Prologue
27 ноября 2016 г. в 19:07
— Если мыслить трезво и брать в расчет современную ситуацию в мире, Нью-Йорк — не лучшее место для волшебников. Все эти митинги, антиведьминские собрания и прочие неформальные движение, нацеленные на истребление волшебства, — рассуждал папа, хмуро размешивая сахар в чашке с кофе. — Салемцы! Вы слышали о салемцах? Неужели местное правительство совершенно не следит за порядком в городе?
— Пап, эти люди не воспринимаются всерьёз, — сказал Уилл. — Их действия ограничиваются раздачей листовок и скучными пропагандирующими речами на улицах с большим количеством людей.
Я переглянулась с мамой, не участвовавшей в «исключительно мужском» споре. Она сидела с лицом зрителя театра Бродвея, поочередно поворачивая голову в сторону папы и Уилла, стоило начать высказываться одному из них.
— Тем не менее, природа этих людей крайне непредсказуема, — категорично заявил отец.
— Ты и в жизни не решишься отпустить Уилла в другой город, если будешь искать лишь отрицательные стороны, — на «арену переговоров» вышла мама. От её слов папа чуть не расплескал кофе на ковер. Вероятно, он ожидал поддержки с её стороны, но мама отдала предпочтение Уиллу.
— Это называется рациональным подходом, Альма, — сдержанно ответил он. Папа никогда не ругался с мамой во время семейных споров, когда дело касалось чего-то серьезного. Однако он стремился доказать обратное и приводил немыслимые доводы, пытаясь убедить её в своей правоте. — Не будь я реалистом, мной бы было допущено непозволительное количество жизненных ошибок, слышишь? Поэтому я тщательно взвешиваю каждое решение.
— Кайл, дорогой, от подобных взвешиваний весы в твоей голове станут «непозволительно неточными», — мама не сбавляла позиций, продолжая настаивать на своём. — Уиллу восемнадцать лет, он превосходно сдал ЖАБА и получил приглашение на работу в МАКУСА Нью-Йорка. Мы окажемся настоящими глупцами, если упустим такую возможность, а более того — поставим крест на успехах сына, слышишь?
Папа вздохнул, делая глоток дымящегося кофе.
— Я за то, чтобы Уилл ехал в Нью-Йорк, — уверенно заявила мама.
Мой брат весь напрягся, ожидая вердикта папы. Моего же мнения никто не спрашивал — мне было тринадцать, и я наслаждалась подростковой непринужденностью, окончив третий курс Ильверморни. Но что-то подсказывало, что через несколько лет я окажусь на месте Уилла и буду спорить с папой, отстаивая свою правоту.
Спор увенчался пользой в сторону мамы — она всегда добивалась своего в подобных вопросах. Как гласили ее письма, первый месяц отъезда Уилла папа был как на иголках, но его волнения оказались напрасны, хотя, этого и стоило ожидать.
Каковым было его удивление, когда после окончания школы я изъявила желание отправиться в тот же город, к брату. Папа долго сомневался, но Уилл сумел убедить его в том, что и глаз с меня не спустит, пока я не привыкну к новой обстановке.
С высоты полета выпускницы Ильверморни я смотрела на Нью-Йорк другими глазами, испытывая непомерный восторг в преддверии покорения этого города. Он поражал своими размерами и невероятной красотой, но самое главное — его наполняло волшебство. То самое волшебство, которое тщательно скрывалось от глаз не-магов, но было доступно для волшебников.
Меня зовут Лорейн Андерсон и эта история об осени 1926 года.