Кто же настоящий я?

Холодный промерзлый конец осени плавно переходил в зиму слякотью и сыростью, на улице было всего лишь -3, и в Питере, как и обычно, держалась нейтральная-ни-рыба-ни-мясо-погода. Когда и тепло, но с другой стороны это не слишком-то и ощущается. Только и видно, что по людям, все еще носящим тонкие куртки и кожанки. Ну и по бабам, разгуливающим в коротких юбках с колготками. В то же время и холодно не было, ты не отморозишь себе руки, стоя на улице, держа стаканчик кофе или сигарету, как в других городах, где в это время завывал ветер и снег шел крупными хлопьями. Снег в Питере был грязный, стоптанный, таким уж точно не поиграешь в снежки, Дэн все удивлялся, чем вообще занимаются дети в этом поколении? Смотрят баттлы и пытаются втайне от мамки купить сигареты, от которых потом насквозь пропахнут волосы и одежда? Чейни устало вздыхает, трет глаза пальцами и отпивает сладковатого горячего кофе, морщась от горечи. Спустя много лет потребления кофе и сигарет он все никак не мог привыкнуть к их вкусу, каждый раз, будто через силу, выпивая другой, по-новому разведенный напиток или же пытаясь выкурить пачку сигарет неизвестной ему марки, привезенной кем-то из парней. Слава ждет его у бара, уже издалека салютуя ему пластиковым стаканом пива. Конечно, в такой важный день даже он не сумел бы проспать мероприятие, хоть частенько делал это на своих баттлах, из-за чего им всем приходилось его ждать и всячески отвлекать уже пришедших зрителей. Скоро окончится СловоФест 2015 и если баттл будет настолько огненным как представлял себе Чейни, то это вполне могло стать одним из самых ярких событий года. Несомненно, в этом было виновато «предвзятое» мнение к сопернику, как бы это странно не звучало в их среде. Ведь они так много времени провели вместе, в совершенно всех смыслах одновременно.

***

Несколько лет Дэн действительно слушался только Хайда, будто 14-летняя школьница, которая смотрит сквозь розовые линзы и ничего не замечает вокруг кроме своего ненаглядного. Несомненно, все с Антоном было в первый раз. Первый баттл, первая «победа», первый поцелуй с парнем по пьяни, первый поцелуй с парнем трезвым… Этот список можно было действительно продолжать чуть ли не до бесконечности, ведь именно Хайд показал ему мир баттл-рэпа, подтолкнув его участвовать в первом сезоне слова, и именно из-за него и пошел разлад. Сначала трещина прошлась по розовым очкам Дэна, они треснули, надломились, а Антон их все продолжал и продолжал втаптывать в грязь своими действиями. Побои в пьяном угаре, оскорбления во время ссор — плевать, Чейни действительно думал, что сможет изменить его, что «главное — что он делает это со мной, а не с другими». Думая так, он просто наклеивал еще один слой розовой пленки на стекла. Они никогда не давали друг другу обещаний, но вот когда Хайд приходит на их общую квартиру с засосами по всей шее и с запахом апельсиновых бабских духов Чейни просто собирает вещи и уходит ночевать к другу. Он не возвращается ни через день, ни через два, через неделю Антон беспрерывно звонит, пишет сообщения, пытается узнать у кого он. А Чейни лишь выключает телефон и не открывает дверь в квартиру друга, не хватало еще, чтобы он там все разнес. Чейни хочет уйти, отделиться, избавиться от всего, что связывало его с Хайдом. И он действительно рад, что «разрешение» на открытие филиала слова было давно получено и озвучено в основной группе, поэтому Антон ничего уже не мог сделать. Звонки, сообщения, просьбы о встрече, вмиг будто оборвались. За многие, многие, многие месяцы непрерывной работы Чейни почти забывает обо всем, все эти образы, воспоминания преследуют его разве что в мире кошмаров, которые ему постоянно снятся. Самый легкий способ избавиться от них — не спать, и из-за кучи дел — организация мероприятий, написание текстов — ему так и не удается нормально выспаться. Его минимумом стали два-три часа в день, и то, не по ночам, а в такси, в метро, в любую свободную минуту. Именно поэтому уже через первый месяц все советуют ему сходить к врачу, а через два он и сам плетется в гос.клинику. Единственное что сделал врач — выписал снотворное, и это действительно помогало, только Дэн все еще считал, что после него он ходит слишком расслабленным и спокойным, хоть это и были, несомненно, плюсы.

***

Баттл проходит действительно как и задумал Чейни, только вот он все же не сдержался и перебил соперника, да и чуть не вызвал его «поговорить по мужски» на улицу. Он не понимал, что им двигало в тот момент — желание отомстить за оставшиеся шрамы? За измену? За то, что он буквально сломал его, и Дэну пришлось собирать себя снова заново, по кусочкам? Он и сам не мог найти правильного ответа. Из бара Дэн выходит практически первым, устало выдыхает, опирается спиной о стену и дрожащими руками достает сигареты. Он долго думает, вдыхает в себя горький дым и не может сосредоточиться ни на чем конкретном. Слава же в это время шляется по помещению, выискивая Чейни, который ушел сразу после окончания баттла, он даже потерял момент, когда тот исчез в толпе людей. Кто-то грубо задевает его плечом и Гнойный не может сдержать возмущенного крика: — Эй, какого черта? — сегодня он уж точно перебрал с алкоголем, и, конечно, следовало бы промолчать, но этот парень будто сам нарывался. Злость сменяется на удивление, ибо перед собой он видит ухмыляющегося Хайда с почти пустым стаканом пива в руке. Слава недовольно потирает плечо и решает пока забить на всю эту хуйню. — Ладно, плевать. Ты Дэна не видел? — все же первым делом надо было его найти, а не устраивать разборки. — А ты что, теперь его новый ебырь? — в голосе скользит презрение и ядовитая насмешка. Пока Слава пытается осознать смысл сказанного, Хайд уже скрывается в толпе, направляясь то ли к выходу из бара, то ли обратно к бармену. Карелин все же находит Чейни на улице, и чуть замирает, когда вспоминает о том, что сказал Хайд. «А что если…да нет, он бы мне все рассказал, ведь так?». Слава обнимает Дэна и прижимается губами к его виску, в успокоительном жесте. Пока они едут до дома, эти мысли вылетают из головы и Слава просто наслаждается моментом, когда уставший Денис просто укладывается ему на плечо, мирно посапывая. И все же он думает, что ему нужно было получше убедиться что никто не смотрит, чтобы на улице целовать, пусть даже так платонически, Чейни. Ведь их действительно мог кто-то видеть.