Давай поиграем

Давай окунемся в прошлое, дорогой читатель. Я покажу тебе ту любовь, которая не может быть пошлой. Мальчик, лет одиннадцати, в черных брюках и такой же футболке, топтался на пороге, цепляясь пальчиками за мамину руку, но вдруг его белесая головка исчезла. Теперь ее ласкали нежные руки юноши лет 20, который счастливо смеялся и крепче обнимал висящего на нем кузена. Обе женщины - одна с чемоданами в руке, другая в фартуке - обменялись добродушными взглядами, осознавая всю прелесть воспитания детей. - Леон, ты невежливо себя ведешь. Мальчик нехотя оторвался от юноши с шоколадными волосами и попросил поставить его на землю. - Простите, тетя Элизабет, - мальчик невесомо одарил поцелуем щеку женщины в фартуке и, немного насупившись, переплел пальцы с юношей, облокотившимся о дверной косяк, а затем потащил его вглубь необъятной квартиры. - Не стой на пороге, Кэтрин, проходи. Что ты как не родная? Женщина с чемоданами вошла внутрь и наконец-то опустила вещицы, которые оттягивали ее руки к коленям. - Когда Чарльз звонил мне, он показался мне слишком взволнованным. И лишь спросил, не могли бы вы пожить у нас. Что произошло, дорогая Кэтрин? - Сестра обхватила плечи только что вошедшей женщины. Та подняла на нее усталые глаза. - Ох, прости, как я негостеприимна. Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Ты, наверное, устала с дороги. - Я не откажусь от чая с коньяком. Коньяка больше. Тем временем в просторной комнате лавандового цвета Чарльз и Леон неспешно передвигали фигуры на шахматной доске. - Твой ход, малыш, - насмешливо поглядел юноша на своего милого соперника. - Чак, перестань! Я просил не называть меня "малышом", мне уже 11! Я взрослый, слышишь, взрослый!! И..я не знаю, как сходить. Помоги. Мальчишка был достаточно рассержен и особенно взвинчен после долгой поездки. От Лондона до Парижа отнюдь не рукой подать. Юноша обошел дубовый стол и встал позади кресла от Чипэндэйл, в котором спрятался мальчик. Он приблизился к уху мальчика и шепнул: - Как же мне тебя называть? Мальчишка скрестил руки на груди и нахмурился,задумавшись. - Я не знаю! Что ты вообще пристал! Называй, как хочешь. Мне все равно. Ладно, называй "малыш", - мальчик сдался, немного расстроившись. Но затем нежные руки потрепали его по голове, взъерошив волосы, и мальчик успокоился. - Смотри, если переставить ладью на две клетки вправо, то ты объявишь мне шах и мат, - тягуче произнес юноша, обдавая макушку мальчика горячим дыханием. Затем подвинул фигуру пальцами правой руки, на одном из которых мерцало кольцо с черным бриллиантом. - Мы развелись с мужем, Лиззи. Ты не представляешь, как я ненавижу этого подонка. Притащил домой свою подстилку, которая и так уже была на последнем издыхании, сам пьяный в стельку. Я молила бога, чтобы Леон не проснулся и не спустился не вовремя. Ведь он и так терпеть не может своего отчима.. - На глазах женщины, с лица которой старость еще не смыла всю привлекательность, выступили слезы. - А я говорила,что он ублюдок, каких еще свет не видывал. Ведь говорила?! - Грудь женщины в фартуке трепыхала от ярости. - Правильно сделала, что приехала к нам, и для Леона хорошо. - Да, он души не чает в Чарльзе. Тебя не затруднит, что мы поживем у тебя некоторое время? Пока я не найду достойное обиталище. - Конечно, дорогая, оставайся сколько угодно, а то мне порой так тоскливо. Помнишь, как мы с тобой танцевали в золотых трико, когда сердце трепещало, уши глохли от музыки, а ресницы были накрашены так, что могли поднять ураган! Время летело незаметно. Две женщины, которые знают друг друга с младенчества, просто не могут не ужиться вместе. Леон постоянно приставал к кузену, требуя развлечений, тот тепло улыбался, зачастую соглашаясь, но порой удалялся в комнату для подготовки к занятиям. Было заметно, что