Хрусталь

Я протёрла запотевшее зеркало. Сотню раз критикуя себя за всё это утро, я приняла тот факт, что я вполне милая и симпатичная девушка. И поскольку сегодня воскресенье, можно просидеть в ванной хоть всё утро. — Фигура есть, бёдра не самые большие, попа не висит, грудь может и не самая большая, но я же не такая и страшная, Тикки? — я, рассматривая своё тело в зеркале и вглядываясь во все нужные и ненужные детали, констатировала факты, пытаясь понять, что в моей внешности такое отталкивающее. — Маринетт, — розовая квами, готовая буквально придушить меня за то, что я принуждаю её сидеть в своеобразной «бане», тяжело вздохнула. — Красивая ты! И дело точно не в твоей внешности, пойми ты это, — подобие божьей коровки снова решила философствовать, а я этого не люблю, потому, наплевав на все манеры, перебила: — Чем я Адриана не устраиваю? Тикки протяжно простонала, видимо, от досады, но ничего внятного так и не ответила. — Чем я не такая, а? — Выпусти меня из этой парилки! Я быстро натянула на себя длинную футболку и выбежала. Бесшумно поднявшись в свою комнату, я надела шорты. Тикки, пританцовывая, вылетела на балкон. Там было приятно и тихо. Огни Парижа приковывали взгляды на себе, а в лицо дул ветер, пропитанный свежестью. Вдруг со стороны Елисейских полей послышались шум и крики. — Серьезно?! — не смогла сдержать гневного вопля я, но делать нечего — меня избрали на должность защитника моего города, а потому придётся наплевать на свои желания. Я выбежала на балкон. Акума. -Тикки, превращение! Секунда — я героиня Парижа. Быстро прыгая, я нашла источник шума. Монстр спешно передвигался к Эйфелевой башне, и в его руках был… Кот. Проблемный кошак. — Эй, — окликнула я зараженного. В мою сторону что-то полетело. И это что-то сбило меня. — Леди? — Нуар? Теперь понятно, что это было. Я встала и погналась за злосчастной бабочкой. Медальон, висевший на акуманизоранной, и оказался «приютом» акумы. Бабочка стала улетать, но мой верный напарник со странностями поймал её. Что сказать — это же кот.