть ее, которой требуется больше личного пространства и времени, чем другим людям.       — Я не думаю, что когда-нибудь можно уйти от прошлого, — возражает она.       — Я пытаюсь, — признается он. — И мой дед пытался тоже.       — Я не понимаю.       — В том, что жалкий мальчик-раб смог стать могущественным ситхом, не было случайности. Дарт Вейдер обладал всей силой и властью, которой никогда не было у Энакина Скайуокера.       В этом есть смысл, вынуждена признать Рей.       — От какого прошлого пытаешься сбежать ты, Кайло?       Он встречает ее взгляд.       — Я устал от того, что Скайуокеры сражаются со Скайуокерами. Это разрывает мою семью на части. И миллиардам это стоило жизни. Я бы хотел, чтобы моя семья была на одной стороне. На правильной стороне. На стороне ситхов. И я готов убить своего дядю ради этого, если мне придется. Но я надеюсь, что он будет единственным, кого мне придется убить, — она видит, как он переводит взгляд к маске. — Я закончу то, что начал мой дед. Я принесу мир, свободу, справедливость и безопасность в галактику. Пусть это будет последнее поколение Скайуокеров, убивающее друг друга из-за джедайской лжи. Цикл завершится вместе со мной, Рей. Я — последний Скайуокер, который испытает, как его рвет на части из-за этого, — Кайло опускает взгляд, словно ему неловко от высокопарности собственной речи. — Может, звучит нелепо: начинать войну, чтобы прекратить конфликт. Но такова моя цель. И я давно хотел этого.       Рей кивает и затем открывает собственное желание:       — Сколько я себя помню, мне всегда хотелось принадлежать кому-то. Быть частью семьи, пусть даже она будет не настоящей. Пусть это будет команда, какая-та группа. Но и так никогда не получалось. Большинство людей в медотсеке боятся меня. А многие еще и ненавидят за то, что я подстрелила Хакса, — хмурится она, чувствуя себя удрученно. — Наверное, мне никогда это не удастся. Что-то во мне отталкивает людей.       Кайло сжимает ее руку.       — Ты принадлежишь мне, Рей, — и через мгновение с печалью добавляет, — по крайней мере, сейчас.