маленькому мальчику не доставало отцовского внимания, поэтому он пытался его восстановить, всеми средствами доставая двоюродного брата. Однажды он пулей влетел в его кабинет и устроился на коленях кузена, обняв его за шею. - Малыш, я очень занят. Давай поиграем попозже? - Устало проговорил Чарльз. - Но, Чак, мне скучно, - мальчик потерся крошечным носиком о шею юноши. Но тот не рассмеялся, он попытался отстранить от себя мальчишку. Леон не сдавался и начал покрывать тело кузена мелкими укусами. - Прошу, слезь, Леон. Мне не до тебя! - Уже очень серьезно и настойчиво произнес юноша. Мальчик заглянул в глаза брату и тотчас убежал из комнаты так же быстро, как в ней появился. Через несколько секунд раздался приглушенный хлопок. Кто-то яростно запахнул дверь. "Несносный ребенок" - Пронеслось в голове у юноши. Он запустил пятерню в волосы и откинулся на кресле. Приглушенный свет занимался любовью с его скулами, а ноздри еле заметно раздувались от нервоза. Дверь скрипнула, впустив тонкий лучик света в комнату, где кровать поглощала тело мальчика. - Малыш.. - Чарльз присел на край, смяв нежную материю мятного цвета. Он играючи пробежался пальцами по позвоночнику ребенка. Но в ответ он услышал лишь тихие всхлипы. Его глаза немного расшились. Он опустился на колени перед лицом мальчика и повернул голову со светлыми волосами. Вдруг. Он внезапно.. Бледная кожа мальчика переливалась от лунных перьев, щекочущих тело. На щеках приветливо танцевали ямочки, губы распухли, но блестели от слюны, в которую одевал их язык, когда они пересыхали. Полуоткрытые глаза цвета мокрого асфальта ловили тень ресниц, с которых свисала роса из слез. Пряди платиновых волос составляли домино со лбом. Юноша восхитился увиденным, на секунду затаив дыхание. Тыльной стороной ладони он прильнул к щеке мальчика. - Ты такой красивый.. Ребенок встрепенулся и уставился на юношу: - Правда? Я тебе нравлюсь? - Наивно произнес он. - Конечно, - нежно улыбнулся юноша. Мальчишка осел на кровати и положил руки на плечи юноши. Последний смотрел насмешливо-выжидающе в глаза столь прекрасного существа. - Ты меня любишь? - Всем сердцем, малыш. Лицо мальчика посветлело, и он прильнул к теплой гладко выбритой щеке брата. - Поспишь сегодня со мной? Юноша кивнул. Он не хотел нарушать лишним, колющим ухо словом столь интимную обстановку. Он забрался под одеяло и спрятал мальчика в своих объятиях, вдыхая чарующий аромат миндаля, окружающий нимбом волосы мальчика. - Ты горячий, - пробурчало небольшое существо. - И вкусно пахнешь. Мальчик причмокнул и втянул еловый запах. Юноша радостно улыбнулся, несколько мечтательно прикрыв глаза, и поцеловал мальчика в макушку. Однажды ночью Леону было не уснуть, и он поплелся в комнату к брату, желая найти покой и расслабиться в древесном запахе. Но его нигде не было. Мальчик слишком хотел спать, поэтому забрался в кровать кузена, которая сохраняла запах хозяина, решив, что "и так сойдет". Когда мальчик практически погрузился в сладкую негу, кто-то со стуком распахнул дверь и, разбив что-то по пути, приблизился к постели. - А кто это-то тут у нас? - Мальчик расслышал ноты брата в этом пьяном голосе. - Я сплю, Чак, - недовольно произнес малыш. - Принцесса уже улеглась, не дождавшись принца? А ведь у него есть подарочек. Вот только он для взрослых.. Наш малыш взрослый? Мальчик встрепенулся, охваченный любопытством. - Я взрослый! - Ладно, - протянул немного изменившийся голос брата. - Обними меня, и я покажу тебе подарок. Он засмеялся. - Сначала дарят подарок, а потом получают благодарность. Ты глупый, Чак. - Но ведь принцесса хочет подарок? Мальчик недолго раздумывая, обхватил шею брата. Внезапно он почувствовал что-то горькое и теплое на своих губах, чужой влажный язык прошелся по его нижней губе, проникая внутрь, начал ласкать нёбо и стенки, затем потерся о язык самого мальчика, который до сих пор был неподвижен. Малыш почувствовал себя немного странно, но решил, что нужно повторять движения за братом. Он неуверенно лизнул чужой язычок, на что получил томный вздох, обосновав это как поощрение, продолжил. У юноше помутился рассудок, сильнее, чем от алкоголя, который он употребил. Такой неловкий и стеснительный, жаждущий внимания и такой сладкий поцелуй он украл у своего брата. Не в силах сдерживать мурашки, которые вызывал у него ребенок и которые, скатившись вниз, создали явный бугорок в брюках, он прижал мальчика к себе поближе и повалил на кровать, прижав отчасти своим телом. Оторвавшись от таких манящих губ, он стал покрывать алыми пятнами алебастровую кожу, порой прокусывая до крови, делая больно ребенку, который отталкивал его, но юноша начинал облизывать и целовать этот участок, и мальчик вновь переставал сопротивляться. Конечно, ужасно было заниматься подобным с ребенком. Братом. Существом мужского пола. Но сейчас его разумом и плотью управляли человечки, вышедшие из 5 бутылок текилы и 4 стаканов коньяка. Юноша терпеливо проходил по дорожкам ребер, заглатывал вишенки сосков мальчика, вырывая с детских губ стоны. Затем он обвел низинку пупка на впалом животе и спустился ниже, оставляя влажную дорожку параллельную кромке пижамных штанов. Юноша опустил руку ниже и почувствовал мокрое пятно облегающее бугорок мальчика. Не он один был возбужден, не он один хотел продолжения. Вот только мальчик не подозревал, что с ним будут делать, что это плохо и противоречит всем эстетическим нормам и нормам морали. Он был неискушен. Юноша взглянул на слегка вспотевшего мальчика, который был так привлекателен в эту минуту, и прошептал: - Хочешь, я продолжу? - Не знаю, а что будет? - Тебе понравится, обещаю. - Ладно.. На этом моменте память юноши заканчивается, но он логично предположил, что изнасиловал своего брата. А, проснувшись утром и обнаружив в своей постеле брата, свернувшего колачиком на самом краю, чье тело было в синяках и царапинах, а простыня в крови, он предположил самое худшее. Нащупав колечко тугих мышц мальчика, он понял, что не только лишил девственности не то отверстие, но и то, что порвал и доставил много боли. Из него до сих пор сочилась тонкая розовая струйка: коктейль из семени и крови. Ужасная головная боль напоминала юноше о себе, выстреливая в виски. Он подошел к другой стороне кровати, чтобы посмотреть на лицо мальчика. Из уголков губ к подбородку стремились засохшие потоки густой белой жидкости. "Я лишил девственности эти губы, эти нежные губы, которые отдались мне так доверчиво." Из глаз юноши брызнули слезы, такие же, какие проложили соленую дорожку по долинам лица мальчика. - Прости меня, прости меня, малыш, прости, мой хороший, я был так пьян, так охвачен печалью, прости, прости. Я клялся всегда защищать тебя, а сам же так тебя унизил. Я ненавижу себя за это. Я ненавижу, что притронулся к тому, что было священно. Мой малыш, прости меня, если сможешь. Я больше никогда не причиню тебе боли, обещаю,- юноша шептал это дрожащим голосом, стараясь не касаться лица мальчика, чтобы не сотворить что-то еще более ужасное.. И он ушел. Ушел, и больше никто из его семьи о нем не слышал. Вы спросите, что было с мальчиком после той ночи. Ответ неоднозначен. Он ненавидел брата за все то, что он сделал с его телом, хотя мальчик умолял остановиться. Но очень скоро обида прошла. Он начал скучать по брату, которого любил, как отца. И, начиная взрослеть, он стал касаться себя там. Сначала были картинки. Затем порнография. Но этого было мало. Однажды, занимаясь онанизмом, в его памяти всплыла картина, как обожаемый брат заполняет его горячей плотью, как рвутся мышцы, как выделяется смазка, как течет кровь. Мальчик кончил.